Критерии и нормы научного познания

Наука руководствуется определенными стандартами или нормами исследования, которые обеспечивают интерсубъек-тивность полученных при этом результатов. Так, например, ре-зультаты наблюдений или экспериментов должны быть воспро-изводимыми, т.е. чтобы любой ученый соответствующей области знания мог получить их, а это означает, что результаты не должны зависеть от субъекта, т.е. должны быть интерсубъек-тивными. История науки знает немало случаев добросовестного заблуждения ученых при сообщении своих результатов, не го-воря уже о преднамеренной фальсификации. Поэтому в науке устанавливаются определенные критерии и нормы исследования, которыми должен руководствоваться каждый ученый. Эти критерии предназначены прежде всего для обеспечения объек-тивности результатов исследования, исключающих всякую предвзятость, предубеждение, произвол и логическую противо-речивость в выводах ученых. Часто поэтому такое знание характеризуют именно как интерсубъективное, т. е. максимально

¹ См.: Штофф В. ^.Введение в методологию научного познания — Л.: Изд-во ЛГУ, 1972,- С.14.

независимое от воли, желаний, предпочтений и предубеждений субъекта.

Важнейшим критерием для научного знания служит непро-тиворечивость, или последовательность мышления, которая обеспечивается соблюдением известных законов аристотелевой логики и, прежде всего, закона недопущения противоречия. Подчеркнем, что требование соблюдения законов логики одинаково обязательно как для науки, так и здравого смысла. Таким образом; в этом требовании отчетливо видна связь и преемственность между критерием правильности рассуждений науки и здравым смыслом.

Поскольку из противоречащих суждений можно вывести как истинное, так и ложное заключение, то отказ от логического закона непротиворечия привел бы к явной путанице, неоп-ределенности и непоследовательности в любом рассуждении, касается ли оно реального мира науки или здравого смысла, или даже любого возможного мира. В логике под возможным миром подразумевают, любой воображаемый или мыслимый мир, который является непротиворечивым. К возможным мирам можно отнести разнообразные придуманные, фантастические миры, которые, однако, должны удовлетворять одному непременному условию: суждения об их элементах не должны противоречить друг другу. Следовательно, законы логики должны выполняться в каждом из возможных миров. Наи-больший интерес среди них вызывает, конечно, возможный мир абстрактных математических объектов, свойства и отноше-ния между которыми должны удовлетворять условию непроти-воречивости. Именно поэтому важнейшим критерием для чис-той, или теоретической, математики служит требование непро-тиворечивости. Очевидно, что для применения математики к ре-альному миру необходимо дополнить его специфическими усло-виями или признаками, которые позволяют интерпретировать абстрактные объекты и отношения между ними посредством конкретных вещей и их взаимосвязей в эмпирическом мире.

Критерий непротиворечивости относится не только к аб-страктным наукам, как математика и логика, но и к наукам, опирающимся на опыт и факты. Такие науки часто называют эмпирическими, поскольку они развиваются и основываются на наблюдениях, экспериментах и практике, составляющих со-вместно опыт науки. К ним относится большая часть есте-ственных и технических наук. В отличие от них преобладающая |частъ экономических, социальных и гуманитарных наук опи-

рается на факты, устанавливаемые в ходе наблюдения и практики, и поэтому их называют фактуальными. Поскольку те и другие науки основываются в конечном счете, на опыте и практике и тем самым отличаются от абстрактных и формальных наук, то в дальнейшем для простоты изложения мы будем называть их эмпирическими. Это не означает, что в этих науках не используются абстрактные и формальные методы исследования. Точно так же теоретические системы эмпирических наук должны удовлетворять критерию непротиворечивости.

Почему так важен этот критерий для эмпирических и теоре-тических систем? Из классической логики известно, что два противоречащих друг другу суждения не могут быть одновременно истинными, т. е. их конъюнкция дает ложное высказывание, а из него можно получить как истинное, так и ложное высказывание¹. Очевидно, что такая ситуация привела бы к разрушению всякого порядка и последовательности в наших рассуждениях. Такую возможность исключает логический закон непротиворечия, или принцип непротиворечивости.

Допущение противоречивости научных утверждений привело бы к полной бесплодности науки, ибо противоречивая система не дает никакой информации об изучаемом мире. Если непротиворечивая система обеспечивает возможность отделе­ния несовместимых с миром высказываний от совместимых, то в противоречивой системе такое разделение провести нельзя. Тем самым в ней нельзя решить, какие высказывания относятся к исследуемому миру, а какие — не относятся.

