Гражданского общества на Северном Кавказе. Проблема формирования и развития диалога на Северном Кавказе, как самом сложном регионе Российской Федерации

Проблема формирования и развития диалога на Северном Кавказе, как самом сложном регионе Российской Федерации, одна из наиболее актуальных на сегодняшний день. Она является предметом заботы как Президента Российской Федерации, Глав республик, так и самих структур гражданского общества.

Территорию Северного Кавказа можно назвать сосредоточением конфликтности, продемонстрировавшем серьезнейшую конфликтность и представляющего собой источник и ядро многих конфликтов, отголоски которых распространились по всей российской территории. Здесь скопились многие неразрешенные конфликты – социальные, религиозные, экономические, этнические, политические и многие другие, к которым постоянно прибавляются и прибавляются все новые.

Исход конфликта во многом зависит от взаимодействия общества и государства, от готовности власти к диалогу. Согласно выступлениям главы нашего государства Д. Медведева власть готова к такому диалогу, и более того, считает необходимым: «в гражданском обществе необходима обратная связь между институтами власти и рядовыми гражданами. Власть на любом уровне, включая президента, по его мнению, обязана слышать людей^[439]», «гражданское общество потому и является гражданским, что строится на основе системы обратной связи, которая устанавливается между институтами власти и гражданами, между институтами власти и общественными объединениями – в конечном счёте, между государством и гражданским обществом. Проще говоря, это такая система, когда государство умеет слышать людей. Качество такой обратной связи у нас пока, мягко говоря, страдает. Общаться с людьми обязаны все государственные служащие и напрямую, непосредственно, и опосредованно – как в традиционных формах, так и через электронные возможности. Это существенно уменьшает дистанцию между властью и людьми. А чем меньше эта дистанция, тем более развитым является гражданское общество^[440]». Президент России
Д. Медведев ставит задачу развития и поддержания гражданского общества на Северном Кавказе в качестве приоритетной в своей политике. «По мнению президента, диалог с различными силами в республиках Северного Кавказа – это святая обязанность президентов. Главы республик Северного Кавказа, неспособные наладить диалог со всеми политическими силами своего региона, должны уйти^[441]».

Механизм диалога необходимо использовать для разрешения конфликтности и использовать своевременно, так как любой конфликт, если его разрешение затягивается, способен принять, и зачастую принимает форму экстремизма. Наглядный пример эскалации конфликтности в результате отказа власти от диалога представляют собой события 2008 г. в Ингушетии, отличившиеся регулярными попытками проведения демонстраций протеста, чередой удавшихся и неудавшихся митингов, изначально выступавших с декларируемыми требованиями соблюдения прав человека, честных выборов, гарантирования безопасности, подразумевающих сначала изменение политики М. Зязикова, а в последствии – изменение политического лидера. Действия и речи лидеров оппозиции все ближе и ближе приближались к экстремистским. Поводом к нарастанию недовольства среди населения и оппозиции послужило нежелание руководителя республики признать наглядные проблемы и идти на диалог с народом и оппозицией. Вместо диалога и обсуждения проблем, республиканская власть проявила бездействие, безучастность к просьбам и требованиям. Ответом на гражданскую активность выступили запрет и подавление гражданских акций, аресты участников и лидеров оппозиции, введение режима КТО. Ситуация была пущена на самотек, никаких попыток разобраться с конфликтом, пойти на диалог предпринято не было. Шанс сохранить свои позиции проявив открытость обществу, продемонстрировать готовность к диалогу использован не был. Но разрастания и углубления данного конфликта удалось избежать. В результате, усилиями гражданского общества была привлечена мировая общественность, а также внимание федеральной власти, повлекшее смену президента республики. Федеральная власть продемонстрировала внимание к мнению общественности, к разрешению гражданского конфликта, и приняла зависящие от нее меры.

Помимо официальной оппозиции в республике существует и вооруженная оппозиция, которую можно охарактеризовать термином введенным А.Ю. Сунгуровым как «негражданское общество^[442]», поэтому «говорить о разрешенности конфликтной ситуации в Ингушетии на сегодняшний день нельзя. Радикальная исламистская оппозиция (для которой нет принципиальной разницы между Аушевым, Зязиковым и Евкуровым) продолжает свою борьбу. Для нее кадровые изменения и привлечение во власть представителей светской оппозиции не являются чем-то значимым. Противодействие же расширению симпатизирующих радикалам невозможно без системных изменений в кавказской политике РФ в целом^[443]». Данные организации уже изначально являются экстремистскими.
С ними невозможно вести диалог, поэтому они требуют особого подхода, тщательной и основательной профилактики, основанной не на силовых методах и нарушениях прав человека, а на воспитании, позитивных примерах, открытости власти и готовности ее к диалогу с населением. Подобный диалог способен сыграть важную роль в стабильности общества и в социальной удовлетворенности граждан. В последнее время власть во многом повернулась лицом к гражданскому обществу (победу которого мы можем наблюдать в Ингушетии), чем частично снизила конфликтность общества, несмотря на то, что сами проблемы остаются пока неразрешенными. Нельзя не согласиться со словами правозащитников что «сотрудничество гражданского общества и власти, когда оно основано на доверии и взаимопонимании, может приносить очевидные и очень большие результаты»^[444].

