Структуры гражданского общества на Северном Кавказе

Несмотря на то, что общество Северного Кавказа специфично, и структуры гражданского общества здесь развиваются в условиях ислама и традиционализма, отличаются своей активностью, в регионе заметна деятельность многих институтов (структур) гражданского общества, среди которых мы рассмотрим наиболее активные, влиятельные, оказывающие значительную роль на общественное и политическое развитие региона. В нашем исследовании основной акцент делается на республику Ингушетия, как субъект, проявивший и продемонстрировавший миру наибольшую активность структур гражданского общества. Специфичность – традиционность общества, во многом определяет формирующиеся и трансформирующиеся здесь институты. Поэтому, говоря о присутствующих на территории Северного Кавказа структурах гражданского общества необходимо учитывать их неоднородность, в силу чего, северокавказские институты гражданского общества можно подразделить на: классические структуры гражданского общества, композитные структуры и традиционные структуры. Гражданское общество в регионе можно охарактеризовать как сложносоставное композитное, которое включает в себя с одной стороны элементы гражданской оппозиции, правозащитных структур, находящихся в конфронтации к политической власти, с другой стороны консервативные и традиционалистские структуры не государственного характера (советы старейшин, джамааты, Мехк Кхел, институт стариков), которые ранее не являясь структурами гражданского общества в современных условиях стали обретать это качество, так как стали каналами формулирования требований общественности.

Среди основных структур гражданского общества на Северном Кавказе можно выделить: неправительственные организации (НПО); религиозные организации; средства массовой информации; оппозицию; выборы и партии.

Помимо институтов гражданского общества на обстановку в регионе оказывает влияние деятельность антигражданских (националистических, террористических, фундаменталистских) организаций.

Значительное влияние на сознание населения в регионе оказывает активность структур гражданского общества. Республики Северного Кавказа – предмет интереса множества неправительственных организаций. Такое внимание и активность связаны с конфликтностью региона, наличием в нем множества трудноразрешимых проблем, требующих совместного решения и мобилизации гражданской активности, необходимостью в правовой защите граждан, в удовлетворении и защите своих прав, потребностей и интересов, с возможностью грандополучательности от западных фондов. Особо проявляется активность правозащитных организаций, которых можно насчитать десятки.

Неправительственные (НПО) и некоммерческие организации (НКО) – важная составная гражданского общества, определение которого часто и сводится к подобным организациям, которое само отождествляют с совокупностью существующих в обществе независимых от власти некоммерческих общественных организаций, движений и их ассоциаций. Проблема неправительственных организаций на Северном Кавказе как элемента гражданского общества также требует рассмотрения.

О. Енкарнасьон, рассматривая проблему гражданского общества, пишет: «Хотя достичь согласия относительно определения "гражданского общества" весьма трудно, это понятие, по крайней мере, с конца XVIII столетия, используется для обозначения так называемого добровольческого сектора, или сферы самостоятельно созданной и собственными силами поддерживаемой общественной организованности, существующей вне государства и рыночных отношений. В соответствии с наиболее традиционным определением, считается, что гражданское общество охватывает обширный и разнородный мир организаций, созданных частными индивидами для отстаивания своих интересов и ценностей. Этот мир включает в себя свободно созданные низовые организации граждан, такие, например, как ассоциации людей, проживающих по соседству, так же как и иерархически организованные группы типа общенациональных союзов и этнических ассоциаций[343]».

Российские ученые, давая определение гражданскому обществу, также часто делают акцент на добровольно сформировавшихся автономных организациях, ассоциациях и объединениях независимых от государства и призванных представлять и защищать свои интересы от его вмешательства, и даже противостоящих ему. Так, В. Буренко и В. Журавлева отмечают, что: «Гражданское общество – это сфера спонтанного самопроявления свободных индивидов и добровольно сформировавшихся ассоциаций и организаций граждан, которая ограждена необходимыми законами от прямого вмешательства и произвольной регламентации со стороны органов государственной власти[344]». По мнению К. Г. Холодковского «Гражданское общество – это совокупность горизонтальных связей, автономных от государства институтов и объединений, созданных свободными и ответственными индивидами для защиты своих интересов[345]». Ж.Т. Тощенко считает, что «Гражданское общество возникло как оппонент государству, породив многочисленные образования (партии, общественные организации, добровольные объединения, ситуативные или постоянные гражданские инициативы и т.д.), которые оспаривают, подвергают сомнению и выдвигают альтернативные способы решения государственных проблем[346]».

А.Ю. Сунгуров, считает, что «в посткоммунистических странах и, в частности, в современной России «сообщество НКО» может рассматриваться как ядро, центральная часть гражданского общества[347]». В своем определении он делает акцент на тех функциях, которые несут организации, и предлагает понимать под гражданским обществом «совокупность свободных ассоциаций граждан, с многообразными взаимосвязями между ними, уважающих законы государства (уважающего в свою очередь права человека), умеющих и желающих влиять на эти законы и не позволяющих вмешиваться в свою повседневную деятельность никаким государственным чиновникам[348]». Гражданскому обществу он противопоставляет «негражданское общество», определяемое им как «совокупность ассоциаций людей, не уважающих и не соблюдающих законы государства. Каждый из секторов гражданского общества будет иметь своего аналога в обществе негражданском, так, для политического сообщества это нелегальные, террористические организации… для сообщества NGO – тоталитарные религиозные секты и т.д.»[349].

Функции, выполняемые структурами гражданского общества немаловажны и значительны. З.Т. Голенкова полностью не отождествляя гражданское общество и его организации, положительно оценивает их рост, и сам факт существования. «Сегодня в российском обществе существуют многочисленные самостоятельные ассоциации, общества, организации, движения, что создает хорошие предпосылки для дальнейшего развития гражданского общества[350]». Подобные организации важны для обеспечения диалога народа, общества и власти, развития гражданского общества, утверждения и защиты прав и свобод человека, общечеловеческих и демократических ценностей, решения общезначимых задач, воздействия на власть и контроль за ее деятельностью.

