Гегелевская логика (диалектика).

Классическая логика, основы которой были сформулированы Аристотелем, и которая с тех пор оставалась практически неизменной, - это стабильная система категорий, в соответствии с которыми осмысливается (упорядочивается) все сущее. Логическое мышление, понятийное мышление – это своего рода раскладывание мира по полочкам. И эти «полочки» могут оказаться слишком грубы и слишком просты и косны, чтобы схватить истину мира во всем ее многообразии. Таковы претензии, которые мы обычно (и совершенно справедливо) предъявляем понятийному мышлению.

Но это, утверждает Гегель – логика рассудка. Это рассудок схватывает мир как стабильную систему; это рассудок боится противоречий, они для него – смерть. А для разума противоречия – питательная почва, движущая сила.

Разум всегда находится в движении и, разумеется, он движет сам себя. Каждое понятие, сформулированное нашим мышлением, содержит в себе противоречие, преодолевая которое, разум создает новое понятие, и оно так же неизбежно содержит в себе противоречие (которое послужит новым источником движения мысли).

Например[1]: самое общее понятие – «бытие». Но нам не удастся следовать путем Парменида, мы не сможем мыслить бытие, не мысля при этом небытия.Итак, «бытие» предполагает «небытие». И то и другое, соединенное синтезом вместе есть становление. «Становление» немыслимо без того, что становится. Итак, мы мыслим «нечто» (наличное бытие). Нечто немыслимо без «иного» и т. д. (понятия в гегелевской логике образуют цепочки от самых абстрактных ко все более конкретным - разум, по мере движения определяет сам себя).

В Предисловии «Феноменологии духа» (а «Феноменологию духа» Гегель понимает как введение к своей будущей системе), Гегель пишет, что, если бы это был обычный текст, то в начале были бы определения. А в философском тексте читатель их не найдет. Если там есть что-то, что можно назвать окончательными определениями – то в конце, как итог цепочки мысли. Но если мы перелистнем страницы и прочитаем эти итоговые определения, то мы ничего не поймем, мы не схватим истину, потому что истина – это не результат, а результат вместе с его осуществлением[2]

Гегель выделяет три момента диалектического движения. Сам он предпочитает пользоваться более сложной терминологией, но в упрощенном виде мы можем обозначить их как тезис, антитезис и синтез:

1.Тезис. Нечто утверждается («это есть то», «А есть Б»)

2.Антитезис - отрицательное действие разума. (А не есть Б) Разум здесь чисто критичен. Торжество этого момента мы видим у Сократа, показывающего безуспешность попыток своих учеников дать удовлетворительные определения тому или иному общему понятию. Любое, из сформулированных определений, будет содержать в себе противоречие. Но разум, по мнению Гегеля, не должен останавливаться на этом, отрицательном (в узком смысле «диалектическом») моменте.

3. За этим моментом должен последовать третий момент, - момент синтеза. Разум дает новое определение, «снимающее» противоречие, содержавшееся в первом, но сохраняющее его в «снятом» виде.

«Снятие» - специфический термин гегелевской философии. Немецкое «Aufhebung» (то, что мы переводим, как «снятие») обозначает одновременно «преодолевать» и «сохранять» и, Гегель считает, что здесь немецкий язык отображает самую суть действия, совершаемого разумом. Рассудок может только констатировать противоречие, но оно для него останется непреодолимой антиномией, разум может его преодолеть, превзойти, достигнуть некоего знания, которое его бы превышало. Вбирало бы в себя обе стороны противоречия, и, в то же время, сохраняло их в некоем преодоленном, «снятом» виде.

Пример такого диалектического движения: 1) невинность, 2) познание зла, 3) добродетель (добродетель предполагает познание зла, но сохранение на ином уровне невинности).

Если мы обратимся к гегелевской системе, возьмем всю ее, или какой-либо ее фрагмент, - мы везде найдем эту триадичность (она вся построена из триад, соответствующих этим трем моментам): дух, изначально пребывающий в себе, возвращается к себе из природы, обретя знание («бытие для себя»); противоречие субъективного и объективного снимается в абсолютном духе; в форме государства сохраняется и непосредственная общность семьи и формализованная общность гражданского общества; и т. д.

В термине «Aufhebung» («снятие») сосредоточен сам дух философии Гегеля, полагающего с одной стороны, что противоречие – это движущая сила мышления, а с другой стороны убежденного, что любой парадокс может быть разрешен, любое противоречие преодолено, что оно, в конечном итоге должно оказаться конструктивным и вести разум куда-то дальше.

Гегель пишет, что закон исключенного третьего[3]- это не закон разума, а закон рассудка. Разум же действует не по принципу «или – или», а по принципу «и то и то» (С одной стороны, А есть Б, с другой стороны А не есть Б)

[1] Собственно, это не просто пример, а то, с чего Гегель начинает свою «Науку логики».

[2] «Ибо суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осуществлением, и не результат есть действительное целое, а результат вместе со своим становлением; цель сама по себе есть безжизненное всеобщее, подобно тому, как тенденция есть простое влечение, которое не претворилось еще в действительность; а голый результат есть труп, оставивший позади себя тенденцию». «Феноменология духа», Предисловие, пар. 1.

[3] Закон исключенного третьего: для каждого А и Б верно, что или А есть Б, или А не есть Б.

______________________________________________________________________

Панлогизм гегелевской философии.

Итак, по Гегелю, все есть разум (пан-логизм), бесконечное, само себя движущее мышление. Все сущее постижимо, так как является результатом, «побочным продуктом» становления духа (который есть мышление).

Разум (рацио) понимается Гегелем как нечто движущееся, гибкое, способное вобрать в себя, превзойти и сохранить в «снятом виде» любые противоречия. Но иррациональное в принципе исключается.

Мысля, познавая мир, мы повторяем ту последовательность шагов, которую проделал Абсолютный дух, создавая его (поскольку каждый из нас, каждый эмпирический субъект, - момент существования этого духа, этого Абсолютного разума). Можно сказать, что мир, по Гегелю, - это одно единое гигантское умозаключение, производимое Абсолютным духом.

Устройство мира и порядок мышления, согласно Гегелю совпадают, потому, что это – один и тот же порядок (логика у Гегеля совпадает с онтологией). Та структура, которую Гегель рассматривает в своей «Логике» - это (по Гегелю) та же самая структура, которую мы найдем в объективной реальности (в природе и в человеческой истории).

Гегель формулирует этот принцип с вызывающей однозначностью: «все разумное действительно, все действительное разумно» (все что существует – разумно, и все, что разумно – есть).

Гегелевская концепция, конечно, теологична (гегелевский Абсолют достаточно сильно похож на Бога религии, творящего мир). Знание о таком Абсолюте не почерпнешь из опыта. Это знание является, так или иначе, произвольно введенным и принятым на веру положением.

Но можно проинтерпретировать гегелевский тезис о разумности всего действительного и действительности всего разумного и иначе (и это будет все еще по гегельянски):

Можно сказать, что Гегель меняет значение слова «быть»: «быть» у Гегеля уже включает значение «быть познанным».

Какая-нибудь былинка, неведомо никому растущая в поле, неисследованное явление природы, что-то, что еще не попало на глаза человеку, никто не спорит, что они есть. Но в то же время заметно, что их бытию чего-то не хватает, и к нему что-то прибавится, когда их увидят, поймут и оценят. А уж если заговаривать о вещи, которую никто никогда не увидит, о вещи, недоступной пониманию, - то в каком смысле она есть?

Неверное, будет уместным проиллюстрировать этот гегелевский тезис фразой Артура Шопенгауэра (весьма отличного от Гегеля философа) «пока не открылся первый глаз, мира, в сущности, не было»; то есть был, конечно, но…