Существуют ли «части речи» в РЖЯ?

Строго говоря, вопрос, сформулированный в заглавии, неточен, или, как говорят ученые, некорректен. Ведь в реальной речевой деятельности говорящих на любом языке, в том числе и общающихся при помощи русской жестовой речи, конечно, никаких «частей речи» не существует. Мы произносим слова, сочетания слов. Морфологическая классификация слов, скажем, русского языка и выделение классов слов — частей речи — это способ, которым пользуются исследователи, а вслед за ними и другие люди, чтобы проанализировать известные им факты языка. Безусловно, в единицах языка должно объективно существовать нечто такое, что делает применяемую классификацию разумной, логичной, позволяющей выявить особенности той или иной языковой системы. Но ведь объективно существующие «признаки» можно трактовать по-разному. Например, к какой части речи относится причастие в русском языке? Одни специалисты считают причастие особой формой прилагательного, другие — глагола, а третьи настаивают на выделении такой части речи — «причастие». И все лингвисты по-своему правы, т. е. у них есть веские основания считать так, а не иначе. Какую точку зрения ты разделяешь, дорогой читатель? Почему? Очевидно, ты считаешь, что именно таким образом полнее и легче можно объяснить, как функционируют слова, которые мы называем причастиями, в русском языке, выявить их отличия (не менее важно обнаружить и сходство) от других слов, относимых нами к существительным, глаголам и т. п. Заметим, что про такое описание принято говорить, что оно «обладает большой объяснительной силой».

Это лингвистическое отступление автор позволил себе, чтобы рассказать о двух подходах, развиваемых специалистами в современных исследованиях по морфологии жестового языка. Первый подход используют большинство зарубежных специалистов. Согласно их точке зрения, изучая морфологию РЖЯ, целесообразно выделять классы жестов, сопоставимые с частями речи в словесных языках: жесты-существительные, жесты-прилагательные, жесты-глаголы и др. И действительно, некоторые жесты сравнительно легко расклассифицировать таким образом, например включить в группу жестов-существительных МАТЬ, СТОЛ, КНИГА и т. д.; в группу жестов-глаголов УЧИТЬ, СПРАШИВАТЬ и др. Но как быть с жестами, о которых мы говорили в предыдущем разделе, обозначающими одновременно ‘лыжник’, ‘ходить на лыжах’, ‘хождение на лыжах’, ‘утюг’, ‘гладить’ и ‘глажение’? Необходимо выделить формально-грамматические признаки, позволяющие отнести такого рода жесты к существительным или глаголам. Американские специалисты считают, что ими являются характеристики качества движения. В американском жестовом языке движения при исполнении жестов-существительных всегда повторяющиеся и сдержанные (т. е. движения с малой амплитудой, быстрые, напряженные). В жестах-глаголах, в отличие от жестов-существительных, используется значительно более широкий набор движений. Они могут выполняться (в ряде жестов) в разных направлениях, совершаться не только в быстром темпе, но быть также сравнительно замедленными и т. д. Это все, как увидим несколько позже, присуще и русскому жестовому языку. Однако достаточно ли выделенных признаков для отнесения жеста по качеству движения к жестам-существительным или жестам-глаголам? Оказывается, далеко не всегда. Например, возьмем жест со значением ‘лыжи’, ‘ходить на лыжах’ или ‘хождение на лыжах’. Характер движения при передаче значений ‘лыжи’ и ‘медленно ходить на лыжах’ или ‘долго ходить на лыжах’ действительно различен. Во втором случае движения имеют большую амплитуду, выполняются замедленно. Но вот при передаче значения ‘быстро ходить на лыжах’ качество движения такое же, как в жесте ‘лыжи’. Тогда как их различить? Тот факт, что выделенные признаки «работают» не на все жесты, вынуждены признать и американские лингвисты. Тогда следует искать дополнительные признаки, процедура классификации усложняется, а сам способ описания оказывается малоэффективным.

Но возможен и второй подход к изучению морфологии жестового языка, который, как представляется автору, позволяет создать описание РЖЯ, обладающее достаточной объяснительной силой. При таком подходе нет необходимости «втискивать» единицы РЖЯ в рамки частей речи. Бесспорно, при помощи этой категории удобно анализировать единицы многих словесных языков (недаром она используется со времен Аристотеля!). А вот факты жестового языка, как мы только что убедились, плохо укладываются в «части речи».

Сущность предлагаемого автором подхода заключается в анализе морфологии РЖЯ по принципу «от значения к форме», «от смысла к тексту». Этот принцип широко применяется в современной структурной лингвистике. Как он работает? Скажем, рассматривая какое-либо высказывание РЖЯ, мы обнаруживаем, что в нем выражено значение ‘множественности’. Дальнейший анализ направлен на выделение формально-грамматических показателей, т. е. формы выражения смысла ‘множественность’. Проанализировав ряд высказываний, обнаруживаем набор показателей, при помощи которых интересующее нас значение выражается в РЖЯ.

