Мотивация. Слово «мотивация» выступает в психологии в качестве обобщающего обозначения многочисленных процессов и явлений

Слово «мотивация» выступает в психологии в качестве обобщающего обозначения многочисленных процессов и явлений, суть которых сводится к тому, что живое существо выбирает свое поведение, исходя из его ожидаемых последствий, и управ­ляет им в аспекте его направления и затрат энергии. Наблюдаемая целенаправлен­ность поведения, начало и завершение более крупных фрагментов поведения, его возобновление после прерывания, переход к какому-то новому фрагменту поведения, конфликт между различными целями и его разрешение — все это относится к проблемной области, называемой «мотивация».

Поэтому понятие мотивации оказывается мало пригодным для того, чтобы ис­пользовать его в качестве гипотетического конструкта. В этой главе мы сузим это понятие таким образом, чтобы оно охватывало процессы, находящиеся в центре современных исследований мотивации. Я имею в виду в первую очередь порожда­емые данной (или специально смоделированной) ситуацией процессы предвос­хищения желаемых или пугающих значимых последствий своего действия и ве­роятностей достижения с помощью действия намеченных результатов, а также ожидаемого инструментального значения результатов действия для наступления соответствующих последствий. Процессы, которые связывают друг с другом раз­личные аспекты привлекательности и ожидания, также относятся к мотивации. Трансформированные значения привлекательности и ожидания являются исход­ными данными для моделей ожидаемой ценности, многочисленные разновидности которых направлены на предсказание исхода процессов мотивации или принятия решения (ср.: Feather, 1982; Kuhl. 1982).

Таким образом, процессы мотивации охватывают то, что мы рассматривали в контексте взаимодействия личности и ситуации. Наряду с побудительными аспек­тами ситуации, раскрывающимися через восприятие возможностей достижения определенных целей, на привлекательность предвосхищаемых последствий дей­ствия оказывают влияние и актуализируемые этой ситуацией мотивы. Они также определяют широту классов эквивалентности ситуаций и способов действия. Пони­маемый таким образом процесс мотивации представляет собой подготовительную стадию действия. Его можно представить как содержащий эмоциональные компо­ненты процесс когнитивной обработки, более или менее сильно подталкивающий к определенному итогу. Как правило, этот процесс доводится лишь до определенной степени ясности, в отношении которой люди сильно отличаются друг от друга. Од­нако, в любом случае, после достижения определенной степени ясности ценность дальнейшего поиска и переработки информации, как и во всех процессах проясне­ния проблем и принятия решений, резко снижается. С другой стороны, здесь при­сутствует нечто похожее на «стремление к завершению», т. е. нарастающее со време­нем стремление довести процесс мотивации до некоторого итога (см. главу 6). Этот итог получил название результирующей мотивационной тенденции.

Если, как в случае принятия решения, речь идет о нескольких альтернативных возможностях действия, то в действии реализуется лишь наиболее сильная ре­зультирующая мотивационнаятенденция. В течение длительного времени уче­ные очень просто представляли себе переход от результирующей мотивационной тенденции к действию; они исходили из того, что поток поведения образован непре­рывной цепью отдельных эпизодов и вначале всегда возникает одна мотивацион­ная тенденция, которая затем через действие приводит к достижению цели, после чего появляется следующая мотивационная тенденция и т. д. В действительно­сти же всегда имеются еще инеосуществленные мотивационные тенденции, по­скольку для их осуществления пока не представилось возможности; кроме того, суще­ствуют также прерванные инезавершенные мотивационные тенденции. Во всех этих случаях сами тенденции продолжают существовать. Они сохраняются до тех пор,

пока не реализуются и не достигнут своей цели. Поэтому в нормальной ситуации несколько мотивационныхтенденций всегда существуют одновременно друг с дру­гом; при этом, как правило, лишь одна из них получает доступ к действию или мо­жет его получить, ибо действие должно вести к определенной цели.

