Поведение населения

Хозяйственная дисциплина населения как среди потребителей, так и среди производителей была во второй мировой войне значительно выше, чем в первой. Черный рынок не приобрел больших размеров вплоть до самого конца войны, да и существовал он главным образом в оккупированных районах. Сельское хозяйство Германии вполне справлялось с теми задачами, которые были на него возложены в отношении поставок продовольствия. Политически дифференцированных норм поставок, как в нынешней советской зоне оккупации, не имелось. К мерам принуждения приходилось прибегать лишь очень редко. Наряду с применением жестких административных мер, характерных для авторитарного государства, практиковались беседы знающих дело специалистов, которые убеждали крестьян в необходимости осуществлять поставки сельскохозяйственных товаров, если последние еще раньше сами не понимали необходимости проведения тех или иных мероприятий; эти беседы, несомненно, оказывали свое действие на основную часть крестьянства. Так, например, несмотря на постоянно снижавшуюся производительность молочно-товарных хозяйств, удалось увеличить поставки молока с 16,15 млн. т в 1939 году до 18 млн. т в 1943 году и этим самым соответственно повысить производство животных жиров. На изменения цен немецкий крестьянин реагировал поразительно хорошо. Снижение или повышение цен на свиней оставалось до последнего времени самым надежным средством регулирования степени их откормки и приведения производства мяса в соответствие с имеющимися запасами фуража. Повышение цен на обычный ячмень, в котором с 1942 года стала нуждаться пищевая промышленность для производства хлеба, до уровня цен на пивоваренный ячмень значительно способствовало увеличению производства ячменя.

Заключение

В заключение можно сказать, что система производства и распределения продовольственных продуктов во время второй мировой войны в основном себя оправдала. Но отчет о продовольственном хозяйстве был бы незаконченным, если бы мы не вспомнили о людях, которые были свидетелями и участниками этих событий. На всех участках, больших и малых, они работали с первого и до последнего дня в тесном сотрудничестве друг с другом и с полным сознанием своей ответственности за поставленные перед ними задачи. Бесспорная заслуга в этом деле принадлежит Герберту Баке, бывшему в начале войны статс-секретарем министерства продовольствия, а в конце войны ставшему министром; его высокие человеческие качества и ясный ум до последних дней накладывали на всю работу снабженцев особый отпечаток.

Очень трудно ответить на вопрос о том, что может быть использовано в будущем из того опыта, который был накоплен во время второй мировой войны. Однако если теория и практика руководства продовольственным хозяйством в период с 1939 по 1945 год оправдали себя, то это еще не означает, что в будущем надо действовать по такому же шаблону для преодоления различных продовольственных трудностей. Сейчас количество факторов, которые при предварительном планировании не могут быть учтены, стало гораздо большим, чем в 1939 году. К этому следует прибавить, что по сравнению с 1939 годом Западная Германия в настоящее время испытывает в продовольственном снабжении значительно большие трудности. Доля производства пищевых продуктов в самой Германии в общем продовольственном балансе составляет сейчас лишь 55 % по сравнению с 83 % в довоенное время. К традиционному ввозу зерна и жиров прибавился еще и импорт сахара, который является не деликатесом, а важным продуктом питания.

С окончанием второй мировой войны международное положение Германии коренным образом изменилось. Интересы мировой политики в основном переместились из Европы на запад и восток. Говорить сейчас о том, что мир во всем мире обеспечен, могут только самые беспечные оптимисты. В условиях осложнения международных отношений, за которое сегодня Германия не несет никакой ответственности, и при существующей политической обстановке ожидать новой блокады нельзя; зато, безусловно, следует рассчитывать на сильное сокращение импорта вследствие неизбежной нехватки у нас торгового флота.

Если в случае мобилизации экономики будет принято решение о создании необходимой продовольственной базы, то, учитывая предыдущий опыт, мы должны будем выполнить следующие три условия:

1. Создать такую организацию, которая будет проводить все продовольственные мероприятия. Она должна быть построена с таким расчетом, чтобы производством, заготовкой и распределением продуктов ведал один и тот же орган. Необходимо стремиться к созданию такой организации, в которой государственное руководство и опыт администрирования сочетались бы с практическим хозяйственным опытом представителей отдельных профессий. Возможность создать такую организацию без предварительной подготовки представляется сомнительной. Вместе с тем отсутствие такой организации приведет к столь же плачевным результатам, к которым мы пришли во время первой и после окончания второй мировой войны.

2. Создать соответствующие потребностям запасы зерна, сырья для производства маргарина, сахара и кормов для скота. Как велики должны быть эти запасы, зависит от факторов, известных только правительству.

3. Сделать все приготовления к тому, чтобы постоянно поддерживать собственное производство сельскохозяйственных продуктов на высоком уровне. Для этого нужно учитывать рост тракторного парка и обеспечить дополнительные запасы тракторного горючего. Если же по тем или иным причинам строгое нормирование продовольствия не вводится, то лучшим средством обеспечить снабжение и одновременно поддержать производство на высоком уровне является создание большого стратегического продовольственного резерва. Такой резерв при условии максимального рассредоточения продовольственных складов будет, несомненно, самым лучшим средством пресечь или по крайней мере значительно ослабить рыночную панику и мешочничество в случае нарушения подвоза продуктов.

Из опыта военных и послевоенных лет следует сохранить только одно — регулирование потребления продовольственных продуктов путем компенсации дефицитных продуктов другими. Только в этом случае руководство продовольственным хозяйством не будет нарушено. Осуществить управление при абсолютной нехватке всех видов продовольствия невозможно. Если нормы потребления не обеспечивают населению минимальный прожиточный минимум, всякая хозяйственная дисциплина исчезает и начинается борьба всех против всех.

ЛИТЕРАТУРА

Васkе Н., Um die Nahrungsfreiheit Europas, Leipzig, W. Goldmann Verlag, 1943.

Woermann E., Schaubilder zur deutschen und europaischen Ernahrungswirtschaft, 1944.

Немецкие женщины и война[100][100]Статья написана по материалам одной из женских общественных организаций Западной Германии.

Многостороннее участие немецких женщин во второй мировой войне может представлять интерес и быть поучительным только для тех, кто сначала усвоит некоторые принципиальные положения.

