Политическая карта Восточной Европы в конце XIV в. Два центра объединения русских княжеств

Вплоть до начала 60-х годов XIV в. крупнейшим (по территории) и сильнейшим (по материальным возможностям и военному потенциалу) государством Восточной Европы (а может быть, и Европы в целом) являлась Золотая Орда. Ее экономическая мощь зиждилась на огромных доходах в виде даней с покоренных народов, добычи и полона, захваченных в грабительских походах, баснословных барышах, полученных от международной, транзитной, главным образом, торговли. Торговый путь по Волге связывал ее одним концом с Ираном, Индией, иными странами Среднего Востока, а другим — с балтийско-ганзейской торговлей. Обустроенные караванные маршруты обеспечивали фактории Венеции и Генуи на Азовском и Черном морях товарами из Китая, Тибета, Западной Сибири, Средней Азии. Объемная торговля, дармовой труд захваченных в рабство ремесленников, огромные средства, выкачанные с подвластных земель, потребности государственного управления породили редкостное явление в кочевом по преимуществу обществе и государстве — интенсивное городское строительство. В среднем и нижнем течении Волги, в Подонье, в Крыму и на Северном Кавказе, в ряде иных областей (включая Сибирь) в эпоху расцвета Золотой Орды возникло великое множество огромных, средних, малых городов и поселков.

Периферийной автономной частью этого огромного государства были Северо-Восточная и Северо-Западная Русь, представлявшие комплекс княжеств и земель, подпавших в зависимость от Орды в результате нашествия Батыя и последующих ордынских походов. Здесь важно отметить следующие обстоятельства. В годы могущества Золотой Орды внешнеполитические возможности определялись мерой автономности статуса того или иного княжения, его силой, характером межкняжеских отношений. За исключением западного направления, где русские земли противостояли экспансионистской восточной политике Ливонского ордена, Швеции, Литовского княжества.

В периоды кризиса ситуация могла меняться коренным образом. Собственно, критические положения уже не раз возникали в истории Орды, угрожая ее развалом. Слишком многочисленны и остры были этносоциальные и политические противоречия, пронизывавшие все общество. Подчеркнем только три фактора. Во-первых, неизбежное противоречие, заключенное в политически ведущей роли наиболее консервативного и уязвимого хозяйственного уклада — кочевого скотоводства. При все возрастающей роли чиновничества (сконцентрированного в городах), городов вообще, решающий голос принадлежал монгольской и кипчакской кочевой знати. Во-вторых, единство последней обеспечивалось только в рамках агрессивной и успешной внешней политики. Возможности ее проведения почти постоянно суживались. Наконец, в-третьих, слишком велика была разница между разными регионами Золотой Орды, в значительной мере механически объединенных в границах одного государства.

Наиболее рельефно все перечисленное сказалось в годы «великой замятны» XIV в. в Орде. За двадцать лет (1361 — 1381) на троне в Сарае сменилось более двадцати ханов, как правило, сосуществовало два центра с двумя ханами (границей между этими двумя Ордами служила Волга), фактическую независимость обрели еще несколько областей (Хорезм, бывшая Камская Булгария и т.п.). Были утрачены почти все территории к западу от Днепра. Оказалась подорванной вся система внутреннего управления.

Помимо прочего, к середине 70-х годов был утерян контроль над русскими княжествами. Именно этим воспользовался московский князь Дмитрий Иванович. Опираясь на свое положение владимирского великого князя, он сумел организовать антитверскую, антилитовскую, а чуть позднее и антиордынскую коалицию, сплотив под свои знамена подавляющее большинство русских княжений. Первые итоги были вполне впечатляющие. Был отбит прямой натиск Ольгерда на московские земли. Тверь признала в 1375 г . верховенство Москвы и «сступилась» ей владимирского стола. Наконец, победы при Воже (1378) и на поле Куликовом (1380) означали мощный подрыв военного потенциала самой могущественной, западной Орды, где фактически правил бекляри-бек Мамай.