Несмотря на официальное признание ценности диалога, и стремление к его реализации определенные проблемы еще остаются. В Ингушетии на сегодняшний день Общественная палата стала предметом раздражения части представителей общественности, так как представители наиболее известных и активных неправительственных организаций республики (представитель правозащитной организации «Машр» – М. Муцольгов, и ЧКНС – Р. Бадалов и т.д.), к работе в общественной палате, до сих пор не привлекались.

Следующий наиболее яркий пример недавнего становления диалога и стремления к диалогу со стороны власти Республика Дагестан. Здесь власть продемонстрировала свою готовность и стремление к диалогу и сотрудничеству с общественностью. Глава республики М. Магомедов, поставив задачу консолидации общества, идет на контакт и проводит встречи с представителями различных религиозных общин, в том числе и с представителями «нетрадиционного» ислама», которые были даже включены в члены Общественной палаты. М. Магомедов четко и конкретно поставил задачи обеспечения диалога в форме взаимодействия власти и гражданского общества, власти и религиозных организаций, а также диалога религиозных организаций между собой, и главное, начал все эти задачи по организации диалога активно воплощать на практике.

15 декабря 2010 г. в Махачкале прошел III Съезд народов Дагестана, который, по словам Главы республики «имеет полное право выступать от имени большинства жителей республики и поэтому принятые на нём решения станут выражением воли всего дагестанского общества^[445]». В нем М. Магомедов подчеркнул важность диалога, для дальнейшего развития республики и разрешения скопившихся в ней проблем. «…проблемы требуют широкого обсуждения, осмысления и, самое главное, решения. Мы от этого не уходим. Считаю целесообразным создать специальные публичные площадки, которые позволили бы расширить рамки Съезда и продолжить обсуждение этих вопросов по конкретным направлениям… Предлагаю возродить и совершенствовать механизмы постоянного диалога между обществом и властью, между религиозными организациями, активнее используя для этого площадки институтов гражданского общества, в том числе, Общественной палаты^[446]».

На Съезде было решено организовать религиозный Форум –
I Конгресс религиозных лидеров Северного Кавказа, который состоялся в Махачкале.

«Сегодня государство и общество стремятся объединить свои действия для преодоления разногласий, для разрешения внутрирелигиозных споров и противоречий. Именно поэтому масштабные встречи религиозных лидеров, каким является и сегодняшний Конгресс, актуальны и важны для всех нас. Нынешний представительный форум, безусловно, свидетельствует о востребованности в обществе духовного измерения, готовности религиозных объединений сообща отвечать на современные угрозы, в том числе со стороны агрессивного экстремизма. Думаю, что от результата работы Конгресса будет во многом зависеть перспектива мирного гражданского диалога, как у нас в республике, так и на всем Северном Кавказе, в целом в стране….Мы стремимся к диалогу, мирному разрешению всех проблем, уделяем еще большее значение, чем силовой составляющей^[447]». Практическая реализация подобного диалога, в котором конструктивно взаимодействуют власть, структуры гражданского общества, в том числе и представители «нетрадиционного» ислама, и оппозиция играет важную роль для решения проблем, стабилизации обстановки и достижения стабильности общества. Джабраил Хачилаев отмечает что сейчас в Дагестане «речь идет именно о диалоге. Да, с приходом новой команды в руководство республикой, власть, наконец, стала общаться с лидерами, как их называют, салафитских общин. То есть той части мусульман, которая сейчас, по сути, представляет собой наиболее активную, действующую в рамках российского правового поля, группу. Я бы сказал, что они есть оппозиция власти… Я думаю, в значительной степени это инициатива Кремля, подхваченная руководителями республики. Очевидно, что от федерального центра функции модераторов взяли на себя Максим Шевченко и ряд других известных общественников. Они создают площадки для диалога. Можно их поблагодарить за это^[448]».

Руководитель Рабочей группы Общественной Палаты РФ по развитию общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе Максим Шевченко считает Что «Северный Кавказ является одной из самых интересных и перспективных территорий в составе Российской Федерации. Я считаю, что кавказский регион и его народы обладают естественными навыками демократизма. Кавказ является самым демократичным регионом нашей страны. Например, в Республике Дагестан живут бок о бок люди, говорящие на совершенно разных языках, они находят между собой общий язык, строят общую дорогу, пытаются как-то вместе развиваться без войны – это, собственно говоря, и есть те принципы, по которым строятся нормальное гражданское общество и нормальная демократия…Я лично считаю, что Кавказ в потенциале своем явится источником демократических процессов и основой гражданского общества в нашей стране… Для народов Кавказа характерна открытость, способность к этнической и религиозной коммуникации и уважение друг к другу^[449]».