Прежде всего использование женщин нельзя рассматривать в таком же смысле, как использование оружия, а их «участие» ни в коем случае не предполагает какой-то военной организации. Использование оружия и военных формирований покоится на вековом опыте участия в войне только солдата-мужчины как вооруженного представителя своего народа.

Чтобы вообще понять, как и в какой степени женщины могут участвовать в войне, нужно прежде всего подумать о том, что слова «женщина» и «война» не имеют между собой ничего общего. Военные подвиги отдельных женщин в различные эпохи и у различных народов нисколько не меняют дела, потому что женщины совершали эти подвиги не из врожденного мужества, а в силу реакции женской натуры, поставленной в исключительные жизненные условия. По своей природе женщина всегда является противницей разрушения, а значит, и войны. Это не исключает того, что из двух зол она может выбрать меньшее и если не приветствовать, то все же принять как должное и войну и ее неизбежные последствия. Это случается тогда, когда женщина не видит иных средств к тому, чтобы защитить свой дом и семью, свой народ и отечество, которое в ее глазах превращается уже в отечество ее детей. Правда, нельзя не учитывать и того, что подобное «принятие войны как должного» происходило у наших женщин по-разному в зависимости от их отношения к официальному мировоззрению и общей политике, проводимой государством.

Но на свете нет такой женщины, которая всегда оставалась бы только женщиной. Она является прежде всего человеком в широком смысле этого слова, поэтому она всегда связана со своей частью человечества — со своим народом — и наравне с мужчиной несет перед ним ответственность.

Войны часто, рассматриваются как события стихийного характера. Именно так воспринимаются они женщиной: она не хочет войн, и она не ведет их, но участвовать в них ей приходится. В ходе великих событий она сама может стать тем решающим фактором, от которого зависит если не исход войны, то, во всяком случае, существование ее народа. Как раз таким фактором и стали женщины в годы второй мировой войны. Проигрыш войны ведет к уничтожению государства, но не народа. Народы лишь страдают от войн. Они слабеют. Однако военное поражение отнюдь не грозит их существованию.

Каково было положение вещей в начале второй мировой войны? В 1939 году мы не переживали такого всеобщего воодушевления, какое наблюдалось в 1914 году. Начиная войну, наш народ уже знал по примеру первой мировой войны, какие трудности он встретит в ней. Начало новой войны было воспринято нами как удар судьбы, которому должен был покориться каждый — и мужчина, и женщина. Война вторглась в личную жизнь людей, у одних раньше, у других позже. Незатронутыми оказались лишь немногие. Спустя некоторое время начались воздушные налеты противника, превратившие в участок «фронта» каждую деревню, каждый город. В любой день и час, сознательно или бессознательно, женщина попадала в такие условия, в которых она никогда не оказывалась раньше и которые поминутно грозили ей смертью.

Отношение женщины к войне становится понятным только тогда, когда подумаешь о том, насколько глубоко затрагивает она ее, как больно ранит она ее душу и какие тяготы взваливает ей на плечи. Война ставит ей огромные требования, отрывает от нее мужа и сына, забирает брата и друга. Длительная разлука, свидания в тревожной нереальной атмосфере до боли коротких отпускных дней и снова отъезд, снова горечь расставанья и письма — эта трудная попытка связать два мира, ставших теперь такими далекими, сделать свои переживания понятными для другого или же мягкосердечно скрывать их от всех.

Вначале неуверенно, потом, в силу необходимости, принимая это как нечто само собой разумеющееся, женщина занимает место, оставленное мужчиной, стремится заменить детям отца, принять на себя заботы о доме и ответственность за другие дела, которые она раньше с радостью отдавала мужчине, то есть взаимоотношения с властями, кассами, финансовыми учреждениями и, наконец, борьбу с разросшимся бюрократическим аппаратом государства, созданным военным хозяйством страны, окруженной противником со всех сторон.

Конечно, эти заботы ничего не решают. Они лишь фон, на котором свершается главное — груз, от которого трудно освободиться. Этот фон постепенно лишает трудные будни войны их последнего глянца, он невидимым образом треплет нервы, подавляет всякий порыв. В нем нет героизма, он — только бремя, и чтобы освободиться от него, нужны силы и упорство.

Затаив дыхание слушают женщины вести с фронта. Победы, победы… одна за другой, в течение нескольких лет. Но какой дорогой ценой! Сначала редко, но потом все чаще и все трагичнее судьба заносит свою безжалостную руку над их семейным очагом. Никакой передышки, ни одного мгновения уверенности, ни одного даже временного военного успеха, который не требовал бы самой тяжкой расплаты.

Здесь погиб отец, там сын. друзья, жених… Все это женщина переносит не с «гордой печалью», а с глубочайшей скорбью, которая только может наполнить любящее человеческое сердце. И снова победы, реют знамена, звучат фанфары…

Вот сообщают о потопленных судах: 28 тыс. т…, 10 тыс. т…, 5 тыс. т…, какая-то маленькая баржа. Говорят о боях в окружении, о количестве уничтоженных, о числе сбитых самолетов. Но странны женские сердца. Они думают о том, что скрыто за этими цифрами. Кроме гордости за армию и ее победы, они испытывают еще и другое противоречивое чувство, набрасывающее тень на каждую радость победы. Они не говорят об этом, да и вряд ли сознают они ход и развитие этих запутанных событий. Им не дает покоя только одна мысль: а разве те, чужие, разве они не люди? Тогда кто же они, эти команды потопленных вражеских судов, эти сотни тысяч солдат, убитых или взятых в плен, этот летчик, самолет которого падал, подобно пылающему факелу смерти в ночном небе? Женщина страдает в глубине души, открыто предаваться этому некогда. Вторая мировая война развертывается. Ее уже ничем нельзя удержать. Она продолжается со всей своей страшной жестокостью и требует отдачи всех сил. Женщина делает все возможное. Первые бомбы падают на города и деревни западных провинций. Люди гибнут, и их смерть совсем не похожа на смерть воинов на фронте, которые с оружием в руках защищают свою родину. Война нарушает привычные условия жизни, она стоит у самого порога жилищ. Пылают дома, рушатся стены, города превращаются в развалины. Кучей пепла становится домашний очаг, оберегавшийся целыми поколениями на протяжении веков. Но нужно терпеть, терпеть и смиряться.

Женщина добровольно покидает обжитое место, оставляет привычную работу, Необходимо эвакуироваться, чтобы укрыть и спасти от смерти стариков и детей. Начинается великое переселение немецкого народа.

Можно ли во всем этом обойтись без женщины? Нет, нельзя. В этих бесконечных скитаниях женщина учится, она делает неожиданные открытия, из которых самым удивительным является ее отношение к чемоданам, к рюкзаку, к багажу. Они мучают ее, отягощают, причиняют боль. Но без них нельзя. Если бы сложить в кучу все чемоданы и корзинки, которые женщины тащили, а кое-где и до сих пор тащат по дорогам всех стран, затронутых войной, их получились бы целые горы. Но чемодан — это не только бремя. Он становится чем-то вроде спутника жизни: ведь он содержит в себе все те мелочи, с помощью которых можно устроиться в чужом месте, создать родину, уют, который всегда скрашивает человеческое существование. Как это делается, невозможно ни понять, ни объяснить, но то, что это именно так, знают все. Малое становится большим. И мерой вещей, которые не могут быть организованы и направлены служебной инстанцией, но зато могут быть сохранены заботливой материнской рукой становится хрупкая женщина-мать, женщина-сестра

* * *

Здесь, в эвакуации, впервые по-настоящему развертываются творческие силы женщин, продолжающие действовать еще и сегодня, в условиях непрочно завоеванного мира. Эти силы творят нечто из ничего, они улыбкой скрашивают нужду и постоянно находят новые выходы из многих жизненных положений. Все женщины, независимо от образования и социального положения, оказываются отброшенными в первобытное состояние, где основной закон велит им днем искать еду для своей семьи, а ночью — заботиться о ночлеге. Их можно сравнить с женщинами периода Великого переселения народов или со спутниками первых американских колонизаторов.

Но кратковременный приют в «безопасных от воздушных налетов» районах становится небезопасным. После первых побед война становится еще более страшной и беспощадной. Затем она идет на убыль, близится поражение. В тот момент, когда война вопреки пропагандистским лозунгам превращается в «тотальную», она увлекает за собой и женщину. Война перестает быть «делом мужчины», она становится судьбой всего народа. Ее сверкающий меч уже нельзя сдержать у границ родины. Она ведется теперь не только в форме частых и мощных воздушных налетов на промышленные районы и крупные города. страны — театром военных действий становится вся территория Германии. И женщина, наравне с мужчиной, воспринимает борьбу как свою задачу. И все-таки в этом она значительно отличается от мужчины, ибо смысл борьбы она видит не в бою, а в стремлении сохранить себя, свою семью. Было бы, конечно. глупо проводить какие-то сравнения и делать выводы об усилиях, затраченных в войне мужчинами и женщинами. Но защитить себя, когда в руках нет оружия, гораздо труднее.

Скитающиеся массы народа превращаются в поток, бурлящий между двумя фронтами, все теснее и теснее сближающимися друг с другом. Среди этого бегущего населения уже не встретишь молодых и способных носить оружие мужчин. Вот катится повозка, запряженная измученными лошадьми, а на козлах — женщина. Вон идет автомашина, и за ее рулем — тоже женщина. А там, подальше — зенитная батарея, и у ее приборов, вглядываясь в серое небо, застыли женщины. Везде только женщины. Они следят за дорогой, оттаскивая в сторону то, что уже не может двигаться, освобождают путь этой бесконечной колонне беженцев, следят за тем, чтобы она не застряла и не стала жертвой вражеской авиации. Бурей и ледяным холодом встречает женщин новый, 1945 год. Они хоронят мертвых, кладут их прямо в снег, замерзших и убитых, стариков и старух, своих сестер и детей, но ведь это же их дети….

И вот, наконец, последнее испытание: встреча с противником, от которой нет спасения. Первыми с противником встречаются потоки беженцев с востока. Женщина становится лицом к лицу с противником, и нет рядом ни одного мужчины, который мог бы ее защитить. Кажется, что теперь все кончено.

Нет необходимости рассказывать о том, каким образом женщинам удалось выйти из этого положения, и никто и никогда не сможет сосчитать, сколько из них погибло в этом водовороте событий. Это была последняя дань, которую война потребовала от них, последняя из всего того, что можно было требовать. Но женщина продолжала жить. Как? Это знает только она одна. И тем, что жизнь народа не прекратилась, а продолжается и по сегодняшний день, мы в значительной степени обязаны женщине, которая превозмогла все.

* * *

Война, которая продолжается пять с лишним лет, всегда полна незаметных, будничных проблем, и все они должны быть решены. Тот. кто хочет по-настоящему разобраться в том, что повседневно окружало наших женщин, должен всегда видеть за этими буднями те две основные задачи, которые выпали на долю большинства из них: работу на производстве и ведение домашнего хозяйства. Никто не в силах освободить женщину от забот о семье и доме. а ведь каждая вторая или третья работница была к тому же и матерью.

Что же касается обязанностей по дому, то с войной их стало не меньше, а больше. Введение норм на продукты потребовало строгого и точного их распределения и экономии. Закупки теперь стали отнимать гораздо больше времени. к тому же нехватка продуктов потребовала от городских хозяек создавать небольшие продовольственные запасы и консервировать некоторые Продукты питания. Не должен был пропасть ни один кусок хлеба, ни один лоскут материи. А для этого требовалось большое желание, большая гибкость ума. сообразительность и прежде всего готовность усвоить новое. На протяжении всей войны ежегодно миллионы женщин слушали лекции о кулинарий и обучались на курсах домашних хозяек. Они учились чинить и Перешивать одежду и белье, шить простую детскую одежду и домашнее Платье. Им показывали, как сшить домашние туфли, как починить ботинки. Им давали множество различных советов, которые могли быть использованы ими в домашнем хозяйстве. Однако основной их заботой оставались дети. Даже в тех кварталах, которые подверглись наиболее интенсивной бомбардировке, каждое утро предпринимались новые попытки создать при помощи самых примитивных средств хоть какие-нибудь убежища и снабдить людей продуктами и предметами первой необходимости. Как ни трудна была борьба с зимними холодами, однако еще большие трудности создавало затемнение, которое буквально деморализовало людей. Только благодаря инстинкту самосохранения наши женщины находили в себе силы устранять многие неприятности и опасности, грозившие им самим и их близким.

