ФЕОДАЛЬНЫЕ РЕСПУБЛИКИ

Русские северо-западные земли привлекают к себе интерес исследователей и литераторов, с одной стороны, своей самобытностью, а с другой – богатством материала для исследования. Время пощадило эти земли больше, чем остальные русские культурные центры. Монголо-татарское нашествие, уничтожившее многие города Руси, но не коснулось впрямую Новгородской земли, не затронули ее и опустошительные междоусобные войны русских князей. Таким образом, именно благодаря этим обстоятельствам до нашего времени дошли многие письменные памятники той эпохи.

Эта великая русская республика средневековья интересна и своей уникальностью в том, что ей была известна республиканская форма правления.

Своеобразно и право этой земли. Так, несмотря на тесные торговые связи с западноевропейскими державами, законодательство мало что заимствовало из правовых систем Запада. И более позднее право Московского государства тоже не восприняло всех достижений правовой мысли северо-западных республик. Но из сказанного не следует, что между Новгородом и остальной Русью лежит пропасть и нет точек соприкосновения. Напротив, Новгородская земля является неотъемлемой частью Русского государства, с которым она связана общими корнями. Именно эти связи и обусловили в дальнейшем присоединение земель северо-западных республик к Москве.

Рассматривая основные этапы развития Новгорода и Пскова отметим, что причины, вызвавшие своеобразие развития русских северо-западных земель, были заложены еще в процессе складывания государственности у приильменских славян.

В отличие от Приднепровья, где власть в государстве захватили представители военной знати, потомки племенных вождей и их дружинников, в Приильменье, как показывают исследования, не было условий для их возвышения. Господствующее положение в государстве заняла старая племенная знать.

Новгород – один из древнейших центров Руси. Новгородские земли были обширны, но не очень удобны для земледелия. Поэтому наряду с сельским хозяйством развивались рыболовство, солеварение, охота. После образования Древнерусского государства с центром в Киеве Новгородская земля управлялась обычно князем, присылаемым из Киева. Однако примерно с начала XII в. управление Новгородской землей приобретает своеобразие.

Укрепление феодального землевладения местной знати, практическое отсутствие княжеских земель, наличие у церкви крупных феодальных вотчин, а также превращение Новгорода в центр торговли с Западной Европой делали его сильным, экономически независимым от Киева. Сосредоточение огромных богатств в руках местной знати укрепляло ее в борьбе за политическую независимость. Новгород давно стремился избавиться от власти Киева. Известно, что еще княживший в Новгороде в начале XI в. Ярослав Мудрый пытался прекратить выплаты дани Киеву. Новгород добивается права избирать себе посадника (до этого посадник назначался князем) и архиепископа (ранее новгородский архиепископ назначался киевским митрополитом).

В XII в. Новгород становится республикой, которая просуществовала более 300 лет, но внутренние противоречия, обострение классовой борьбы привели к ее ослаблению. В 1478 г. Новгородская республика перестала существовать. Новгород, несмотря на сопротивление боярства, тяготевшего в большинстве своем к Литве, был присоединен к Московскому государству и вошел в его состав (в 1510 г.).

Псковская феодальная республика получила самостоятельность в XIV в. До этого земли Пскова входили в состав Новгородской республики, а Псков считался пригородом Новгорода, т.е. зависимым от него городом. И хотя с XIII в. Псков имел отдельный княжеский стол, на который вполне самостоятельно приглашали князей, Новгород отказывался признать самостоятельность Псковской республики, но был вынужден это сделать в обмен на военную помощь Пскова в борьбе против шведов. Псковская феодальная республика, хотя и отпочковалась от Новгородской, не была точной ее копией. Особенности местоположения и географические условия оказали существенное влияние на социальный и политический строй Псковской республики.Близость агрессивных соседей обусловила более сильную власть князя, а скудость земельных угодий – отсутствие крупного боярского землевладения, что, в свою очередь, определило меньшую роль боярства в политической жизни Пскова. Падение самостоятельности Пскова связано с собиранием русских земель вокруг Москвы.

Рассматривая общественный строй в Новгороде и Пскове, отметим, что здесь, как и в других районах Руси, существовали светские и духовные феодалы. К духовным, прежде всего, принадлежали высшие духовные иерархи – архиепископ, епископ, настоятели монастырей. Отметим, что монастырское землевладение росло достаточно быстро. Многие светские феодалы передавали по завещаниям свои земли на помин души, часто монастыри покупали землю, были и случаи захвата ими земель, как общинных, так и незанятых. В то же время монастыри иногда отчуждали или продавали части своих владений. Исключалось и дробление церковных земель, свойственное светскому землевладению. Обширные земли давали Новгородской епархии значительные доходы, которые пускались духовенством в торговый оборот. Церковь в Новгороде и в Пскове объявила себя покровительницей всего и в первую очередь торговли. Она являлась хранительницей эталонов мер и весов, скрепляла международные торговые договоры. Все это делало церковь и высшее духовенство влиятельной силой в обеих феодальных республиках.