Важная роль отводится и правозащитной функции неправительственных организаций. «В законодательстве и на практике еще встречаются нормы и действия должностных лиц, которые нарушают основные права и свободы. Это часто объясняется уровнем юридической техники и отсутствием правовой культуры. Но и сами граждане не приобрели еще навыков защиты своих прав. В правовом государстве нельзя избежать правонарушений, но должны сложиться общеизвестные и общеиспользуемые гарантии и механизмы исправления любых ошибок и нарушений, неукоснительного и приоритетного соблюдения прав человека и гражданина[351]».
И здесь, отстаивать и защищать свои права, свободы, и интересы должны уже сами граждане. Согласно определению И.А. Гобозова «Гражданское общество – это такое общество, в котором существуют неофициальные структуры в виде различных политических партий, организаций, движений, комитетов, ассоциаций, собраний, обществ и т.д., действующие в рамках юридических законов и норм и оказывающие заметное влияние на официальные органы власти[352]». М. Баглай отмечает, что, согласно Первой главе Конституции РФ «общество свободных людей (гражданское общество) как бы указывает государству на его обязанность служить человеку и предъявляет определенные требования в отношении организации и пределов государственной власти[353]».

В концепции Ю. Хабермаса «внимание фокусируется на участие общественности в подготовке и реализации политики, проблеме мобилизации рядовых граждан для участия в контроле за деятельностью не только государственной администрации, но профессиональных политиков (партийных и профсоюзных функционеров). Общественность представляет собой находящуюся в постоянном взаимодействии (коммуникации) часть активных граждан, не занимающих никаких должностей в административном аппарате государства и гражданских организаций и потому способных критически оценивать и контролировать деятельность этих аппаратов…Общественность у него, является важным фактором превращения представительной демократии в демократию гражданского соучастия, исключающую «неконтролируемое господство» каких бы то ни было структур над гражданами[354]».

Неправительственные организации, влияющие на общественную и политическую жизнь региона, представляющие особый интерес для рассмотрения условно делятся на два типа:

1) Поддерживаемые государством и правительством;

2) Поддерживаемые западными структурами (обладают большей независимостью в выражении своих позиций, требований и мнений. К ним государство относится недоверчиво. Провозглашаемая ими цель – развитие гражданского общества, но возможны и скрытые латентные, завуалированные мотивы. Иностранная поддержка неправительственных организаций настораживает государственные структуры. В то же время некоторые авторы считают, что становление гражданского общества в России «возможно только при наличии определенной формирующей внешней силы, например, зарубежных фондов», что «в ситуации, когда в запасе нет нескольких столетий, предпочтительнее, внешнее вмешательство, так как самостоятельный рост гражданского общества может растянуться очень надолго, особенно, если свобода вдруг на какое-то время будет отобрана». Другие авторы считают, что таким образом созданное гражданское общество будет послушно «воле того, кто его купил», выступая в качестве орудия скрытого внешнего управления.

Современная ситуация на Северном Кавказе в центре внимания организаций различного уровня. К ней проявляют интерес и международные организации (например, Хьюман Райтс Вотч и др.) и всероссийские организации (Мемориал, Московская Хельсинская группа), и местные.

Несмотря на небольшие размеры Чечни и Ингушетии проблемы республик столь значительны, что они оказались предметом интереса такой глобальной организации как ООН. Томас Хаммарберг, Комиссар Совета Европы по правам человека посещал республики, где обсуждал ход расследования произошедших на территории Кавказа похищений и убийств общественных активистов. Отношение президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова (в начале правления) к НПО Комиссар Совета Европы по правам человека назвал образцовым. Евкуров не только создал специальный орган, который сотрудничает с неправительственными организациями в интересах защиты прав человека, но и лично встречается с правозащитниками[355].

Интерес к Ингушетии в связи с недавними событиями – с обострением обстановки, с ростом гражданской активности возрос. Ингушетию посещают представители ООН, международных неправительственных организаций (Хьюман Райтс Вотч и др.). В целях координации сотрудничества с международными организациями в 2005 г. был создан координационный совет по оказанию содействия международным организациям[356].

В регионе проявляют активность и всероссийские правозащитные организации. Примером служит правозащитный центр «Мемориал», проводящий исследовательскую, правозащитную и просветительскую работу на Северном Кавказе, и имеющий отделение в Ингушетии, Чечне и Дагестане.

Отделение имеет и такая известная организация как Московская Хельсинкская группа. В Ингушетии с 2006 г. ее представляет возглавляемый А. Апаевым комитет по защите прав вынужденных переселенцев. Основная цель организации защита прав и свобод граждан, содействие в решении проблем вынужденных переселенцев и лиц, ставших жертвами произвола со стороны представителей силовых структур и чиновников различных ведомств.

Активностью и известностью в Ингушетии отличаются и такие местные организации как «Машр» («Мир»), учрежденная в 2005 г. родственниками похищенных на территории Ингушетии людей. Ее руководитель Магомед Муцольгов, член совета аппарата Уполномоченного по правам человека в России. Среди основных целей ее деятельности оказание правовой защиты населению, сбор сведений о похищенных, пропаганда и претворение в жизнь идеалов мира и гуманизма, принципов международного права по отношению ко всем людям, осуществление общественного контроля по соблюдению прав и свобод человека, акции протеста, распространение информации о произволе властей, предоставление в ОБСЕ докладов о нарушениях прав жителей Ингушетии[357]. Его полную отдачу республике и народу нельзя не отметить. Для Магомеда общественная деятельность не сводится к периодически проводимым акциям и мероприятиям, что мы привыкли видеть во многих организациях, для него это постоянный непрерывный каждодневный труд, полная самоотдача делу и целям организации. Каждый раз, обращаясь к нему, приходится тесниться в непрерывной череде граждан пришедших к нему в поисках помощи. Несмотря на демонстрацию власти готовности к диалогу с гражданским обществом, в начале
2012 года «Машр», столкнулась с давлением силовых структур.

