Лексика публицистического стиля

В. В. Виноградов писал: «В системе современного русского литературного языка слова, по большей части, функционируют не как произвольно и неожиданно сталкиваемые и сцепляемые компоненты речи, а как занимаемые устойчивые места в традиционных формулах. Большинство людей говорит и пишет с помощью готовых формул, клише».

1.Клише (фр.) − речевой стереотип, готовый оборот, используемый в качестве легко воспроизводимого в определенных условиях и контекстах стандарта. Положительные стороны газетного клише: соответствие психологическим стереотипам; легкая воспроизводимость; облегчение процесса коммуникации; экономия усилий, мыслительной энергии и времени как для говорящего (пишущего), так и для слушающего (читающего).

Функционально-семантические типы газетного клише

1) клише начинательного типа (включиться в борьбу);

2)результативный тип (добиватъся результатов, получила независимость);

3) трансформативный (т. е. информация о различных преобразованиях: осуществлять коренной переворот; увеличивать выпуск...);

4) клише непредельного значения (находиться в почете, вести наблюдения, исполнять обязанности, выполнять функции);

5) статальный тип (неопределенно-длительное состояние: находиться под контролем, стоять на позициях);

6) релятивный тип (при выражении связей, отношений между различными лицами, явлениями, понятиями: иметь право, располагать информацией);

7) эволютивный тип (обозначение процессов развития различной степени обобщения, происходящих в субъекте или объекте: нести службу, функционировать нормально, проводить политику);

2.Характерной чертой публицистического стиля является частотность в нем оценочных слов. Разряд оценочных слов пополняется: 1) за счет переосмысления нейтральных (инициатива, эстафета, хунта); 2) за счет расширения значения слов и их сочетательных возможностей (вахта − вахта памяти; почва – почва доверия).

3.Исследователи отмечают трансформацию лексической сочетаемости и семантики в современном публицистическом стиле. Подчеркивается тенденция к усилению функциональной мобильности языковых единиц.

В современной газетной речи доминирует установка на заимствования из периферийных сфер системы языка, из его пассивного фонда. Активно протекает ассимиляция «иностилевых» и иноязычных лексических средств. Языковые средства, характерные для отдельных социальных групп, превращаются из элементов внутригрупповой в элементы межгрупповой и межнациональной коммуникации.

На примере анализа конкретных слов рассмотрим некоторые из названных выше процессов.

а) использование историзмов и архаизмов (т. е. лексики пассивного фонда). В настоящее время можно наблюдать актуализацию одних лексических ресурсов и деактуализацию других.

Возвращению в речь бывшей неупотребительной лексики способствует установка на возрождение части духовных традиций, культурных ценностей и общественных реалий, утраченных в ходе истории (лицей, гимназия, гувернер, дума и т.п.). В современном употреблении устаревшей лексики сочетается два различных процесса:

- активизация ее использования (как стилистическое средство), пример: Почему я должен выходить на барщину? Получается, это частный рабовладельческий строй;

- актуализация значения слова (при этом слово перестает быть историзмом и используется в целях нейтральной номинации), пример: Выборы в городскую думу прошли успешно.

Новые социальные условия и новый лингвистический контекстих функционирования сделали не вполне актуальными существовавшие ранее квалификации историзмов. Так, среди лексических историзмов различали три основные группы:

- историзмы – названия явлений дореволюционной России (юнкер, градоначальник, урядник);

- лексика, употребляемая для обозначения явлений зарубежной жизни (рента, помещик);

- лексика, переосмысленная применительно к новым реалиям советской действительности (знатный, династия, мещанство).

Наиболее активны в современном узусе как раз историзмы «дореволюционные»: В претендентах на российский императорский трон сейчас, как известно, недостатка нет. Заимствование из пассивного фонда языка и иноязычные заимствования могут приводить к возникновению синонимичных номинаций, конкурирующих между собой: спонсор, меценат, толстосум; мэр, градоначальник, городничий, городской голова. Иноязычные заимствования очень быстро адаптируются, образуя разряд нейтральных, безоценочных номинаций (менталитет, ваучер и т.д.). Исконно русская архаичная лексика чаще всего используется в газетах в экспрессивной функции: Депутатство строчит челобитные, дерет глотки, топает ногами .

б) использование высокой книжной лексики

Вовлечение в газетный узус высокой лексики имеет ряд особенностей. Прежде всего она используется на новом стилистическом фоне. Притоку данной лексики противостоит более мощный, господствующий в языке современной газеты поток просторечной языковой среды, образующий подчеркнуто сниженный стилистический фон языка газеты.