К светским феодалам принадлежали бояре, «житьи люди» (т.е. зажиточные), своеземцы и земцы в Пскове. Особенностью Новгорода и Пскова было отсутствие княжеского домена и наличие землевладения городской общины.

Наиболее влиятельную группу феодалов составляли бояре – потомки родоплеменной знати. В основе их политического могущества лежало богатство. Первоначально бояре пользовались доходами от общественных земель Новгорода, выступавшего как коллективный феодал. Однако к XIV в. сложилось уже и индивидуальное землевладение боярства. Кроме того, новгородские бояре широко занимались торговлей и ростовщичеством. Они ревностно охраняли свои исключительные права занимать высшие выборные должности в республике (посадника, кончанского старосты). Вместе с тем, поскольку в Пскове крупное землевладение распространено не было, экономическое господство бояр не стало там таким сильным, как в Новгороде. В силу этого роль князя и веча в Пскове была выше, чем в Новгороде.

«Житьи люди» упоминаются в Новгородской судной грамоте[2] рядом с боярами. Они тоже имели земли, населенные крестьянами, оставаясь при этом, как и бояре, горожанами. Участвовали житьи люди и в торговле. Однако главным, что определяло их статус, было землевладение. Как справедливо подметил еще В.О. Ключевский, «житьих людей не случайно после падения Новгорода верстали в служилые люди с поместным окладом, а не записывали в городские посады, как купцов». Однако житьи люди, хотя и были феодалами, имели ограниченные права по сравнению с боярством. Они, даже имея большое состояние, не могли избираться на высшие государственные должности.

Известна и такая категория землевладельцев, как «своеземцы», или «земцы». Исследования показали, что основная масса новгородских своеземцев (673 из 780) владела мелкими и мельчайшими вотчинами, соразмерными с крестьянскими наделами. Около 25% их обрабатывали участки своим трудом без помощи половников и холопов. Около 1/3 оставляли свои владения в пользовании крестьян и не жили в вотчинах. Большей частью своеземцы жили в городах. В.О. Ключевский считал, что земцы – это крестьяне-собственники. Современные исследователи относят их, однако, к мелким феодалам. В сельскую общину они не входили, а пользовались привилегиями члена городской общины. Спорно происхождение своеземцев. Существует мнение, что своеземцы – это измельчавшие бояре. В.Л. Янин также полагает, что своеземцы – измельчавшие житьи люди. Считают возможным и третий путь возникновения своеземцев – распад коллективной собственности горожан или скупка земель у разорявшихся смердов-общинников. Так документы, и прежде всего новгородские писцовые книги, свидетельствуют, что одной из наиболее древних форм землевладения являлось коллективное землевладение горожан. Например, в коллективной собственности более чем 115 жителей г. Ямы находилось село в 52 крестьянских двора с пашней и другими угодьями. Отметим, что распад такой коллективной собственности был одним из источников появления мелких вотчин. То есть характерной особенностью землевладения в этих феодальных республиках являлось то, что основной землевладельческой группой были горожане. Члены городской общины имели исключительное право на приобретение вотчин из земель, тяготеющих к городу. Вече определяло режим этих земель. В случае особых заслуг перед городом вече могло пожаловать землю. Тем самым проявлялась интересная особенность феодальных вотчин вечевого города – это землевладение, свободное от отношений сюзеренитета-вассалитета, а вотчинник сохранял связи лишь со своей городской общиной.

Таким образом, в Новгороде и Пскове трудно отделить феодалов и городское население, вотчинников и купцов. Но, так или иначе, купцы в этих республиках играли громадную роль. Основным занятием их была внутренняя и внешняя торговля, однако, как и каждый горожанин, они могли быть землевладельцами.