Работу здесь также проводит, и оказывает реальную помощь людям, и региональное общественное движение «Чеченский Комитет Национального Спасения» (ЧКНС), Руслана Бадалова, созданная в 2001 г. беженцами из Чечни, она оказывает правовую помощь, публикует на интернет-сайте данные о правонарушениях[358].

В Дагестане особо активна организация «Матери Дагестана – за права человека», часто обвиняемая в экстремизме. Известным дагестанским врачом здесь создана Благотворительная больница для женщин.

Среда функционирования общественных организаций во всех республиках разная. Многие правозащитники отмечают, что в Чечни НПО находятся в подавленном состоянии, в Дагестане, также известны попытки закрыть конфликтующие с властными структурами организации. В Ингушетии еще недавно местные неправительственные организации находились в оппозиции, власти игнорировали их заявления, отказывались от контактов, прокуратура пыталась закрыть (например, ЧКНС). Со сменой руководителя республики ситуация изменилась. Ингушские правозащитники, отмечают, что, став Главой Республики, Евкуров начал диалог с гражданским обществом. «Он хотя бы нас слушает», – заявил М. Муцольгов[359]. Сам Юнус-Бек Евкуров на заседании Парламентской ассамблеи Совета Европы заявил, что «в Ингушетии делается все возможное для того, чтобы нормализовать обстановку в республике и усилить борьбу с терроризмом и коррупцией. Создан такой общественный институт, как совет тейпов, который собирается раз в месяц. Для усиления контроля за работой силовиков и расходованием бюджетных денег сформировано больше ста общественных организаций[360]». «Я никому не собираюсь препятствовать или противодействовать, это раз. Во-вторых, все, кто руководит этими организациями, это "Мемориал", "Даймокх" и другие организации, – я наоборот, во многом их поддерживаю. Почему? Потому что они реальные вещи требуют. Они не требуют ничего необычного…я ни в коей мере их не обвиняю, наоборот, я с ними общаюсь, мы раз в месяц с ними заседаем со всеми общественниками, обсуждаем, говорим. Да, есть свои там у них задачи, есть свои дела… Но пока я не видел здесь подрыва безопасности государства или других вещей, которые будут явно мешать нам работать. Я нахожу с ними полное взаимопонимание[361]».

Итак, проявляющих свою активность организаций в Ингушетии много, нами перечислены только единицы, наиболее известные населению и проявляющие наибольшую активность. Они востребованы обществом, имеются предпосылки и необходимость для их создания, для стабилизации обстановки и для развития гражданского общества важны организации способные влиять на власть и государственные институты, обозначивать накопившиеся проблемы. В разных республиках они имеют и некоторые свои особенности, но большинство из них объединяет – правозащитная направленность, опасность работы (и Чечня, и Ингушетия и Дагестан прославились убийством правозащитников и журналистов), и то, что большинство активистов пришли в общественную деятельности после случившейся личной трагедии (так, М. Муцольгов «Машр» потерял брата, С. Исаева «Матери Дагестана» – сына и т.д.

Северокавказское общество отличается своей религиозностью. Ислам во многом определяет проходящие в регионе процессы. Важную роль играют религиозные структуры гражданского общества, которые согласно условному подразделению ислама на традиционный и нетрадиционный, можно в свою очередь подразделить на соответствующие два типа религиозных структур:

1. Традиционные северокавказские религиозные структуры (являющиеся значимым институтом гражданского общества);

2. Нетрадиционные (оппозиционные, «ваххабистские») структуры.

Традиционные северокавказские религиозные структуры неоднородны, и само понятие «традиционные» относительно, оно варьируется в зависимости от республики и принятого в ней в качестве традиционного течения ислама. Они представлены Духовными управлениями мусульман, суфийскими общинами – тарикатами и вирдовыми братствами, институтом шейхизма и мюридизма. Наиболее изучены религиозные структуры, как традиционные, так и нетрадиционные в Дагестане, что связано с более ранней и в настоящее время наиболее сильной исламизацией республики. В Чечне рассмотрены в основном религиозные организации, играющие определяющую роль в период войны. Ингушские религиозные структуры рассмотрены значительно меньше.

Начнем с самой крупной религиозной структуры, оказывающей значительное влияние на власть – Духовного управления мусульман (ДУМ). Духовные управления мусульман не являются специфическим северокавказским явлением. Они присутствуют почти во всех регионах Российской Федерации, и имеет довольно длительную историю. Они берут начало еще со времен правления Екатерины II (с 1788 г.), существовали и во времена Советской власти[362]. На Северном Кавказе, они влиятельнее, чем где-нибудь по России (не считая Татарстана и Башкирии), так как здесь почти все население принадлежит к мусульманской конфессии. Единое Северо-Кавказское ДУМ распалось в 1989 г, расколовшись на отдельные структуры. В 1998 г. на конференции Духовных управлений мусульман Северного Кавказа в Назрани принимается решение о создании Координационного Центра духовных управлений мусульман Северного Кавказа (КЦМСК), выполняющего совещательные и консультативные функции, выражающего консолидационные решения независимых и равных северокавказских муфтиятов. Председателем был избран муфтий Ингушетии М. Албогачиев[363]. На сегодняшний день его резиденция находится в городе Черкесске, а председателем является глава ДУМ Карачаево-Черкесии Исмаил Бердиев.

Духовные управления мусульман северокавказских республик нельзя назвать полноценной классической структурой гражданского общества. Они исполняет роль официальной юридической организации, контактирующей с властью. «Отставка М. Албогачиева, обвинившего в своем заявлении к народу Ингушетии М. Зязикова в антиисламской политике говорит об отсутствии самостоятельности у духовенства Ингушетии[364]. Данная организация, ведет работы по укреплению ислама, по борьбе с ваххабизмом, определяет размер калыма, выносит запреты, но она не является выразителем массовых интересов народа, не отличается массовостью, не имеет группы приверженцев.