Применяя этот подход, мы выявили многие существенные особенности морфологии РЖЯ. Расскажем о некоторых из них.

Значение ‘множественность’ передается в РЖЯ двумя основными способами.

Первый из них — аналитический. Он заключается в том, что к жесту-номинативу (т. е. жесту в начальной форме) добавляются специальный жест МНОГО или РАЗНЫЙ. Так, высказывания ДОМ МНОГО, ДЕРЕВО РАЗНЫЙ, ИГРА (ИГРАТЬ) МНОГО соответственно выражают значения: ‘дома’, ‘деревья’, ‘игры’ или ‘играть в течение длительного времени’. Дифференциация конкретного значения в последнем случае осуществляется с помощью контекста, конситуации. Тесная связь с конситуацией общения, о которой мы говорили, анализируя лексику РЖЯ, обусловливает и специфику структуры многих морфологических единиц русского жестового языка. Читая этот раздел, ты будешь иметь возможность убедиться в справедливости нашего утверждения.

Второй способ выражения значения ‘множественность’ — повторение жеста-номинатива. Так, жесты ДЕРЕВО, РЕБЕНОК, БОЛТАТЬ, повторенные несколько раз, означают соответственно ‘деревья’, ‘дети’, ‘болтают’ и т. д. Отметим, что при одноручных жестах (ДЕРЕВО и др.) для передачи значения ‘множественность’ часто применяется параллельное исполнение жеста-номинатива двумя руками. При этом противопоставление единственного числа (жестикулирует одна рука, обычно правая) и множественного числа (обе руки) проявляется особенно отчетливо. Что позволяет жестовому языку использовать такой специфический способ выражения смысла ‘множественность’? Как ты думаешь, дорогой читатель? Ну конечно же, его своеобразная субстанция!

Значение ‘принадлежность’ выражается тремя способами. Во-первых, используется специальный жест ПРИНАДЛЕЖАТЬ (ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ) (рис. 14.). Высказывания: КНИГА, ДЕВОЧКА ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ и ЗАВОД ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ЛАГЕРЬ выражают: ‘книга девочки’, ‘заводской лагерь’ и т. д. Во-вторых, в РЖЯ имеются жесты МОЙ, ТВОЙ, ВАШ, СВОЙ и т. д. В-третьих, в РЖЯ есть способ выражения так называемой потенциальной принадлежности, т. е. особый способ выражения отношений к ситуации, когда отношение принадлежности между объектом и субъектом еще предстоит реализовать, как, например, ‘подарок для мамы’, ‘игрушки детскому саду’ и т. д. Эти значения передаются при помощи специального жеста ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ (рис. 15).

Рис. 14.Принадлежность

Рис. 15.Предназначение

Порядок следования жестов в высказываниях с этим жестом может быть различным: ПОДАРОК МАМА ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ; ИГРУШКИ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ДЕТСКИЙ САД и др.

Подчеркнем одно важное обстоятельство. Место исполнения, локализация таких жестов, как ТВОЙ, ЕГО, ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, зависит от конситуации общения. Жест обычно обращен в ту сторону, где реально находится собеседник (напротив говорящего, справа или слева от него). Если собеседник отсутствует, жест исполняется обычно правее нейтрального пространства, передавая тем самым значение «третьего лица».

Временные значения выражаются двумя основными способами. Во-первых — жестами БЫЛО, ЕСТЬ, БУДЕТ (рис. 16, 17, 18). При этом жест ЕСТЬ для сообщения о том, что действие относится к настоящему времени, как правило, не употребляется. Чтобы передать значения ‘работаю’, ‘работал’, ‘буду работать’, используются соответственно жест-номинатив РАБОТАТЬ, выcказывания РАБОТАТЬ БЫЛО и РАБОТАТЬ БУДЕТ. Во-вторых, к жесту-номинативу присоединяются жесты, обозначающие время: ВЧЕРА, ЗАВТРА, ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ и т. д.

В случае, когда действие оценивается как происшедшее очень давно или, наоборот, сравнительно недавно, вместо жеста БЫЛО употребляются специальные жесты ДАВНО и НЕДАВНО (рис. 19, 20). В РЖЯ есть также специальные средства для выражения таких тонких временных значений, как ‘ближайшее будущее’, ‘одновременность протекания некоторого действия с момента разговора’. В первом случае в высказывание включается жест ‘ближайшее будущее’ (рис. 21). Высказывание: ВЗГЛЯД В ОКНО ПОТЕМНЕТЬ БЛИЖАЙШЕЕ БУДУЩЕЕ ДОЖДЬ — следует перевести «небо потемнело, с минуты на минуту пойдет дождь».