Купечество объединялось в корпорации и общества. Центрами корпораций обычно выступали церкви. В Рукописании князя Всеволода XIII в. до нас дошел устав такой корпорации, объединенной вокруг новгородской церкви Иоанна Предтечи, построенной на купеческие деньги. Эта корпорация, названная «Иванской организацией», объединяла весьма зажиточных купцов. Вступительный взнос равнялся 50 гривнам серебра. В уставе определялся порядок управления организацией. Поскольку купцы объединялись вокруг церкви, то, как и положено прихожанам, избирали старост, причем сразу трех – одного от «житьих» и «черных» людей и двух от купцов. Старосты разбирали как внутрицерковные проблемы, так и споры иванских купцов с иностранными и новгородскими купцами. Иванская организация в решении своих дел была вполне самостоятельна, и посадник не участвовал в рассмотрении таких споров. Иванское купечество не было единственной купеческой организацией города. Документы позволяют говорить о корпорации купцов, ведших заморскую торговлю, купцов, торговавших скотом.

В Новгороде существовали и так называемые черные, «малодшие» люди, к которым относились мастера, ученики, ремесленники и наймиты. Как члены городской общины они пользовались некоторыми привилегиями, в частности, при покупке земель, тянувшихся к городу, принимали участие в местном самоуправлении, обладали податным иммунитетом. Зависимое население республик включало в себя прежде всего крестьян, половников, холопов. Большая часть крестьян находилась в зависимости от феодального государства. В документах они именуются смердами. Смерд должен был выполнять повинности в пользу государства, платить налоги. Из договора, заключенного Псковом с Литвой, видно, что беглого смерда необходимо возвращать «в свой погост». Таким образом, зависимые от отдельных феодалов лица, как правило, смердами не именовались. В некоторых документах монастырские крестьяне назывались «сиротами». Постепенно увеличивается число крестьян, зависимых от феодалов.

Отметим, что рост вотчинного землевладения происходил разными путями. Наиболее распространенными были самовольный захват крестьянских земель, а также покупка феодалом земельного участка общинника, вышедшего из крестьянской общины, находившейся в процессе разложения.

Большое место в Псковской судной грамоте[3] уделено «половникам», т.е. людям, работавшим из половины урожая. В Пскове половники делились на изорников (пахарей), огородников и кочетников (рыболовов). Их объединяло то, что они жили не на своей земле, а в селе «государя». Закон устанавливал общие нормы, определяющие уход изорника от своего господина – один раз в году, поздней осенью, и при условии выплаты всех долгов. Одновременно и государь не мог отпустить или выгнать изорника в другое время.

Известно, что в Новгороде и Пскове были и холопы. Исторические документы предписывают возвращать беглых холопов их хозяевам. Грамота говорит об ответственности господина за своего холопа в случае совершения последним преступления, преследуемого в порядке частного обвинения. В этом случае хозяин холопа уплачивал штраф даже тогда, когда преступление было совершено до поступления в холопство. Холопы в Новгородской республике использовались для обработки земель в феодальных вотчинах.

Интересно государственное устройство Новгородской и Псковской республик. В знак независимости от великокняжеской власти и в связи с установлением республиканского строя, Новгород стал именоваться Господин Великий Новгород. С достижением независимости Псков тоже стал называться Господин Псков. Высшим органом власти в обеих республиках считалось вече главных городов, т.е. собрание жителей городских общин. Участие крестьян в вече не предусматривалось. Не имели решающего голоса и жители других городов, хотя случаи их присутствия на вечевых собраниях Новгорода и Пскова зафиксированы в документах.

О составе веча, его роли в решении государственных вопросов в научной литературе нет единого мнения. Традиционной является точка зрения, согласно которой в нем могло принимать участие все свободное мужское население города, сходившееся по звону вечевого колокола. В Новгороде вече собиралось на Ярославовом дворище на Торговой стороне города или на Софийской площади. В Пскове вече собиралось на площади перед Троицким собором.

Памятники донесли известия о многочисленных стычках между новгородцами, происходивших на вече. Иногда разногласия были настолько велики, что собирались два веча – одно на Софийской, другое на Торговой стороне, а потом они шли навстречу друг другу, чтобы врукопашную на Большом мосту через Волхов выяснить, кто же прав. Лишь вмешательством духовенства удавалось иногда предотвратить кровопролитие.

Очевидно, что на начальной стадии существования Новгородской республики вече, представляя все слои городской общины и защищая их интересы, проводило политику, направленную на ограничение княжеской власти. Постепенно же власть боярства усиливается, вече становится менее представительным. Так, в XIV в. боярство узурпировало представительство «черных» людей, а к XV в. оно уже превращается в орган, через который боярская олигархия проводит свои решения.

Некоторые особенности имело псковское вече. Отсутствие крупного боярского землевладения в республике делало боярство не настолько сильным, чтобы сосредоточить в своих руках всю политическую власть. Военная опасность, постоянно угрожавшая Пскову, усиливала роль князя, что, в свою очередь, тоже ослабляло политическую роль боярства. Поэтому вече в Пскове в значительно большей степени, чем в Новгороде, учитывало интересы городской общины.