Большим влиянием в обществе пользуются тарикаты и шейхи в Дагестане (особенно шизалийя и накшбандийя, и шейх Саид Афанди, пользующийся поддержкой власти и фанатичной приверженностью значительной части населения, преимущественно аварцев), кадирийские (зикристские) вирдовые братства[365] в Чечне и Ингушетии. Самый распространенный вирд – вирд Кунта-Хаджи (Хаджи-Мюрдаш), берущий начало с середины XIX в. В Ингушетии помимо этого наиболее массового вирда имеются приверженцы Батал-Хаджи, Вис-Хаджи (их истоки уходят к вирду Кунта-Хаджи), некоторый процент придерживается вирдов Хусейн-Хаджи и Ауда.

В отличие от дагестанцев у вайнахских народов нет «живых» и «обожествляемых» народными массами шейхов, борьба которых между собой, а также фанатичное слепое преклонение перед которыми, является серьезным препятствием для формирования полноценного гражданского общества, противоречит его основополагающим принципам. Во главе вирдов стоят устазы (учителя) и старейшины рода (старики), авторитетны и некоторые алимы.

Вирдовая стратификация общества с одной стороны может рассматриваться, как часть религиозной структуры гражданского общества играющая важную роль в жизни ингушского народа. В то же время доминирование общины над личностью, специфический вайнахский институт «стариков», замкнутость некоторых общин отдаляют вирдовые общины от классических институтов гражданского общества.

Отказ от разделения на течения и вирды пропагандирует
Ю.-Б. Евкуров, который во время встречи с жителями и депутатами местного самоуправления сел Яндаре и Сурхахи (где проживает замкнутая община последователей вирда Батал-Хаджи) заявил, что: «Нам всем необходимо прекратить разделение по каким-либо признакам, и в первую очередь по вирдам (религиозным течениям).
В первую очередь мы мусульмане, ингуши[366]».

Нетрадиционные «ваххабистские» (салафистские) структуры, которые можно отнести к «антигражданскому обществу», оказывают значительное влияние на обстановку на Северном Кавказе. Подобные организации выступают против традиционного для республики суфизма и обвиняют в «неверии» всех его последователей. Они здесь представлены Кавказским Эмиратом региональных групп боевиков (провозглашенным Д. Умаровым в 2007 г.), отдельными Вилайатами (региональными группировками), джамаатами. Данные структуры оказывают влияние на население (преимущественно молодежь) через электронные СМИ (Имарат-Кавказ, Кавказ центр и др.). По мнению Р. Мальсаговой ««лесные братья» имеют постоянное пополнение своих рядов и главное свое оружие – идеологию, где объединяющим стержнем является установления шариатского правления на Кавказе и отделение Кавказа от России[367]». Эти структуры, отличаются фанатизмом, отказом от диалога, не уважают человеческую личность, являющуюся стержнем гражданского общества, обостряют ситуацию в регионе, и препятствуют формированию здесь гражданского общества. Для борьбы с подобными организациями, на построение ценностей гражданского общества и нацелены усилия многих структур гражданского общества, в совместной деятельности и взаимодействии государства с которыми и видят многие авторы пути разрешения конфликтности.

Важную роль в становлении гражданского общества играют и средства массовой информации (СМИ), призванные обеспечивать информированность граждан о происходящих в обществе процессах и явлениях, оказывающие значительное влияние на формирование общественного мнения, на индивидуальную, общественную и политическую активность граждан.

«СМИ являются не только участником политического процесса, посредником, но и актором, так как именно в этой сфере проявляется процесс выработки и принятия политических решений[368]». «СМИ могут влиять на объекты воздействия, а значит — выступать в качестве самостоятельного субъекта как в политических и социальных процессах в целом, так и в процессе социализации личности[369]». «СМИ на современном этапе являются составной частью социальной подсистемы гражданского общества, участвуя в организации разного рода взаимодействий и в совместной деятельности людей[370]. «Роль СМИ как института саморазвития политики многократно возрастает и в обеспечении контактов власти и социума, и в формировании разнообразных общественных и политических отношений. СМИ формируют у людей навыки критического оценивания деятельности властей, идентификации собственных ценностей, способности к защите своих собственных позиций»[371].

В развитом гражданском обществе СМИ должны быть независимы, свободны от цензуры и от властей, объективны и плюралистичны, они позволяют всем социальным группам и личностям открыто выражать свою точку зрения, озвучивать свою гражданскую, общественную и политическую позицию, свободно и безбоязненно высказывать свое отношение к происходящим процессам и событиям. Это мощный элемент гражданского общества способный как утверждать ценности гражданского общества, так и призывать к антигражданским действиям.

Роль региональных СМИ как структур гражданского общества несомненно очень высока. Существует мнение, что «региональные СМИ формируют гражданское общество в России и являются неотъемлемой его частью^[372]». Местные СМИ информируют о событиях и насущных проблемах своей республики и местных жителей, являются выразителями интересов определенных групп населения, зачастую воздействуя на общественное сознание, направляют его, и воздействуют на политический процесс.

В последнее время важную роль в формировании общественного сознания играют Интернет – ресурсы, которые можно подразделить на:

– сайты общекавказской проблематики (например: сайт правозащитного движения «Мемориал» «Кавказский узел» http://www.kavkaz-uzel.ru/);

– официальные национальные сайты проправительственной направленности;

– оппозиционные интернет-ресурсы (Ингушетия.org, Ингушетияру.org –в Ингушетии, сайт известной оппозиционной газеты Черновик в Дагестане). Особую известность приобрел сайт Ingushetia.ru, который в июне 2008 г. суд закрыл за экстремизм и возбуждение межнациональной ненависти. В ответ сайт появился под новым названием Ingushetia.org. Этот сайт сыграл важную роль в политических событиях республики. Попытки закрыть предпринималась и в отношении дагестанского Черновика;

– сайты местных правозащитных организаций (Машр, ЧКНС и др.);

– новостные и культурно-развлекательные сайты.

