ГЛАВА 32 ИСПАНИЯ В XVI-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.

В первой половине XVI в. Испания занимала первенствующее положение в географических открытиях, колониальных захватах, торговле с Америкой и в системе международных отношений. Однако подъем Испании оказался кратковременным. С середины XVI в. начался прогрессирующий экономический и политический упадок страны. Впрочем, его элементы уже имелись в социально-экономическом и государственном строе Испании первой половины XVI в., несмотря на весь внешний блеск этой эпохи.

Состояние экономики. Отдельные районы Испании резко различались по своим социально-экономическим условиям и положению крестьянства. В Кастилии — центральной провинции Испании — крестьяне со времен реконкисты были лично свободными. Они могли покидать землю и имели известные права на свое держание. В Арагоне феодалы по-прежнему обладали полной властью над личностью крестьянина, вплоть до права безнаказанно убивать его. Повинности арагонских крестьян были особенно тяжелыми. В Каталонии после восстаний конца XV в. крестьяне добились личной свободы.

С начала XVI в. дальнейший рост городов и появление американского рынка сбыта для сельскохозяйственных продуктов стимулировали интенсификацию агрикультуры. На юге Испании и в Кастилии появились новые виноградники и оливковые рощи. Вино, оливковое масло и другие продукты широко вывозились не только в американские колонии, но и в другие страны Европы.

Известный подъем экономики не затрагивал, однако, крестьянского хозяйства. Лишь мориски, жившие на юге страны, издавна культивировали виноград, оливы, сахарный тростник, рис, тутовые деревья и цитрусовые. Крестьянам, выращивавшим по-прежнему главным образом зерновые, приходилось продавать зерно на рынке по установленным государством низким ценам, в то время как на другие товары цены быстро росли. Разоряясь, многие крестьяне попадали в зависимость от ростовщиков.

Подлинным бичом для крестьянского хозяйства, особенно в Кастилии, являлось перегонное овцеводство. Несколько миллионов принадлежавших грандам овец ежегодно перегонялось из Кастилии на юг, в Эстремадуру и Андалусию, а затем обратно на север. Стада передвигались по широким дорогам, которые прокладывались через засеянные поля и даже виноградники и оливковые рощи. Попытки крестьян оградить свои поля наталкивались на сопротивление союза крупных скотоводов-Мёсты, которая достигла могущества в первой половине XVI в. Возросший спрос на шерсть (в связи с развитием в Западной Европе сукноделия) обеспечивал ей огромные прибыли. Королевская власть, находившая в торговле шерстью важный источник доходов казны, оказывала союзу покровительство. Разъездные судьи Месты ведали всеми спорными делами с крестьянами. Крестьяне все чаще покидали земли, уходя в города, превращаясь в бродяг и нищих. Вследствие разорения крестьянства сокращалось зерновое хозяйство. Уже в первой половине XVI в. в неурожайные годы Испании не хватало своего хлеба.

В это время в Испании наблюдался значительный подъем ремесленного производства, в котором появлялись отдельные элементы капиталистической мануфактуры. Ведущей отраслью была суконная промышленность. В ее главных центрах — в Сеговии, Толедо, Кордове и Куэнке — сложились крупные предприятия мануфактурного типа. В окрестностях этих городов жило множество прядильщиков, ткачей и других работников, занятых в рассеянной 430

мануфактуре. Сукна выделывались также в Сарагоссе (Арагон) и Барселоне (Каталония). В Севилье и Талавере вырабатывались изделия из глазированного фаянса. Бискайя была важнейшим центром кораблестроения и металлургии.

Производство шелковых тканей, уцелевшее еще со времен арабов, продолжало развиваться в Толедо, Гранаде, Валенсии, Мур-сии. Малаге, сохраняя свою старую цеховую организацию. В отличие от сукон шелковые ткани — тафта, атлас, бархат и др. — были высокого качества и вывозились во Фландрию, Францию, Италию и Северную Африку. От предыдущей эпохи Испания унаследовала также искусство выделывания тисненых и узорчатых цветных кож, которые славились далеко за пределами страны. Изготовлялось также оружие: мечи, кинжалы и др.

Подъему промышленного производства в значительной мере способствовало расширение рынка не только в самой Испании, но с 30-х гг. и в ее американских колониях. Переселившиеся туда испанские идальго покупали одежду и оружие, расплачиваясь за них золотом и серебром. Росту предприятий нового типа благоприятствовало и появление значительного числа свободных рук в результате бегства крестьян из деревни. В Вальядолиде, Сала-манке и некоторых других городах нищих и бродяг насильно превращали в рабочих.

Однако промышленность поглощала лишь очень небольшую часть этой свободной силы. Она отставала от производства передовых стран Европы: техника была относительно слабо развита, цена производства высока. Импорт Испании неизменно превышал экспорт, а в последнем преобладали сырье и сельскохозяйственные продукты. Даже в первой половине XVI в. — в период значительного подъема суконного производства — вывоз из Испании шерсти не только не уменьшился, но возрос примерно в три раза.