Таким образом, функции веча как высшего органа власти в республиках были весьма многообразны. Оно решало вопросы войны и мира, избирало высших должностных лиц, включая и архиепископа. Выборы проходили путем жеребьевки. Сохранились сведения о процедуре выборов архиепископа – имена трех кандидатов записывались на отдельные жеребьи и клались на алтарь новгородского Софийского собора; два жеребья должен был снять мальчик или слепой; кандидат, записанный на оставшемся жеребье, считался избранным. На вече решались и вопросы призвания князей, оно же «указывало им путь». Есть сведения и о том, что на вече происходил суд, одобрялись или не одобрялись основные внутри- и внешнеполитические мероприятия, принимались законы.

Вече не было органом, созывавшимся регулярно. Обычно оно собиралось по инициативе высших должностных лиц, которые вместе с Коллегией предварительно готовили повестку дня и проекты решений. От них во многом зависело, что «приговорит» вече. Коллегия, подготовлявшая вече и осуществлявшая руководство текущими делами в Новгороде, называлась Осподой, или Советом господ, в Пскове – Господой, или Советом бояр. В Осподу, или Совет господ Новгорода входили высшие выборные должностные лица – посадник, тысяцкий, кончанские старосты, соцкие. Но места, хотя и были выборными, их обычно занимали бояре. Помимо посадника и тысяцкого, избранных на данный момент, в Совет господ входили и старые посадники, уже переизбранные. В XV в. новгородский Совет господ насчитывал более 50 человек. Он заседал в палатах архиепископа и под его председательством. В Пскове в Совет бояр входил также князь. Эти советы решали важнейшие вопросы текущей политики, составляли и законопроекты. Псковская Господа в более узком составе являлась еще и судебным органом. Отметим, что решения, которые готовил Совет господ для веча, как правило, принимались, так как он будучи составленным из представителей боярской знати, проводил политику, угодную боярству.

Большую роль в управлении играли должностные лица, избираемые на вече. Высшим должностным лицом в обеих республиках были посадники. Вторым лицом в Новгороде был тысяцкий. В Пскове избирали вместо тысяцкого еще одного посадника, так как должность тысяцкого, оставшаяся от древней численной системы управления, предполагала наличие в городе 10 сотен. В Пскове же 10 сотен не набиралось. Четко разграничить обязанности посадника и тысяцкого трудно – посадник выполнял многое из того, что входило в обязанности тысяцкого. Некоторую ясность может внести то, что в немецких текстах посадника именовали бургграфом, т.е. начальником города, а тысяцкого – герцогом, подчеркивая тем самым его принадлежность к военной администрации.

Посадник избирался из знатных боярских фамилий. Пока он занимал свою должность, он назывался «степенным» (т.е. сидевшим на «степени» – трибуне во время веча). Когда избирали нового посадника, прежнего именовали «старым». Посадник обычно служил «пока люб». Смена посадников вызывалась, как правило, распрями между боярскими родами. Будучи, по сути дела, главой республики, посадник председательствовал на вече, вел международные переговоры, а также участвовал в суде, контролировал князя, в военное время возглавлял полки. Тысяцкий же ведал прежде всего вопросами военного ополчения. Он также возглавлял торговый суд, независимый от посадника. Отметим, что в пользу посадника и тысяцкого шел поземельный налог – «поралье».

Своеобразным должностным лицом в Новгороде был архиепископ. Новгородцы добились, чтобы он не назначался митрополитом, а избирался на вече. Точнее, вече избирало трех кандидатов, жребий же решал (как объяснялось выше), кто именно из них будет владыкой. Митрополит лишь утверждал волю новгородцев. Владыка осуществлял не только управление новгородской епархией – он выполнял и светские обязанности: хранил казну и архив, возглавлял дипломатические переговоры.

Особое место в Новгородской и Псковской феодальных республиках занимал князь. Его приглашали по договору, в котором устанавливались условия службы. Князь стоял во главе управления и суда, но действовал под контролем посадника и вместе с ним. Он должен был организовывать оборону земли. В Новгороде князь не мог отстранять от должности выборных. Известен случай, когда смоленский князь Святослав Мстиславич, княживший в Новгороде, потребовал смены «без вины» новгородского посадника Твердислава. Вече сразу напомнило князю, что он «крест целовал без вины мужа должности не лишать». Не мог князь без согласия посадника самостоятельно и назначать на невыборные должности. В договорах подробно предусматривались размеры и источники вознаграждения князей, в частности, дары от волостей, судные и проезжие пошлины. Специально оговаривалось запрещение князю, его жене и боярам приобретать села в Новгородской земле и принимать людей в закладники. Запрещено было князю вести и заграничную торговлю без посредничества новгородских купцов. Одновременно он должен был создавать новгородским купцам режим наибольшего благоприятствования в своем княжестве. Несколько иным было положение князя в Пскове. Там он мог назначать своих наместников в пригороды Пскова.