Оказывают немалое влияние на общество и популярны, особенно среди молодежи и интернет-ресурсы, имеющие антигражданскую направленность (сайты радикалов, фундаменталистов и исламистов, например, «Кавказ-центр»).

Роль СМИ в формировании гражданского общества на Северном Кавказе нельзя отрицать, они оказывают значительное влияние на формирование его ценностей, на сознание и активность граждан, на формирование их гражданской позиции. Многие СМИ, сами, являясь важным элементом гражданского общества пока еще далеки от идеала, не обрели должной свободы, независимости, не отличаются объективностью, нейтральностью и плюралистичностью, в большинстве своем узко отражают интересы какой-то одной группы. Независимые СМИ оказывают значительное влияние на обстановку в регионе. В Ингушетии они сыграли важную роль в недавнем политическом процессе – в активности НПО, привлечении внимания мирового сообщества, в смене Президента республики. Они направляли гражданскую активность населения, информировали граждан о происходящих событиях, призывая к участию в митингах, в съездах, в мероприятиях общественности.

Важно чтобы в обществе было многообразие СМИ, конкурирующих между собой и представляющих различные интересы.
От того как они представляют материал зависит отношение к нему населения. Один и тот же материал можно представить с разных позиций. Северному Кавказу необходимы СМИ способные обозначить накопившиеся проблемы, нацеленные не на создание негативного имиджа и на непримиримую конфронтацию, а способные своей деятельностью социализировать личности и повысить гражданское сознание граждан, продвигать общечеловеческие гуманные ценности, и обеспечивать грамотный диалог.

Важную роль в политической и общественной жизни республик региона играет оппозиция, привлекшая своими акциями внимание мировой общественности. Тема ингушской оппозиции – популярная в прессе, не получила широкого освящения в научной литературе. «Термин «оппозиция» означает в широком смысле слова противопоставление и противодействие одних взглядов другим – более распространенным, активное или пассивное несогласие, сопротивление, выступление против мнения господствующего официального мнения или позиции в какой-либо сфере человеческого бытия. Оппозиционность – это важное качество гражданского общества, стимулирующего его развитие. В политической сфере оппозиция представляет собой политическую силу, группу субъектов политики, легально или нелегально противостоящую, сопротивляющуюся официальной власти и ее политике[373]». Оппозиция – важный институт гражданского общества, отражающий уровень активности граждан и степень демократичности среды, определяющей возможности для ее существования и свободы деятельности. Так, «Некоторые восточно-европейские ученые трактуют гражданское общество «прежде всего как противоположность этатизму, как …. составляющую часть оппозиции»…Тем более что защита интересов – это безусловно коммуникация, а оппозиция – это вполне допустимая форма защиты интересов[374]». По справедливому замечанию С.А. Кислицына «без оппозиции в государстве усиливаются авторитарные и диктаторские тенденции, начинаются загнивание и разложение правящих политических сил, выборы становятся формальными, складываются предпосылки авторитаризма и тоталитаризма[375]».

Особо активность оппозиции проявилась в Ингушетии и пришлась на 2008 г., отличившийся регулярными попытками проведения демонстраций протеста, чередой удавшихся и неудавшихся митингов. К таким распространенным требованиям оппозиции, как изменение политического лидера («до конца октября 2008 года светская оппозиция вела борьбу сперва, просто против действовавшего президента Зязикова, потом за «возвращение Аушева»[376]») и административно-территориального устройства в Ингушетии (возвращение Пригородного района) присоединились требования соблюдения прав человека, честных выборов, гарантирования безопасности. Среди основных причин недовольства гражданской оппозиции было – противодействие властей всякому выражению массового мнения, безучастность власти к просьбам и требованиям, аресты людей и лидеров оппозиции. Жители республики, среди наиболее острых проблем республики отмечают: нормализацию сложной и опасной обстановки в республике, постоянные убийства и похищение людей, коррупцию и беспредел, чрезмерное превышение прав правоохранительными органами, возврат территорий Пригородного района и всех других бывших ингушских земель, являющихся сейчас предметом территориального спора с Северной Осетией, потерянных ингушами в результате депортации 23 февраля 1944 г. Ударом по гражданскому обществу в республике послужило убийство оппозиционера, владельца известного и популярного сайта «Ингушетия.Ру» Магомеда Евлоева.

«В демократических странах акции протеста являются показателем развитости общества… В Российской Федерации эта проблема решается посредством особого порядка санкционирования властями протестных событий[377]». В Ингушетии официально митинги не санкционировались, в целях их запрета и усиления возможностей их ограничения в моменты запланированных митингов в республике вводился режим КТО.

Результаты опроса общественного мнения накануне запланированного митинга показывают, что ингушское общество разделилось на три группы:

– те, кто собирается принимать участие в митинге, доведен до отчаяния и желает даже с риском для себя изменить существующее положение, заставить прислушаться к наболевшим проблемам общества. Они мотивировали свои действия желанием привлечь к проблемам общества внимание властей, чтобы кто-то прислушался к ним и что-то предпринял, и было какое-то улучшение;

– те, кто его поддерживает, но сам боится последствий, которым могут подвергнуться участники митинга (таковых большинство). Они в иных бы условиях приняли участие в митингах, но, зная сложившуюся ситуацию с разгоном митингов и с последующим преследованием его участников, опасаются за свою жизнь и за жизнь и спокойствие своих близких;

– те, кто считает проведение митингов бесполезным. Часть из них знает о планировании митингов и считает их ненужными и опасными. «Митинг не нужен. Они только обостряют обстановку, итак каждый день здесь убивают. Все против того, что сейчас творится. Но нужно решать все без митинга». Часть же населения, с удивлением воспринимает вопрос о предстоящем митинге.