Поскольку все эмпирические теории дают конкретную ин-формацию о реальном мире, постольку фундаментальным для них является критерий проверяемости. Этот критерий признают не только сторонники эмпиризма и наивного реализма, но и представители всех направлений философии науки, в частности такие влиятельные, как логические позитивисты и критические рационалисты. Все они также согласны в том, что критерий проверяемости нельзя понимать слишком упрощенно и требовать, чтобы каждое высказывание в теории или в науке в целом допускало непосредственную эмпирическую проверку. Однако мнения расходятся, когда речь заходит о том, какими специфи-ческими способами достигается такая проверка. Если суммиро-

¹ В некоторых нехлассичесхих логиках, например в паралепротиворечивой, эта возможность отвергается.

вать эти мнения, то можно выделить две основные группы. Сторонники эмпиризма, к которым примыкают также логические позитивисты, считают, что гипотезы и теоретические системы эмпирических наук должны проверяться с помощью критерия подтверждения.

Чем больше и разнообразнее будут факты, свидетельствую-щие об истинности, например гипотезы, тем больше она будет подтверждаться фактами и тем более правдоподобной, или ве-роятной, она может считаться. Нетрудно понять, однако, что будущие опыты и вновь открытые факты могут опровергнуть не только отдельную гипотезу, но и теоретическую систему, кото-рая раньше представлялась достоверно истинной. Почти три столетия никто не сомневался в истинности законов и принципов классической механики Галилея — Ньютона, но.в XX столетии появилась теория относительности Эйнштейна, которая указала на новые факты, уточнившие и изменившие прежние представления о пространстве, времени и гравитации. Возникшая позднее квантовая механика открыла совершенно новые законы движения в мире мельчайших частиц материи. Этот исторический опыт развития науки учит нас, что не только к гипотезам, но и к теориям науки не следует подходить как к непреложным, абсолютно достоверным истинам. Поэтому и критерий подтверждения" не следует рассматривать как абсолютный, так как рост и развитие научного познания происходит диалектически: от менее достоверных и полных истин — к истинам более достоверным и полным. На языке диалектики этот процесс описывают как движение от относительных истин к истине абсолютной, но при этом нередко забывают сказать, что абсолютная истина при этом рассматривается как предел или идеал, которого полностью нельзя достигнуть во всех сложных реальных условиях познания.

С чисто логической точки зрения незавершенный, неокончательный, относительный характер критерия подтверждения ясно виден из формы рассуждения, на который он опирается. Обозначим через Н гипотезу, а эмпирическое свидетельство или подтверждающий факт — Е, тогда схему такого рассуждения можно представить в следующем виде:

Если Н, то Е; Е — истинно, следовательно Н — правдоподобно, или вероятно, в определенной степени. В символической записи: если i(R=>E)&E], то вероятно Р (Н/Е) = с, где Р (Н/Е) = с — сте-

пень правдоподобия, или подтверждения гипотезы; => — логическая импликация, & — конъюнкция.

Верификацией гипотезы называют проверку гипотезы на истинность посредством подтверждения ее фактами.

Логические позитивисты, выдвинувшие верификацию в качестве критерия научного характера гипотез или эмпирических систем, считают, что с ее помощью можно точно разграничить не только суждения эмпирических наук от неэмпирических, но и осмысленные суждения от бессмысленных. К бессмысленным суждениям они отнесли, прежде всего, утверждения филосо-фии, которую в западной литературе называют метафизикой. Верифицировать фактами можно действительно лишь суждения эмпирических наук, но нет оснований, чтобы считать все другие, неверифицируемые суждения бессмысленными. Если при-держиваться такого подхода, то придется объявить бессмыс-ленными и все суждения чистой математики. Более того, по-скольку общие законы и теории естественных наук также нельзя непосредственно верифицировать с помощью эмпирических фактов, то и они оказываются бессмысленными. Впоследствии логические позитивисты попытались избежать таких крайних выводов путем введения правил соответствия между теоретиче-скими и эмпирическими понятиями и построения различных систем вероятностной, или индуктивной, логики. Тем не менее поставленная ими цель не достигнута по трем решающим пунктам:

/ Теоретические понятия целиком не сводятся к эмпирическим хотя бы потому, что они относятся к ненаблюдаемым объектам и их свойствам (например, микрочастицы и их характеристики), тогда как эмпирические понятия имеют дело с наблюдаемыми объектами.

/ Построенные системы индуктивной логики оказались весьма бедными по своему логическому языку, так как с их помощью нельзя было выразить даже функциональные связи, встречающиеся в эмпирических обобщениях.

/ В некоторых системах индуктивной логики возникли па-радоксы, связанные с тем, что степень подтверждения законов или даже универсальных суждений вообще оказалась равной нулю. Всевозможные поправки ' и дополнения, придуманные

для исключения таких парадоксальных результатов, носят искусственный характер.