Использование высокой книжной лексики происходит на сниженном стилистическом фоне. К примеру, слово «держава», на употребление которого большое влияние оказала фраза: «За державу обидно!» − цитата из кинофильма «Белое солнце пустыни». Попадая в язык СМИ, слово «держава» отчасти теряет свой высокий стилистический статус. Рождается новая сочетаемость у этого слова: угробить державу, слаборазвитая сверхдержава, жилая держава, талонная держава, державка и т. п.

в) использование конфессиональной лексики

Одним из активных источников новых для газеты слов служит табуированная ранее тематическая сфера «религия». Многие слова этой тематической группы, освоенные публицистической и литературной традицией, подверглись различным семантический трансформациям, перешли в разряд беллетризмов, вошли в публицистическое клише: храм науки, алтарь победы, иконостас орденов на груди, апостолы мировой революции.

В настоящее время изменение роли церкви как социального института в жизни общества и новый концептуальный, культурный фон создают новые условия для использования данных слов. В их употреблении сочетаются:

- актуализация первичного значения;

- актуализация переносного значения;

- оживление стершихся метафорических моделей;

- создание новых метафорических образов.

Сравним: прямое использование − Русский Национальный Собор просит благословения у Владыки Иоанна... и переносное − Президент просил парламент благословения на мораторий.

г) особенности употребления жаргонной лексики.

Особенностью взаимодействия литературный язык − просторечие − жаргон на рубеже 90-х годов можно считать интенсивность этого взаимодействия, а также выдвижение новых центров экспансии − низовой городской культуры, молодежной контркультуры, уголовной субкультуры.

Показательно, что описание современного литературного языка в плане культуры речи исследователи стремятся проводить более дифференцированно, чем это было принято ранее. Так, в речевой культуре образованных горожан-носителей литературного языка выделяется по крайней мере 4 типа речевых культур: элитарная, «среднелитарная», литературно-разговорная, фамильярно-разговорная (Гольдин В. Е., Сиротина О. Б. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие // Вопросы стилистики. Межвуз.сб.научных трудов. Вып. 25. Проблемы культуры речи. − Саратов, 1993, с. 9−19). Этими же авторами ставился вопрос о взаимодействии и контрастировании данной речевой культуры с другими внутринациональными речевыми культурами: просторечной, народно-речевой и профессионально-ограниченной.

Просторечные и жаргонные элементы свободно включаются в современные газетные тексты, становятся привычными средствами публичного общения. Одной из примет публицистических текстов определенного периода является характер переносных употреблений специальной научной, специальной профессиональной, военной лексики, лексики, относящейся к спорту и т.д. Если в 60-е − 80-е годы в языке публицистики преобладают «военная», «спортивная», «техническая» метафоры и отмечается влияние соответствующих профессиональных языков, то основными центрами современного «влияния» можно назвать социальные жаргоны (молодежный сленг и уголовное арго): тусовка, беспредел, жесть и т. д.

Степень адаптированности жаргонных слов в газетном языке неодинакова, как неодинакова и степень трансформации жаргонного значения. Интересно проследить отдельные этапы такой трансформации на примере отдельного слова.

В начале 90-х годов в газетный язык вошло слово «беспредел», заимствованное из уголовного арго, где оно имело значение: 1. Насилие, убийство, обычно связанное с нарушением каких-либо норм, законов, «кодекса чести», принятых в данной среде; 2. Бунт на (в) зоне.

В настоящее время «газетное» (а в перспективе − общелитературное) значение этого слова претерпело определенное преобразование. Варьирование значения идет в 2-х направлениях: 1. сужения значения; 2. большей абстрактности (актуализация внутренней формы слова).

В 1-й случае возможны значения: «избиения, погромы, жестокие действия»: беспредел начальства, люмпенский беспредел, беспредел милиции.

Во 2-м случае очерчен другой семантический круг: щелоковский беспредел, беспредел сталинско-бериевской охранки.

Максимально абстрактное значение внутренней формы слова способствует тому, что оно распространяется и на др. тематические области в результате усиления роли данной социаль­ной группы в жизни общества: секс-беспредел (название эротической газеты); стилистический беспредел (из речи лингвиста), идейный беспредел (из газет).

Деспециализация (де… − удаление, отмена, прекращение, устранение) терминов в языке газеты носит активный характер. Преимущественные области заимствования: экономическая (дикий рынок, рублевое покрытие), политическая (консенсус, стагнация общественной жизни (души), «компьютерная» (банк данных) терминология.