В настоящей статье нет места, чтобы дать более или менее исчерпывающее описание всех экономических затруднений, обусловленных войной.

Перевод хозяйства страны на военные рельсы был значительно облегчен теми мероприятиями, которые проводились еще задолго до войны. Введенные тогда ограничения в потреблении способствовали тому, что у населения Германии выработалась привычка к экономии, что давало возможность обеспечивать его потребности только за счет продукции, производимой в пределах самой страны. Поэтому переход к карточной система в начале войны не Принес новых трудностей ни в отношении количества продуктов питания, ни в отношении привычек, связанных с едой, то есть нисколько не изменил жизненного уклада, свойственного широким массам народа. Дифференциация продовольственных карточек — от карточек на грудных детей и детей младшего возраста, карточек среднего потребителя до карточек для рабочих, занятых на тяжелых работах, и карточек на беременных женщин и кормящих матерей, на вегетарианцев, больных туберкулезом и др. — вполне удовлетворяла самые различные потребности. Строгий контроль над ценами, лимитные и заборные книжки. а также сравнительно высокий уровень заработной платы позволяли каждой семье выкупать все положенные по норме продукты. Система «единиц» в промтоварных карточках также вполне обеспечивала спрос самых различных слоев населения на промышленные товары и предметы одежды.

Оглядываясь теперь назад, вспоминая обстановку военных лет и сравнивая ее с обстановкой первых лет после войны, хочется отметить тот удивительный факт, что во время войны у нас совершенно не было ни черного, ни так называемого «серого» рынка, как не наблюдалось и ни одного случая коррупции со стороны лиц, ответственных за распределение продовольственных и иных товаров. Это объясняется прежде всего тем, что даже в самом конце войны снабжение семей всем необходимым оставалось еще на довольно высоком уровне, а также и тем, что наши женщины были в этом отношении исключительно дисциплинированными.

Помимо всего этого, несколько тысяч женщин принимали самое активное участие в широко поставленной просветительной и инструкторской работе. Основная часть этих женщин выполняла свои обязанности в порядке общественной работы, но были среди них и такие, для которых эта работа была основной. Активистки проводили с домашними хозяйками различные собрания, читали им лекции и т. п. Объективные знания потребностей и законных претензий населения делали их незаменимыми советчицами различных хозяйственных и государственных инстанций. Активное сотрудничество женщин играло существенную роль также и в работе руководящих хозяйственных и государственных органов, помогало правильнее планировать те или иные хозяйственные мероприятия.

Несмотря на то, что по первоначальным планам, разработанным в военно-хозяйственном аппарате, снабжение населения должно было принять форму общественного питания, жизнь в корне изменила эти намерения. Основным вплоть до самого конца войны оставалось так называемое «посемейное» снабжение. За счет такого снабжения достигался не только более экономный расход продуктов, но и, что важнее, сохранялась моральная и духовная спаянность семьи. Поэтому невозможно было смотреть без боли на то, как матери расставались со своими детьми, отправлявшимися ради сохранения их жизни в районы, не подверженные воздушным налетам противника. Ввиду многочисленности лагерей для эвакуированных детей там постоянно ощущался недостаток в кадрах воспитателей, однако это полностью компенсировалось той безопасностью, в которой находились жизнь и здоровье детей. Гигиенические условия в детских лагерях были настолько хорошими, что, например, противотифозные прививки были совершенно излишними.

Вторая мировая война изобиловала случаями, когда необходимыми стали общественное питание и массовое снабжение. Здесь с особой силой встал вопрос об использовании женского труда. Именно женщины должны были работать по снабжению различных лагерей, эшелонов переселенцев, бесконечных колонн беженцев. Из женщин были созданы и специальные продовольственные команды, которые заботились о французских беженцах, двигавшихся вместе с отступавшими немецкими войсками. Для выполнения всех этих задач было заранее подготовлено и обучено большое количество женщин. Эта работа не была легкой ни в организационном отношении, ни в смысле физической нагрузки, однако женщины выполняли ее терпеливо и почти без ошибок. Особенной выдержки требовала работа с пострадавшими от бомбардировок. Иногда бывало так, что выделенные для этой работы женщины начинали доставать и готовить пищу для пострадавших еще до окончания воздушного налета. В том случае, если количество пострадавших было особенно большим, к ним на помощь в организованном порядке приходили женщины соседних районов.

Самые энергичные и способные женщины посылались на срок не более одного месяца в отдаленные и даже в оккупированные области для работы по организации снабжения и питания в лагерях для переселенцев. Если вначале многие домашние хозяйки относились к трудностям, вызванным войной, как к дополнительному тяжелому бремени, то проявленные ими потом выдержка и настойчивость свидетельствуют о высокой степени их готовности служить народу и о больших практических навыках в ведении хозяйства.

Косвенным участием в войне были и такие работы, как помощь по хозяйству, работа в лавке, магазине или в различных мастерских, где женщины заменяли мужчин, призванных на военную службу. Эта деятельность была, разумеется, малозаметной, однако и здесь силы женщин были напряжены до самого последнего предела. Необходимость поддерживать торговлю заставляла женщину становиться на место ушедшего на фронт мужа, ибо закрытие каждой лавки, каждого магазина сильно отражалось на снабжении населения. К тому же карточная система значительно увеличила объем работы лавок и магазинов, поэтому женщине приходилось вечером, после закрытия магазина, еще долго и много работать. Наконец, нужно сказать и о том, что продовольственное снабжение населения и армии было бы просто неосуществимо на протяжении столь длительного периода времени, если бы подавляющее большинство крестьянок, несмотря на их и без того большую нагрузку, не взяли бы на себя обязанности своих мужей. Важно было не только то, что они заменяли мужей на полевых работах, но и то, что им приходилось решать многие непривычные для них организационные и административные вопросы. Сюда относились различные важные в военном отношении мероприятия по обеспечению кормами скота, повышению урожайности, ограничению собственного потребления, использованию иностранной рабочей силы для сельскохозяйственных работ, а также по выполнению инструкций о заготовках, поставках и многое другое. Даже для самого короткого отдыха женщинам-крестьянкам почти не оставалось свободного времени.