Надежды на гражданское общество есть. Оно уже проявило свою состоятельность, свои положительные и негативные стороны. Оно является одним из основных показателей демократичности общества, обозначивает проблемы, своевременное внимание к которым способно стабилизировать обстановку. С другой стороны его активность способна спровоцировать конфликты, способствовать их эскалации (оно формирует массовое мнение, вовлекает в акции, организует митинги, накаляет обстановку и.т.д.). История показывает что, немаловажную роль в разрастании политического экстремизма в регионе сыграли именно институты гражданского общества (религия, НПО, этнические общины, оппозиция, СМИ). Поэтому негативными проявлениями его деятельности можно назвать искусственное обострение ситуации, дестабилизацию, склонность к экстремизму.

Анализ конфликтности современного северокавказского общества, явно демонстрирует высокий уровень конфликтности региона. Здесь возникают и переплетаются многие из известных конфликтов – личностный, ценностный, этнический, национальный, политический, социальный, экономический, цивилизационный, культурный, территориальный, гражданский, конфессиональный и многие другие. Все эти конфликты (или какой-либо один из них) способны оказать влияние на общества, повлечь за собой политический экстремизм.

Для профилактики экстремизма, и снижения уровни конфликтности региона необходима своевременная и объективная диагностика ситуации (желательно соединить усилия местных экспертов и приглашенных исследователей), выявление особо остро стоящих перед обществом конфликтов и проблем, провести шкалирование оптимального варианта их разрешения используя метод диалога власти и общества (для чего необходимо изучение общественного мнения населения и влиятельной общественности, предложив им варианты разрешения конфликтности, выявив оптимальный вариант, который был бы наиболее приемлемым для населения, и для развития государства). Не все конфликты легко разрешить. Наиболее сложными здесь являются мировоззренческие конфликты, коренящиеся в сознании, в традициях, ценностях. Нет ответа пока и на территориальные проблемы, разрешение которых в пользу одной из сторон обязательно ущемляет другую. Но выход искать надо. Затяжные конфликты разрешить труднее и они имеют тенденцию наслаиваться на все остальные проблемы общества, усиливая и обостряя их. И здесь необходим диалог, власти, общества, поиск совместного решения, так как «лучший способ преодоления конфликтов – сотрудничество^[450]».

Актуальность диалога подчеркивается тем, что обращение к диалогу насчитывает века, и корни его уходят в древность. На протяжении длительного времени понятие диалог использовали многие великие мыслители, но современное преимущественно политическое значение он приобрел лишь недавно, начиная с конца XX века. Использование диалога, и обращение к диалогу приобрело важное практическое значение, и во многом связано с демократизацией обществ, с формированием гражданского общества, с продвижением ценности диалога на глобальном уровне, созданием международных структур, заинтересованных в его создании и обеспечении. «Обращение к этой теме представляет собой глобальную тенденцию, а не узкий, «модернизационный» интерес России, и вопросы организации открытого общества, основанного на активной коммуникации и рациональном дискурсе, до недавнего времени активно обсуждались в странах Запада. Выражение «гражданское общество» стало настолько распространенным, что, как отмечают некоторые зарубежные исследователи, превратилось в «своеобразный символ девяностых годов^[451]».

В современной России в связи с реализацией задачи формирования гражданского общества, стремлением к демократизации проблема создания, поддержания и развития диалога с каждым днем становится все актуальней, о ценности и необходимости диалога говорят все чаще и больше. С каждым днем все новые и новые лица, в числе которых представители власти, общественности, духовенства затрагивают этот вопрос, отмечая его важность, необходимость и способность решить проблемы, разрешить конфликты, создать атмосферу согласования и взаимопонимания. Даже патриарх Московский и всея Руси Кирилл отметил, что «власть должна через диалог и слушание общества корректировать курс^[452]». Важна тенденция стремления к диалогу распространяющая в последнее время среди представителей российской и региональной власти, она демонстрирует развитие демократии в стране. Тимофеева Л.Н. обратила внимание на то, что «состояние диалога власти и оппозиции является индикатором качества демократии. Развивая классификацию конфликтов, предложенную Раппопортом, она выделила два типа политических дискурсов: конфликтный (дискурс рассогласований) и консенсусный (дискурс с каждым днем становится все согласованей)… в последние годы наметилась возможность перейти от конфликтного дискурса к дискурсу согласований: на это указывают некоторые пересечения в выступлениях Путин и Медведева^[453]». «Особенностью развития публичной власти как института гражданского общества в современной России является то, что сама власть вопреки всем известным концепциям гражданского общества и правового государства вынуждена стимулировать участие граждан в общественной жизни. Таким образом, в современной России развивается своеобразная форма патриципация, т.е. всемерное привлечение граждан к управлению государством. Причем делается это своеобразно, как «сверху», со стороны самого государства, его органов, должностных лиц на различных уровнях осуществления государственной власти, так и стимулируется самим государством ее развитие «снизу», со стороны самих граждан, их общественных объединений. Но доминирует в этих процессах, несомненно, государство. В этом – своеобразный феномен постсоветской России, где государство, его аппарат оказываются той силой, которая создает условия для формирования структур гражданского общества, их полноценного и поступательного развития^[454]». Именно власть становится организатором и инициатором диалога, встречаясь со структурами гражданского общества, обсуждая совместно с ними проблемы и пути их разрешения, создав Общественную палату, призванную обеспечивать взаимодействие граждан с органами, власти взаимодействуя с гражданами посредством блогов, Интернет-приемных, горячей линии и т.д. В новое Программа на 2012-2018 В. Путина важная роль отводится таким положениям как «эффективная власть под контролем народа» и «эффективное взаимодействие неправительственного сектора с государством».