В XVI в. наблюдалось значительное оживление внешней торговли. Крупнейшим торговым центром стала Севилья, в которой сосредоточилась вся торговля с Америкой. Здесь жили самые богатые купцы Испании. В городе находилось также множество иностранных купцов, особенно итальянских. Регулярно из Севильи в Америку отправлялись две флотилии, состоявшие более чем из 100 судов, груженных всем необходимым для переселенцев;

возвращались они с грузом драгоценных металлов и колониальных товаров. Медина дель Кампо славилась своими ярмарками:

сюда свозились товары из разных стран Европы. Она стала важным центром кредитных операций.

В силу экономической раздробленности страны развитие внутренней торговли сильно отставало от роста внешней торговли.

Начало правления Карла I. В 1516 г., после смерти Фердинанда Арагонского, королем Испании стал его внук (старший сын дочери Фердинанда Хуаны Безумной) Карл I. К этому времени Карлу уже принадлежали владения его умершего отца, эрцгерцога австрийского Филиппа Красивого — Франш-Конте и Нидер-

ланды. Вскоре, в 1519 г, после смерти своего деда по отцу Максимилиана I Габсбурга, Карл был избран императором «Священной Римской империи» под именем Карла V. Таким образом, Испания стала составной частью огромной империи, в которую входили, кроме Испании, ее итальянские владения (Южная Италия, Сицилия, Сардиния) и колонии в Америке, Германия, а также Франш-Конте и Нидерланды. Недаром современники утверждали, что в монархии Карла никогда не заходит солнце.

Карл V, выросший и получивший воспитание во Фландрии, не был знаком ни с Испанией, ни даже с испанским языком. Когда 17-летний король, окруженный фламандскими советниками, осенью 1517 г. явился, наконец, в Испанию, он был встречен враждебно. С трудом ему удалось добиться у кортесов Кастилии, Арагона и Каталонии своего признания королем Испании и получения денежной субсидии. Карл начал щедро раздавать фламандцам всевозможные привилегии, денежные подарки и прибыльные государственные должности. Известие об избрании Карла императором и о его предстоящем отъезде в Германию усилило недовольство испанцев. Кортесы, созванные им в 1519 г. с целью получения новой субсидии, потребовали, чтобы Карл находился за пределами страны не более трех лет, чтобы был прекращен вывоз за границу денег и должности не замещались более иностранцами. Лишь обещание выполнить эти требования и большие денежные подачки помогли Карлу добиться субсидии.

Восстание комунерос. В мае 1520 г. Карл отплыл из Испании, оставив своим наместником приехавшего с ним из Нидерландов кардинала Адриана Утрехтского. В Кастилии сразу же началось мощное восстание городских коммун (по-испански — комунерос).

На первых порах в восстании приняли участие различные слои населения. Богатые горожане были недовольны не только хозяйничаньем фламандцев и финансовыми вымогательствами короля, но и тем, что Карл, продолжая абсолютистскую политику Фердинанда и Изабеллы, мало считался с кортесами и начал ограничивать самоуправление городов. Недаром горожане Толедо, которые первыми поднялись против него, призывали другие города к совместным действиям в защиту вольностей королевства. Подавляющее большинство восставших составляли ремесленники и городские низы, более всего страдавшие от усилившегося налогового гнета. В некоторых местностях их активно поддержали разорявшиеся крестьяне. Вначале к восстанию примкнули также гранды и идальго. Гранды стремились использовать выступление городов против центральной власти для того, чтобы восстановить свои былые привилегии. Мелкие и средние феодалы также сохранили (в известной мере) тягу к независимости, которой они пользовались во времена постоянных войн с маврами. Кроме того, испанские феодалы были не меньше, чем города, возмущены засильем иностранцев, вытеснявших их с прибыльных и влиятельных должностей.

В мае — июне к Толедо примкнул ряд кастильских городов (Сеговия, Бургос, Авила и др.). Они изгоняли коррехидоров (королевских чиновников) и избирали новое, более демократическое управление. 29 июля в Авиле собрались депутаты пяти городов, которые образовали «Святую хунту» (союз) и избрали ее главой и командиром войска представителя кастильской знати Хуана де Падилью. После страшного разгрома Медины дель Кампо королевскими войсками восстание охватило почти все коммуны северной и центральной Кастилии. Хунта объявила Адриана низложенным. Но в дальнейшем она проявила нерешительность. Надеясь достигнуть компромисса с Карлом, хунта отправила ему в октябре петицию с изложением требований коммун. Города по-прежнему настаивали на том, чтобы король жил в Испании, на высшие государственные должности назначались только испанцы и чтобы золото и серебро не вывозилось за границу. Кортесы, говорилось в петиции, должны созываться регулярно — каждые три года. В то же время горожане впервые затронули интересы знати и дворянства: они требовали обложения дворян налогами и возвращения казне расхищенных аристократией земель и рудников. Они добивались также лишения грандов и дворян права занимать должности в городском управлении.