Таким образом, поток поведения состоит из цепочки отдельных действий-эпизо­дов, а в основе его лежит непрерывный лоток нарастающих и затухающих мотивационных тенденций, наиболее сильная из которых определяет действие в каждый момент времени. Во всяком случае, так утверждает уже упоминавшаяся нами «ди­намическая теория действия» (Atkinson, Birch, 1970), предполагающая постепенное ослабление мотивационной тенденции, определяющей в данный момент направлен­ное на достижение цели действие (в соответствии с так называемой «силой потреб­ления» (consummately force)), и усиление всех остальных мотивационных тенденций, ждущих своего осуществления, по мере их ситуативной актуализации (в соответ­ствии с так называемой «подстрекающей силой» {instigating force)). Помимо этих двух сил динамическая теория действия утверждает существование еще и «тормо­зящих сил» {inhibiting forces); а также «смещающего действия» (displacement value) подстрекающей силы, которая с одной мотивационной тенденции может распрост­раняться на другую, сходную с нею, а кроме того, еще и «замещающего значения» (substitution value); это значение, которое факт достижения определенной цели мо­жет иметь для стремления к другим целям. Уже эти три названные силы и два эф­фекта переноса (смещение и замещение) делают теоретическую конструкцию моТИ-вационного процесса столь сложной, что для выведения следствий из этой теории оказывается необходимым компьютерное моделирование.

При всей своей прогрессивности по сравнению с рассмотрением мотивацион­ных процессов просто как отдельных эпизодов постулируемая динамической тео­рией действия динамика, несмотря на ее усложненность, представляется все еще чересчур простой — в силу ее автоматизма и отсутствия регуляционных процессов более высокого порядка. Ведь доминирующая мотивационная тенденция, если она есть, как правило, вовсе не определяет поведение безотносительно ко всему осталь­ному. При этом едва ли были бы возможны упорядоченные действия, при которых начатое каждый раз по возможности доводится до конца. Ведь тогда только что образовавшаяся наиболее сильная в данный момент тенденция сразу бы прервала текущую деятельность для того, чтобы реализоваться самой. Упорядоченное дей­ствие при наличии подходящей возможности, действие, завершающееся по воз­можности достижением цели, а также планирование последовательного осуществ­ления имеющихся намерений и отодвигание в сторону наиболее сильной резуль­тирующей мотивационной тенденции, если в данный момент складываются более благоприятные условия для реализации более слабой тенденции, — все это было бы невозможным. Но ведь уже из опыта самонаблюдения мы хорошо знаем, что это вполне возможно. Действующий субъект не является пленником своего изменчи­вого мотивационного процесса, в котором аспекты побудительности и ценности перерабатываются и образуют результирующие тенденции, подвергающиеся не­прерывным изменениям и смещениям. Должны существовать особые процессы, определяющие, какие из мотивационных тенденций вообще следует осуществлять, а также при каких условиях и каким образом это должно быть сделано. Эти про­цессы получили название волевых.

Образование намерений и воля

Самой по себе результирующей мотивационной тенденции еще недостаточно для того, чтобы соответствующая ей цель стала обязательной в том смысле, что человек начал стремиться к ее достижению. Результирующая тенденция долж­на приобрести характер замысла действия, иначе говоря, должно образоваться «намерение». По всей вероятности, результирующих мотивационных тенден­ций у людей возникает больше, чем намерений. Если исходить из того, что ста­туса намерения достигают не все наши мотивационные тенденции, то должен существовать некий особый процесс, регулирующий переход от мотивацион­ных процессов к волевым.

Регулирующийэтот переход процесс должен, строго говоря, решать две различ­ные задачи. Во-первых, необходимо найти ответ на вопрос о том, какие из мотива­ционных тенденций вообще могут перейти на следующую стадию, т. е. приобрести статус намерения, которое в соответствующий момент начнет определять действие. Во-вторых, какие из уже существующих или только что образовавшихся намере­ний получают в данный момент доступ к действию иначинают реализовываться. Поэтому можно допустить существование двух следующих друг за другом перехо­дов между мотивацией и действием: образование намерения и инициирование дей­ствия (см. рис. 1.1; Heckhausen,Kuhl, 1985).

Рис. 1.1. Два решающих перехода на пути от мотивации к действию

Образование намерений следует за обработкой важнейших аспектов привле­кательности и реализуемости рассматриваемой цели действия. Однако, какой бы заманчивой и достойной ни казалась эта цель, переход к образованию намерения происходит не автоматически. Очевидно, для того чтобы из рассматриваемой цели возникло намерение, требуется по меньшей мере акт внутреннего одобрения. Об этом свидетельствуют исследования в области психологии воли, проводивши­еся на заре XX в. Ахом (Ach, 1910) и Мишоттом и Прюмом (Michotte, Priim,1910) и затем, к сожалению, не имевшие продолжения. Ах указывал на «актуальный мо­мент», наблюдавшийся у его испытуемых в виде предложения-формулы «я дей­ствительно хочу!» применительно к действиям, которые осуществлялись с трудом. Менее развернутым актом решения является простое согласие на осуществление одной из альтернативных возможностей действия, которое Мишотт и Прюм назва­ли «согласием действовать».

