СРАЖЕНИЕ В КОРАЛЛОВОМ МОРЕ

До начала военных действий между Японией и Соединенными Штатами большинство высокопоставленных морских офицеров предсказывали гибель нашего надводного флота в отчаянной борьбе против могучих американских эскадр. Однако наша авиация морского и наземного базирования так агрессивно атаковала и преследовала врага, что мы завоевали огромный, хотя и неожиданный кусок победы. Уже к первой неделе апреля 1942 года, за четыре невероятно коротких месяца после громоподобной вспышки военных действий, флот выполнил все свои предусмотренные операции первой фазы боевых действий. Мы прошлись по огромным просторам Тихого и Индийского океанов, надежно окопались на завоеванных территориях, а наши морская авиация и сухопутные войска держали врага на почтительном расстоянии.

К огорчению многих морских офицеров (и к радости других), с начала боевых действий наши авианосные силы так и не смогли вызвать на бой американские авианосцы. Заметив, с каким подавляющим превосходством истребитель Зеро расправляется с любым врагом, большинство наших офицеров с нетерпением ожидали первой схватки авианосцев один на один. К апрелю 1942 года мы перехватили и потопили только один авианосец «Langley» к югу от Чилачапа (о. Ява) и британский авианосец «Hermes» у берега Тринкомали (о. Цейлон).

После успешной операции в Индийском океане мы планировали наступательную операцию на Соломоновых островах и в юго-восточной части Новой Гвинеи. Нашей основной целью в этом наступлении был захват Порт-Морсби на острове Новая Гвинея, который имел единственную авиабазу, с которой вражеские самолеты продолжали контратаковать наши все еще продвигающиеся войска. Захватив этот жизненно важный аэродром, мы исключили бы всякую угрозу Рабаулу и Кавиенгу. Параллельно с этой операцией другие сухопутные войска оказывали бы поддержку армейскому десанту на Тулаги на юге Соломоновых островов. Мы нуждались в Тулаги как базе, с которой было бы возможно впоследствии наносить удары по Новой Каледонии и Фиджи.

Разведка доложила, что весьма вероятно, что группа американских боевых кораблей, имеющая в своем составе, как минимум, один авианосец, находится на данный момент в Коралловом море и что этот флот может представлять серьезную угрозу для планируемых нами операций на Соломоновых островах и в Новой Гвинее. Адмирал Ямамото направил 5-ю авианосную эскадру группы Нагумо, на тот момент вернувшуюся в Японию после операции в Индийском океане, чтобы принять участие в новой кампании. Под командой контр-адмирала Туити Хары 5-я авианосная эскадра включала в себя два больших авианосца «Shokaku» и «Zuikaku».

Неминуемая атака получила кодовое название операция «МО». Вице-адмирал Сигэйоси Инуэ, тогдашний главнокомандующий 4-м флотом, был переведен на новое место и назначен руководителем операции «МО». Под командованием Инуэ находились впечатляющие силы в составе двух больших авианосцев, одного малого, шести тяжелых крейсеров, четырех легких крейсеров и других кораблей, общее число которых достигало семидесяти. Его морскую авиацию поддерживали сто двадцать бомбардировщиков и истребителей наземного базирования. Инуэ разделил свои силы на три группы: группу вторжения, авианосную ударную группу и авиацию наземного базирования.

К 3 мая Тулаги был в наших руках. Сухопутные части окопались на нем, и флот занял исходные позиции для атаки. Вице-адмирал Инуэ, общий руководитель операции «МО», оставался в Рабауле на борту своего флагмана – легкого крейсера «Kashima». Контр-адмирал Аритомо Гото послал четыре тяжелых крейсера «Aoba», «Kako», «Furutaka» и «Kinugasa» к архипелагу Шортленд в центральной части Соломоновых островов; эти корабли оставались под его прямым командованием. Он отправил в Рабаул легкий авианосец «Shoho» с шестнадцатью истребителями Зеро, двенадцатью бомбардировщиками типа 97 Кейт и другими самолетами на борту. Одиннадцать транспортных кораблей бросили якорь в гавани Рабаула, чтобы взять на борт группу десанта и высадить в Порт-Морсби, малые боевые корабли держались поблизости как эскорт. А в Дебойне адмирал Гото держал авианосец для гидросамолетов «Kamikawa-Maru» с четырьмя разведывательными морскими самолетами типа 0 и восемью наблюдательными самолетами типа 0.

Командующий 5-й эскадрой крейсеров вице-адмирал Такэо Такаги стал командующим авианосной ударной группой. Под своим началом Такаги оставил тяжелые крейсеры «Myoko» и «Haguro» 5-й эскадры крейсеров и поручил контр-адмиралу Туити Харе командование «Shokaku» и «Zuikaku» 5-й авианосной эскадры. На каждом из двух авианосцев находились по двадцать одному истребителю Зеро, столько же пикирующих бомбардировщиков типа 99 Валь и двадцать одному бомбардировщику типа 97 Кейт. Шесть эсминцев и другие вспомогательные корабли выполняли функции поддержки этой авианосной группы. По завершении в середине апреля операции в Индийском океане Хара на полной скорости направился к Соломоновым островам, прибыв в восточные моря 5 мая.