* * *

Вследствие распространения военных действий на обширную территорию Европы и Северной Африки призыв мужчин в армию и привлечение их на работу в военную промышленность настолько выросли, что уже в самом начале войны мужчин не хватило и основным источником рабочей силы стали женщины.

В первом параграфе закона о всеобщей воинской повинности, изданного 21 мая 1935 года, говорится: «Согласно настоящему закону о воинской повинности, каждый немецкий мужчина и каждая немецкая женщина обязаны во время войны служить своему отечеству».

Чтобы высвободить для фронта мужчин, годных к несению военной службы, вооруженные силы стали по мере развертывания войны все чаще и чаще привлекать женщин в качестве помощниц в канцелярской службе и службе связи. Использование труда женщин в армии, военно-морском флоте, авиации, войсках SS и полиции было весьма разнообразным.

Женщины служили в штабах на должностях писарей и делопроизводителей, работали на узлах связи в качестве телеграфисток и радисток. Много женщин было и в авиации, где они использовались главным образом в системе ВНОС, на постах и пунктах сбора донесений. Они следили за передвижениями самолетов противника, передавали сообщения о замеченных самолетах и предупреждали о налетах жизненно важные предприятия, промышленные и складские сооружения, участки железных дорог, сельские общины и т. д. Работая в системе метеослужбы, они наблюдали за погодой и составляли ежедневные метеорологические сводки. В зенитной артиллерии женщины вначале работали главным образом в качестве телефонисток, вычислителей и машинисток. Их обучение у орудий и на измерительных и прицельных приборах началось только в самые последние месяцы войны, после того как мальчики-подростки оказались полностью неспособными к этой службе. Это, разумеется, была последняя отчаянная и вместе с тем безответственная попытка командования изменить положение вещей.

Что касается работы женщин в штабах и подразделениях связи, то тут они, несомненно, оправдали себя. Их помощь оказалась незаменимой. В пределах родины они работали не иначе, как в различных, канцеляриях, и при этом жили дома. На оккупированной же территории они размещались в общежитиях, поэтому там наиболее часто наблюдались различные аморальные явления. Прежде всего там ощущался недостаток в кадрах опытных руководительниц для проведения воспитательной работы среди этих женщин. Женщинам, которые служат в армии и вместе с войсками вступают на территорию противника, всегда приписывают безнравственность, свойственную маркитанткам. И все же следует признать, что молодые женщины и девушки своей большой помощью в работе дали командованию возможность высвободить для фронта многих мужчин, способных носить оружие. Бесценную службу сослужили родине, а позднее и оккупированным областям также и женщины — бойцы и наблюдатели постов ВНОС. Однако безусловной ошибкой следует считать то, что в конце войны женщин-помощниц превратили в солдат. Это отнюдь не соответствовало всему воспитанию немецкой женщины. Отдав такое распоряжение, командование проявило исключительную недальновидность.

Вообще все мероприятия по использованию женщин в вооруженных силах носили в большинстве случаев весьма неорганизованный и поспешный характер: женщину приравнивали к мужчине, не считаясь при этом с тем, что для работы женщине нужна совершенно иная атмосфера. Эту рабочую атмосферу весьма хорошо сумел создать, используя опыт первой мировой войны, германский Красный Крест, продвигавшийся вместе с нашими войсками по территории противника. Здесь уже, конечно, успех зависел от руководства и от тех традиций, которые успели сложиться в этой организации. Само собой разумеется, что командование этой чисто женской организацией должно было осуществляться женщинами, а для подготовки таких кадров требовалось много времени. Поскольку женская военная организация в отличие от подобных организаций у держав противника была создана в Германии очень поздно и поспешно, то избежать недостатков было невозможно. Сравнительно небольшого количества женщин, которые с течением лет выдвинулись до руководителей, было совершенно недостаточно, чтобы обеспечить руководство всеми женщинами, находившимися в рядах вооруженных сил.

Нет сомнения, что за счет одной лишь добровольной вербовки нам никогда не удалось бы создать такую огромную армию женщин-военнослужащих, численность которой до сих пор точно не установлена. Служебные обязательства и национал-социалистское законодательство об использовании женской рабочей силы сделали возможным в случае необходимости призывать женщин на военную службу в принудительном порядке.

Многие вопросы остаются открытыми и на сегодняшний день. Приводит ли современное развитие техники в условиях тотальной войны к использованию женщин для решения непосредственных боевых задач? Как выглядит призыв в армию женщин с точки зрения права? Ведь в 1945 году в руки противника попали тысячи немецких женщин-военнослужащих, и никому неизвестно, сколько из них томится в плену сейчас, по прошествии девяти лет со дня окончания войны. Велико и число тех, кто не вынес плена или, испытав нечеловеческие мучения, вернулся на родину больным.

* * *

Как ни велико было число женщин-военнослужащих во второй мировой войне, однако количество женщин, призванных для работы в военной промышленности, было несравненно большим.

Предпосылкой к тому, что эти силы могли быть использованы, явилась введенная в 1935 году система трудовых книжек. Такие книжки обеспечивали точный учет всех работающих людей. Это мероприятие сделало возможным автоматически заменить женщинами мужчин, когда 1 сентября 1939 года была объявлена мобилизация и тысячи немецких мужчин ушли в армию, покинув свои рабочие места.

В ходе войны государство применяло самые различные методы мобилизации сил для важнейших в военно-политическом отношении работ и в зависимости от обстановки то ослабляло, то усиливало степень принуждения. Наиболее мягкой формой принуждения являлось распоряжение о перемене работы, которое с 1 сентября 1939 года распространялось на все заводы и хозяйственные учреждения и которое запрещало отныне всякие самовольные перемещения рабочих в военной промышленности. Увольнение рабочих и расторжение трудовых договоров было поставлено в зависимость от решения биржи труда. Это дало возможность хотя и медленно, однако твердо и последовательно привлекать для работы в военной промышленности все новые и новые кадры.