Это послужило переломным моментом в восстании: вновь разгорелась вражда между дворянами и городами. Рассчитывая использовать ее в своих интересах. Карл в письме согласился дать дворянам некоторые уступки. Окончательным толчком, побудившим большинство грандов и идальго перейти в королевский лагерь, послужило дальнейшее развертывание движения, принявшего на этом этапе антифеодальный характер. Ремесленники и плебс заявляли, что привилегии и роскошь грандов приводят к обеднению королевства. Крестьяне Кастилии начали нападать на своих сеньоров. Часть городов вышла из состава склонной к колебаниям «Святой хунты». В ноябре 1520 г. в Вальядолиде образовалась новая организация, представлявшая наиболее радикально настроенную часть восставших, — «Хунта отрядов». Она вела себя, в противовес «Святой хунте», как высшая власть в Кастилии. В изданном ею весной следующего года манифесте говорилось: «Отныне война против грандов, кабальерос [дворян] и других врагов королевства, против их имущества и дворцов должна вестись огнем, мечом и разрушением».

Решающая битва повстанцев с королевскими войсками произошла в апреле 1521 г. около деревни Вильялар. Дворянское войско наголову разбило плохо организованные и вооруженные отряды «Святой хунты», состоявшие главным образом из городских ополчений и крестьян. Падилья и другие вожди были захвачены в плен и казнены. Лишь один город — Толедо — продолжал в течение шести месяцев стойко сопротивляться под руководством вдовы Падильи — Марии Пачеко, выдерживая все бедствия осады. Когда в июле 1522 г. Карл вернулся в Испанию с войском

немецких ландскнехтов, восстание было уже окончательно подавлено.

Неудача восстания вольных городов Кастилии не была случайной. В Испании еще сохранялся сепаратизм провинций. Арагон и Каталония не примкнули к движению. Почти одновременно с восстанием коммун Кастилии вспыхнули крупные восстания в Валенсии и на острове Мальорка, но кастильские города не вступили в связь с повстанцами. Вместо того чтобы попытаться объединить в пределах Испании все силы, выступавшие против центральной власти, города предпочли обратиться с призывом о помощи к иностранным державам — Португалии и врагу Испании — Франции, которые отказались помочь восставшим. Даже выступавшие против Карла кастильские коммуны не сразу сплотились в единый союз. «... Главную услугу Карлу оказал резкий классовый антагонизм между дворянами и горожанами, который помог ему ослабить тех и других»'. В то же время цеховое бюргерство, действовавшее с самого начала нерешительно, не поддержало (несмотря на рознь между ним и дворянством) антифеодальное движение разорявшихся городских ремесленников, плебейских масс и крестьян, и это движение потерпело поражение.

Восстание комунерос носило противоречивый характер. Несмотря на торговое и промышленное развитие, города еще во многом сохраняли свой средневековый облик; в них только начала

зарождаться буржуазия.

Кастильские коммуны, поддерживавшие в предшествовавший период королевскую власть в ее борьбе за подчинение грандов, потребовали вернуться к «добрым обычаям времен католических королей» (Фердинанда и Изабеллы) тогда, когда королевская власть затронула самоуправление и привилегии городов. Таким образом, коммуны Кастилии выступали не столько против отдельных отрицательных сторон политики испанской абсолютной монархии этого времени, в частности против финансовых вымогательств, сколько против централизаторской политики абсолютизма.

Место Испании в Габсбургской монархии. Держава Карла представляла собой конгломерат разобщенных государств и территорий, находившихся на разной стадии развития, отличавшихся по характеру своей экономики и политического устройства. Между тем Карл лелеял план создания «всемирной христианской монархии». Высокопарно-заявляя, что он является «знаменосцем господним», Карл считал себя главой католиков в борьбе с «неверными» — турками, а позднее и немецкими протестантами. Его великодержавной политике были подчинены и действия на Пиренейском полуострове: Испания была главным источником средств для его походов и поставляла нужных ему солдат.

' Маркс К. Революционная Испания. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 10, с. 430. 434

В ходе итальянских войн Карлу удалось захватить большую часть Северной Италии. Пытаясь остановить дальнейшее продвижение турок в Европу, Карл, собрав крупную армию, отнял у них Тунис (1535 г.). Но дальнейшая борьба за Северную Африку была безуспешной, а вассальная зависимость Туниса вскоре стала номинальной. Даже западную часть Средиземного моря бороздили суда турецких корсаров. Их нападения наносили немалый вред испанской торговле.

После отречения Карла в 1556 г. от императорского и испанского престолов королем Испании стал его сын Филипп II (1556- 1598), унаследовавший также Франш-Конте и Нидерланды, испанские владения в Италии и Америке.

