В юридической науке порой не различают понятия «методологии мониторинга правоприменения» и «методики осуществления мониторинга правоприменения»[12].

Методология и методика мониторинга правоприменения

Важнейший показатель результативности и объективности осуществления мониторинга правоприменения является разработка методологии познания этой деятельности и её методики осуществления. Отсутствие ясности и системы четких представлений, а также концептуальных подходов к мониторингу правоприменения не позволяет достигать необходимых целей в выяснении соответствующих показателей правовой жизни общества, а, следовательно, объективно прогнозировать и управлять правовой деятельностью и поведением людей. Государство должно быть заинтересовано в оперативном получении, адекватном анализе и оценке всех макро и микропоказателей правовой реальности в современных условиях жизни общества. Потому проблема мониторинга правоприменения очень тесно перекликается с проблемой правовой политики государства. От качества данной деятельности напрямую зависят результативность и успешность проводимых в обществе преобразований и новаций, в том числе в законодательстве и юридической практике.

Любая правовая деятельность, включая и такой специфический вид деятельности как мониторинг правоприменения, основана на определенных способах и приемах, т.е. методике осуществления. Понимание того как должна осуществляться эта сложная правоприменительная деятельность не может быть результативно без соответствующей методологии. Поэтому проблемы методологии и методики занимают в любом юридической вопросе существенный характер исследования. Речь идет о теоретических исследованиях той или иной проблематики в данной области права, имеющий важный характер для науки и практики. Хотя понятия методологии и методики очень близки по своему смыслу, тем не менее, необходимо их различать, что и осуществляется в теоретической науке, не смотря на различные позиции теоретиков.

В юридической науке считается, что методология касается самого осуществления мониторинга правоприменения, а не столько познания этой деятельности, однако теория государства и права однозначно говорит о том, что методология относится к познанию правовых явлений, а методика – к реализации и её осуществлению. Если согласиться с тем, что мониторинг – это и есть познание правовых явлений, выяснение их качественных и количественных показателей, то необходимо отнести это явление к определенным методам или даже подходам научного исследования[1].

Что касается самого понятия методологии в теории государства и права, то здесь сначала следует вспомнить об этимологии (происхождении) данного термина. Это слово, если проанализировать его исторические корни, производно от греческих слов «methodos» и «logos», «мethodos» у древних греков - это «путь, исследование, прослеживание»[2]. «Logos» же понимался ими как «понятие; мысль, разум»[3]. Этимология слова позволяет нам понять общую идею смысла того или иного термина в науке.

Отсюда под методологией подразумевают учение о методах, особую науку, ставящую своей непосредственной задачей разработку и совершенствование системы приемов, способов научного познания; «логос» не может быть не чем иным, как учением, мыслью, понятием»[4].

В юридической науке вопросы методологи составляют её важную часть и рассматриваются в начале любого познавательного процесса. Многие правоведы считают, что вопросы методологии юридической науки разработаны весьма слабо, что в целом симптоматично. В связи с фиаско мировоззрения материалистического детерминизма (диалектического материализма) юридическая наука оказалась без необходимой инструментальной познавательной базы исследования новых правовых явлений. Некоторые пытаются познавать, возникающие правовые явления с позиций синергетики, прагматизма и даже интуитивизма. Но результаты такого познания носят весьма скромный локальный и во многом обрывочно-фрагментарный характер. Отсюда существует острая необходимость в разработке и совершенствовании методов научного познания. Методология познания любой науки, особенно, юридической, имеет не только гносеологическое и онтологическое, но и практически-прикладное значение, поскольку достоверность, полезность, обоснованность и объективность научного поиска. Конкретные рекомендации для жизни напрямую зависят от уровня и степени разработанности, а также эволюционного развития юридической науки. Вероятно, современная юриспруденция находится пока ещё на очень низком эволюционном уровне развития, чему является свидетельство слабой разработанности инструментария познания.

Одни полагают, что характер методологии права, которая на основе общей методологии предлагает систему методов исследования правовых объектов (учение об этих методах), обобщает теоретические положения, имеющие гносеологическое значение, а также включает в себя миропонимание, мировоззрение исследователя[5].

Другие ученые фактически отождествляют методологию общей теории права с методом (методами) и предметом этой науки: «Метод юридической науки – это юридический метод, который представляет собой способ юридического познания, производства и организации юридического знания. Юридический метод является способом юридического познания и выражения действительности, исходящим из понятия права.

Специфика юридического метода состоит в том, что это, по своему познавательному смыслу и природе, - понятийно-правовой метод, способ правового моделирования познаваемой действительности и в границах понятия права, способ понимания свойств, черт, признаков действительности в качестве именно правовых свойств, черт, признаков, т.е. в качестве правовых характеристик (правовых определений), правового выражения и измерения действительности»[6].

Третьи, говорят о методологии теории государства и права, представляет собой систему особых приемов, принципов и способов изучения общих закономерностей возникновения, становления и развития государственно-правовых явлений[7].

Таким образом, она не имеет каких-либо принципиальных отличий от всеобщей научной методологии, но составляя её разновидность, обладает своей спецификой, которая определяется особенностями объекта, функцией и целью познания[8].

Относительно понятия методики и связи её с методологией познания, то здесь есть следующая позиция. По мнению В.И. Карташова, в методологию входят методика обобщения, систематизации и обработки полученных знаний, формулирование научных выводов, положений и рекомендаций и процедура их внедрения в юридическую науку, учебный и воспитательный процесс, практику преобразования соответствующих сфер жизнедеятельности людей, их коллективов и организаций[9].

Использование методологии и методики мониторинга правоприменения и изучение вопросов этой деятельности большинство авторов рассматривают как выяснение различий между нормами различного уровня регулирования общественных отношений[10]. Между тем вопрос мониторинга правоприменения – это вопрос эффективности и адекватности самой правотворческой деятельности государства по отношению к изменяющимся условиям правовой жизни общества. Другими словами, речь должна идти не столько гармонизации нормативных правовых актов, способах разрешения их коллизий, что в основном и представлено как результат толковательной деятельности, а выяснения количественных и качественных параметров осуществления правовой деятельности всех субъектов в реальной жизни.

Потому в основном под методологией мониторинга правоприменения подразумевают базирующуюся на заложенных в Конституции Российской Федерации принципах совокупность приемов, методов и средств, обеспечивающих рациональную и эффективную организацию деятельности субъектов мониторинга по осуществлению анализа и прогноза законодательства и практики его применения[11].

В юридической науке порой не различают понятия «методологии мониторинга правоприменения» и «методики осуществления мониторинга правоприменения»[12].

Хотя Указ Президента №694 от 19 августа 2011 года касается именно методики осуществления мониторинга правоприменения в Российской Федерации и содержит в систему способов осуществления мониторинга в виде сбора, обобщения, анализа и оценки практики применения нормативных правовых актов. Нигде в законодательстве не говорится о методологии осуществления мониторинга правоприменения. Тем самым происходит явное и неявное смешение двух разных аспектов юридической науки: проблемы методологии познания юридической деятельности (правоприменительной, экспертной и законотворческой) и проблемы осуществления и технологии правоприменения в процессе правореализации.

Такое смещение двух разных проблем вовсе не случайна, т.к. мониторинг правоприменения, по сути, представляет собой комплексный вид деятельности, включающий как минимум три вида социальной активности: