Мученический подвиг св. митрополита Петра Крутицкого в 1926-1937 гг. Его отношение к деятельности митрополита Сергия.

Его мирское имя – Петр Федорович Полянский. Он родился в 1863 году в Воронежской губернии, в благочестивой семье приходского священника. Образование получил в Воронежской семинарии и Московской академии, по окончании которой был оставлен помощником инспектора. Защитив Магистерскую диссертацию, посвященную пастырским посланиям апостола Павла, он в светском звании проходил административно-педагогическое послушание: служил смотрителем Жировицкого духовного училища, делопроизводителем, а потом членом Учебного Комитета при Священном Синоде. В Учебном Комитете исполнял обязанности ревизора. Много лет проработал под руководством Председателя Учебного Комитета – архиепископа финляндского Сергия (Страгородского). Будущий Глава Русской Церкви принимал участие в деяниях Поместного Собора, состоя в его секретариате.

После учреждения Патриаршества он стал одним из ближайших помощников Святейшего. В 1920 году принял постриг и священство от митр. Сергия (Страгородского). В том же году был рукоположен во епископа и поставлен на Подольскую викарную кафедру. Отбыв после этого трехлетнюю ссылку, вернулся в Москву и вместе с двумя другими архиереями был включен в Патриарший Синод; после кончины Патриарха Тихона в сане архиепископа Крутицкого митрополит Петр стал Патриаршим Местоблюстителем.

Арестованный 10 февраля 1925 года, он содержался в заключении: вначале в Москве, потом – в суздальском Спасо-Евфимиевском монастыре. В 1927 году был по этапу отправлен в ссылку в прииртышское село Абалацкое, в 50-ти верстах к северу от Тобольска; в том же году его переводят оттуда на дальний север в ненецкое зимовье Хэ, расположенное в 200 верстах от Обдорска. Там он снимал домик у старушки-ненки. Тяжелый северный климат и непривычная еда подорвали его здоровье; последние годы жизни митр. Петр страдал от болезни сердца. Более 10 лет он носил в заключении звание местоблюстителя, не отказываясь от него ни в изгнании, ни в тюрьме, ни под изощренными мучениями. Он просил власти об изменении своей участи, страдая от болезней, одиночного заключения, но не мог пойти навстречу их требованиям, считая, что не имеет право решать этот вопрос самолично. Он сохранял за собой местоблюстительство, чтобы не давать повода для дополнительных нестроений в Церкви, тем более от него этого настоятельно требовали ОГПУ. Поэтому его подвиг можно назвать исповедничеством.

В июле 1936 г. истекал очередной срок его ссылки. За две недели до окончания срока Особым совещанием при НКВД было подано ходатайство во ЦИК СССР о продлении заключении на 3 года, которое было удовлетворено. Ложная весть о его кончине поступила в Патриархию в сентябре 1936 г. Между тем в декабре 1925 года он составил завещание, в котором назначал своими преемниками митрополитов Казанского Кирилла, Ярославского Агафангела, Новгородского Арсения и Нижегородского Сергия. Митрополит Агафангел скончался в 1928 году, митрополит Арсений – в 1936 году. В живых остались только митрополиты Сергий и Кирилл, но митрополит Кирилл по-прежнему отбывал ссылку, лишенный возможности возложить на себя завещанное ему послушание. Поэтому 22 декабря 1936 года принят был «Акт о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Русской Православной Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя, Блаженнейшему митр. Московскому и Коломенскому Сергию Страгородскому», который к этому времени уже в течение 11 лет реально возглавлял Русскую Церковь.

Митр. Петр был расстрелян 10.10.1937 г. по приговору тройки НКВД по Челябинской области за «клевету на существующий строй», выражавшуюся в обвинении властей «в гонении на Церковь и ее служителей». Клеветнически обвинял органы НКВД в пристрастном к нему отношении, «пытался связаться с внешним миром используя медицинский персонал тюрьмы».

До Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Петра сосланного в Обдорский край, доходили печальные вести о терзающих Церковь разделениях. 26 февраля 1930 года он писал из зимовья своему Заместителю: «Я постоянно думаю о том, чтобы Вы являлись прибежищем для всех истинно верующих людей... Из всех огорчительных известий, какие мне приходилось получать, самыми огорчительными были сообщения о том, что множество верующих остаются за стенами храмов, в которых возносится Ваше имя... На мой взгляд, чрезвычайных условий жизни Церкви..., необходимо поставить церковную жизнь на тот путь, на котором она стояла в первое Ваше заместительство... Я, конечно, далек от мысли, что Вы решитесь вообще отказаться от исполнения возложенного на Вас послушания, – это послужило бы не для блага Церкви... Пишу Вам откровенно, как самом близкому мне архипастырю, которому многим обязан в прошлом и святительской руки которого принял постриг и благодать священства».