С течением времени резервы женской рабочей силы становились все меньшими, поэтому органам, ведавшим набором рабочих, пришлось обратиться к трудовой повинности, введенной законом от 13 февраля 1939 года. Посредством «прочесывании» заводов, не имевших непосредственного отношения к военной промышленности, «пригодные для перевода» рабочие переводились на предприятия военной промышленности. Нередко после таких «прочесывании» заводы, откуда были изъяты рабочие, испытывали огромные трудности, да и для самих переводимых это не всегда было легко.

Мероприятия, связанные с трудовой повинностью, и работа комиссий «по прочесыванию» наносили, конечно, большой вред авторитету местных органов по организованному набору рабочих. Однако в течение долгих лет распоряжение о перемене места работы и «прочесывания» предприятий оставались единственными принудительными средствами для пополнения военной промышленности рабочей силой. Наряду с этим проводились и широкие мероприятия по вербовке, давшие весьма положительный результат. Это относится главным образом к пожилым женщинам, не имевшим детей школьного возраста, а также к живущим на нетрудовой доход и к пенсионерам. Характерно, что именно за счет призыва женщин в возрасте старше 45 лет и был получен тот резерв рабочих, который отличался особенно высоким моральным уровнем, более высоким, чем у рабочих, отбывавших трудовую повинность в принудительном порядке. Как правило, рабочий день этих женщин был сокращенным.

Наиболее просто сокращенный рабочий день можно было установить на транспорте, потому что здесь вопрос стоял только о более частом чередовании смен. Гораздо труднее было решить проблему укороченного дня на таких заводах, где рабочие часы женщин нужно было согласовывать с временем рабочих-мужчин, которым приходилось напряженно работать по 12 часов в сутки.

Для широкой общественности использование женщин на мужской работе было особенно заметным на транспорте, где женщины работали и частично продолжают работать по сей день с большим тактом, аккуратностью и рвением. Однако количество женщин, занятых в оборонной промышленности, было несравненно большим. Непрекращавшиеся призывы мужчин в армию привели, наконец, к тому, что все оставшиеся резервы были брошены для заполнения образовавшихся брешей. По распоряжению от 27 января 1943 года все мужчины в возрасте от 16 до 65 лет и женщины в возрасте от 17 до 45 лет были обязаны явиться на сборные пункты для направления их затем на различные оборонные предприятия.

Благодаря этому распоряжению правительству удалось создать из женщин очень большой резерв рабочей силы. Ни одно другое распоряжение не повлияло столь сильно на жизнь немецких семей. Усиленное использование женского труда и отрыв их от семей вызвали очень много осложнений. Домашнее хозяйство оказалось запущенным, отчего наряду с другими членами семей неизбежно страдали и дети. Кроме того, после этой мобилизации резко сократилось и количество домашней прислуги.

В чем же, собственно говоря, заключались главные трудности, которые приходилось преодолевать при мобилизации такой большой массы женщин для работы в военной промышленности?

Меньше всего трудностей было там, где дело шло о переводе и размещении на предприятиях военной промышленности женщин, которые уже когда-либо работали на производстве. Немецкая работница обладает такой ловкостью рук, выносливостью, терпением и прежде всего способностью приспосабливаться к новым условиям, что ее перевод, например, с предприятий текстильной, швейной, бумажной. полиграфической, пищевой и кондитерской промышленности на предприятия металлургической, химической или оптической промышленности, как правило, не представлял почти никакой проблемы. Незамужние женщины — продавщицы из сети розничной торговли привыкали к работе в военной промышленности довольно быстро. Труднее было там. где приходилось переводить на производство бывших канцелярских работников, деквалифицировавшихся или никогда прежде не работавших домохозяек. А эти последние как раз и составляли основную часть вспомогательной рабочей силы, влившейся в промышленность на основе закона об обязательной трудовой повинности.

Призыв этих групп женщин на производство показал, что женщину, которая трудится в военной промышленности, нельзя рассматривать просто как рабочего, обладающего большей или меньшей квалификацией, нежели мужчина, и что на нее надо смотреть прежде всего как на человека, связанность которого с семьей имеет для успешной работы такое же значение, как и общая обстановка на том предприятии, где она работает.

Исходя из этого, на тех заводах, где первоначально, так же как и в армии, работали одни лишь мужчины и где атмосфера была, если так можно выразиться, чисто мужской, было проведено очень много улучшений, которые отвечали природным особенностям женщины. Производственный процесс был тщательно проверен и улучшен, машины приспособлены к слабой физической силе женщины, а около станков стали устраивать сидения. Не менее важным мероприятием явилось и установление правильных человеческих взаимоотношений между мастером или администратором и подчиненными ему работницами. На тех предприятиях, где правильные взаимоотношения начинались в заводской канцелярии и где рабочая атмосфера оставалась хорошей даже у станка, производственные успехи этих необученных и не имеющих никакой профессии женщин были выше всяких ожиданий. Хорошие результаты дала также и подготовка низшего звена руководителей производства из числа самих работниц. Эту проблему можно было разрешить еще проще, если бы на ответственные должности на предприятиях выдвигалось больше женщин.

Самым крупным нашим достижением в этой области является, однако, то, что руководство своевременно поняло необходимость, создать для женщины такие условия, чтобы она могла сочетать ведение своего домашнего хозяйства с работой на производстве. Для того чтобы облегчить женщинам эту двойную нагрузку, было сделано очень многое, начиная от сокращения рабочего дня, запрещения ночных смен для женщин, введения так называемых дней «надомной работы», создания сети продовольственных лавок и столовых на территории завода, вплоть до издания специального закона о защите материнства.

Там, где в связи с ограниченными возможностями сменного порядка работы предприятия сокращенный рабочий день для женщин при всем желании не мог быть установлен, проводилась замена семейных женщин в цехах молодыми одинокими женщинами — служащими управленческого аппарата, где ограничить рабочее время было гораздо проще. Если при этом конторские служащие теряли часть заработка, им в виде компенсации выдавались специальные денежные пособия.