Второй переход — инициация действия — часто оказывается проблематичным просто потому, что существует множество намерений, стремящихся получить до­ступ к действию и реализоваться. Однако, как правило, в конкретный момент вре­мени может реализовываться только одно намерение. Таким образом, необходимо регулировать, когда какое намерение будет осуществляться. Довольно часто это решается заранее — когда намечается конкретная предвосхищаемая ситуация, бла­гоприятная для реализации того или иного определенного намерения. Если эта ситуация легко может быть упущена, то нередко формируется особое дополнитель­ное намерение — мы называем его подготовительным, — которое должно обеспе­чить возможность использовать эту предвосхищаемую ситуацию.

Инициирование действия легко перепутать с образованием намерения. Истин­ная проблема принятия решения заключается не в том, делает ли человек нечто определенное (например, встает утром с постели), но в том, когда он это делает (сейчас или потом). Уильям Джеймс (James, 1890) объяснял инициирование мно­гих волевых действий так называемым базовым идеомоторным законом; в этом случае им не предшествует явно выраженное «да будет!». Уже одного представле­ния о цели действия или первых шагов по его осуществлению может оказаться достаточным, чтобы раздумье о возможном действии перешло в фактическое дей­ствие, поскольку при освежении намерения в плане представления конфликт или сомнение лишь на время исчезает из поля представления.

Первый переход — образование намерения — разделяет процесс мотивации и волевой процесс как два различных состояния сознания. Если попробовать коротко сформулировать различие между этими двумя состояниями сознания, то оно заклю­чается в предмете сознания и типе переработки информации. Процесс мотивации ориентирован на реальность, волевой же процесс — на реализацию. Эмпирические доказательства этого мы обсудим в главе 6 (см.: Heckhausen, Gollwitzer, 1987).

На стадии, предшествующей образованию намерения (в процессе мотивации), речь идет о том, чтобы тщательно проследить прямые и побочные последствия и соотнести их с различными ожиданиями их наступления и с тем, что они могут за собой повлечь, сопоставить все это с альтернативными целями действия и возмож­ностями их осуществления и прийти к конечному выводу в пользу действия или отказа от него (результирующая мотивационная тенденция). Поэтому процесс переработки исходных побудительных тенденций на этапе мотивации нередко начинает напоминать процесс решения задач. Здесь в первую очередь разыскива­ется, воспринимается и используется информация, позволяющая еще лучше про­яснить аспекты ценности и ожидания. Разумеется, этот процесс имеет свои огра­ничения и разворачивается в полной мере лишь в том случае, когда действие име­ет действительно большое значение. По мере удлинения процесса переработки полезный эффект дальнейшего поиска и обработки информации становится все меньшим и нарастает «стремление к завершению».

После образования намерения (в ходе волевого процесса) задача индивида со­стоит, прежде всего, в том, чтобы спланировать и подготовить реализацию намере­ния в действии, особенно с той точки зрения, чтобы не упустить подходящей ситу­ации или даже подготовить ее и продумать адекватные шаги по осуществлению действия. Поэтому на этом этапе преимущественно разыскивается, воспринима­ется и перерабатывается соответствующая этим задачам информация. Аспекты же ценности и ожидания, особенно если они могут снова поставить под сомнение уже сформировавшееся намерение, будут игнорироваться или отсекаться. Затем наме­рение, которое предстоит реализовать, следует защитить от конкурирующих намерений, прежде всего в том случае, если последние являются более сильными. Это в первую очередь важно тогда, когда осуществление намерения не должно отдавать­ся на волю плохо предсказуемого взаимодействия между индивидом и различны­ми ситуациями. Нередко лишь в этом случае намерение может получить доступ к действию в подходящей ситуации и сохраняться по ходу его осуществления, пока оно не будет реализовано. Эту защитную функцию активно подчеркивает Куль (Kuhl, 1983), говоря о «волевых» процессах «контроля над действием». Он подраз­деляет их на две группы, первая из которых состоит в «контроле над замыслом» (после образования намерения и до начала действия), а вторая — в «контроле над действием» в узком смысле слова (т. е. в управлении ходом действия).