Роль среды в функционировании политического режима

Любой политический режим существует в некоем окружении — социальном, психологическом, географическом и т.д. Взаимосвязи режима и его окружения могут быть самыми различными. Вполне очевидно, например, что становление режима чаще всего протекает в условиях мощного влияния социокультурных факторов. В этом легко убедиться, если обратиться к разновидностям современной демократии. Универсальные демократические институты — всеобщее избирательное право, многопартийность, разделение властей и др. — функционируют по-разному в Западной Европе и Юго-Восточной Азии. Демократии в Скандинавии, Америке и Японии существенно различаются между собой, несмотря на их процедурно-правовое сходство. Но очевидно также, что режим, сформировавшись, способен и сам выступать в качестве активного преобразующего начала. Примеров такой активности также предостаточно.

Анализ окружения, или среды, в которой функционирует политический режим, необходим потому, что, с одной стороны, позволяет понять, откуда и каким образом он возникает, а с другой стороны, дает аналитику возможность увидеть действие глубинных социальных и внесоциальных тенденций, которые, говоря условно, сообщают режиму свои цвет и звучание, оказывая на его формирование влияние даже в тех случаях, когда сам режим отказывается признать факт такого влияния.

В политической науке анализ влияния среды на политику связывают, главным образом, с деятельностью представителей системного подхода в политологии (особенно с работами Д. Истона "Системный анализ политической жизни" и "Политическая система"), хотя проблема, например, взаимосвязей общества и государства анализируется еще с античности. Представления Истона и его последователей были результатом исследования, прежде всего, политических систем (а не режимов). Но они вполне могут послужить и целям нашего исследования, учитывая, что понятие "политического режима" весьма близко (хотя отнюдь не всегда тождественно — см. вводный раздел) понятию политической системы.

С точки зрения Д. Истона функционирование политической системы — это практически всегда результат взаимодействия с внутренней и внешней средой, В политическую систему поступают импульсы в виде требований и поддержки общества, а система, воспринимая эти импульсы, перерабатывает их в решения и конкретные действия по осуществлению решений. Восприятие импульсов означает, по Истону, реализацию системой ее входящих функций, а переработка импульсов — ее исходящих функций. Немаловажный, с точки зрения ученого, момент — наличие не только прямых, но и обратных связей между "входом" в систему и "выходом" из нее (1). Обратная связь — это фактически механизм самоконтроля и саморазвития системы. Если система по каким-то причинам утрачивает этот механизм, то одновременно она перестает быть открытой внешним воздействиям. В ней необратимо нарастает энтропия, которая подготавливает условия для последующего разрушения системы. Таким образом, важность среды, учета ее импульсов для поддержания стабильности системы, не подлежит какому-либо сомнению, В самом же общем понимании среда политической системы или режима — это все то, что его окружает и способно оказывать определенное влияние.

В зависимости от исследовательских целей среда режима может подразделяться по различным основаниям. Правомерно, например, разграничивать сильную и слабую среду по степени ее воздействия на политические структуры. Распространенным является разделение среды на внутреннюю и внешнюю, или же интра- и экстрасоциетальную, как вслед за Д. Истоном называет это П. Шаран (2). Но чаще всего в политическом анализе рассматривается влияние социальных факторов на политику, прежде всего, экономических и социокультурных.

Политика, а значит и режим в значительной степени представляют собой социальные явления, и социальная среда заслуживает внимательного рассмотрения. В то же время неправомерно было бы умалять и роль внесоциальной среды и стабилизации и функционировании политических режимов. Внесоциальная среда — это совокупность факторов, существующих относительно независимо от общества, но, тем не менее, оказывающих определенное, иногда значительное влияние на политику. Ведь политика отнюдь не является лишь простым отражением социальных факторов. Ее вообще недостаточно было бы рассматривать как нечто "вторичное", или надстроечное. Природа политического слишком сложна, чтобы быть исчерпывающе описанной в детерминистских терминах. Если в политике и действуют какие-то линейные закономерности и односторонне-каузальные связи, то выявления такого рода связей еще отнюдь недостаточно, чтобы получить о ней представление. В этом легко убедиться, если обратиться, например, к феномену политического лидерства. Зададимся вопросом — от чего зависит поведение лидера? Его способность повести за собой массы людей? Переломить стереотипы своего ближайшего окружения? Неспособность подыскать удовлетворительные ответы на эти вопросы с помощью обращения только к социальным факторам уже была продемонстрирована классическим марксизмом. В самом деле, объясняет ли феномен немецкого тоталитаризма утверждение — "Гитлер был выходцем из мелкобуржуазных слоев"? Исчерпывает ли его? Ответ на этот вопрос может быть только отрицательным — очевидно, что без изучения фигуры Адольфа Гитлера невозможно понять, как, по каким законам функционировал фашистский режим.