Новгородская феодальная республика была огромной по масштабам средневековой Европы страной, она достигала Белого моря, простиралась за Уральские горы. Сам Новгород был крупным, густонаселенным городом, возникшим в результате сращивания нескольких поселений. Он делился на пять концов, которые образовались на базе поселков, население которых состояло из бояр и зависимых от них людей, живших в барских усадьбах. В противоположность концам население сотен составляли «черные» люди, платившие в XII в. подати князю и подчинявшиеся княжеской администрации. Вскоре, однако, сотни перешли в подчинение концам. На концах были свои вечевые собрания (кончанское вече). Тот факт, что кончанское вече избирало старост из бояр, объясняется авторитетом богатства и знатности, желанием иметь в Совете господ такого представителя, к мнению которого бы прислушивались. Псков также делился на концы, но их у него было шесть.

Старая десятичная система управления вписалась в новое административно-территориальное устройство. В конце было две сотни, которые имели свои сходы и избирали сотских. В военное время они составляли базу новгородского ополчения. Концы делились на улицы, управляемые уличанским вече и избираемым на нем старостой.

Управление обширными землями Новгородской республики осуществлялось из Новгорода с одновременным предоставлением землям известной самостоятельности. Они имели свое управление и суд.

Кроме столичных Новгорода и Пскова, в обеих республиках были и другие города, находившиеся от них в зависимости, называемые пригородами. Так, на каждый конец Пскова в последней трети XIV в. приходилось по два пригорода. Они имели свое вечевое устройство, но вместе с тем центральная власть назначала в них наместников.

Система органов, осуществляющих правосудие в Новгороде и Пскове, имела свои особенности. Для нее, как отмечалось выше, характерно было широкое участие в правосудии веча, которое осуществляло суд по наиболее опасным для государства преступлениям. Известны случаи, когда на вече производилось и дознание. Ни в Новгороде, ни в Пскове князья не имели права судить единолично, что специально записывалось в договорах с ними. Но они судили вместе с посадниками, а также представителями бояр и житьих людей. На местах дела тоже рассматривались коллегиально княжескими людьми и представителями пригородов.

Тысяцкий и два купеческих старосты осуществляли суд торговый. Статьи 5 и 6 «Рукописания князя Всеволода» подчеркивают независимость этого суда от посадника. Только в случае совершения преступления, в котором были замешаны новгородские и иностранные купцы, суд по делу осуществлял посадник совместно с тысяцким и купеческими старостами.

Традиционно споры между духовенством, церковными людьми, а также дела, подлежащие церковной юрисдикции, решались церковным судом. До 1385 г. такой суд вершил московский митрополит у себя или во время своих поездок в Новгород. С 1385 г. право суда было передано новгородскому архиепископу, который судил с участием представителей бояр и житьих людей. Дела, в которых одна сторона подлежала церковной юрисдикции, а другая – светской, рассматривались смешанным судом, состоящим из представителей духовенства и городских властей. Так Псковская судная грамота знает и суд братчины. Братчина – это соседская территориальная община сельчан или уличан, совпадающая с церковным приходом. Суду братчины подлежали, например, мелкие ссоры и кражи на пиру.

О праве Новгорода и Пскова можно судить главным образом по Новгородской и Псковской судным грамотам, а также международным договорам и другим дошедшим до нас документам. Вместе с тем, даже крупнейшие и важнейшие из этих документов дошли до нас не полностью – от Новгородской судной грамоты сохранился лишь отрывок, содержащий 42 статьи, а Псковская судная грамота, хотя сохранилась целиком и даже в двух списках, имеет большие дефекты в тексте. Спорна и датировка обоих памятников права. Обычно их относят к концу XV в. К другим правовым сборникам относятся прежде всего «Русская Правда», а также «Мерило Праведное», «Кормчая Книга». И если «Русская Правда» – это в первую очередь памятник уголовного и процессуального права, то Псковская судная грамота восполняет существенные пробелы в области гражданского права, что определялось развитием товарно-денежных отношений в Пскове.