Конструктивный диалог, подразумевает равноправное включение в него всех заинтересованных сторон, объективное обсуждение и выявление всех важных и спорных моментов. Для его полноценной реализации необходимо привлечение и обязательное участие органов власти (в лице ее лидеров, их представителей, и отвечающих за отдельные дискуссионные обсуждаемые в конкретной ситуации вопросы должностных лиц), заинтересованных сторон, экспертов по данной проблематике (ученых, политических и общественных лидеров, авторитетных лиц и т.д.), а так же структур гражданского общества в лице неправительственных и общественных организаций, партий, средств массовой информации, представители интеллигенции и т.д. Основные участники диалога власть и субъекты «интереса» (социальная группа, структура гражданского общества, конкретная организация и т.д.), в зависимости от конкретной ситуации, выступающие в соотношении власть - субъект, субъкт-власть-субъект, и субъект-субъект и т.д.

Для его эффективности необходимо привлечение широкого круга участников, предоставление всем равного голоса, рассмотрение проблемы во всей ее широте и глубине, объективность, равенство, выявление максимально эффективных и наиболее приемлемых для всех вариантов и путей разрешения проблемы.

Главную роль в процессе диалога играют органы власти. От ее готовности к диалогу и усилий и зависит в первую очередь успех диалога, реализация выработанных в его процессе решений.

Важно и выявление всех заинтересованных сторон (как явных, артикулирующих свои интересы и отстаивающих их, так и тех, кого реализация подобных интересов может в той или иной степени коснуться), предоставление всем заинтересованным сторонам возможности высказаться, обсудить, обозначить существующие проблемы и возможные проблемы, которые могут возникнуть при принятие тех или иных мер, в процессе реализации принятого решения.

Значительная роль в диалоге отводится экспертам, особенно тем, кто относится к представителям интеллигенции страны и конкретного региона, при этом важна, чтобы привлекаемые представители интеллигенции были настоящей, «абсолютной», «истинной» интеллигенцией[455]. В связи с очередными реформами российского государства, вместе с социальными, экономическими и политическими изменениями в России произошли и трансформации в социальной структуре и стратификации общества, которые не обошли стороной и такого важного для общества и государства слоя как интеллигенция. Процесс этот довольно сложный, так как всегда сохраняются представители «старой» интеллигенции, в рядах которой мы замечаем разную приспособляемость к новым условиям и новым ценностям, а так же в связи с переменами возникают и представители «новой» интеллигенции, ориентирующийся на новые ценности, обладающей уже иным обликом. Наиболее интересен, актуален и малоизучен пример Северного Кавказа. Этот регион особенно специфичен, отличается высокой степенью исламизации, национализации, этнизации и традиционализации, в связи с чем, формирует наравне с общероссийским типом интеллигенции еще и свой специфический, особый портрет интеллигенции.

Под интеллигенцией принято понимать категорию людей обладающих высоким уровнем образования, знания, культуры и воспитания, отличающихся аналитическим умом и высокой мыслительной активностью, занимающихся интеллектуальной деятельностью. Чаще всего понятие интеллигенция рассматривается как «слой людей, профессионально занятых умственным трудом». Это понятие стало популярным в России с начала XX века, когда оно стало одним из основных предметов анализа у известных отечественных философов и писателей – Н. Бердяева, С. Франка и т.д. По этой теме даже был издан сборник «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции». «Значимость изучения этой общественной группы в современных условиях неуклонно усиливается, потому что возрастет роль ее самой в общественной жизни… Происходят крупные сдвиги в развитии науки и использовании ее результатов в производстве, что зависит в первую очередь от реализации потенциала интеллигенции. Роль интеллигенции усиливается и в связи с резким возрастанием значимости институтов и систем, осуществляющих решение социальных задач (образование, здравоохранение, социальная помощь, охрана окружающей среды и др.), в функционировании которых главное место занимают представители этой общественной группы… Формирование же и развитие национального самосознания неизбежно усиливает у масс интерес к духовной культуре своего народа, к прошлому и настоящему, ее взаимодействию с культурами других народов, а следовательно - интерес к той части народа, которая непосредственно занята созданием и приумножением культурных ценностей, т.е. интеллектуальной деятельностью[456]».