Всех их объединяет одно – все возмущены сложившимся положением в республике, опасались за свою жизнь и жизнь близких. И главное желанное всех жителей Ингушетии, это не настолько экономического и политическое улучшение жизни республики, а желание спокойствия и защищенности, самая острая болезнь людей не бедность и низкие доходы, а бесконечные убийства и похищения людей, чувство своей беспомощности и незащищенности.

Долгие и упорные активные действия гражданской оппозиции в Ингушетии наконец-таки возымели свое действие и разрешили одно из основных требований – смену Президента республики Ингушетия. Прежний руководитель республики М. Зязиков проводил политику полного игнорирования действий оппозиции, не проявлял внимания к гражданским требованиям, запрещая и подавляя гражданскую активность. Вследствие многочисленных акций гражданского общества в республике была широко привлечена общественность, которая вызвала реакцию зарубежных общественных и политических сил, и в результате произошел отклик центральной власти. 30 октября 2008 г Дмитрий Медведев подписал указ об отставке по собственному желанию президента Ингушетии Мурата Зязикова. «Назначение на пост главы республики Юнус-Бека Евкурова несколько разрядило ситуацию, заставило лоялистскую оппозицию (готовую действовать в рамках российского права) свернуть свою деятельность. В то же самое время говорить о кардинальном переломе ситуации нельзя. Радикальная исламистская оппозиция (для которой нет принципиальной разницы между Аушевым, Зязиковым и Евкуровым) продолжает свою борьбу. Для нее кадровые изменения и привлечение во власть представителей светской оппозиции не являются чем-то значимым. Противодействие же расширению симпатизирующих радикалам невозможно без системных изменений в кавказской политике РФ в целом[378]».

Спустя год после отставки с поста президента Ингушетии
М. Зязикова в Москве прошла дискуссия под названием «Ингушетия – территория беспредела», своим названием подтверждающая, что не все проблемы решены на сегодняшний день. «В Ингушетии мы наблюдаем до сих пор очаг напряженности. Никто не говорит о том, что это край межнационального согласия и процветания. Сегодня в Ингушетии есть определенное количество представителей бандподполья, которые решают свои проблемы и поставленные перед ними задачи. Есть проблема пресловутой коррупции. О ней не говорит только ленивый, но в республике сегодня предпринимаются достаточно эффективные шаги по борьбе с коррупцией[379]». «По словам руководителя оргкомитета общенационального съезда ингушского народа Магомеда Хазбиева, диалог между оппозицией и новым президентом быстро сменился трениями, а в конце зимы – начале весны и вовсе сошел на нет[380]». В своей борьбе оппозиция активно использует СМИ. Действующий лидер оппозиции, председатель общественного движения «Справедливая Ингушетия»
М. Хазбиев в 2009 г. создал Интернет-сайт Ingushetiyaru.org.

О неразрешенности проблем в обществе свидетельствуют усилия оппозиции по повторной попытке создания народного органа власти Мехк-Кхел (Совет Страны, Народное собрание – традиционная форма управления у вайнахов, осуществляемая посредством прямой демократии, избранными представителями от каждого рода), такое решение связано с недовольством политикой руководства республики. Мехк-кхел был учрежден оппозицией в феврале 2008 г. После назначения президентом Юнус-Бека. Евкурова было принято решение о приостановлении деятельности мехк-кхела[381]».

Как считает М. Шевченко, о мехк-кхеле нельзя говорить как о реальной оппозиции президенту Ингушетии Юнус-Беку Евкурову – речь идет об удовлетворении политических амбиций родоплеменной элиты. В Ингушетии уже имеется один совет тейпов, действующий под эгидой республиканских властей. Юнус-Бек Евкуров знает о новой организации и собирается с ней контактировать: «Мы взаимодействуем со всеми общественными организациями, которые есть в республике. Мехк-кхел не будет исключением. Когда мехк-кхел создавался при Мурате Зязикове, было полное отсутствие диалога власти с народом. Общество тогда самоорганизовалось для проявления своей позиции. Сегодня такого отсутствия диалога нет, и никаких проблем во взаимодействии с общественными организациями у нас тоже нет[382]»».

Ю.-Б. Евкуров сотрудничает с оппозицией и с общественностью, с ними регулярные встречи, но отмечает их зависимость от источников финансирования[383], подчеркивая, что предоставление негативной информации выгодно тем, кто отрабатывает западные гранты. Н. Силаев, так же отмечает, что «политический кризис в Ингушетии оказывается выгоден и лидерам оппозиции, и руководству республиканских силовых структур, и боевикам[384]».

Лидеры оппозиции, создавая традиционный институт управления вайнахских народов, подчеркивают важность формирования и развития гражданского общества. В объявлении о V чрезвычайном съезде ингушского народа, они ссылаются на «Концепцию административной реформы 2005 г., содержательный аспект которой – «взаимодействие исполнительной власти и гражданского общества», которая несет в себе, по мнению многих специалистов, адаптированные формы обычного права ингушей[385]».

Оппозиция в Ингушетии отличается активностью. Она сама открыто не претендует на власть, но присутствие латентной заинтересованности подобного рода, при некой завуалированности личности кандидата в политические лидеры у нее временами прослеживается, демонстрируя политическую заинтересованность, что ставит под вопрос отнесение данной оппозиции к структурам гражданского общества, которые подразумевают неполитические отношения в обществе. Наличие легальной оппозиции, действующей в рамках закона, важный показатель демократичности общества, и одно из условий существования гражданского общества. Она с одной стороны обозначивает проблемы, что может повлечь стабилизацию обстановки, с другой стороны, вносит элемент дестабилизации. Власть как один из основных факторов, определяющих социальное самочувствие граждан, играет важную роль в стабильности общества и в социальной удовлетворенности граждан, посредством диалога и сотрудничества с гражданским обществом, с населением она способна снизить конфликтность.

