Закрепленные названия

Совершенно по–иному выглядят обстоятельства для другого класса случаев использования изолированных, то есть свободных от воздействия контекста, номинаций. Они могут выступать прочно прикрепленными к названному. К товарам прикрепляют этикетки с их названиями, на указателях пишут названия населенных пунктов, предметы «клеймят» именами собственными их владельцев или производителей. Названия книг и глав, лаконичные подписи под картинами и надписи на памятниках тоже прочно прикреплены к называемому.

Это условие, если его правильно понимать, действительно и для названий населенных пунктов на указателях, и для имен владельцев или производителей на предметах, изготовленных рукой человека. Ведь дорожный указатель имеет постоянное место на местности и несет на себе название места, и это название именует не сам указатель, а тот населенный пункт, на который он указывает. Именование населенного пункта осуществляется как бы дистанционно. И лишь чуть–чуть иначе несет имя владельца или изготовителя движимая собственность или предмет, сделанный рукой человека. Этикетки с именем изготовителя или собственника обозначают не качественную определенность (poiothV) обозначаемого предмета, а называют лицо, которое состоит с ним в известном нам отношении собственника или изготовителя. И если образное, краткое выражение «дистанционно», которым выше была обозначена функция дорожного указателя как носителя названия населенного пункта, будет понято восприимчивым читателем и принято им, то от того же самого читателя можно ожидать, что он аналогичным (конечно, не полностью идентичным) способом интерпретирует и обозначение владельца или изготовителя с помощью прикрепленного к предмету имени[113]. Общим для всего класса использований имен, о которых здесь говорится, является прикрепленность к предметам; мы предлагаем в таком случае говорить о симфизическом использовании[114].

Существуют пограничные случаи, которые по необходимости приходится учитывать. Так, например, современная изощренная реклама своеобразным образом атакует читателя, помещая изолированные названия товаров в газетах, на придорожных щитах, на стенах домов, и даже заставляет их появляться на голубом небе. Название, и ничего более. При этом предполагается, либо что атакованные таким способом психофизические системы сами дополнят необходимое и представят себе товар, либо что эти системы, не решив задачи, придут в благоприятное для рекламы состояние заинтересованности и при первом удобном случае появления прикрепленного имени обратят из психического побуждения внимание на него и тем самым на товар. Это психологически интересный случай, но не более.

Имеет ли смысл вводить специальный термин для данного класса случаев использования языковых знаков? Безусловно, ибо прикрепленные названия часто функционируют как этикетки (Marke). Этикетки и метки (Male) привлекают обстоятельного языковеда–теоретика по нескольким причинам: этикетки и метки на предметах, естественные и искусственно нанесенные, очень интересны в сематологическом отношении и раскрывают сематологу нечто такое, что может быть интересным и для лингвистики. Достаточно вспомнить, например, что фонемы — это метки на тех звуковых целостностях, которые мы называем словами; фонемы — это метки на звуковом отрезке, называемом словом. И предметы (номинат назывных слов) должны обладать опознаваемыми различительными свойствами, где бы они ни оказались в поле чувственного восприятия говорящего и как бы ни нуждались в наименовании «каждый на свой лад». При этом часто обращается внимание на такие моменты, которые наивный носитель немецкого языка назвал бы истинными «метками или этикетками». Абстрактно мыслящий логик подойдет более обобщенно и использует термин «признаки» (Merkmale) для всех условий, которым должен отвечать предмет, чтобы ему можно было поставить в соответствие номинативное слово как знак понятия. С точки зрения терминологии слова «метка» и «этикетка» целесообразно применять по отношению к чувственно легко выделимым специальным знакам, само собой разумеется, естественным и искусственным; родимые пятна являются такими специальными знаками. Но очертить четкие границы этой группы вряд ли возможно.

Если назывные слова используются как товарные знаки, то они попадают в пестрое общество других, неязыковых товарных знаков (картинки и символические, иногда похожие на гербы или заимствованные из гербов и воспроизводящие предмет элементарные знаки) и претерпевают в этой атмосфере своеобразные преобразования, о которых подробнее будет сказано в другом месте. Законодательные положения о наименованиях, которые регистрируются и охраняются как товарные знаки, легко обосновать и систематизировать с сематологических позиций; те же, которые уже существуют, можно post festum обосновать теоретически, а специалистам в этой области можно дать совет по тем вопросам, на которые пока еще нет полностью согласованных и рациональных ответов. С лингвистической точки зрения существен тот факт, что прикрепленные к товару в качестве его знака слова лишены какого–либо контекста, но и не нуждаются в нем. Будучи прикрепленными к товару, они оказываются равноправными с его предметной характеристикой. Однако у них то преимущество, что их легко прочесть и вновь включить в контекст как обычные назывные слова; с сематологической точки зрения это чрезвычайно примечательная двойственность, следствия которой весьма поучительны.

По поводу названий на указателях — шире: по поводу прикрепленных наименований, которые требуют от читателя, чтобы он следовал дейктическим предписаниям, если хочет найти названное, — необходимо сказать еще следующее. Чтобы несколько смягчить монотонность изложения, вспомним о пояснениях на медных таблицах, прикрепленных на смотровых вышках. Там можно увидеть направленные во все стороны света длинные и короткие стрелки и географические названия над ними. На панорамных фотографиях в Бедекере[115] географические названия помещены на небе и соединены стрелками с горными вершинами и поселениями. Это также (дейктическая) соотнесенность. Такие развернутые демонстрационные средства повторяют с избыточностью то же самое, что осуществляет бругмановский Der–äåéêñèñ при сопровождении номинативного слова жестом и указательным словом, как в уже приводившемся примере der Hut 'эта/та шляпа'. Назывное слово, как в случае живой речи, так и в том случае, когда зрительно воспринимаемое, читаемое написание слова сопровождается указательным знаком типа стрелки, в равной мере включено в структуру demonstratio ad oculos.