Следовательно, есть необходимость проанализировать не только социальные, но и внесоциальные факторы, воздействующие на политический режим. Какие же это факторы? Прежде всего, как уже стало понятно, психологические. Конечно, вполне правомерно рассматривать психологию лидера не столько как среду режима, сколько как неотъемлемую его характеристику. Но как тогда быть с психологией массовых социальных и этнических групп? Как учесть влияние географических и экологических факторов, которые иногда способны сыграть важную роль в укреплении или, напротив, ослаблении позиций политического режима? Таким образом, есть необходимость рассматривать любое политическое действие как результирующую взаимодействия социальных и внесоциальных факторов или процессов.

Социальная среда

Социальная среда играет особое, а часто и решающее значение в функционировании режима и в оценке его эффективности. Чаще всего, в данном случае, внимание обращается на экономические и культурные факторы.

Социально-экономические связи и структуры пронизывают все общество, обеспечивая его технологическими ресурсами. На основе социально-экономического развития нации достигают новых ступеней технологического совершенства, постоянно трансформируя различные сферы человеческого общежития. С возникновением общественного разделения труда экономика оказывает все возрастающее влияние и на существование отдельного индивида, который с определенного времени самореализуется как "человек экономический". Поскольку же экономика — это всегда дифференциация производственных функций, человек раньше или позже ощущает себя частью какой-либо социально-экономической группы (класса или слоя). Такая причастность способствует формированию у индивидов интересов, в основном разделяемых определенной социальной группой, которые он готов отстаивать различными, в том числе и политическими средствами.

Таким образом, социально-экономические структуры оказываются своего рода "кузницей" для формирования политических предпочтений индивида. Конечно, экономические интересы не являются, как утверждалось в ортодоксальном марксизме, единственно определяющими структуру ценностных ориентации. Но степень развитости в обществе социально-экономических интересов оказывается способной в известной степени предопределять и характер политического режима. Там, где интерес работника связан в первую очередь с социальнопрофессиональной группой и лишь во вторую или в третью — с этнической или религиозной группой, кланом или племенем; где экономика функционирует на расширенной основе и с использованием современных технологических достижений; где существует се открытость внешней торговле, инвестициям и коммуникации; где сравнительно высоки доходы работника и его образовательный уровень — политический режим, как правило, значительно более либерален, нежели в тех странах, где подобные предпосылки отсутствуют. Режимы, функционирующие относительно длительное время в благоприятной экономической среде, отличаются и по их поведению, и в структурном отношении.

Рассматривая вопрос о социально-экономической среде функционирования политического режима, важно упомянуть и о роли рыночных, капиталистических стимулов развития. Нельзя сказать, что между капитализмом и демократией или между капитализмом и политической стабильностью существует прямая и однозначная связь. В реальной действительности отношения между этими явлениями значительно сложнее. Но во всяком случае сегодня, на исходе XX столетия кажется очевидным, что именно с капитализмом как экономической системой следует связывать основные технологические достижения человеческой цивилизации. Известный социолог П. Бергер сформулировал в этой связи кажущуюся вполне убедительной гипотезу: "Экономика, ориентированная на производство на рынок, создает оптимальные условия для долгосрочной и наиболее масштабной производительной эффективности на основе современной технологии" (3). Это означает, что рыночная экономическая среда гарантирует режиму стабильность, по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Напротив, социализм, достигший значительных экономических показателей, игнорируя при этом рыночные стимулы и заменяя их бюрократической централизацией и планированием, создал специфическую среду для возникновения и реализации авторитарных и тоталитарных режимов.