Проблема выборов (отмена итогов выборов мэра в Дербенте, завышенный процент явки избирателей в Ингушетии) особо актуальна для республик Северного Кавказа. Особо острыми спорами и полемикой сопровождаются последние выборы в Ингушетии, вызвавшие серьезную активность структур гражданского общества – общественности, СМИ, НПО.

Выборы – один из основных институтов гражданского общества, предоставляющий возможность участия в формировании государственных органов власти посредством непосредственного волеизъявления избирателей, имеющий реальную силу только в условиях развитой демократии, правового государства и гражданского общества.

К. Маркс определял выборы как «непосредственное, прямое, не представляемое лишь, а действительно существующее отношение гражданского общества к политическому государству»[386].

Объективность выборов свидетельствует о том, насколько состоявшимися в обществе и государстве можно считать развитие и утверждение демократических ценностей.

Через институт выборов проявляются такие важные функции и ценности гражданского общества как равенство, равноправие, справедливость, защита интересов граждан и групп, ответственность личности за общество, высокий уровень общественного сознания – интерес и участие граждан в политике, способность формировать и поддерживать объединения и специализированные институты, контроль обществом власти, способность воздействовать на государство, высокий уровень развития личности – ответственность, инициативность, активность, высокий уровень морали, духовной, социальной, политической и правовой культуры, высокоразвитое сознание и самосознание, способность и умение отстаивать свои права и свободы, признание ценности каждой отдельной личности, отношение к отдельному гражданину как к свободной и полноценной личности, признание неукоснительного приоритета гражданских и политических прав и свобод личности. Партии «выполняют роль посредника в отношениях гражданского общества с властью и артикулируют политические требования и интересы социальных групп[387]».

Проблему объективности и достоверности современных выборов признает и руководство страны, ставящее под вопрос их «стерильность». «Ещё многое нужно сделать, чтобы доверие к избирательной системе, этому важнейшему институту демократии, стало прочным»[388].

Рассмотрим обстановку с выборами в Ингушетии. К политике государства и центральным органам власти здесь лояльны. Местной властью в Ингушетии некоторое время назад население было недовольно, их не привлекал сам лидер (М. Зязиков), у которого, по мнению населения, отсутствовало важное качество – способность руководить. Сейчас со сменой руководителя республики ситуация улучшилась.

О показателе уровня развития гражданского общества можно судить по нескольким факторам. Среди наиболее важных следует выделить:

1) активность населения, отражающая заинтересованность и вклад общества в формирование власти, законов и приоритетов политики;

2) активность гражданского общества.

2 марта 2008 г. в республике Ингушетия прошли выборы Президента Р.Ф. и Народного Собрания Республики Ингушетия. Явка по данным Избиркома республики Ингушетия была названа высокой 92.32% принявших участие в голосовании. Кипящая противоречиями Ингушетия оказалась едва ли не самой демократичной — если судить по количеству прошедших в парламент партий. Правда, именно в Ингушетии выборная кампания привела к объявлению очередных акций протеста против «произвола республиканских властей».

Ингушетия, если неискушённым взглядом посмотреть на результаты выборов в Народное собрание республики, может показаться неким оазисом демократии. В парламент прошли все партии, принявшие участие в кампании.

С другой стороны, Ингушетию можно охарактеризовать как самый сложный в плане конфликтности и недовольства населением результатами выборов регион Российской Федерации. В народе еще не утихло возмущение официально провозглашенной высокой долей избирательной активности на предыдущих выборах, повлекших митинги и акции протеста. И вновь, в противовес заявлениям некоторой части народной оппозиции, был назван высокий процент явки избирателей на участки.

О правильности названной явки судить трудно, тем более трудно спорить с Избиркомом Ингушетии, который заявляет, что выборы прошли хорошо, активно и спокойно. По версии оппозиционеров – на участки пришел лишь небольшой процент избирателей, но доказать это практически невозможно. Недовольство вызывает выдвижение депутатов по партийным спискам, включающим в свой состав непопулярных людей. Таким образом, была создана лишь иллюзия выбора, а сама структура власти не изменилась и осталась прежней – обновления и рекрутирования политической элиты, путем вливания в нее новых лиц практически не произошло. Элита республики остается жестко закрепленной и трудно доступной для входа в нее новых участников.

В республике постоянно проявляется и можно сказать, что уже стала закономерностью такая тенденция, что, если избиратели идут голосовать на избирательные участки, то они в основном голосуют, поддерживая существующую власть и порядок. Пессимистически же настроенная к выборам и власти вообще часть населения, принимать участие в голосовании отказывается, и не видит в этом смысла: «Зачем голосовать. Все уже итак решено». При опросе избирателей, пришедших на избирательные участки, большинство опрошенных людей поддержало существующую власть: «Мы пришли проголосовать за Медведева». Много людей, возмущенных политической ситуацией в республике, к Российской власти относятся очень лояльно и положительно. Интересно, что своих же ингушских депутатов люди не знают. Часто встречались и такие высказывания: «По моему мнению, там не было никого, за кого можно было бы голосовать», «там не было моего любимого ответа – против всех», «я за всех проголосовал».

Следствием возмущения официально названным высоким процентом явки избирателей стала массовая акция «Я не голосовал!», которая может быть и не добилась значимых результатов, но продемонстрировала что гражданское общество в республике, пусть даже еще и только зарождающееся, но существует. К примеру, митинг 26 января 2008 года «против коррупции и нарушений прав человека», затрагивал и вопрос фальсификации выборов – чрезмерно завышенной явки избирателей при выборах в Госдуму.

Местная оппозиция поспешила заявить о фальсификации итогов голосования и обнародовала свои данные о явке избирателей – 3,5%.