Испания при Филиппе II. С воцарением Филиппа II — неистового религиозного фанатика — в Испании наступил один из самых мрачных периодов ее истории. Король добивался беспощадного истребления еретиков и утверждения неограниченного господства над своими поддаными. Еще более активизировалась деятельность инквизиции, которая превратилась по существу в часть государственного аппарата, а инквизиторы — в должностных лиц короля, назначаемых и смещаемых по его усмотрению. В Испании были не только полностью истреблены лютеране и кальвинисты, преследованиям подвергались все заподозренные (часто без всяких оснований) в малейшем отклонении от ортодоксального вероучения. Содействуя дальнейшему укреплению королевской власти, инквизиция подчас расправлялась и с политическими противниками абсолютизма. На протяжении второй половины XVI в. во славу католической церкви было устроено более 100 аутодафе (исп. «акт веры») — торжественно обставленных публичных церемоний провозглашения приговора инквизиции над еретиками. Затем еретиков передавали в руки светской власти для приведения в исполнение приговора, обрекавшего их в большинстве случаев на сожжение. Иногда на кострах сжигали одновременно десятки людей. В руках инквизиции был сосредоточен надзор над духовной жизнью страны. Она ведала цензурой и издавала индексы запрещенных книг.

Усиленным преследованиям инквизиции подвергались морис-ки. Им запрещалось сохранять арабские имена, говорить и читать по-арабски, придерживаться своих исконных обычаев. Подозревая "морисков в тайной приверженности к мусульманству, инквизиция неусыпно наблюдала за ними. В 1568 г. мориски Гранады и Андалусии подняли восстание. Были посланы войска; особым эдиктом Филипп II разрешил солдатам грабеж местного населения. Жители некоторых местечек были поголовно истреблены. Лишь. в 1572 г. восстание удалось подавить; мориски Гранады были переселены в другие области полуострова.

Филипп II предпочитал управлять своими владениями и командовать испанскими войсками, не покидая величественного, но мрачного дворца Эскориала, построенного им около новой столи-

цы — Мадрида. Недоверчивый и подозрительный, он стремился сосредоточить в своих руках все нити управления страной. Многочисленные осведомители доносили ему обо всем происходящем в государстве.

Филипп II возглавил католическую реакцию и на международной арене. Подобно Карлу, он неуклонно преследовал две цели:

установить гегемонию Испании в Европе и добиться полного торжества католицизма путем искоренения всех еретиков, будь то французские гугеноты, немецкие протестанты или приверженцы англиканской церкви.

В 60-х гг. Нидерланды подняли восстание против испанского абсолютизма. В результате долгой и ожесточенной борьбы с ними, поглотившей огромные средства, Испания лишилась промыш-ленно развитых и богатых северных провинций Нидер-ландов.

Главным врагом Испании была протестантская Англия. Между державами велась напряженная борьба за первенство на морях. Филипп неустанно поддерживал заговоры против Елизаветы, в центре которых всегда оказывалась шотландская королева Мария Стюарт. Но в 1587 г. Мария была казнена. Открытый конфликт между Англией и Испанией был неминуем. Филипп решил завоевать Англию. К берегам Англии в 1588 г. был послан большой флот, названный «Непобедимой армадой». Флот должен был высадить в Англии десант — войско из Нидерландов, усиленное присланными из Испании подкреплениями. У берегов Англии «Непобедимая армада» была полностью разгромлена английским флотом. Вторжение в Англию не состоялось. Часть кораблей армады погибла во время бури на обратном пути; в испанские порты вернулась лишь половина судов. Победа оказалась на стороне Англии — одной из самых передовых стран того времени. Морскому могуществу Испании был нанесен смертельный удар.

Во время гражданских войн во Франции Филипп II, опасаясь победы протестантов, сблизился с Гизами, возглавлявшими католический лагерь. В 1590 г. он послал во Францию войска, которые сражались с гугенотами в Бретани, Лангедоке и других местах. В следующем году в Париж был введен постоянный испанский гарнизон. Филипп рассчитывал выдать свою дочь за одного из католических претендентов на королевский престол и утвердить таким образом верховенство Испании над Францией. Но в 1594 г. Париж занял бывший глава протестантов- король Гени рих IV. Война продолжалась; в 1598 г. критическое состояние финансов заставило Филиппа заключить с французским королем мир и признать целостность и независимость Франции.

Лишь дважды действия Филиппа II имели успех. Продолжая борьбу с турками, Испания в союзе с Венецией и папой направила к побережью Балканского полуострова флот (1571 г.). В заливе Лепанто огромная по тем временам испано-венецианская флотилия, насчитывавшая более 200 крупных кораблей, после ожес-

точенного сражения наголову разбила турецкий флот. Почтивсекорабли Османской империи были уничтожены. Однако из-за противоречий между членами антитурецкой лиги Филиппу II не удалось в достаточной мере использовать результаты победы.

Наконец, в 1581 г., после гибели во время военной экспедиции в Северную Африку португальского короля, не оставившего наследников, Филипп, склонив обещаниями и интригами на свою сторону португальскую знать и духовенство, добился присоединения к Испании Португалии с ее обширными колониальными владениями. На время Пиренейский полуостров превратился в единое государство. Но Португалия находилась в составе Испанского государства всего 60 лет.

Таковы были результаты международной политики Филиппа II. Несмотря на наличие первоклассной армии, заимствовавшей швейцарскую военную тактику, и больших ресурсов в виде американских сокровищ, эта политика была обречена на неудачу: утверждение гегемонии феодальной Испании в период образования национальных государств и зарождения нового, капиталистического строя было невозможным.

Особенности испанского абсолютизма. После подавления восстаний 20-х гг. позиции абсолютизма были упрочены. Города частично сохранили самоуправление, но все городские должности занимали дворяне. Депутатами городов в кортесах также были идальго, жившие в городах. Гранды от участия в кортесах были устранены. Кортесы утратили свое право издавать законы и санкционировать их отмену; их функция свелись фактически к утверждению субсидий королевской власти: идальго охотно давали согласие на налоги, от которых они сами были освобождены. Сложился послушный монарху бюрократический аппарат; ряды бюрократии заполнили горожане и идальго.

И все же полной централизации управления не было достигнуто. Бывшие самостоятельные государства, превратившись в провинции Испании, сохраняли определенную автономию, свои налоговые системы, разное право, отдельные кортесы и другие органы управления с их исторически сложившимися особенностями. Даже после подавления восстания дворян и горожан в Арагоне (1591 г.) Филипп не решился ликвидировать, а лишь значительно ограничил его автономию.

Испанский абсолютизм по своему характеру не был схож с абсолютизмом английским или французским. Лишенные политической власти, гранды сохранили и даже усилили на протяжении XVI столетия свою экономическую мощь, еще более расширив земельные владения. Взамен былой независимости они получали титулы и почетные должности. Значительная часть аристократии превратилась в придворную и переселилась в столицу. При пышном дворе Филиппа II царил чопорный и сложный этикет, служивший образцом для других дворов Европы. Огромным влиянием пользовалась в Испании церковь, находившаяся в зависимостиот

королевской власти, что тоже являлось одной из особенностей испанского абсолютизма.

В Испании, как в Англии и Франции, основной социальной опорой абсолютизма были средние и мелкие дворяне — идальго. Однако их положение было весьма своеобразным. Испанские феодалы и после прекращения реконкисты оставались в стороне от хозяйственной деятельности. В поисках новых военных подвигов, а главное — легких путей обогащения дворяне участвовали в войнах, которые вели испанские короли. Множество идальго отправлялись в качестве конкистадоров в Америку, где имелись самые широкие возможности для завоевания и грабежа. Эти идальго непосредственно присваивали себе американские сокровища. Через посредничество государства, получавшего большую долю этих богатств, американское золото и серебро попадало и к другой части испанских дворян: в форме жалованья, уплачиваемого за военную службу или реже за службу в государственном аппарате, в виде пенсий и пр. Приобретение дворянами драгоценных металлов Нового Света обусловило их полную незаинтересованность в экономическом развитии своей страны, что резко отличало их не только от английского дворянства (часть которого приспособилась к происходившим переменам), но и от французского, ибо доходы последнего в значительной мере зависели от централизованной ренты, а ее немалую долю составляли налогинаторговлю и промышленность. Поэтому в Испании не сложился союз дворянской абсолютной монархии с городами, наметившийся было при Фердинанде и Изабелле.

Упадок испанской экономики и его причины. Таким образом, испанская абсолютная монархия в отличие от других абсолютистских государств Европы почти с самого начала своего существования не играла прогрессивной роли в развитии страны. Именно в этом кроются причины начавшегося в середине XVI в. экономического упадка.

Поскольку американские сокровища сосредоточивались прежде всего в Испании, а уже с Пиренейского полуострова попадали в другие страны Европы, «революция цен» сказалась в Испании с особой силой. Она началась в 30-е гг. XVI в., к середине столетия цены на сельскохозяйственные продукты (кроме зерна), сырье и промышленные товары выросли примерно в два раза, а к концу XVI в. приблизительно в четыре раза (а в Андалусии — даже в пять раз). На рубеже XVI и XVII вв. цены стабилизировались. Поскольку испанские промышленные товары были дороже товаров стран с более развитой промышленностью и к тому же уступали им по качеству, они не могли выдержать конкуренции иностранных товаров. Испанские изделия потеряли свой рынок сбыта в других европейских странах. Более того, они начали утрачивать его в американских колониях и даже в самой Испании.

Этого можно было избежать путем последовательного проведения системы протекционистских мероприятий. Но политика

центральной власти, отражавшая интересы дворянства, которое не желало считаться с интересами испанской экономики, шла вразрез с насущными нуждами промышленности. Правительство, сблизившееся с Местой и заинтересованное в получении пошлин, обычно разрешало вывоз части шерсти во Фландрию, Францию и Италию. В результате главная отрасль испанского производства — суконная промышленность — испытывала острую нужду в сырье; к тому же вывоз шерсти способствовал повышению цен на нее в стране. Вывозились и другие виды сырья — шелк-сырец, металлы. Вдобавок Карл, рассматривавший Нидерланды и Испанию как составные части государства., не ставил препятствий продаже в Испании нидерландских шерстяных тканей, полотен, кружев, ковров. Правительство разрешало также ввоз товаров других стран: английских, французских и флорентийских сукон, французской бумаги и др. Впервые запретил ввоз иностранных сукон Филипп II, но вместе с тем правительство охотно давало за плату особые разрешения на их импорт,

Полностью сохранялась экономическая обособленность отдельных провинций; подчас пошлины, взимавшиеся с испанских товаров на внутренних таможнях, были выше, чем пошлины на товары, привозимые из других стран.

Вторая причина упадка Испании коренилась в международной политике испанского абсолютизма. Национальные интересы страны были принесены в жертву этой политике, которая окончательно истощила финансовые ресурсы Испании. Нуждаясь в средствах, Карл I и Филипп II постоянно увеличивали прямые и косвенные налоги. За первую половину XVI в. размер прямых налогов увеличился в четыре раза. Во второй половине столетия особенно быстро повышалась алькабала — десятипроцентный налог при продаже товаров. Рост налогов разорял податные сословия — крестьян и горожан.

Не довольствуясь полученными таким путем средствами, испанские короли брали огромные займы у южногерманских, флорентийских и генуэзских банкиров, предоставляя им взамен важные привилегии в своих владениях. Фуггеры, ссудившие Карлу в 1519 г. деньги на подкуп немецких курфюрстов, получили в Испании в аренду залежи ртути, крупнейшие в Европе. Немецким банкирам предоставили право торговли с Америкой, вывоза шелка из Гранады и пр.

К моменту отречения Карла государственный долг достиг огромной суммы—7 млн. дукатов. Филипп II, продолжая прибегать к займам, вступил на опасный путь: он трижды объявлял государственное банкротство, что внесло еще большее расстройство в хозяйственную жизнь страны. Объявленное им в 1575 г. банкротство, разорившее как иностранных, так и испанских кредиторов короны, означало крушение Медины дель Кампо.

В результате уплаты процентов по' займам иностранным финансистам и ведения бесконечных войн золото и серебро уплывали

за границу. Часть американских богатств, оказавшаяся в руках испанского дворянства, расходовалась непроизводительно и тоже в основном уходила в другие страны в качестве платы за приобретаемые дворянами иноземные товары. Немалую роль в экономическом упадке страны сыграла и церковь, возглавившая феодально-католическую реакцию, столь тяжело отразившуюся на развитии Испании. Ее преследования имели своим следствием истребление и изгнание из страны наиболее предприимчивых элементов населения-морисков (см. ниже).

Упадок испанской экономики постепенно охватил все отрасли хозяйства: сельское хозяйство, затем промышленность, а несколько позднее и торговлю.

Сельское хозяйство оказалось в бедственном состоянии. Бегство крестьян из деревень приняло массовый характер. В конце XVI в. прекратилась обработка примерно трети возделывавшихся земель. С 70-х гг. начался постоянный ввоз в страну зерна: французского, сицилийского, а позднее преимущественно польской и даже русской пшеницы.

Со второй половины XVI в. все более сокращалось сукноделие:

к середине XVII в. в Куэнке, Авиле, Сарагосе почти прекратилась выработка сукон; даже в таком крупном промышленном центре, как Толедо, в 1665 г. осталось aceito 13 станков. Столь же глубоким был упадок шелкового производства и других видов промышленности. Испания отныне полностью зависела от иностранных товаров. Население промышленных городов резко уменьшилось.

Свертывание промышленности и рост налогообложения приводили к сокращению торговли. В результате неоднократной порчи монеты золото и серебро вскоре вообще исчезли из обращения;

применение громоздких медных денег крайне затрудняло торговые сделки. С 70-х гг. единственным городом, остававшимся еще некоторое время оживленным торговым центром, была Севилья, которая сохранила монопольное право на торговлю с Америкой. Наивысший объем грузооборота в испано-американской торговле относится к концу XVI- началу XVII в. Однако^в этой торговле главное место заняли иностранные товары, а под испанским флагом все чаще отплывали из Севильи в Америку купцы других стран. В следующие десятилетия грабеж испанских судов корсарами Англии, Голландии и Франции и широкое развитие контрабандной торговли этих стран с Америкой, чему Испания не в силах была помешать, постепенно вызвали упадок испано-американской торговли, а с ней — Севильи.

В этой обстановке предприниматели и купцы изымали свои капиталы из промышленности и торговли. Стремясь найти применение своим деньгам, не связанное с риском, они вкладывали эти капиталы в землю (что давало им дворянский титул), покупали государственные должности, брали на откуп налоги или же приобретали бумаги государственных займов.

Испания в первой половине XVII в. Во время царствования Филиппа III (1598—1621) от былого величия и могущества Испании не осталось и следа. Филипп III питал непреодолимое отвращение к занятию государственными делами. Вся власть сосредоточилась в руках королевского фаворита, бездарного герцога Лермы. Придворная камарилья — Лерма, его родственники и приспешники — беззастенчиво расхищали казну. Гранды, владевшие колоссальными богатствами, пользуясь ослаблением центральной власти, вновь вернули себе политическое господство.

Большинство идальго, получая от своих разоренных поместий ничтожные доходы и презирая всякий труд, вели почти нищенский образ жизни. Вместе с тем мелкие дворяне всячески старались скрыть бедность, чтобы не уронить престиж своего знатного рода. Нередко идальго стремились попасть ко двору, отличавшемуся необычайной роскошью, вступали в ряды духовенства, чиновничества или армии.

Большую часть доходов королевства присваивало себе хищное чиновничество, весьма многочисленное, так как правительство, изыскивая источники доходов, создавало все новые должности с целью их продажи. Увеличилось духовенство, было построено множество монастырей. Церковь владела четвертью всех земель.

Дальнейший рост налогов сделал вообще невыгодным любой производительный труд. Крестьяне, массами покидавшие свои наделы и не имевшие возможности найти заработок в городах, а также бывшие ремесленники становились бродягами и нищими. «Большинство испанцев превратилось в настоящих бездельников, — писал один из современников, — одни в бездельников-дворян, другие в бездельников-нищих».

Изгнание морисков, которым в предшествовавшую эпоху обязаны были своим расцветом агрикультура и производство шелка в южных и восточных областях Испании, еще более углубило упадок страны. Эдикт об изгнании морисков был издан в 1609 г. по требованию духовенства. Морисков обвинили в приверженности к исламу и тайных сношениях с врагами Испании. Им было предписано покинуть страну и переселиться в Северную Африку. Было оставлено лишь 6% морисков «дабы сохранились, — как говорилось в указе, — дома, промыслы по изготовлению сахара, рисовые поля и оросительные каналы и дабы они [мориски] обучили своему делу новых поселенцев». Морискам было разрешено брать с собой лишь ту часть движимого имущества, которую они смогут унести;

многие из них были к тому же ограблены по дороге. Часть морисков Валенсии подняла восстание; в результате ожесточенных боев их сопротивление было сломлено. В общей сложности из Испании было изгнано около 500 тыс. человек.

В правление Филиппа IV (1621—1665) власть оказалась в руках его фаворита — Оливареса. В это время окончательно замерла хозяйственная жизнь Испании. За первую половину XVII в. в результате частых голодовок, эпидемий, войн, изгнания морис-

ков и эмиграции в колонии Испания потеряла примерно четвертую часть своего населения. Не считаясь с полным экономическим истощением страны, правительство продолжало вести агрессивную и реакционную внешнюю политику. Еще в последние годы царствования Филиппа III испанские Габсбурги в качестве австрийских союзников вмешались в начавшуюся в Европе Тридцатилетнюю войну. Энергичное противодействие со стороны других государств, в том числе Франции и Швеции, твердо решивших не допустить гегемонии Габсбургов в Европе, обусловило неблагоприятный для Испании исход этой разорительной войны. По Вестфальскому миру 1648 г. она была вынуждена признать независимость Голландии, а по Пиренейскому миру 1659 г., положившему конец войне с Францией, уступить ей Руссильон на пиренейской границе и часть испанских Нидерландов — область Артуа, ряд крепостей во Фландрии и Люксембурге.

В это же время вспыхнули восстания в Каталонии и Португалии. Организованный португальскими дворянами в конце 1640 г. заговор был поддержан жителями Лиссабона. Португалия отделилась от Испании. Грозное восстание в Каталонии было вызвано увеличением налогов, а также попытками абсолютной монархии ликвидировать привилегии, обычаи, судебную автономию провинции, права кортесов. Кастильские солдаты, находившиеся на постое в городах и деревнях Каталонии, долго не получали жалованья и занимались систематическим грабежом населения. Весной 1640 г. горцы из области Херон напали на бесчинствовавших солдат. В июне крестьяне горных районов вошли в Барселону; к ним присоединились горожане. Вице-король и ряд других лиц, связанных с испанским правительством, были убиты. Поднялась вся Каталония. Брошенные против повстанцев войска потерпели неудачу, война затянулась. Лишь в октябре 1652 г., после пятнадцатимесячной осады, Барселона сдалась. Филиппу IV пришлось подтвердить все вольности Каталонии. Это восстание наиболее ярко выявило политическую слабость Испании, превратившейся в одну из второстепенных держав Европы.

Испанская литература. Всевластие инквизиции оказало влияние на культуру Испании XVI—XVII вв. И все же инквизиции не удалось подавить духовную жизнь общества. В середине XVI в. зародился весьма своеобразный жанр литературы — «плутовской роман». В первом из них — анонимном «Ласарильо с Тормеса» — и последующих главным героем является пройдоха, любыми путями стремящийся добиться удачи в суровом и безжалостном к нему мире, изображенном критически и подчас гротескно.

Величайшим писателем этой эпохи является Мигель Сервантес де Сааведра (1547—1616). Сервантес родился в семье хирурга, небогатого идальго. Его бурная жизнь дала ему возможность близко познакомиться с испанской действительностью. Он участвовал в битве при Лепанто, продолжал воевать и после ране-

ния, хотя его левая рука была парализована, на пути в Испанию был захвачен пиратами в плен и провел пять лет в Алжире, позднее в Испании он дважды, не будучи виноватым, попадал в тюрьму. Последний период своей жизни, полностью посвященный литературному труду, он провел в бедности. В это время было создано произведение, обессмертившее его имя, — «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (первый том был опубликован в 1605 г., второй — в 1615 г.).

Задуманный как пародия на крайне популярные в это время рыцарские романы, «Дон Кихот» быстро перерос первоначальный замысел. Его главный герой — трагикомическая фигура. Живя в вымышленном мире, он принимает постоялые дворы за замки, мельницы — за великанов, стадо овец — за вражеское войско. Его нелепые приключения кончаются побоями, которые обрушиваются на него и его оруженосца Санчо Пансу. Но все явственнее выявляется главное качество Дон Кихота: он выступает поборником справедливости, защитником, по его собственному выражению, «обездоленных и угнетенных сильными мира сего» и проявляет при этом поразительную стойкость. В его рассуждениях безумие причудливо переплетается с мудростью. В романе постепенно усиливается гуманистическое звучание. «Кровь наследуется, — говорит Дон Кихот, — добродетель приобретается, и стоит она гораздо больше, чем кровь». Герой обретает своеобразное трагическое величие. Меняется и облик простодушного и недалекого крестьянина Санчо Пансы. В шутку якобы сделанный губернатором острова, неграмотный Санчо проявляет здравый смысл, бескорыстие и доброту, проницательность при решении судебных тяжб. «Дон Кихот» представляет собой вершину испанской литературы.

Особое развитие получила в Испании драма. Основателем классической национальной драмы был Лопе Фелис де Вега Карпьо (1562—1535). Лопе де Вега написал около 1800 комедий (из которых сохранилось 426) и множество других произведений. Отвергнув классические правила античной драматургии — единство времени, места и действия, сочетая в пьесах «трагичное с забавным», Лопе де. Вега сделал их форму гибкой, пригодной для многообразных сюжетов. Блестяще образованный, он черпал свои сюжеты чз испанского эпоса и народных романсов, итальянских новелл, i комедий эпохи Возрождения, а главное — из современной ему жизни Испании. С огромным мастерством и присущим ему богатством воображения Лопе де Вега создавал насыщенные напряженным динамизмом пьесы: бытовые комедии (в частности, так называемые комедии плаща и шпаги), исторические драмы и др. Его герои принадлежат к различным слоям общества — от грандов и идальго до простых крестьян. В лучшей из его исторических пьес — народной драме «Фуэнте Овехуна» показано героическое поведение крестьян этой деревни, восставших в 1476 г. против своего сеньора, который похитил невесту одного из их односельчан. Герои комедий «Собака на сене», «Валенсианская вдова», 443

«Учитель танцев» и др. активно отстаивают свое право на счастье. Пьесы Лопе де Вега предназначались для публичного театра; они неизменно обращены к массовому зрителю.

Испанская живопись. Несмотря на то что конец XVI и начало XVII в. характеризуются упадком страны, именно к этому времени относится блистательный расцвет живописи. Особое место в ней занимает Эль Греко (Доменико Теотокопули, 1541—1614). Этот художник, грек по происхождению, родом с Крита, поселился в Испании (в Толедо), где стал известен под именем Эль Греко. Его картины отличаются предельной выразительностью, эмоциональной насыщенностью образов. Художник достигает этого своеобразным приемом: фигуры сознательно деформированы, вытянуты в длину, овальные контуры лиц и жесты стилизованы. Источником творчества Эль Греко является реальность, но реальность преображенная: передний и задний планы, земля и небо как бы переходят одно в другое, все озарено причудливыми вспышками света (как, например, на его знаменитом пейзаже «Толедо в грозу»). В «Похоронах графа Оргаса» дано множество портретов толедских идальго, лица которых отражают их внутренний мир. Забытый после смерти, Эль Греко был оценен по достоинству лишь в начале XX в.

Самым крупным художником Испании XVII в. является Диего Веласкес де Сильва (1599—1660). В ранний период своего творчества Веласкес создал в своем родном городе — Севилье ряд картин, сюжетом которых служили будничные сцены — «Завтрак», «Продавец воды», «Старая кухарка» и др. Их персонажи — люди из народа — исполнены чувства собственного достоинства. Позднее, в течение 36 лет, до самой смерти, Веласкес был придворным живописцем Филиппа IV. Ему приходилось вновь и вновь изображать короля, членов его семьи, придворных, шутов. Но художнику, все более совершенствовавшему свое мастерство, с редкой проницательностью удавалось добиться не просто внешнего сходства:

сквозь парадное обличье на портретах проступает духовный облик этих людей — слабоволие и ничтожность Филиппа IV, высокомерие и властолюбие Оливареса. Глубокое восприятие жизни, замечательное искусство композиции и передачи воздушной среды видны в его поздних картинах «Менины» (фрейлины) и «Пряхи». Движения занятых трудом женщин, свободные и непринужденные, резко отличаются от чопорной скованности персонажей «Менин». Творчество Веласкеса имеет огромное значение не только для испанского, но и для всего мирового искусства.