Особенности политико-правовых учений С.Пуфендорфа, Х.Томазия, Х.Вольфа, 3 страница

Как и другие представители школы естественного права, Татищев различает естественные и гражданские (положительные) законы. Законы положительные основаны "на соображениях политической мудрости", устанавливаются "по произволению каждого народа". Если естественные законы определяют, что "право и неправо", то политика судит о том, что полезно или вредно. Естественное право рассуждает об отдельном человеке, политика — об обществе в целом. Естественные законы едины и всеобщи, гражданские законы различны вплоть до того, что по положительным законам разных народов "часто приходится тако, что один за доброту, другой за зло почитает".

Много внимания Татищев уделял обоснованию сословной структуры, положению основных классов-сословий феодальной России. Для Татищева сословное деление обусловлено исторически сложившимся разделением труда, предопределившим правовое положение каждого из сословий.

Возникновение дворянства Татищев описывает следующим образом: когда-то весь народ был обязан оборонять и защищать государство; затем, когда "гражданство, купечество и земледельство" были признаны нужными и полезными государству, "тогда оных в покое оставя, определили особных людей к обороне и защищению государства". Оправдание привилегий дворянства — в государственной службе: "Шляхетство в государствах почитается за природное войско, которых должность от самого возраста до старости государю и государству, не щадя здоровья и живота своего, служить". Татищев — сторонник сохранения порядка (табель о рангах), при котором дворянство пополняется заслуженными выходцами из других сословий: "Чтобы всякий солдат о том мыслил и прилежал, чтоб в обер- и штаб-офицеры дослужиться".

Главными показателями государственной мощи Татищев считал "многолюдство и богатство", "а богатству корень — купечество и рукоделие". Купечество должно быть поставлено в государстве на почетное место: оно подобно сердцу в человеческом теле. "Когда купечество богато, то все государство богато, сильно и почтенно". Торговля умножается, писал Татищев, "наипаче через вольность купечества". Но это суждение Татищева ориентировано более на страны Запада; в России он считал необходимым и полезным административное вмешательство в промышленность и торговлю, государственный контроль за качеством товаров, жесткую регламентацию предпринимательской деятельности.

Камнем преткновения для теории Татищева явилось крепостничество. Рабство или невольничество (третий вид узды неволи) Татищев признавал противоестественным, противоречащим природе человека, естественному праву защищаться и обороняться от насильственного порабощения. "Раб, самим ли его господином покоренный или от покорившего наследством и куплею полученный, имеет право от онаго насилия или покорения искать свободы, как только может способ тому улучить".

Введение крепостного права было ошибкой Бориса Годунова, считал Татищев. "До царства Борисова в Русии крестьянство было все вольное, но он слуг, холопей и крестьян сделал крепостными". Это нарушение древних обычаев вызвало большие смуты — сначала взволновались крестьяне, а затем, когда цари попытались вернуть крестьянам свободу, возмутились дворяне.

"Вольность крестьян и холопов... во всех европейских государствах узаконена, — писал Татищев, — и многую в себе государствам пользу заключает". Она была бы полезна и в России -— крестьяне не разорялись бы "беспутными отчинниками", не было бы побегов, тяжб, ябед, судов, коварств, государство имело бы больше "добрых, верных и способных служителей".

Осудив крепостное право в теории, в истории и отчасти на практике, Татищев выдвинул против его отмены ряд доводов. Он утверждал, что освобождение крестьян породило бы "смятение, распри, коварства и обиды" и потому опасно, "дабы ища в том пользы, большего вреда не принести". Кроме того, вольность крестьянства, писал Татищев, "с нашею формою правления монаршего не согласуется), и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно".