Для Северного Кавказа, как и для России в целом, характерно разделение интеллигенции разграниченное Г. Силластена три страты. 1) На «высшую интеллигенцию» - людей творческих профессий, развивающие науку, технику, культуру, гуманитарные дисциплины. Подавляющее большинство представителей этого слоя заняты в социальной и духовной сферах, меньшинство - в промышленности (техническая интеллигенция); 2) на «массовую интеллигенцию» - врачи, учителя, инженеры, журналисты, конструкторы, технологи, агрономы и другие специалисты. Многие представители страты работают в отраслях социальной сферы (здравоохранение, образование), несколько меньше (до 40%) — в промышленности, остальные в сельском хозяйстве или в торговле. 3) полуинтеллигенцию» - техники, фельдшеры, медицинские сестры, ассистенты, референты, лаборанты. По уровню жизни преобладающая часть этой страты в России живёт за чертой бедности[457].

Но Северный Кавказ ввиду своей сложности и специфичности отличается еще более широкой и глубокой структуризацией.

В связи с построением нового демократического государства в России на Северном Кавказе, помимо попыток проникновения и становления демократических ценностей и институтов, произошел и всплеск этнической идентичности, и бурный рост религиозного самосознания, наметились и реализуются серьезные межэтнические и межрелигиозные (а точнее внутрирелигиозные) конфликты. Поэтому, в рядах интеллигенции протекают также сложные и неоднозначные процессы. С одной стороны, также как и во всей Российской Федерации, здесь, в связи с реформированием страны, прошел процесс демократизации и появления «новой» интеллигенции, носителей демократических ценностей. С другой стороны, небольшая часть «старой» интеллигенции сохранила свои ценности, с трудом адаптируясь к новой ситуации. А с третьей стороны, современные процессы, протекающие на территории Северного Кавказа, породили и новый тип интеллигенции «националистическую» интеллигенцию. Эти примеры демонстрируют неоднородность в структуре «интеллигенции», присутствие в рамках одной территории и пережитков советского (общий тип), и наличие российского и специфического северокавказского интеллигента.

Для того, чтобы подкрепить теоретические данные эмпирическим материалом в республиках Северного Кавказа был проведен небольшой пилотажный социологический опрос на тему «Интеллигенция на Северном Кавказе^[458]».

В ходе опроса удалось выяснить, что под интеллигенцией народ понимает образованную часть общества, охарактеризованную выше как «высшая» и «массовая» интеллигенция. На вопрос «кто является интеллигенцией?» наиболее распространенным ответом был: «Поэты, литераторы, люди науки, работники искусства и культуры, образования и здравоохранения». В то же время на отношение народа к интеллигенции, на сам облик современной интеллигенции влияние оказали и происходящие в обществе процессы, политическая и социально-экономическая обстановка, высокий уровень безработицы, низкая заработная плата у людей, относящихся к интеллигенции. По мнению представителей интеллигенции, «не все работники культуры, образования, здравоохранения и т.д. являются настоящей интеллигенцией», «время изменило людей», «нормальной научной интеллигенции стало меньше». Ряды интеллигенции с каждым днем редеют все больше и больше. «Старая», как считают многие эксперты «настоящая» интеллигенция уходит по возрасту. Современная же интеллигенция, в большинстве своем, уже мало соответствует общепринятому классическому образу интеллигенции. Под интеллигенцией принято понимать в более возвышенном, настоящем и полном смысле людей, жизнь и мысли которых не ограничиваются заботой только о своем личном благе, а направлены на общественное благо, на заботу об обществе и народе, на просвещение народа, на оптимальное развитие общества, ее мы назовем «абсолютная» интеллигенция.

Выделенные еще в начале века такие качества интеллигенции как «озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности)[459]» встречаются все реже и реже, но не исчезли совсем. Ее роль велика в формировании гражданского общества. Представители-активисты интеллигенции, создают свои неправительственные организации. Некоторые из организаторов и активистов неправительственных организаций, некоторые правозащитники и журналисты и являются представителями «настоящей» интеллигенции, заботящейся о благе людей, болеющих душой за свое общество, находящихся в поиске путей его совершенствования. Но процент подобной «абсолютной» интеллигенции невелик. Наиболее признанной и реальной считается «старая» интеллигенция в виде «декабристов» и «дореволюционных писателей, поэтов и философов», а также советская интеллигенция, и некоторые представители современной интеллигенции, занятые «научным трудом».

Основная масса современной интеллигенции характеризуется как «прагматичная», нацеленная, прежде всего на «меркантильный интерес». Подавляющее большинство современной интеллигенции «работают на заказ», в их числе и некоторые ученые, и журналисты, и работники культуры и искусства, и писатели и т.д.