Отметим, что если Западная Европа хорошо знала римское частное право и, естественно, пользовалась пригодными ей нормами, то русская практика самостоятельно выработала целый ряд оригинальных институтов, вытекающих из потребностей жизни. Так, в гражданском праве получили закрепление институты вещного права, т.е. права на вещи, центральным из которых являлось право собственности. В законе впервые появляется термин, обозначающий движимое имущество, – «живот». В псковской Грамоте есть и термин определяющий недвижимость – «отчина». Большое внимание уделялось земле как объекту права собственности. Часто упоминается в и движимое имущество, из которого особо выделялся скот.

Среди способов приобретения права собственности псковская Грамота упоминает давность владения. Этот древнейший способ был закреплен в ней в отношении пахотной земли и рыболовного участка водоема. Основным же способом приобретения права собственности являлись договоры и наследование. Грамоте известны также находка и приплод. При этом закон перечисляет ряд условий, без соблюдения которых невозможно приобретение права собственности по давности. Право на чужие вещи представлено «кормлей», как правило, после смерти собственника. Вместе с тем, Ю.Г. Алексеев говорит и о возможности продажи в кормлю, что супруг мог завещать пережившему супругу свою землю в пожизненную кормлю, а при отсутствии завещания земля тоже переходила в кормлю пережившему супругу. Продажа кормли запрещалась.

Развитие товарно-денежных отношений обусловило достаточно высокий уровень обязательственного права. Усложнение хозяйственной жизни общества вело к совершенствованию способов заключения договоров – вместо громоздких, сопряженных с обрядностью и привлечением свидетелей способов, появляются удобные письменные способы оформления различных сделок.

Рост числа купеческих операций, увеличение числа их участников приводили к необходимости более серьезного оформления договоров. Основным способом заключения договора становится запись – письменный документ, копия которого, скрепленная печатями и сдавалась в архив. Записью оформлялись договоры купли-продажи земли, хранения, займа на большие суммы, изорничество[4] и поручительство. При помощи записи оформлялось и завещание. Составление записи в то время было довольно сложным делом, но этот документ нельзя было оспорить. Оформление договоров на незначительные суммы (займы до одного рубля) осуществлялось при помощи доски, т.е. неформального письменного документа. Но доска была доказательством, которое можно было оспорить. Сохранялась и устная форма заключения сделок. Вероятно, наиболее распространенной она была в сельской местности, поскольку в псковской Грамоте она встречается в связи со спором изорника с господином по поводу покруты[5] (нечто подобное купе «Русской Правды»). В случае устного оформления договора требовалось четыре – пять свидетелей.

Серьезное внимание уделялось способам обеспечения исполнения обязательств. В Псковской судной грамоте достаточно много места отведено поручительству и залогу (закладу). Поручительство («порука») применялось в случаях, когда сумма долга не превышала одного рубля. Возможен был залог движимого имущества и недвижимого. Залог недвижимого имущества не сопровождался передачей имущества кредитору, движимое имущество, напротив, передавалось. Судя по обилию в Грамоте статей, посвященных закладу, споры здесь были довольно частыми.

Законодательству и практике Новгорода и Пскова было известно большее число видов договоров, чем «Русской Правде». Один из самых распространенных договоров – купля-продажа. Так, купля-продажа движимости осуществлялась на торгу, без лишних формальностей. Договор заключался в устной форме, свидетели были необязательны. Добросовестного приобретателя закон защищал, а в случае обнаружения скрытых недостатков вещи договор расторгался. Купля-продажа земли оформлялась записью. Как показывают исследования, состав продаваемых угодий был различен. В Двинской области, например, в них входили обычно двор, пахотные земли, сенокосные и промысловые угодья. Субъектами договора купли-продажи земли могли быть близкие родственники. Известны случаи, когда сторонами были супруги, однако женщины могли в этой сделке выступать лишь в качестве продавца. Оформлялась сделка при свидетелях обеих сторон и скреплялась печатью архиепископа или его наместника. В договоре могло быть оговорено, что земля продается «одерень» или «в веки», т.е. без права выкупа. При отсутствии этого условия выкуп не допускался.

Существенные особенности в Новгороде имел договор купли-продажи, заключаемый с иностранными купцами. Признавалась законной только мена, а не торговля – обмен товара на товар, кредитные сделки запрещались. Так, закон устанавливал, что немецкий купец должен иметь свидетеля и он мог три дня осматривать товар. Передача товара обязательно происходила на немецком дворе. Оформление сделки представляло собой выражение сторонами согласия перед свидетелями, сопровождаемое обрядом рукобитья. После того как русский купец выносил товар с немецкого двора, сделка считалась необратимой. Лишь с середины XV в. на немецком дворе начали осуществляться письменное оформление сделок, регистрация их в памятных книгах. Договор мены регулировался аналогично договору купли-продажи.