Татищев был первым из тех просвещенных российских дворян, которые понимали несоответствие крепостного права и гуманизму, и сколько-нибудь рациональному способу ведения хозяйства, но не желали расстаться с десятками, сотнями, тысячами крепостных и потому печалились бесхозяйственностью "беспутных отчинников", романтически всхлипывали о "жестокосердии" злых помещиков, дерзко рассуждали о противоречиях законов гражданских естественным, природным законам и находили утешение лишь в убеждении, что без опеки и руководства просвещенного и мудрого помещика ленивый и невежественный мужик неизбежно погибнет. "Была бы ему, — писал Татищев, — воля гибелью".

Практически отношение Татищева как идеолога дворянства к крепостному праву наиболее ярко выражено в его "Кратких экономических до деревни следующих записках" (1742 г.). Это нечто вроде инструкции, адресованной помещикам, с практическими рекомендациями по ведению сельского хозяйства и ремесел в деревнях. "Записки" Татищева предусматривают неустанный и тотальный надзор помещика, приказчиков, старост над крестьянином, строгие меры внеэкономического принуждения крестьян. Подробно расписано, что, когда и как солить, вялить, сушить, заготовлять впрок; как сеять, как хранить, сколько скота и птицы должен иметь каждый двор. Помещики должны следить и за тем, как крестьяне работают на себя, "принуждать крестьян" делать свою работу, а то они, пояснял Татищев, "от лености в великую нищету приходят, а после приносят на судьбу жалобу". Летом заставлять работать ночью: "А в сие жаркое время (суток) отнюдь не работать, ибо как людям, так и лошадям оное весьма вредно". Помещик должен зимой проверять, как крестьяне занимаются ремеслом, "понеже от праздности крестьяне не токмо в болезнь приходят, но и вовсе умирают, спят довольно, едят много, а не имеют моциону". "Под жестоким наказанием" запрещались драки, кумовство, продажа излишка продуктов вне деревни без разрешения помещика. В каждом селе должны быть построены богадельни, бани, школы, тюрьмы. В школах принудительно обучаются грамоте дети от 5 до 10 лет, "чрез что оные придут в познание закона", с 10 до 15 лет подростки обучаются ремеслам, чтобы не сидели без дела зимой.

Татищев разделял убеждение своего века о всесилии просвещения, законов, разумного правительства. Он порицал как "махиавелические плевелы" рассуждения, что непросвещенным народом легче управлять, чем просвещенным; именно темнота, невежество народа создают распри и возмущения. Исходя из мысли, что народ недостаточно просвещен, Татищев и предлагал определить законами, инструкциями, предписаниями все, что представляет интерес для государства. Жесткая регламентация труда и быта крепостных, сверх .того, должна была компенсировать внеэкономическим принуждением отсутствие стимула к труду. Строгий режим предпринимательской деятельности, государственный контроль за качеством продукции были направлены против мошеннических проделок предпринимателей и торговцев.

Татищев неоднократно выступал за обновление законодательства, за тщательную подготовку проектов законов — "лучше оное прежде издания рассматривать, нежели издав, переменять, что с честию монарха не согласует".

Закон, писал Татищев, должен соответствовать таким требованиям:

1) изложение содержания закона языком, "которым большая часть общенароден говорит и суще самым просторечием", "чтобы никаких иноязычных слов не было", "всякий закон что короче, то внятнее";

2) выполнимость законов; требование включает и недопустимость чрезмерных угроз наказаниями: "неумеренные казни разрушают тем закон, что от сожаления принуждены будут наказание уменьшать";

3) согласованность законов, непротиворечивость законодательства;

4) своевременное и широкое объявление закона, "ибо кто, не зная закона, преступит, тот по закону оному осужден быть не может";

5) сохранение обычаев древних, если они не противоречат общей пользе.

Татищев внес существенный вклад в отечественную теорию форм правления государства. Татищев — один из первых русских мыслителей, который стал использовать теорию естественного права и договорного происхождения государства для объяснения проблем государства и права.