Но хуже всего дело обстоит в среде здравоохранения, образования, социальной работы. Доверие населения региона к этой категории граждан невелико. В этом виновата потеря ценностей и дезориентация в ходе развала Советского Союза и ценностей советского человека. Большинство опрошенных респондентов в Ингушетии «испытывают ностальгию по бывшему Советскому Союзу, его силе и величии(96%)[460]», в его многих ценностях, в существовании в то время прослойки «настоящей» интеллигенции. Винят респонденты и «современную» систему получения образования, и высокую ценность «материального блага» у кавказских народов, и стремление к получению власти, доминирование родственных и клановых связей, и повсеместную коррупцию.

Часть экспертов в уменьшении числа интеллигенции и ее качественной трансформации винят изменение социальной структуры общества. По мнению некоторых экспертов, представителей интеллигенции, «проблема препятствующая возникновению новой настоящей интеллигенции ликвидация рабочего класса. «Когда нет рабочего класса, интеллигенция стирается», в ее основе лежит именно «средний класс», который в настоящее время «еще очень слаб». Одни страты общества исчезают или уменьшаются, а другие появляются и развиваются. В современном обществе пропал рабочий класс, но появился новый класс – «класс предпринимателей», далекий от интеллигенции.

Современная северокавказская интеллигенция разнолика, и ее можно структурировать по нескольким основаниям:

- по отношению к власти (проправительственная и оппозиционная);

- по отношению к ценностям (традиционалистская, советская, современная демократическая);

- по отношению к национализму (общенациональная и националистическая);

- религиозная и т.д.

Большинство представителей современной интеллигенции принято часто обвинять в приспособляемости, конформизме, сотрудничестве и соглашательстве с властью, в обмен на личную выгоду, материальные стимулы и на карьерный рост. В связи с этим многие респонденты лишают подобных представителей «интеллигенции» права именоваться интеллигенцией (74%). Подобные представители интеллигенции сейчас доминируют в северокавказском обществе (82,3%).

Наиболее ярко интеллигенция проявляет себя в роли оппозиции. Исторически ее основная сила «мысль и слово»[461], выражающие «самую «сущность» интеллигенции, и интеллигенция должна была вести отчаянную борьбу за права народа, при полном безучастии к этой борьбе самого народа, при полном непонимании им, зачем и почему она ведется[462]». Эта ее роль сохранилась и по сей день. Недавняя оппозиционная активность в Ингушетии – яркий тому пример. В современной Ингушетии оппозиция состоит преимущественно из интеллигенции – из образованных и болеющих за свою республику душой людей, готовых отдать свои жизни, и на самом деле пожертвовавших своими жизнями в борьбе за благо республики - Магомед Евлоев, известный юрист, правозащитник и общественный деятель-оппозиционер, создатель и владелец сайта Ингушетия.ру (убит в 2008 г.), Макшарип Аушев, известный оппозиционер и бизнесмен (но все-таки относящийся к интеллигенции, в силу своих моральных качеств, попадающий под ее определение по большинству параметров и характеристик), второй владелец того же самого сайта Ингушетия.ру (убит в 2009 г.). Их соратник и последователь, Магомед Хазбиев, несмотря на неоднократные угрозы для жизни, на постоянные аресты, обыски и задержания не оставляет свои позиции, сражаясь за благо республики и народа. Подобно тому, как столетие назад российская интеллигенция, и как часть интеллигенции в советские времена (некоторые диссиденты и правозащитники), так и современная ингушская оппозиция действует в трудных и опасных условиях, борясь за свои права, отстаивая свои принципы.

Часть современной северокавказской интеллигенции апеллируют к традиционализму, возврату к традиционному обществу и его ценностям. Представителем является утопический традиционалистский проект чеченского философа Х.-А. Нухаева. Действительно, республики Северного Кавказа не отделены полностью от традиционного общества, и в ряде случаев испытывают его влияние. Но они формируют особый тип личности, более свободный, активный, деятельностный, и во многом способствуют формированию элементов гражданского общества в регионе. Города республик Северного Кавказа находятся между прошлым, настоящим и будущим. Они во многом еще ориентированы на прошлое, на свою историческую память, традиции и самобытную культуру, но, в то же время они существуют и в настоящем, приспосабливаясь к современной действительности, перенимая некоторые ее черты и аккумулируя их под себя, а также демонстрируют признаки устремленности в будущее.

Представители «старой» советской интеллигенции продолжают жить своими ценностями, часто критикуя и не принимая современные трансформации.

Советская власть, несмотря на всю свою критику и недостатки, создала и серьезные предпосылки для консолидации общества, для формирования общей советской идентичности и общей советской интеллигенции. Она тем самым создала предпосылки для общего ценностного пространства интеллигенции, для восприятия общероссийских ценностей и политических установок. «Высокий сравнительно уровень русской культуры и благородные качества русской интеллигенции сыграли весьма важную роль в утверждении государственного единства в национальном сознании недержавных народов России. Все они — за исключением поляков, немцев и народов Финляндии, национальное развитие которых шло особым путем, — начали свое возрождение под абсолютным влиянием русской культуры. Литературные, общественные и — что всего важнее в данном случае — политические идеалы русской интеллигенции сразу же стали достоянием нарождающихся национальных интеллигенции. Яркий огонь русской национальной культуры перекинулся во все дальние окраины империи и зажег там новым пламенем потухающие или тлеющие национальные местные костры, действенная сила ее влила здоровье и жизнь в слабеющие и надорванные организмы недержавных народностей. Русская культура и русская интеллигенция естественным, лишенным всякого оттенка принудительности влиянием свободно признанного авторитета своего сделали то великое национальное дело, которое не под силу никакой государственной власти, обладающей всеми возможностями насилия и принудительности. Государственное единство, построенное на таком широком и стойком фундаменте, как национальное сознание всех народов, достоянием которого стали общие политические идеалы, созданные творческой мыслью первенствующей национальности, способно устоять перед всеми ожидающими его испытаниями[463]».