Состояние здоровья работающих женщин за годы войны сильно ухудшилось, и. например, в районах, особенно пострадавших от воздушных налетов, количество женщин, которым только по состоянию здоровья или по семейным обстоятельствам было разрешено оставить работу в военной промышленности, почти в два раза превысило количество вновь принятых; в ходе войны появились еще и такие трудности, устранить которые не могло даже самое проницательное руководство. Никакая забота администрации и никакие даже самые гуманные меры не могли избавить женщину от переживаний о муже, сражающемся на фронте, об оставшихся без присмотра детях, от бессонных и полных страха ночей, проводимых в бомбоубежищах, и от многого другого. Неудивительно, что под тяжестью всех переживаний, какие принесла с собой тотальная война, в условиях двойной нагрузки, вызванной необходимостью вести свое домашнее хозяйство и одновременно работать на производстве, многие женщины если и не полностью выходили из строя, то все же настолько сильно подрывали свое здоровье, что им еще и теперь приходится обращаться за помощью к врачу.

В связи с этим вполне уместно спросить: насколько правильными были вышеуказанные методы «управления» человеческой рабочей силой и можно ли было лишать человека всякой свободы и направлять его туда, где он был больше всего нужен, или эта же цель могла быть достигнута гораздо легче, если бы мы пошли по пути добровольности, что больше отвечало бы принципам демократии? Ответ на эти вопросы дала сама тотальная война, создавшая в стране чрезвычайно тяжелое положение. Тотальная война не могла не привести к авторитарным мероприятиям по управлению рабочей силой, а облегчить тяжелое положение людей можно было только путем тщательно продуманного руководства и проведения различных социальных мероприятий.

Можно утверждать, что все перечисленные выше работы, которые выполнялись женщинами во время войны, были успешны только потому, что рядом с ними трудилось много таких же, как они, женщин, которые своей помощью и советом сообща сглаживали возникавшие трудности.

Для того чтобы хоть как-то поддержать женщин, которые несли тяжелое двойное бремя, была создана сеть домов отдыха для работающих матерей. Для детей, которых некому было воспитывать дома, создавались многочисленные дневные детские сады. к которым относились и детские площадки, организованные на тех заводах, где трудилось много женщин. Для облегчения положения крестьянок во время уборки урожая создавались специальные сельские детские сады. Из районов, наиболее подверженных вражеским бомбардировкам, детей вывозили в сельскую местность, что требовало от обслуживающего персонала детских лагерей и воспитателей большого напряжения физических и моральных сил, для того чтобы устранить различные недостатки в размещении и содержании детей. Несмотря на то, что и там воспитатели и руководители каждую минуту несли большую ответственность за жизнь детей, у них было и большое преимущество — они могли спокойно спать, не боясь тревог и воздушных налетов. Не легче было и тем женщинам, которые во время войны были назначены на должности воспитателей, обычно занимаемые мужчинами. Наиболее трудным положение было там, где женщинам приходилось жить и работать в одноклассных училищах или в мужских школах, а также в очень отдаленных районах, где не было даже самых элементарных жилищных условий. И, наконец, совершенно невозможным было положение молодых учительниц, находившихся в восточных оккупированных областях, например в школах, где большинство детей говорило на польском языке, а учительницы в большинстве своем почти не знали иностранных языков. Они на протяжении нескольких лет были вынуждены жить в плохих помещениях, страдать от бездорожья и отсутствия гигиенических условий, потому что даже в таких крупных городах, как Лодзь, ощущался недостаток питьевой воды.

Вторая мировая война поставила перед женщинами большие социальные задачи: на них были возложены различные обязанности по уходу за больными и ранеными. Ограниченные масштабы данной статьи, к сожалению, не позволяют осветить всю работу, проделанную медицинскими сестрами на фронтах. Помимо ухода за ранеными, прибывавшими с фронта, женщинам приходилось все больше и больше заботиться о жертвах воздушных налетов. Все эти работы требовали постоянной подготовки новых медицинских сестер, санитарок и сиделок. Дополнительной задачей для сестер и женщин-врачей явилось и медицинское обслуживание лиц, содержащихся в лагерях.

Большую помощь медицинскому персоналу в выполнении всех этих задач оказали женщины-добровольцы, которые ухаживали за ранеными в госпиталях, заботились о престарелых и инвалидах, помогали воспитательницам детских домов и приютов. Многие женщины оказывали помощь своим соседкам, работавшим на производстве и в сельском хозяйстве: они брали на себя различные закупки, чинили одежду и помогали непосредственно во время уборки урожая. Женщины-добровольцы дежурили на железнодорожных вокзалах, помогая железнодорожникам обслуживать уходящие на фронт эшелоны и прибывающие партии отпускников. В многочисленных швейных мастерских они шили одежду для пострадавших от налетов авиации противника и для беженцев, чинили белье для госпиталей и армии, готовили комплекты для новорожденных.

Что касается вербовки женщин на работу в промышленность, то и здесь женские организации провели исключительно большую работу. Правда, иногда это делалось в такой форме, что некоторые женщины-общественницы чувствовали, что выполняют свои обязанности скорее в порядке принуждения, чем добровольно, однако бесспорным историческим фактом остается то, что во время войны наши женщины совершили подвиг. Спаянность людей, появившаяся в ходе войны, возникла из общих трудностей и сознания общности задач.

Особую помощь оказали в сельском хозяйстве отряды трудовой повинности, состоявшие из девушек. Своим трудом эти девушки значительно облегчили положение женщин-крестьянок. Уже в начале войны число девушек, призванных в отряды трудовой повинности, составляло 100 тыс., а за годы войны эта цифра увеличилась вдвое. Вскоре после начала войны срок службы в системе трудовой повинности для девушек был увеличен еще на полгода, в течение которых девушки несли так называемую военно-вспомогательную службу. Это означало, что все это время девушки должны были работать на предприятиях военной промышленности. Отряды трудовой повинности работали также и на городском транспорте, в госпиталях и в сельских школах. Свои обязанности в рамках военно-вспомогательной службы девушки, как правило, выполняли хорошо, потому что необходимость такой работы была для них очевидной и потому что фабричная служба или служба в качестве кондукторов городского транспорта после первого полугодия, проведенного на сельскохозяйственных работах в деревне, вносила в их трудовую деятельность некоторое разнообразие.

В совершенно иной обстановке оказались женщины и девушки тогда, когда через некоторое время был объявлен призыв женщин в авиацию. В условиях лагерной жизни воспитательная работа с ними была сильно затруднена. В служебное время девушки подчинялись соответствующим офицерам и начальникам по линии командования ВВС, а в свободное от работы время поступали в распоряжение своих начальниц из системы трудовой повинности. Иногда девушкам приходилось работать в очень опасных местах, поэтому много их погибало, особенно во время ночных налетов авиации противника. Девушек, отбывающих трудовую повинность, посылали служить в авиацию только в самых крайних случаях, ибо это никоим образом не соответствовало взглядам начальников отрядов трудовой повинности на воспитание девушек и использование их труда,

В ходе войны потребовалось все больше привлекать женщин и девушек для службы в системе противовоздушной обороны. Свыше 200 тыс. женщин стали наблюдателями постов ВНОС, пожарниками и бойцами дружин и отрядов ПВО. Для их подготовки были организованы специальные курсы. Служба в системе ПВО была дополнительной задачей, которую они должны были выполнять наряду со своими прочими обязанностями. Здесь, кроме чисто технических навыков, от них требовалось еще и большое мужество, способности организатора и умение завоевать авторитет. История службы женщин в системе противовоздушной обороны полна многих ярких примеров исключительного мужества, решительных действий и самоотверженности в оказании помощи пострадавшему. Смелые поступки женщин вызывали восхищение даже у фронтовиков, находившихся в это время в отпуске.

Воздушная война над Германией коснулась не только этих женщин и девушек, она заставила всех женщин выполнять такие задачи, какие им часто были просто не под силу. Женщинам приходилось на протяжении нескольких лет часто дежурить по ночам на своих предприятиях, чередуя дежурство со своей работой, что сильно отражалось на их здоровье. Большой вред здоровью причиняли также и непрерывно учащавшиеся воздушные тревоги, отнимавшие у людей сон, столь необходимый им для восстановления затраченных на производстве сил и для успокоения нервной системы. Но самым ужасным, с чем встретились женщины, был страх смерти, ужас бессмысленного разрушения и мучительной гибели в подвалах и жилых домах, объятых пламенем пожаров. В те страшные ночи бомбардировок во многих женщинах угасла последняя искра веры в бога. И только большие заботы о семье, о доме, о близких и врожденный инстинкт самозащиты вероятно не дали женщинам окончательно впасть в отчаяние. Воздушные бомбардировки мирных городов и деревень покрывают позором каждого, кто начинает и ведет их. Сегодня снова слышатся разговоры о возможностях противовоздушной защиты и проведении соответствующих мероприятий, и все это делается с непонятным легкомыслием и безразличием. Но мы, женщины, вправе спросить, кто будет честно и энергично бороться за запрещение войны, кто запретит убивать беззащитных и ни в чем не повинных женщин, стариков и детей, если война вспыхнет снова? Не должны ли лучшие люди всего мира выступить против невероятно жестоких форм ведения современной войны? Наиболее многочисленные жертвы воздушных налетов во время второй мировой войны были среди женщин, детей и стариков, и поэтому всем политическим деятелям не следует говорить о справедливости до тех пор, пока на эти формы ведения войны не будет наложен надежный запрет.

* * *

Последствия второй мировой войны продолжают сказываться и в настоящее время. В ходе войны и после ее окончания женщины встретились с совершенно новыми для них задачами и обязанностями. Жизнь стала трудной, ее законы потеряли свои старые формы, а гарантий осталось очень мало. Но, как бы то ни было, жизнь продолжается и требует, чтобы каждый день что-то вновь создавалось, прибавлялось и выращивалось. Многие женщины остались одинокими, и для большинства из них единственным источником существования является их работа, поэтому сейчас с особой силой возникает необходимость, во-первых, принять меры для облегчения положения работающих женщин и, во-вторых, окончательно и принципиально решить проблему улучшения жизненных условий семей, пострадавших от войны.

Роль немецких женщин во второй мировой войне была бы освещена крайне недостаточно, если бы мы стали рассматривать ее только с точки зрения целесообразности использования женщин на различной работе военного и полувоенного характера или только с точки зрения технических навыков, физической нагрузки, годности женщин к той или иной работе, а также их умения приспосабливаться к различным обстоятельствам и условиям. Эта война наглядно показала, насколько важными для существования отдельных семей и, следовательно, всего народа явились дела наших женщин. Они наиболее ярко проявили себя во время неудач немецкой армии на фронтах, во время ночных бомбардировок городов и деревень, а также на дорогах, в колоннах беженцев и эвакуируемых. Они вливали в людей новые духовные силы, благодаря которым выжил наш народ и благодаря которым жизнь продолжается дальше. Им мы обязаны тем, что сумели спасти наши последние культурные и материальные ценности и постепенно восстановить порядок, что в нас, наконец, снова пробудилась вера в добро, постоянство, благородство и красоту, во все то. ради чего стоит жить.

Условия безоговорочной капитуляции сделали наших мужчин пассивными. Всякое активное действие, без которого мужчина, по сути дела, не может жить, было им запрещено. В основе же характера женщины лежит другое — стремление спасти и сберечь все живое. И если мы до сегодняшнего дня продолжаем существовать как нация в обеих частях Германии, то это в первую очередь дело рук наших женщин.

Сознание этого дает нам надежду на то, что до тех пор, пока не перестанут действовать эти охраняющие нас силы, у нас будет и дорога в будущее. Но отсюда для нас вытекает и необходимость беречь и разумно расходовать животворные духовные силы женщин, чтобы они могли оказать свое благотворное влияние на весь наш народ. Эти силы ни в коем случае не должны исключаться из нашей повседневной жизни, иначе они могут стать бездейственными. Нет, эти силы должны быть призваны для решения великих задач человечества.

Судьба, предначертанная женщинам нашего народа, во многом схожа с судьбой женщин всех европейских стран. Одинаковы и силы, порожденные в них войной. А если это так, то какое же может быть сомнение в том, что эти силы не будут гораздо лучше способствовать миру и сотрудничеству между народами Европы, чем всякие политические переговоры и конференции?

Проф. К. Г. Пфеффер