Политико-правовая идеология купечества. И. Т. Посошков.Развитие промышленности, ремесла и торговли, ускоренное реформами Петра, привело к росту числа и влияния промышленников и купцов. Одним из первых идеологов этого класса был Иван Тихонович Посошков(1652, 1653 или 1665—1726). Посошков занимался предпринимательством и торговлей. Он написал несколько произведений, в том числе "Книгу о скудости и богатстве" (1724 г.), в которой излагается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видеть купечество. Все надежды Посошков возлагает на царя, держась традиционно-теологического обоснования царской власти: "Мы же монарха своего почитаем яко Бога", "Яко Бог всем своим светом владеет, так и царь в своей державе имеет власть".

Посошков — сторонник тотальной государственной регламентации производства, труда, многих сторон быта для увеличения общественного богатства. Чтобы истребить неправду, "водрузить любовь и беспечное житие народное", царь указами должен заставить всех работать, "жить бережно и ничего напрасно не тратить".

Много внимания Посошков уделял положению сословий и политике государства по отношению к каждому из них. В духе эпохи петровских реформ сословное деление общества он объяснял разделением труда, причем на государство возлагается задача заставить каждое сословие работать в отведенной ему сфере.

Посошков не выражал сомнений в необходимости дворянства и его привилегий, но делал упор более на обязанности, чем на права. Если, писал Посошков, дворянин "в доме своем живет и крестьянами владеет, а великому государю никакой службы не показал, то у таких бы (помещиков) людей отнимать и отдавать тем, которые его царскому величеству служат".

Посошков понимал, что крестьянство — основной производительный класс России: "Крестьянское богатство — богатство царственное, а нищета крестьянская — оскудение царственное". Посошкова тревожит тяжелое положение крестьян, обремененных массой повинностей помещику и государству, беззащитных перед произволом дворянства и чиновников, нищих, безграмотных, лишенных каких-либо стимулов к труду.

Но Посошков вовсе не был противником крепостного права; напротив, он за его расширение. Печалясь о нищете крестьянства, Посошков писал: "Крестьянское житие скудостно ни от чего иного, только от их лености, а потом от неосмотрительности правителей и от помещичьего насилия и от их небрежения". Посошков предлагал обязать помещиков неусыпно следить за тем, чтобы крестьяне работали все дни недели, кроме праздничных, — на помещика ли, на себя ли, — лишь бы не "лежебочили", а своим трудом умножали богатство; в тех же целях рекомендовалось применять строгие наказания, ввести паспортную систему для пресечения побегов.

Наряду с этим Посошков предлагал меры для защиты крестьянского хозяйства от разорения помещиками, от произвольных поборов, подрывающих всякие стимулы крестьян к труду. Обращая особое внимание на положение помещичьих крестьян, Посошков с тревогой писал, что помещики забирают у крестьян все, что те производят, "и тем излишеством крестьянство в нищету пригоняют, и который крестьянин станет мало посытее быть, то на него и подати прибавят" — "и тако творя, царство пустошат, потому так их обирают, что у иного и козы не оставляют".

Для защиты хозяйства от окончательного разорения Посошков считал необходимым ограничить царским указом крестьянские повинности (оброк, барщину), которые они несли в пользу помещика и государственной казны. Размер крестьянских повинностей должен определить специально для того созванный съезд дворян, а после этого — утвердить царь. Посошков не брался предопределять этот размер. Он должен быть таким, "чтобы крестьянству было не тягостно"; главное в том, чтобы помещик не имел права требовать сверх положенного. Право царя издать указ о крестьянских повинностях Посошков обосновывал тем, что "царю паче помещиков надлежит крестьянство беречь, понеже помещики владеют ими временно, а царю они всегда вековые".

Большое внимание Посошков уделял положению купечества. "Торг дело великое! ...Купечеством всякое царство богатится, а без купечества никакое не только великое, но и малое царство стоять не может. Купечество и воинству товарищ. Воинство воюет, а купечество помогает... Как душа без тела не может быть, так и воинство без купечества пробыть не может... Царство воинством расширяется, а купечеством украшается".

В духе политики полицейского государства Посошков призывал царскими указами регламентировать порядок торговли, занятия промышленностью и ремеслами, определять цены на товары, стоимость самих денег, строго контролировать соблюдение царских указов. Купечество должно стать единственным торговым и промышленным сословием. Посошков — за "торг свободный", но свобода торговли им понимается очень своеобразно: не как свобода конкуренции, а как свобода от конкуренции со стороны иностранных купцов, а также всех других сословий. Торговля должна быть запрещена всем, кто не принадлежит к купечеству. Своеобразие взглядов Посошкова и в том, что обеспечение предприятий рабочей силой мыслилось им на основе крепостнической системы — он за сохранение прав купечества владеть крепостными, за насильственное приобщение к труду здоровых нищих, за использование на заводах и фабриках труда крепостных в зимнее время.

Возлагая все надежды на царскую власть, Посошков был далек от мысли о всесилии царских указов: "Сколько новых статей издано, а немного в них действа, ибо всех их древностная неправда одолевает". Довольно резко порицая "обветшавшие и искаженные неправыми судьями древние уставы", Посошков предлагал "сочинить правосудную книгу с подлинным рассуждением на всякие дела".

Для этого предлагалось следующее. Подготовку проекта книги — Уложения нужно поручить собранию представителей всех сословий и чинов (по два—три от каждого), в том числе "не худо бы выбрать из крестьян, кои в старостах и сотских бывали б и во всяких нуждах перебывали, и в разуме сильнее". В проекте должны быть собраны и согласованы положения старых и новых указов. По категориям дел, не предусмотренных ни старыми, ни новыми указами, должна быть учтена практика решения таких дел. Предлагалось использовать иноземные уставы, взяв те статьи, которые "будут к нашему правлению пригодны".

Подготовленный проект следует передать на обсуждение всех сословий: "Всем народом освидетельствовать самым вольным голосом, а не под принуждением". Предоставление каждому возможности свободно высказаться, пока книга не завершена, — предпосылка высокого авторитета будущего Уложения: "Того ради и дана свободность, дабы потом не жаловались на сочинителей той новосочиненной книги, для того и надлежит вольным голосом освидетельствовать".

Предлагавшийся порядок принятия нового Уложения, по мнению Посошкова, никак и ничем не ограничивал царской власти: как царь решит, так оно и будет; проверка проекта "многонародным советом" имеет целью устранение ошибок, пробелов; правовую силу Уложению придаст лишь царское утверждение.

Наряду с проблемой беспробельности права Посошкова тревожит проблема обеспеченности исполнения права системой гарантий. Первостепенное значение Посошков придавал не только совершенствованию содержания права, но и созданию прочного правопорядка, хотя бы и на феодально-правовой основе. Так, размер крестьянских повинностей предлагалось определить съездом дворян, решение которого будет утверждено соответствующим указом царя. Главное, по Посошкову, в том, чтобы указ реально исполнялся; для этого предлагалось контроль за соблюдением указа помещиком возложить на суды. Крестьянин, донесший суду, что помещик требует и берет сверх положенного указом, получает волю и 50 руб.; за недонесение о нарушении помещиком указа крестьянин будет наказан кнутом; у помещиков, уличенных в нарушении указа, отбираются крестьяне и земли: "На то смотря, и самый ядовитый помещик сократит себя, и крестьян разорять не станет".

Важное место в системе обеспечения правопорядка должен занять суд. Одной из причин отсталости страны Посошков называл "закоренелую древнюю неправду", неправосудие, волокиту, взяточничество. Для наведения порядка в правосудии он предлагает уличенного во взятке судью или чиновника на первый раз подвергать, штрафу, на второй раз — "за рубль по двести рублев, наказание на козле; а за третью вину либо смерть, либо в вечную работу к рудокопным делам".

Поскольку произвол, взяточничество, ябедничество, высокомерие, пренебрежительное отношение к людям проистекают, как писал Посошков, из господства в суде и управлении дворян с их круговой порукой и безнаказанностью, реформа суда предполагает изменение его состава: "Лучше сначала ради установления правды в судьи посадить из низких чинов, прежде всего из приказных людей, которые в делах искусны и страх Божий в себе имеют. И с ними посадить, где пристойно, и из военного (чина), которые от службы отставлены, и из купечества, у которых есть острота ума". "И тем низкородным судьям надлежит дать такое величество, чтобы они никаких лиц не боялись, кроме Бога да царя, и дела бы все свои делали по новосочиненному его императорского величества указу неизменно и от своего ума бы не мудрствовали... а за нарушение новоизложенного указа — смерть".

Реформа суда, как полагал Посошков, должна сделать его доступным всем сословиям: "Суд устроити един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому... И чтоб суд учинить близостный, чтоб всякому и низкочинному человеку легко было его доступать".

Большое внимание Посошков уделял такой гарантии правопорядка, как обучение народа грамоте. Чиновники и сборщики податей, писал Посошков, "чинят крестьянам пакости великие, а они оспорить не могут, так как неграмотны". От произвола и беззакония особенно страдает население нерусских деревень — туда приезжают солдаты, приставы, подьячие, с указом или без указа, что хотят, то и делают, обирают нерусских крестьян, "потому что они люди безграмотные и беззаступные". Для ограничения произвола Посошков предлагал принудительно обучать крестьянских детей грамоте: "Не худо бы так учинить, чтобы не было и в малой деревне безграмотного человека". Обучать грамоте надо и нерусское население: "И у мордвы детей брать и грамоте учить отдавать, хотя бы и насильно".

Совершенствование права и его гарантий Посошков считал составной частью и основой государственной политики. "Без насаждения правды нельзя и народ весь обогатить"; когда народ "обогатится", рассуждал Посошков, "вражды и обиды все истребятся", а "высокомнимые дворяне могут превратиться в кротких овчат и будут иметь любовь с простым народом".

Некоторые предложения Посошкова болезненно затронули интересы господствующего дворянства. Вскоре после издания и посылки царю "Книги о скудости и богатстве" Посошков был арестован и заключен по "важному секретному государственному делу" в Петропавловскую крепость, где и скончался.

Таким образом, русская политическая и правовая идеология XVII-начала XVIII в.в. — сложное по содержанию и многообразное в формах своего выражения явление. Представленные выше идеи отражали новые тенденции в развитии русской государственности, появившиеся в указанный период. Они выражали также распространенные в русском обществе представления об исторической миссии России, о сущности царской власти, ее соотношении с властью церковной.

Главным достижением русского политического и правового сознания в XVII в. стало осмысление событий "Смуты" — страшной катастрофы, выпавшей на долю русского общества и государства в начале данного столетия. Проверку реальной жизнью прошла во время "Смуты" также русская официальная политико-правовая идеология и, в частности, сформулированная царем Иваном IV теория православного христианского самодержавия.

События "Смуты" показали, что данная теория была творением мудрого русского политика, понимавшего психологию русского общества.

Выход русского общества из "Смуты", восстановление исконно русской государственности были обусловлены во многом прочностью традиционной русской политико-правовой идеологии. Крушение Русского государства в начале XVII в. не сопровождалось крахом русских политических идеалов, т.е. представлений о том, каким должен быть русский царь, какой характер должна иметь царская власть, как должно быть устроено Русское государство. Именно поэтому данное крушение было вовремя осознано русским обществом. Сохранив свои политические идеалы, русские люди воссоздали затем по ним свою традиционную государственность.

Русский церковный раскол середины указанного столетия сделал очевидным то, что расхождение в политических идеалах может в условиях России вылиться в острейший социальный конфликт. Церковный раскол продемонстрировал также слабость русской официальной политико-правовой идеологии. Новые исторические обстоятельства, в которых оказалась Россия во второй половине XVII в., требовали нового решения проблем сущности царской власти, ее функций, ее соотношения с властью церковной. Реформа государственного управления, потребность в которой стала остро ощущаться в русском обществе указанного периода, неизбежно должна была стать одновременно и реформой официальной политико-правовой идеологии.

Тема 5. Политические и правовые учения в период кризиса феодализма (XVIII в.)

Учебные вопросы

1. Политические и правовые учения идеологов Просвещения во Франции.

2.Основные направления политико-правовой идеологии в США в период борьбы за независимость.

3.Политические и правовые учения в России второй половины XVIII в.

1. Политические и правовые учения идеологов Просвещения во Франции.В XVIII в. во Франции интенсивно формируется гражданское общество, важнейшим институтом которого становится общественное мнение. Возникла «критическая масса» образованных людей, которые стали подвергать суду разума и справедливости истины, доставшиеся им в наследство из прошлого. Абсолютная монархия, религиозный фанатизм рассматриваются уже как анахронизмы истории. Наступил век Просвещения.

Франция до Великой революции представляла собой сословное общество: на двадцать пять миллионов человек — четыреста тысяч приходилось на дворянство, сто тридцать тысяч — на духовенство, остальные составляли так называемое третье сословие. Первые два сословия были привилегированными и не платили налогов (податей), а третье сословие было бесправным, податным.

В это время во Франции формируются два течения политико-правовой мысли. Это:

• просветители (Вольтер, Монтескье, Руссо), их идеал — царство разума (установление буржуазного правопорядка), который бы позволил обеспечить свободу индивидам благодаря законам, которые должны быть всеобщими. На смену праву сословному как сословной привилегии должно было прийти формальное равенство всех перед законом. Французские просветители критиковали абсолютную монархию, противопоставляя ей либо конституционную монархию с разделением властей (Вольтер, Монтескье), либо республику (Руссо);

• представители коммунистической политико-правовой мысли(Мелье, Морелли и Бабеф). Для них идеалом был коммунизм — строй, который соответствует «природе человека» и который основан на принципах всеобщей обязательности труда и общественной собственности.

Политико-правовая программа Ф. Вольтера. Вольтер(Франсуа Мари Аруэ) (1694—1778)— французский писатель и философ. Выступил с радикальной критикой суеверий, религиозной нетерпимости, тирании и несправедливости существующих законов.

Эпоха. Век Просвещения. Вольтер так оценил время, в котором он жил: «Одно из огромнейших преимуществ нашего века — множество образованных людей, легко переходящих от шипов математики к цветам поэзии...».

Биография. Родился в семье парижского нотариуса. Еще во время обучения в иезуитском колледже проявил незаурядный литературный талант. Изучение права в течение некоторого времени было лишь данью уважения к совету отца, но в дальнейшем ни один другой род занятий, кроме литературного творчества, так и не заинтересовал Вольтера. Его обличительные стихотворения привели к тому, что в 1717 г. он был заключен в Бастилию, где провел одиннадцать месяцев и завершил работу над трагедией «Эдип», в которой высмеял царей и жрецов. В начале 1726 г. после нового, на этот раз двухнедельного заключения в Бастилию, Вольтер был выслан из Франции и в течение двух лет жил в Англии. Результатом пребывания в Англии стали «Философские письма» (1733 г.). Эта книга год спустя была осуждена парижским парламентом на сожжение как «противная религии, добрым нравам и власти». В1730-е гг. был написан «Метафизический трактат», в котором впервые системно изложены его философские идеи.

Всю свою жизнь Вольтер оставался защитником свободы, веротерпимости, справедливости, протестовал против фактов беззакония.

Логическое основание политико-правового учения. Мировоззрение Вольтера окончательно сложилось в Англии во времена его изгнания. Английская либеральная политическая система и веротерпимость становятся для мыслителя реальным примером разумного строя.