рис. 16. Было

Рис. 17.Есть

Рис. 18. Будет

Рис.19.Давно

Рис. 20. Недавно

Рис. 21. Ближайшее будущее

Во втором случае используется жест ‘в это самое время’ (рис. 22). Например, на вопрос: «Что делает мама?» — ответ: СЕЙЧАС ПЯТЬ ЧАСОВ СОБАКА ГУЛЯТЬ В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ.

Рис. 22.Одновременность протекания действия

Аспектуальные значения, т. е. те значения, которые сопоставимы с видовыми различиями русских глаголов, выражающих завершенность или незавершенность действия, также передаются двумя основными способами.

Первый из них — при помощи жестов ЗАКОНЧЕНО, ГОТОВО. Так, значение ‘прочитал’ передается высказыванием ЧИТАТЬ ЗАКОНЧЕНО, значение ‘нарубил’ — высказыванием РУБИТЬ ГОТОВО и т. д. Особым образом выражается оценка действия, не осуществленного или не законченного в момент речи, но совершение которого ожидается. В этом случае в высказывание включается жест РАНО (ЕЩЕ НЕ) (рис. 23). Этот жест обычно употребляется после жеста-номинатива: ОБЕДАТЬ РАНО (‘еще не обедал’), УЧИТЬСЯ РАНО (‘еще не выучил’) и т.д.

Второй способ заключается в изменении способа исполнения жеста (различный характер качества движения). Для того чтобы выразить значения ‘покупать’, ‘поручать’, ‘решать’ и т. д. или, напротив, ‘купить’, ‘поручить’, ‘решить’ и др., в первом случае жесты исполняются сравнительно медленно и повторяются несколько раз, а во втором — резко, однократно. Такие средства передачи аспектуальных значений непосредственно связаны со спецификой субстанции РЖЯ. Поэтому, как ты, дорогой читатель, неверно, уже и предполагаешь, описанный выше способ выражения значений аспектуальности характерен и для других жестовых языков (американского, итальянского, шведского и др.).

Рис. 23.Еще не

А б

Рис. 24.Желательность действия

Модальные значения, т. е. отношение говорящего к содержанию высказывания и отношение высказывания к действительности (ср.: наклонения в русском языке, слова «нужно», «можно» и т. п.), выражаются в РЖЯ аналитически. Как соотносятся высказывания, содержащие утверждение, повелительность, желательность и условность? Для передачи значений ‘купить’, ‘купи’, ‘купил бы’, ‘если бы купил’ употребляется в первом случае жест-номинатив. Во втором случае несколько меняется характер движения в жесте, оно выполняется более резко; но главное — включается «повелительная» мимика и пантомимика. Для выражения смысла ‘желательность’ обычно включается жест, образованный слиянием дактилем -б- и -ы-, назовем его БЫ (рис. 24). Значение высказывания: БЫ ДЕНЬГИ У МЕНЯ ЕСТЬ ПОЕХАТЬ АВСТРАЛИЯ — «Если бы у меня были деньги, я бы поехал в Австралию». Значение ‘условность’ передает жест ЕСЛИ, например: ЕСЛИ ПОГОДА ХОРОШАЯ ОТПРАВИТЬСЯ В ПОХОД. Как обязательный компонент в высказывание, содержащее значение ‘желательность’, входят соответствующая мимика и определенные пантомимические движения, которые в этом случае несут морфологическую нагрузку.

В РЖЯ обнаружены также особые способы выражения различных отношений между предметами или явлениями реальной действительности (денотатами), к примеру пространственные, субъектно-объектные отношения и др.

Пространственные отношения чаще всего выражаются при помощи определенных характеристик компонента локализация, точнее — изменения этих характеристик, присущих жесту-номинативу. Так, исполнением жеста СТУЛ левее или правее нейтрального пространства (где располагается этот жест-номинатив) передаются соответственно значения ‘стул находится слева’ и ‘стул находится справа’ от говорящего. В ряде случаев изменяются и качество движения, и ориентация жеста. Так, в жесте-номинативе СТУЛ движение отсутствует. Передавая значение ‘опрокинутый стул’, говорящий совершает круговое движение от себя (рис. 25). А вот посмотрите, как выражается значение ‘стулья расположены справа и слева от говорящего, напротив друг друга’ (рис. 26): вы видите, что значение ‘множественность’ передано показом жеста СТУЛ двумя руками, причем локализация и ориентация жестов изменены (по сравнению со способом исполнения этого жеста в начальной форме). Если речь идет о предметах, присутствующих при разговоре, способ исполнения жеста (его локализация, ориентация) отражает реальное пространственное расположение объектов. Иначе говоря, конситуация общения определяет локализацию и ориентацию жестов, т.е. способ их исполнения.

Рис. 25. Опрокинутый стул Рис. 26. Стулья, расположенные