Больная К.Т.В. 15 лет.

Из анамнеза – девочка – сирота. Сведений о родителей нет. В возрасте 2-х лет была удочерена. В раннем развитии ничем не отличалась от сверстников, конституционально всегда была гиперстеничной. В школу пошла в 7 лет, уже в детском возрасте в характере проявлялись черты повышенной ранимости, обидчивости, вспыльчивости. Успеваемость в школе до 5 класса – хорошая, после начальной школы – снизилась. Менструации с 12 лет, до настоящего времени нерегулярные, болезненные. После 13 лет девочка изменилась по характеру – стала расторможенной, грубой, часто конфликтовала с приемными родителями, не реагировала на замечания, эпизодически употребляла спиртные напитки, общалась с асоциальными подростками. Периодически становилась замкнутой, переставала общаться со сверстниками, не выходила из дома, жаловалась на тяжесть в груди, ощущение что «мысли не приходят в голову, пустота в голове». Однако продолжала заниматься в школе, хотя учителя обращали внимание приемной матери на изменения в поведении девочки. Осенью, накануне поступления в стационар работала в колхозе на уборке картофеля, с работой справлялась. В октябре приступила к занятиям в школе, однако с этого времени поведение ее стало неадекватным – приходила в школу без учебников, на уроках была рассеянной, могла спонтанно выйти из класса, проявляла немотивированную агрессию к сверстникам. На школьном вечере, когда проходило награждение школьников, участвовавших в сельхозработах, начала кричать на директора, обвинять его в том, что ее не наградили, при этом выражалась нецензурно, гримасничала, неадекватно смеялась, со слов учителя – вела себя крайне развязно. На следующий день пришла на занятия, но на уроке не могла усидеть на месте, бегала по классу, гримасничала, смеялась, в ответ на замечания, угрожала учителю. Учитель вызвал приемную мать девочки и посоветовал показать ее психиатру. На следующий день девочка утром ушла из дома, бесцельно ходила по городу, была задержана милицией в связи с неадекватным поведением. Была не причесана, растрепана, на лице кровоподтек и многочисленные ссадины, запах алкоголя изо рта, при этом нецензурно бранилась, гримасничала, подпрыгивала на месте, речь была непоследовательной, не могла толком ответить ни на один вопрос. В милицию вызвали приемную мать девочки, в присутствии матери продолжала браниться, начинала петь, кричать, высказывала угрозы в адрес матери. В связи с неправильностями поведения была доставлена в психиатрическую больницу.

Психическое состояние. Формально доступна контакту, отвечает на простые вопросы, понимает, что она находится в больнице, однако профиля больницы не называет, после паузы называет текущую дату. Внешне держится манерно, начинает неадекватно смеяться, гримасничает, встает со стула, начинает ходить по кабинету, разглядывает обстановку кабинета, при этом замечания врача вызывают у нее смех. Во время обращения к ней, с трудом фиксирует внимание, отвлекается, задумывается над ответами на простые вопросы. Анамнестические сведения излагает непоследовательно, перескакивает с темы на тему, постоянно отвлекается. Сообщила, что в день поступления в больницу ушла из дома, потому что хотела попасть в гастролировавший в городе цирк. Шла по улице, расспрашивала прохожих, наконец нашла цирк и попала в здание задолго до начала циркового выступления. Далее сообщила, что «один из циркачей пригласил меня на арену. Там был слоненок, который ударил меня хоботом по лицу. Затем этот артист привел меня в гримерную, где сидели еще двое артистов. Они меня сразу насторожили тем, что предложили выпить водку, приставали, я на них в суд подам. . .». Описывая эту ситуацию девочка постоянно отвлекается, перескакивает с одного эпизода на другой, продолжает гримасничать, внезапно начинает смеяться. Сообщила, что «после цирка пошла дальше гулять, делала ребусы». Пришла на железную дорогу, где ее от проходящего поезда ударило током. Там встретила мужчину, который сразу показался подозрительным «он был старый, а представился, как молодой. Я потом поняла, что это мой родной отец и ждала, что он назовет меня дочерью, но он не назвал. Потом поняла, что он американский разведчик, но, возможно, это Штирлиц, потому, что он добрый и ласковый». Не стесняясь врача употребляет нецензурные выражения, не реагирует на просьбу воздержаться от таких выражений. После окончания беседы отказывается выйти из кабинета, заявляет «а вы не спрашивайте, а прочитайте на моем лице».

В отделении в течение двух недель, несмотря на проводимое лечение, оставалась дурашливой, постоянно конфликтовала с соседями по палате, медперсоналом, кривлялась, заявляла «вы меня здесь держите, как донора». В беседе с врачом попрежнему держалась без чувства дистанции, бранилась, угрожала, гримасничала. Активно общалась с больными в отделении, несмотря на их состояние (так, постоянно приставала и «разговаривала» с больной с глубоким проявлением шизофренического дефекта).

Постепенно, стала спокойнее, менее активной, а еще через несколько дней – в состоянии стали проявляться вялость, монотонность, в беседе выявляла поверхностные суждения, без заинтересованности говорит о своем будущем, не проявляет интереса к навещающей ее матери, холодная, не реагирует на слезы матери.

Катамнез. После выписки пыталась посещать школу, однако с учебой не справлялась, получила аттестат за 9 классов. Все время проводила дома, со сверстниками не общалась. В последующем состояние несколько стабилизировалась – выполняла простую работу по дому, однако интереса ни к чему не проявляла. Подобные приступы на протяжении 3-х лет не повторялись, однако нарастали проявления безучастности, холодности. В 18 лет установлена 2-я группа инвалидности.

Диагноз: Гебефренная шизофрения.