Договор дарения, особенно когда касался земли, оформлялся грамотами, называвшимися «данные». Они составлялись в присутствии свидетелей с обязательным приложением печати. Как правило, таким образом оформлялись вклады в монастыри «на помин души». Однако допускались случаи заключения договора дарения упрощенно. Вместе с тем, Псковская судная грамота разрешает оформление договора на дому в присутствии священника или свидетелей, не являющихся родственниками. Вероятно, это допускалось при болезни или затруднительности для дарителя покинуть дом. Сделка была действительной лишь в случае дарения родственнику, а не постороннему. Интересно, что племянник, упоминаемый в Грамоте, понимался как человек одного рода, племени.

Договор займа был также хорошо известен русскому раннефеодальному праву. Псковская судная грамота использует для его обозначения два термина – «заим» и «ссуда». Порядок оформления договора зависел от размеров займа. Заем до одного рубля не требовал оформления записью, свыше одного рубля запись была обязательна, за исключением займа между купцами. В этом случае достаточно было при споре предъявить доску. Заметим, что псковская Грамота, в отличие от «Русской Правды», не устанавливала предельного размера процентов – они предусматривались соглашением сторон. Допускалось досрочное прекращение обязательства по инициативе любой стороны. Однако в случае прекращения договора по инициативе кредитора он лишался права на проценты.

Серьезное внимание уделено в Псковской судной грамоте договору хранения. Он перестает быть дружеской услугой, порядок его заключения строго формальный. Договор оформлялся записью, где были перечислены все ценности, сдаваемые на хранение. Только в некоторых исключительных случаях допускалась передача вещей без записи. В этом случае применялись такие доказательства, как присяга или поединок.

Имущественный наем, не упоминавшийся в «Русской Правде», знаком псковской Грамоте, где имеется в виду наем помещения. Примечательно, что наниматель-подсуседник по закону мог в случае потребности предъявлять иск хозяину.

Распространенным видом договора был личный наем. Договор заключался обычно устно, однако возможна была и запись. Закон ставил обе стороны в равное положение, предоставляя им право отстаивать свои интересы, хотя на практике различные категории наймитов имели разный статус.

Наследственное право допускало оба известных порядка наследования – по закону и по завещанию. Так, при наследовании по закону имущество переходило родственникам умершего, которые совместно с ним вели хозяйство. В этом случае предусматривался облегченный порядок решения споров о наследстве – вместо письменных доказательств достаточно было свидетельства сторонних людей. Наследство в таком без нужды не дробилось, поскольку рассматривалось как единое хозяйственное целое. При наследовании по завещанию, завещание оформлялось в письменной форме и называлось рукописанием. Как показывают исследования дошедших до нас завещаний, среди наследников называются, прежде всего, близкие завещателя – жена, дети, брат, мать. Имеются случаи завещания имущества племяннику и крестнику. При отсутствии близких родственников имущество могло быть завещано дальним, а также людям, не состоявшим в родстве с завещателем. Отметим, что обычно основное место в завещании занимало распределение между наследниками земли. Часть земли передавалась церкви на помин души. Распределение между наследниками, порой даже не родственниками, достаточно крупных состояний требовало соблюдения больших формальностей. Завещания удостоверялись священником, свидетелями (в Пскове они отсутствуют), обязательна была печать наместника новгородского владыки.

По подсчетам исследователей, более половины статей Псковской судной грамоты посвящено уголовному праву. Общее понятие преступления в ней расширяется в сравнении с «Русской Правдой». Теперь преступными считаются всякие деяния, запрещенные уголовной нормой, хотя бы они и не причиняли непосредственного ущерба какому-нибудь конкретному человеку (например, государственные преступления, преступления против суда). Грамота не содержит норм, определяющих круг субъектов преступления, но, по мнению большинства исследователей, она, следуя за «Русской Правдой», исключает из него холопов. Псковская грамота освобождала также от ответственности при невиновном причинении вреда. В ней указан один пример такого освобождения от ответственности. Истец и пристав не отвечали, если их приход в дом ответчика вызывал выкидыш у испугавшейся жены ответчика.