В противовес избранному Народному Собранию республики оппозицией предпринимались попытки создания альтернативного народного органа власти и управления исторически традиционного для вайнахов Мехк Кхел (Совет страны), в который многие тейпы уже избрали своих делегатов. «Главным раздражающим фактором для ингушской оппозиции стал сам принцип формирования партийных списков. Дело в том, что в северокавказских республиках при формировании органов власти традиционно учитывается так называемый межклановый баланс — основным национальным и родовым группам обеспечивается более или менее равное представительство. Соблюдение этого неписаного закона до сих пор являлось залогом легитимности местных органов власти. На этот раз партсписки в Ингушетии составлялись без учёта этого «баланса».
В итоге представительства в Народном собрании республики не получили несколько весьма влиятельных ингушских тейпов… представители «обойдённых» тейпов заявили о намерении сформировать так называемый «альтернативный парламент» из делегатов от «всех ингушских родов»».

Необходимо учитывать прямую зависимость выборов от конкретной общественно – политической среды, в рамках которой они проводятся и которая во многом определяет их подлинно демократический или манипулятивный характер. Что можно сказать о сложившейся на сегодняшней день среде республики Ингушетия? Главное, что заставляет задуматься о достоверности результатов выборов – отсутствие в обществе ценностного консенсуса, атмосферы доверия и согласия с результатами выборов подавляющего большинства граждан республики. Результаты выборов четко и ясно отражают только укрепление господства существующих политических элит.

Отсутствие надежного и объективного контроля за ходом и результатами выборов что мы и наблюдаем в республике Ингушетия, может, превратить их в инструмент манипулирования, скомпрометировать в глазах граждан, породить массовые протесты, обострить политическую ситуацию. Поэтому прозрачность выборов, предполагающая открытость всего избирательного процесса для наблюдения и контроля со стороны общественности – важнейшее условие их демократичности. Задача структур гражданского общества заключается в том, чтобы через активное участие в выборах, в политических партиях и блоках, через предание гласности различных нарушений законов, и не только касающихся выборов, через популяризацию Конституции и законов в рамках, в том числе предвыборной агитации, приводить сограждан к «общему знаменателю, к позиции, основанной на Законе». Этот процесс очень долгий, его результаты не будут ощутимы в ближайшее десятилетие[389]».

Ситуация сложившаяся вокруг выборов в Ингушетии неоднозначна. С одной стороны нам демонстрируется официальный высокий процент показателя явки избирательной активности, с другой, в ходе социологического исследования народ своими ответами утверждает, что отношение к выборам в республике граничит с абсентеизмом. Оппозиция проводит массовые акции протеста, собирает митинги, доказательства, демонстрируя, что итоги выборов, связанные с уровнем явки избирателей завышены.

Поэтому, необходимо учесть все эти проблемы и спорные вопросы и предпринять меры, чтобы избежать развития подобного сценария на предстоящих выборах. Необходимо обеспечить надлежащий надежный контроль над выборами, заранее привлечь к наблюдению за ходом выборов тех, кто может впоследствии пожелать очередной раз опровергнуть их результаты. Самое необходимое и важное – обеспечить в обществе доверие к выборам. Без доверия к результатам выборов, без реальной активности избирателей, без их заинтересованности в участии в избирательном процессе, а значит и заинтересованности в своем будущем о построении реального гражданского общества говорить будет трудно.

В условиях формирования гражданского общества интеллигенция представляет особый интерес, как слой людей наиболее автономных, независимых, мыслящих, транслирующих ценности, а также стремящихся сформировать новые ценности или отстаивать свои убеждения, создавать организации, поддерживать власть или находиться с ней в оппозиции.

Под интеллигенцией принято понимать категорию людей обладающих высоким уровнем образования, знания, культуры и воспитания, отличающихся аналитическим умом и высокой мыслительной активностью, занимающихся интеллектуальной деятельностью. Чаще всего понятие интеллигенция рассматривается как «слой людей, профессионально занятых умственным трудом». Проанализируя историю наиболее частого и активного обращения к теме интеллигенции, можно отметить ее особую популярность именно в сложные и переходные периоды истории. Процессы реформирования политики и общества в Российской Федерации, несмотря но то, что уже и перепрыгнули десяток лет, по сей день еще не завершены. Несмотря на объективную потребность в переменах, почва для резкого изменения оказалась неподготовленной. Поэтому, подобный «переходной» период до сих пор, можно сказать, что еще не завершен. Демократия, гражданское общество еще стоят на пути своего формирования, их ценности еще оказались слабо укорененными в сознании народа и общества. Но «не все работники культуры, образования, здравоохранения и т.д. являются настоящей интеллигенцией», «время изменило людей», «нормальной научной интеллигенции стало меньше». Ряды интеллигенции с каждым днем редеют все больше и больше. «Старая», как считают многие эксперты «настоящая» интеллигенция уходит по возрасту. Современная же интеллигенция, в большинстве своем, уже мало соответствует общепринятому классическому образу интеллигенции. Под интеллигенцией принято понимать в более возвышенном, настоящем и полном смысле людей, жизнь и мысли которых не ограничиваются заботой только о своем личном благе, а направлены на общественное благо, на заботу об обществе и народе, на просвещение народа, на оптимальное развитие общества, ее мы назовем «абсолютная» интеллигенция. Выделенные еще в начале века такие качества интеллигенции как «озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности)[390]» встречаются все реже и реже, но не исчезли совсем. Представители-активисты интеллигенции, создают свои неправительственные организации. Некоторые из организаторов и активистов неправительственных организаций, некоторые правозащитники и журналисты и являются представителями «настоящей» интеллигенции, заботящейся о благе людей, болеющих душой за свое общество, находящихся в поиске путей его совершенствования. Но процент подобной «абсолютной» интеллигенции невелик. Наиболее признанной и реальной считается «старая» интеллигенция в виде «декабристов» и «дореволюционных писателей, поэтов и философов», а также советская интеллигенция, и некоторые представители современной интеллигенции, занятые «научным трудом». Известный ингушский писатель Иса Кодзоев яркий пример не только творческого интеллигента, но и борца за свободу, за совесть, за народ и за процветание республики, оппозиционера, создателя многочисленных книг по истории ингушского народа. Во время советской власти он был диссидентом, затем создал национальную организацию «Нийсхо».