Оснащение, вооружение и подготовка немецких парашютных войск

Вооружение немецких парашютных войск почти не отличалось от вооружения пехотных войск сухопутной армии. В парашютных войсках раньше, чем в пехоте, были введены карабины облегченного типа, которые в отличие от облегченных карабинов сухопутной армии не требовали специальных боеприпасов и вполне оправдывали себя там, где имелось достаточное количество обычных патронов. В ракетном взводе 13-й роты применялась реактивная установка типа Do (200-мм), зарядный ящик которой одновременно служил и направляющей для стрельбы. Для саперных подразделений был сконструирован специальный сверхлегкий огнемет, который, однако, так и не появился на вооружении до конца войны. Так называемые полые заряды и навесные полые заряды применялись в саперных ротах парашютно-стрелковых частей еще раньше (в 1940 году) при атаке форта Эбен-Эмаэль. Противотанковые гранаты с полым зарядом и стабилизаторами были очень скоро вытеснены реактивной противотанковой гранатой «Панцерфауст». В парашютно-артиллерийских подразделениях применялась легкая артиллерия двух калибров — 75 мм и 105 мм. Эти орудия имели укороченный ствол, специальный уменьшенный заряд. Ствол, кроме того, имел суженное в виде сопла отверстие, расположенное там, где находится запирающий механизм. Благодаря этому при выстреле почти целиком отсутствовала отдача, поэтому можно было обходиться без тяжелого лафета и устанавливать ствол орудия на шасси из легкого металла. В условиях не слишком труднопроходимой местности два человека без особых усилий передвигали это легкое орудие в боевом порядке взвода. Трудности при использовании таких пушек парашютными частями были связаны только с доставкой сравнительно тяжелых боеприпасов, а также с довольно крутой траекторией полета снаряда, которая была обусловлена отводом в момент выстрела части газов назад. Легкие орудия успешно применялись как орудия сопровождения пехоты для быстрого подавления внезапно появляющихся целей. Они имели тот недостаток, что выстрел сопровождался очень ярким пламенем и сильным дымом, которые выдавали огневую позицию, поэтому после каждой, даже самой непродолжительной стрельбы нужно было обязательно менять позицию.

Еще на острове Крит считалось, я бы сказал, почти догмой, что с парашютом можно прыгать только на вполне доступной местности, только днем и только с личным оружием (пистолет или пистолет-пулемет). Однако в ходе войны эта догма была опровергнута действиями учебных батальонов парашютных войск. Они доказали, что стрелок-парашютист может свободно прыгать в лес, даже на деревню, на крыши домов и не только днем, но и ночью. При ночном прыжке в лесистой местности единственной трудностью был выход к месту сбора после прыжка. Для этого использовались звуковые сигналы, и в частности подражание крикам зверей. При спуске парашютистов на крыши домов очень полезным оказался специальный крюк. с помощью которого солдат мог удерживаться на крыше. Боевые действия парашютистов в лесу имели место только во время последней десантной операции немецких парашютистов в горном районе Эйфель в декабре 1944 года. А выброска парашютистов на деревню в сложной обстановке никогда не применялась.

При прыжке парашютистов ночью и в тумане главная трудность заключалась в том, чтобы правильно определить район выброски. Попытки использовать радиобуй, который можно было бы сбрасывать заранее днем и который мог бы передавать прибывающим самолетам по радио приказ о выброске парашютистов, большого успеха не имели. Поэтому во время последней десантной операции в декабре 1944 года парашютные войска пользовались довольно примитивными средствами: вылетающие вперед бомбардировщики обозначали район высадки десанта четырьмя «кустами» зажигательных бомб, образовывавших квадрат, в центр которого нужно было прыгать.

Проблема прыжков с оружием после ряда экспериментов обоих учебных батальонов была разрешена удовлетворительно. В последней десантной операции в декабре 1944 года стрелки-парашютисты брали с собой все легкое пехотное оружие. Станковые пулеметы, средние (80-мм) минометы и легкая радиоаппаратура разбирались на две части, и парашютисты также забирали их с собой. Правда, при сбрасывании среднего миномета и легкой радиоаппаратуры приходилось применять небольшой вспомогательный парашют. При этом радиоаппарат привязывался к человеку одним из свободных стропов. Таким образом, контейнеры освобождались исключительно для транспортировки боеприпасов, благодаря чему их можно было брать с собой значительно больше, в особенности боеприпасов для тяжелого пехотного оружия.

Однако сбрасывание большого количества боеприпасов в зарядных и патронных ящиках поставило перед парашютными войсками новую проблему — проблему подвижности. Стрелки-парашютисты, безусловно, не в состоянии брать с собой столько груза, сколько перевозит планер; они должны быть в бою исключительно подвижными и легкими. Еще в ходе операции на Крите, где бои носили маневренный характер, оказалось необходимым выделять часть сил для подноски боеприпасов. Позднее делались попытки создать особые взводы подносчиков. Не оправдал себя и так называемый возимый контейнер для боеприпасов, который имел очень небольшой клиренс и потому скорее мешал войскам, чем приносил им пользу. Гораздо более удачным для транспортировки оружия, боеприпасов и т. п. оказалось использование легких вездеходных мотоциклов.