В соответствии с новым понятием преступления изменяется и их классификация. Впервые в русском праве появляются государственные преступления и одно из них – измена («перевеет»). Опасным преступлением являлся и поджог, смыкавшийся порой с изменой. Закон говорил, что пожар в средневековом городе опасный и сам по себе и мог быть совершен по заданию врага.

Имущественные преступления, известные «Русской Правде», теперь существенно расширяются и изменяются. Первая же статья Грамоты называет такие имущественные преступления, как разбой, «наход», грабеж, кражу из закрытого помещения. Грамота знает квалифицированную кражу – совершенную в третий раз. Вместе с тем, из текста псковской Грамоты нельзя определить, чем отличается разбой от находа и грабежа. В памятниках XV в. термин «разбой» сохранил значение неспровоцированного убийства с целью завладения имуществом, вооруженной засады на дорогах. Наход понимается некоторыми исследователями как разбой шайкой, однако возможно и другое объяснение: наход – это типичный пример кулачного права, нападение одного феодала на усадьбу другого.

Значительно меньше, чем в «Русской Правде», представлены в Псковской судной грамоте преступления против личности, очевидно потому, что в Пскове продолжала действовать и сама «Русская Правда». Убийству посвящены всего две статьи. Как и в Русской Правде, сурово было наказание за оскорбление (вырывание бороды) и нанесение побоев. Впервые говорится о преступлениях против порядка управления, суда и должностных преступлениях.

Система наказаний по Псковской судной грамоте проста. Известны были только два вида наказания – смертная казнь и штраф. Конкретные виды смертной казни в законе не определялись, но из летописей известно, что воров обычно вешали, поджигателей сжигали, изменников избивала толпа, убийцам отрубали голову. Известно было и утопление. Штрафы («продажи») взимались в пользу князя, часть суммы поступала в казну Пскова. Одновременно с выплатой штрафа виновный должен был возместить ущерб.

В Новгороде и Пскове продолжал существовать состязательный судебный процесс. Вместе с тем развивается и следственная, розыскная его форма. Как и в Киевской Руси, в феодальных республиках существовал институт досудебной подготовки дела – «свод», действовали нормы «Русской Правды».

На процессе допускалось представительство сторон. Женщины, дети, старики, монахи, монахини, глухие имели «пособников», которые должны были представлять в суде их интересы. Грамота запрещала должностным лицам выступать в качестве представителя стороны в процессе, чтобы, вероятно, не оказывать давления на суд. В случае спора о церковной земле интересы церкви представлял староста, т.е. выборный представитель верующих прихода этой церкви. Процесс начинался обычно подачей искового заявления, жалобы («челобитной»). Половник и его господин начинали разрешение своих споров с «заклича» – публичного оповещения на «торгу» о своих претензиях, чтобы привлечь к делу в качестве свидетелей членов общины.

Важным этапом был вызов ответчика в суд, осуществляемый публично на церковной площади в присутствии священника. В случае пятидневной неявки в суд ответчика его могли доставить на суд принудительно.

Много места в законе уделено доказательствам. Серьезную роль, особенно в имущественных спорах, играли письменные доказательства. Первое место среди них занимала запись. В отдельных случаях доказательственную силу имели и простые расписки («рядницы») или доски. Среди доказательств могло быть и собственное признание. Большую роль в процессе играли свидетели. Различаются показания сторонних людей, соседей и послухов, являвшихся не только очевидцами, но и активными участниками процесса. Послух должен был защищать свои показания против ответчика на поединке. Неявка послуха вела к автоматическому проигрышу дела стороной, опиравшейся в доказательство своей правоты на его показания. Закон вносил известный формализм в оценку показаний послуха – несовпадение показаний истца и послуха вело к проигрышу дела. По делам о воровстве в качестве доказательства выступало поличное («полишное»), т.е. краденая вещь, найденная у лица, заподозренного в краже. Поличное обнаруживалось во время обыска, производимого должностным лицом – приставом, вместе с которым мог присутствовать и истец. Псковска судная грамота вводит в республике и такой вид ордалий, как судебный поединок – «поле». Обычно он выступает в альтернативе с присягой, когда иных более веских доказательств нет. Грамота довольно подробно рассматривает и порядок проведения поединка, правила замены стороны в нем наемным бойцом. Вместе с тем указывается, что послух не мог заменить себя бойцом, и также, если обе стороны которые должны участвовать в поединке были женщины, такая замена тоже не допускалась. Это устанавливалось в связи с тем, что в противном случае подобный поединок был бы заведомо неравным.

Отметим, что процесс был устным, но решение выносилось в письменном виде. При выдаче его взимались судебные пошлины. Решение по делу исполняли специальные служащие князя или города.