В полной мере использовала ордынское ослабление Литва. Под руку великого князя Ольгерда (он разделил с Кейстутом направления деятельности, оставив за собой восточное и южное) перешла основная часть бывших древнерусских земель и княжеств на территории современной Белоруссии и Украины. К концу 60-х годов выработаны приоритеты в активно наступательной восточной политике Ольгерда. В силу этих и ряда иных объективных причин, субъективных факторов Литва становится вторым центром возможного притяжения для определенных политических сил в княжествах и землях Северо-Восточной и Северо-Западной Руси. Опора на союз с Литвой была длительное время одной из главных черт действии тверского великого князя, с конца XIV в. постепенно формируется пролитовская партия в Новгороде.

80-е годы привносят принципиальные перемены в очерченную выше геополитическую ситуацию. Прежде всего, хан Тохтамыш восстановил в 1381 г . государственное единство Золотой Орды, опираясь на поддержку Тимура и используя военно-кочевнический потенциал левого крыла (Кок-Орды) бывшего улуса Джучи. Тщательно подготовленный и весьма масштабный поход на Русь в 1382 г . привел к реставрации ее зависимости от Орды. Сразу же подчеркнем: в экономическом плане наложенные Сараем поборы были очень тяжелыми, но в политическом отношении хан не мог не считаться со сложившимся раскладом сил. Он сохранил владимирский стол за Дмитрием Донским, более того — фактически санкционировал переход территорий Владимирского великого княжения в вотчину великого князя. Именно этот факт зафиксировало завещание Дмитрия Донского, в котором он благословляет старшего сына и наследника помимо Москвы Владимирским великим княжением («своей отчиной»). Трудно думать, что такой принципиально важный шаг московский князь предпринял без предварительного одобрения со стороны сарайского властителя.

Соединение в руках представителя московского княжеского дома его собственных исконных владений и территорий владимирского стола оценивают обычно в плане резкого усиления материальной и военной мощи Московского княжества. Это верно.

Благодаря только данному факту Москва прочно заняла неоспоримую позицию регионального лидера.

Но не следует забывать и другого. Такое завершение московско-тверского соперничества имело далеко идущие политические следствия. На место своеобразной системы формального соподчинения русских княжеств, когда князь, занимавший ненаследуемый владимирский стол, был посредником в сношениях с Ордой в сборе и доставке ордынских даней, в организации и руководстве вспомогательными войсками и т.п., пришла совсем иная схема: совокупность равностатусных великих и просто княжеств, каждое из которых само по себе было связано с Сараем отношениями зависимости и подчинения. Оставим в стороне вопрос, привело ли это к усилению или ослаблению ордынской зависимости (боюсь, что любой ответ не будет обладать необходимой аргументацией). Куда важнее другое: перед Москвой теперь стояла задача выработки новых методов и способов объединения юридически равноправных государственных образований в условиях их принципиально одинаковой зависимости от Орды.

Столь же существенными оказались перемены в Литве. Смерть Ольгерда (1377) повлекла за собой всплеск длительной и острой дворцово-политической борьбы, сопровождавшейся убийствами, заговорами, казнями. Ни победа Ягайлы (он наследовал Ольгерду) над Кенстутом, ни соправление Ягайлы со Скиргайлом, ни наконец его женитьба на наследнице польской короны Ядвиге (Ягайло принял католичество и заодно поменял имя), сопровождавшаяся личной унией Польши и Литвы (1385), не привели к успокоению. Уния на деле оказалась попыткой Польши инкорпорировать Литву с предоставлением равных прав только перешедшим в католичество. Борьбу за восстановление государственной самостоятельности Литовского княжества возглавил Витовт (Витаутас), сын и наследник Кейстута. Только в 1392 г . был найден компромисс, удовлетворивший обе стороны. Великое княжение в Литве и в русских княжествах под ее эгидой передавалось Витовту вплоть до его смерти (после нее основная часть отходила Владиславу-Ягайле с наследниками, а некоторые земли — брату Витовта, Сигизмунду). Не просто реставрированное, но усилившееся Литовское княжество уже вскоре после 1392 г . резко активизировало свою восточную политику.

Для полноты картины добавим, что уже во второй половине 80-х годов бывший ставленник Тимура, хан Тохтамыш начал военные действия против среднеазиатских владений своего покровителя. Это сулило в ближайшем будущем серьезное столкновение державы Тимура с Ордой, о чем наверняка догадывался Василий I, проведший в ханской ставке не менее двух с половиной лет в качестве почетного заложника.

Такой оказалась геополитическая ситуация в первые годы правления нового московского князя, унаследовавшего трон в семнадцать с половиной лет.