Не нашла более или менее удовлетворительного разрешения вплоть до окончания войны и проблема связи, причем не внутри парашютного соединения, где обычные переносные армейские рации в основном отвечали предъявляемым к ним требованиям, а между приземлившимися в каком-либо районе парашютными частями и полевыми войсками, ведущими бой в 50 или 100 км от них, а также прибывающими по воздуху новыми воздушно-десантными соединениями. Отсутствие связи между выбросившимся парашютным соединением и авиацией, действующей в районе выброски, было одной из причин роковой бомбардировки Роттердама. Командир высадившегося парашютного десанта генерал Штудент предъявил голландскому правительству ультиматум, требуя немедленной капитуляции: командующий голландскими войсками принял этот ультиматум с небольшим опозданием. Немецкий генерал угрожал бомбардировкой порта в том случае, если голландские войска не капитулируют. Но в тот момент, когда капитуляция была уже принята, немецкие пикирующие бомбардировщики начали налет на Роттердам. Напрасно генерал Штудент пытался всеми средствами установить связь с соединениями пикирующих бомбардировщиков и тем самым остановить налет. Густые клубы дыма от горящего в порту танкера помешали летчикам увидеть сигнальные ракеты, выпущенные с земли немецкими парашютистами, а других средств связи у них не было.

Недостаточная связь была также одной из причин того, что немецкое командование в первые дни боев на Крите не имело ясной картины обстановки, создавшейся в районах выброски десанта.

Полное отсутствие связи с танковой армией, передовым отрядом которой они были, помешало парашютистам, высадившимся в декабре 1944 года в горном районе Эйфель, передать разведывательные данные, которые могли иметь для командования армии решающее значение.

Одно радио, конечно, не могло обеспечить парашютным войскам надежную связь с наземными войсками и с самолетами. Поэтому оно постоянно дополнялось, порой даже самыми примитивными средствами связи, как например почтовыми голубями и наземными сигналами. Приходилось заранее договариваться о местах, в которых должны были расстилаться соответствующие сигнальные полотнища. Может показаться анахронизмом, что в век технического прогресса еще говорят о почтовых голубях и примитивнейших сигналах, и, может быть. поэтому командующий 6-й танковой армией SS Зепп Дитрих не мог не рассмеяться. услышав просьбу командира одной парашютной группы, которая должна была быть введена в бой в ходе арденнского наступления в декабре 1944 года, дать ему почтовых голубей, и ответил ему, что он «не директор зоологического сада». Однако все операции парашютных десантов во второй мировой войне показали, что любое технически совершенное средство связи должно по возможности дополняться примитивными средствами связи, не обремененными такими факторами, как сложность обслуживания, чувствительность к удару, отказ источников питания, ошибки и отклонения в частотах, атмосферные помехи, поломка какой-нибудь детали, выводящая из строя весь аппарат, и другие неполадки, превращающие технически совершенные средства связи в излишний груз.

Основным парашютом в течение всей войны был введенный в самом ее начале парашют типа RGZ. В конце войны стал применяться треугольный парашют, устроенный по типу русского парашюта, который в значительной степени ослаблял раскачивание.

форма жестяного контейнера для боеприпасов не изменилась в течение всей войны. До самого конца войны нашим конструкторам так и не удалось решить проблему, какими средствами — акустическими или оптическими — можно облегчить отыскание сброшенных контейнеров с боеприпасами, не привлекая к ним внимания противника, который мог взять под обстрел это место. Исследования в этой области закончены не были.

В качестве грузового планера применялся главным образом легкий планер типа DFS-230, который для пикирования был снабжен тормозным парашютом. При помощи специального стропа купол этого парашюта мог быть увеличен или уменьшен в объеме. В ходе войны был создан новый планер для перевозки тяжелых грузов, так называемый Go-242, имевший двойное хвостовое оперение. На нем можно было перебросить в район высадки 75-мм противотанковую пушку вместе с расчетом. Самым крупным немецким грузовым планером был так называемый «Гигант», который без труда мог перевезти взвод пехоты или легкий танк. Из этого планера впоследствии благодаря установке на нем шести моторов была создана мощная транспортная машина. Грузовые планеры буксировались транспортными самолетами с помощью буксирного троса и только в исключительных случаях, главным образом для экспериментальных целей, — на жестком буксире. В ходе войны немецкие конструкторы пытались создать для этого специальные транспортно-буксирные самолеты.

При использовании грузовых планеров необходимо было добиться от них наиболее правильного пикирования. Для этого грузовой планер буксировался на большой высоте (3–4 тыс. м) и на определенном расстоянии от места посадки отцеплялся. Над местом посадки он начинал пике и падал до тех пор, пока до земли не оставалось приблизительно 250 м, тогда планер выходил из пике и приземлялся непосредственно у цели. Пробег при посадке был при этом исключительно коротким. Шасси планера отделялось сразу же после старта, полозья имели тормозящие выступы (часто просто обмотку из колючей проволоки) или небольшие тормозные якоря. В порядке эксперимента в носовую часть планера пробовали вмонтировать ракету, которая срабатывала при первом толчке от соприкосновения с землей и оказывала на планер тормозящее действие. Благодаря этому пробег при посадке сократился до 35 м. Насколько мне известно, пикирующие грузовые планеры применялись немцами во второй мировой войне только один раз, чтобы доставить противотанковое оружие в окруженную «крепость» Великие Луки. При планировании операции по захвату острова Мальты предусматривалось, что за шесть часов до выброски парашютного десанта один усиленный батальон неожиданно высадится с пикирующих грузовых планеров на позиции зенитной артиллерии англичан в южной части острова и этим сорвет всю противовоздушную оборону острова.

Успех действий любого парашютного десанта зависит главным образом от степени боевой выучки парашютистов.

Мнение о том, что достаточно обучить пехотинцев прыгать с парашютом, чтобы превратить их в «подготовленных стрелков-парашютистов», оказалось неправильным и опасным. Стрелок-парашютист должен обучаться не только прыжку, но и знать особенности боя в составе десанта. В то время как пехотинец медленно приближается к полю боя и лишь постепенно вступает в бой, стрелок-парашютист попадает в условия тяжелейшего боя из обстановки, я бы сказал, почти мирного времени. Этот бой начинается, как правило, в таких условиях, в которые пехотинец, например, никогда не попадает, то есть в условиях отсутствия точных сведений о противнике, получаемых в результате тактической наземной разведки. Провести такую разведку в условиях действий парашютного десанта невозможно без какой-либо поддержки тяжелого наземного оружия, что для пехотинца является само собой разумеющимся делом. Стрелок-парашютист, окруженный со всех сторон противником, должен сначала очистить от противника тот «котел», в котором он оказался по своей собственной воле, и затем атаками расширить его. Стрелок-парашютист начинает свои действия, как правило, в том положении, которое пехотинцу показалось бы отчаянным и безнадежным. Действовать в такой обстановке стрелку-парашютисту помогает предварительная боевая подготовка. Сравнительно большие потери немецких парашютных войск на острове Крит объяснялись частично тем, что стрелки-парашютисты были недостаточно обучены этой особой тактике и плохо знали специфику боя в особых условиях, когда десант оказывается в исходном положении. Обучение стрелков-парашютистов поэтому должно походить на обучение охотников или, если хотите, индейцев; во всяком случае нужно научить их принимать решения и действовать быстро и самостоятельно.

Одной из труднейших проблем всякой парашютно-десантной операции является снабжение сброшенных с парашютом или высаженных с самолетов и планеров войск. Снабжение боеприпасами должно осуществляться в первую очередь, даже в ущерб продовольственному снабжению. Стрелок-парашютист обязан уметь голодать в боевой обстановке. Во время первого боя немецкие парашютисты, как правило, получали продовольствие лишь в исключительных случаях: приходилось ограничиваться носимым запасом продовольствия, а после приземления прямо в бою добывать его самым примитивным способом в окружающих населенных пунктах. На острове Крит в первые два дня боев в отдельных местах возникали настоящие кризисы снабжения. Объясняются они преимущественно тем, что стрелки-парашютисты заранее не научились расходовать боеприпасы как можно экономнее. Открывать огонь со средней дистанции стрелок-парашютист не должен уже потому, что он ограничен в боеприпасах. Он обязан научиться открывать огонь внезапно и лишь с ближних и ближайших дистанций. Хороший стрелок-парашютист всегда стремится достичь решающего успеха, ведя огонь с ближайшей дистанции и в рукопашном бою. Немецкие парашютисты; действовавшие в горном районе Эйфель во время наступления в Арденнах, смогли продержаться шесть дней только потому, что, несмотря на неоднократные атаки американцев, они выжидали и не открывали огня до самого последнего момента.

Стрелки-парашютисты всегда действуют в обстановке неизвестности, вступая в борьбу с превосходящими силами противника. Лучшим союзником в этих условиях является их собственная выдумка. Самое основное, к чему они должны стремиться, — это ввести противника в заблуждение, прибегая для этого к самым различным из дозволенных военных хитростей. В ходе последней немецкой десантной операции в 1944 году в Арденнах очень оправдало себя беспорядочное сбрасывание ночью с парашютами соломенных чучел. Этим самым удалось сбить противника с толку и расстроить его оборону.