Все эти и другие недостатки, связанные с абсолютизацией критерия верификации, в конечном счете обусловлены эмпирии-ческой и антидиалектической позицией логических позити-вистов. Как и их ранние предшественники в лице О. Конта, Д. С. Милля и других, они считают надежным только эмпирии-ческое знание и поэтому стремятся свести к нему теоретиче-ское знание, которое некоторые их сторонники считают ре-зультатом чисто спекулятивного мышления. Сами логические позитивисты заявляли, что они продолжают развивать концеп-цию эмпиризма в философии и методологии науки, хотя до-полнили ее логическим анализом структуры эмпирических наук. Не случайно поэтому они называли себя как эмпириче-скими, так и логическими позитивистами. Антидиалектический характер их воззрений ясно виден из противопоставления эм-пирического уровня познания теоретическому, стремления по-строить чистый язык наблюдения, свободный от каких-либо «примесей теории», абсолютизации критерия верификации как единственного признака научного характера суждений и систем эмпирических наук. Именно эти воззрения привели логических позитивистов, как мы видели, к тем совершенно необоснован-ным выводам о природе эмпирических наук и научного позна-ния в целом, которые были отвергнуты не только специалиста-ми конкретных наук, но и философами других направлений.

Пожалуй, одним из первых резко выступил против критерия верификации Карл Поппер, когда он жил в Вене и встречался с участниками Венского кружка, который положил начало фор-мированию движения логического позитивизма. Указывая на логически некорректный характер верификации, Поппер вы-двинул в качестве критерия научности эмпирии-ческих систем возможность их опровержения опытом. Этот кри-"терий, известный в логике как modus tollens, является безупреч-ным, так как опирается на принцип опровержения заключения (гипотезы) путем установления ложности ее следствия. В то гмя как подтверждение гипотезы ее следствиями обеспечи-вает, как мы видели, лишь вероятность ее истинности, или ее эавдоподобие, ложность следствия опровергает, или фальси-рицирует, саму гипотезу.

Эта принципиальная возможность фальсификации гипотез и теоретических систем и была принята Поппером в качестве подлинного критерия их научности. Такой критерий, по его мнению, давал возможность, во-первых, отличать эмпирические науки от неэмпирических («математики» и «логики»); во-вторых, он не отвергал философии, а показывал лишь ее абстрактный, неэмпирический характер; в-третьих, он отделял подлинные эмпирические науки от псевдонаук (астрология), предсказания которых нельзя опровергнуть из-за их неясности, неточности и неопределенности. Учитывая это обстоятельство, Поппер называет свой критерий фальсификации также критерием демаркации, или разграничения, подлинных наук от псевдонаук. «Если мы хотим избежать позитивистской ошибки, за-ключающейся в устранении в соответствии с нашим критерием демаркации теоретических систем естествознания, то нам сле-дует выбрать такой критерий, который позволял бы допускать в область эмпирической науки даже такие высказывания, Вери-фикация которых невозможна. Вместе с тем я, конечно, признаю некоторую систему эмпирической, или научной, только в том случае, если имеется возможность опытной ее проверки. Исходя из этих соображений, можно предположить, что не верифицируемость, а фальсифицируемость системы следует рассматривать в качестве критерия демаркации»¹.

Такой отрицательный подход к критериям научности и демар-кации является корректным с чисто логической точки зрения, но он не приемлем методологически, и тем более эвристически. Начиная научный поиск, ученый либо уже располагает фактами, которые нельзя объяснить с помощью старой теории, либо пытается подтвердить возникшую у него идею или предположение посред-ством некоторых фактов. В любом случае он никогда не начинает с совершенно необоснованной догадки и не действует посредством простых проб и ошибок, как пытается представить процесс научного исследования Поппер. Не подлежит сомнению, что догадки, предположения и гипотезы, предложенные для решения определенной проблемы, нуждаются в критическом анализе, и в этом отношении метод рациональной критики Поппера заслуживает внимания. Но критика должна распространяться не только на сформулированные предположения и гипотезы, но также на те

¹ Поппер К. Логика и рост научного знания. — М.: Прогресс, 1983. — С. 62—63.

аргументы, доводы и основания, на которые они опираются. Кри-терий фальсификации чаще всего применим тогда, когда процесс исследования сводится к проверке готовых гипотез, а это весьма далеко от адекватного понимания научного поиска. В реальном научном исследовании верификация и фальсификация выступают в нерасторжимом единстве, они взаимодействуют и влияют друг на друга. Неокончательный, относительный характер научного знания вообще и эмпирических систем в частности проявляется в опровержении научных истин, казавшихся окончательными и твердо установленными, — это заставляет либо уточнять и исправ-лять прежние теоретические системы, либо искать новые идеи, предположения и гипотезы, аккумулируя для них новые факты. Таким образом, не противопоставление фальсификации верификации, а их взаимосвязь и взаимодействие дают более полное и адекватное представление о критериях научности, а также разви­тия эмпирических систем знания в целом.