Значительная часть современной северокавказской интеллигенции восприняла ценности демократии, ценности гражданского общества, пытается их осмыслить, проанализировать и более того, наиболее адекватным и доступным для региона образом воплотить в жизнь. Новый дагестанский президент, М. Магомедов, не только как политик, но и как ученый, как представитель научной интеллигенции пытается воплощать ценности демократии и гражданского общества в жизнь, создавая условия для диалога власти и общества, выступая инициатором и организатором подобного диалога.

В связи с произошедшим ростом национального самосознания появились националистические движения и организации. Популярной стала националистическая литература и исторические и культурные национальные труды и произведения. Многие представители современной национальной интеллигенции заняты написанием подобных трудов. В их числе и бывший Глава республики Ингушетия Мурат Зязиков, который весьма интересен как ученый, несомненно, образован, поэтому и может относиться к интеллигенции (его интеллигентность была подчеркнута многими опрошенными в республике респондентами – 47%), но с другой стороны, в политической сфере он не смог себя достойно проявить, вызвал своей отдаленностью от народа и его проблем массовое недовольство, вследствие чего, и покинул пост Главы республики.

«Создателем всех нематериальных ценностей, находящихся в культурном обороте данного народа, но и неизменным распределителем их; без нее невозможно поступательное движение всей цивилизации данного народа. Интеллигенция стоит на страже всех элементов национального сознания своего народа. Ее культурным развитием определяется степень культуры данного народа, ее симпатии и настроения являются таковыми же данной национальности, ее психический уклад, отлагаясь в народном сознании, придает окончательный вид и окончательную форму национальной психологии; наконец, главное орудие культурно-национального творчества народа — национальный язык — находится всецело в ее обладании, притом форма этого орудия, которой пользуется интеллигенция, является всегда наиболее совершенной для каждого данного момента народной истории. Интеллигенция является также своего рода интеллектуальной лабораторией, в которой, помимо чисто культурных ценностей, создаются формы и типы национальной гражданственности и политического устроения. В руках интеллигенции находятся все ключи от национальной судьбы того народа, представительницей которого она является[464]».

Вклад в изучение истории и культуры родной республики. Из наших современников, значительный вклад внес и выдающийся ингушский писатель Иса Кодзоев, написавший множество книг по истории народа, примером своей жизни показавший нам каким может быть и в современности «настоящий ингушский Мужчина, настоящий Человек», и известный краевед Берснак Газиков.

Национальная интеллигенция и национальные организации, с одной стороны, играют важную просветительскую роль, популяризируют национальную культуру и историю, способствуют их изучению и распространению, но, с другой стороны, они могут, служить провокаторами межнациональных конфликтов.

В последние десятилетия произошел не только всплеск национального самосознания, рост традиционализма, но и рост религиозности. Важную роль в сознании населения в формировании его ценностей, в совершении поступков играют представители религиозной интеллигенции – духовные лидеры (муфтии, шейхи, алимы). От их сознательности, образованности и ответственности во многом зависят установки их последователей. Наибольшая роль у современных духовных лидеров в Дагестане. Жители Чечни и Ингушетии больше ориентированы на ранее живших шейхов и на свою общину, на интересы рода, на решения стариков.

Проблема в том, что среди обладающих высоким статусом должностных и традиционно авторитетных лиц не всегда присутствуют в полном объеме все качества, необходимые для настоящего интеллигента, при рассмотрении дел и принятии решения, руководствуются часто не общенародными интересами, и даже не всегда интересом группы, а своими узкими корыстными интересами.

Современная интеллигенция это не единый монолитный социальный слой, а композитный пласт, в котором смешиваются и представители «старой» интеллигенции со своими приоритетами, несмотря на то, что их ценности все больше и больше утрачиваются, и бывшие представители «старой» интеллигенции переросшие в «новую» интеллигенцию, сумевшие приспособиться и адаптироваться к новым условиям, и представители структур гражданского общества, и религиозные лидеры и т.д. Несмотря на то, что отношение к каждой из подгрупп интеллигенции неоднозначно, они играют и способны сыграть важную роль в жизни общества. Подобный слой необходим, он формирует основные ценности и идеалы общества, просвещая его, направляя и развивая. Важно одно, чтобы интеллигенция смогла сохранить свое самое важное качество, наиболее ценимое народом и обществом – стремление к служению народу и общему благу, и в таком случае можно надеяться на дальнейший прогресс.

Но проблемы с диалогом имеются. Его ценность слабо проникла в сознание граждан. В начале этого года известная и уважаемая ингушская организация «Машр» столкнулась с серьезными кознями. Вот, что по этому поводу пишет выдающийся писатель Ингушетии и общественный деятель Иса Кодзоев: Слово «Машр»- термин ингушского языка, означающий стабильность общества, мир и покой граждан. Я знаю Муцольгова Магомеда несколько лет, часто и с удовольствием с ним общаюсь. В моем сознании и сознании многих знакомых мне людей он ассоциируется с МИРОМ и СТАБИЛЬНОСТЬЮ в Республике Ингушетия. Магомед не революционер, не диссидент, он - ЗАКОННИК, активно доказывающий всему общество необходимости диктатуры ЗАКОНА. Он – МАШР! ОН – МИР! Радикальные правозащитники в одно время считали, что Магомед «карманный» по той причине, что он призывал к диалогу с властью. Магомед призывал всех к сотрудничеству, к диалогу. Да это же то, что должно быть в идеале в нормальном государстве[465]».

Как отмечают многие авторы, сильные и реально действующие институты гражданского общества способны содействовать разрешению конфликтности региона, стабилизировать сложную обстановку. В формировании гражданского общества они видят не только совершенствование общественных, политических и гражданских отношений, повышение уровня развития личности, но и выход из прогрессирующего кризиса. Важная роль при этом отводится диалогу власти и гражданского общества, диалогу между самими структурами гражданского общества.

Признание важности диалога свидетельствует о его высокой ценности. Важное значение имеет создание диалога в условиях конфликтности, а Северный Кавказ на сегодняшний день самый конфликтный регион Российской Федерации. Также он обладает особой спецификой – поликонфессиональностью, многорелигиозностью и наличием серьезных внутрирелигиозных проблем. Диалог в подобных условиях особо важен. Это осознали и региональные власти, которые пытаются с помощью диалога разрешить конфликтность общества, снять разногласия, преодолеть экстремизм и терроризм. Диалог намного быстрее и эффективнее может разрешить проблемы, снизить и даже устранить предпосылки конфликтности. Примеры этому уже есть (смена Главы Ингушетии отказывающегося от диалога и контактов с общественностью, на поддерживающего создание диалога – в Ингушетии, недопущение новых митингов в Махачкале, которыми грозились представители «салафитской» оппозиции, недовольные похищением людей правоохранительными органами на митинге в конце ноября 2011 года. Поэтому практику диалога необходимо продолжать и развивать. Необходимо дальнейшее усовершенствование диалога и форм контактов между властью и гражданским обществом, а так же между властью и гражданами. Здесь, с целью согласования и гармонизации отношений можно создать многие виды диалога – диалог между властью и обществом, диалог между структурами гражданского общества, диалог между этническими группами, диалог между конфессиями и внутри конфессий, диалог между общностями, группами и общинами и т.д. Поэтому здесь особо важно развитие гражданского общества, стремление к соблюдению конституционных принципов и положений, прав и свобод человека заложенных в Конституции Российской Федерации, заложившей новый курс развития нашей страны. Этот курс со всеми проблемами важен и может быть эффективен, в случае его полной, а не фиктивной реализации, в случае нахождения и реализации диалога власти и общества. Важную роль в этом процессе могут сыграть местные региональные структуры гражданского общества, представители которых знают ситуацию «изнутри», для которых проблемы региона, а также важная и на сегодняшний день острая проблема ущемления и защиты прав человека, не только объект изучения и наблюдения, но и непосредственные условия жизни. Поэтому структуры гражданского общества стали все чаще использоваться на Советах и заседаниях по проблемам развития гражданского общества в стране, по проблемам защиты прав и свобод человека, их включают в состав экспертных групп, выдвигающих свои предложения и рекомендаций по улучшению ситуации в регионе, по разрешению проблем, по возможностям реализации Конституции в регионе, а также защиты прав человека. Их роль становится более значимой и очевидной.

Так как для диалога нужно активное и заинтересованное участие всех сторон, поэтому, несмотря на то, что важное место занимает инициатива власти и готовность власти к диалогу, для конструктивного диалога необходимо и усилие структур гражданского общества, и активность граждан, так как в центре формирования гражданского общества должна стоять именно развитая активная личность. На сегодняшний день проблемы обеспечения диалога коренятся не только во власти, но и в пассивности населения, в слабой активности, безразличии и апатии, в низком уровне правосознания. Когда общественность сильна, граждане активны, власть не может их игнорировать, и даже при отсутствии желания должна идти на диалог. Поэтому самое главное это формирование личности, обладающей высоким уровнем правосознания, общественно активной, осознающей и готовой законным образом отстаивать свои права и свободы, соблюдая при этом свои обязанности.