Под командой контр-адмирала Садайоси Ямады, командира 25-й воздушной флотилии, также была авиация поддержки наземного базирования, состоявшая из шестидесяти истребителей Зеро, сорока восьми двухмоторных бомбардировщиков типа 96 Нелл, шестнадцати летающих лодок типа 97 и десяти малых гидропланов, собравшихся на различных авиабазах. Большинство самолетов наземного базирования летало в Рабаул и его вспомогательные объекты в Лаэ. Примерно половина летающих лодок и гидросамолетов действовала из гавани Рабаула, остальные – из Тулаги и Шортленда.

Пока мы лихорадочно готовились к нанесению ударов своими объединенными наземными, морскими и воздушными силами по Шортленду, на следующий после взятия Тулаги день, то есть 4 мая, восемьдесят вражеских бомбардировщиков и истребителей атаковали наши морские подразделения двумя волнами, утром и после полудня. Существовала большая вероятность, что противник догадался о наших намерениях, потому что его атака была необычно ожесточенной и разрушительной. В результате вражеской бомбежки мы потеряли эсминец и несколько самолетов. Однако мы получили подтверждение существования поблизости американских авианосцев. Походило на то, что близилось время первой схватки между американскими и японскими авианосцами.

В тот же день транспортный конвой с десантом вышел из Рабаула на Порт-Морсби. Спустя двадцать четыре часа корабли адмирала Гото отправились на Шортленд. Флотские группы должны были встретиться в открытом море и собрать свои силы для окончательной атаки Порт-Морсби. В рамках этой операции авианосная группа адмирала Такаги опоясывала южную оконечность Соломоновых островов и в полдень 5-го числа устремилась к западной части этой группы островов. Мчась на полной скорости, авианосцы стремились прикрыть южный фланг группы вторжения Гото.

В 8.10 утра 6 мая летающая лодка Мавис авиакорпуса Йокогама обнаружила группу надводных кораблей противника в 600 милях к югу от Тулаги. Экипаж сообщил, что видит по крайней мере один авианосец в сопровождении девяти других кораблей.

Спустя несколько часов одиночный четырехмоторный бомбардировщик «В-17» атаковал флот вторжения адмирала Гото. Мы предполагали, что вражеский бомбардировщик вылетел из Порт-Морсби, и опасались, что скоро груженные войсками транспорты окажутся под ударом авиации противника. Для защиты подверженных опасности транспортов адмирал Инуэ приказал кораблям с десантниками изменить курс и двигаться на север, надеясь, что эта неожиданная перемена курса укроет флот от разведывательных самолетов противника, которые, как он хорошо понимал, будут прочесывать океан. Рассчитывая, что, скорее всего, вступить в бой придется на следующий день, Такаги вечером 6 мая дозаправил свои корабли в море.

Рано утром 7 мая мы организовали интенсивный поиск авианосцев и других надводных кораблей противника. Наши самолеты-разведчики вылетали из Рабаула, Шортленда и Тулаги. Другие самолеты с «Kamikawa-Maru», стоявшего в Дебойне, трех авианосцев и трех тяжелых крейсеров взлетали в воздух, чтобы тоже принять участие в поисках.

Нам не пришлось долго ждать. В 5.32 бомбардировщик Кейт заметил в 200 милях к югу от «Shokaku» одиночный авианосец противника и три эсминца. Адмирал Такаги приказал адмиралу Харе немедленно послать все имеющиеся самолеты с его двух авианосцев в атаку на вражескую группировку. В 6.10 капитан 2-го ранга Какуити Такахаси стартовал со взлетной палубы во главе группы, в которую входили восемнадцать истребителей Зеро, тридцать шесть пикирующих бомбардировщиков типа 99 Валь и двадцать четыре торпедоносца типа 97 Кейт.

Спустя тридцать минут, в 6.40, пока бомбардировщики и истребители Такахаси мчались навстречу вражеским кораблям, один из разведывательных гидросамолетов типа 0 тяжелого крейсера «Kinugasa» флота адмирала Гото обнаружил еще одну группу вражеских кораблей. Один большой авианосец и десять других кораблей плыли всего в 200 милях к югу от «Kinugasa» или в 280 милях к северо-западу от расположения адмирала Такаги.

К сожалению, столь роскошный приз, как второй американский авианосец, невозможно было атаковать. Имея минимум самолетов для защиты двух своих авианосцев, адмирал был вынужден дожидаться возвращения шестидесяти бомбардировщиков Такахаси и восемнадцати истребителей. Он мог лишь надеяться, что первый авианосец будет уничтожен, и тогда после срочной дозаправки и пополнения запаса боеприпасов группа снова сможет взлететь в атаку на второй авианосец противника.

Судьба решила иначе. В 9.35 капитан 3-го ранга Такахаси долетел до расположения вражеского флота, как это сообщал один из самолетов Кейт. Авианосца и трех эсминцев эскорта не было видно. Группа рассеялась и стала вести поиск, но бесполезно. Окончательно убедившись, что тут нет никаких авианосцев, Такахаси приказал своим самолетам сбросить бомбы и торпеды на обнаруженные большой танкер и эсминец. Под градом бомб и торпед оба вражеских корабля быстро скрылись под волнами. Мы позднее идентифицировали танкер, ошибочно принятый за авианосец, как «Neosho», а эсминец эскорта как «Sims».

Пока самолеты Такахаси возвращались на «Shokaku» и «Zuikaku», наблюдатели на борту авианосца «Shoho» адмирала Гото взволнованно доложили о многих приближающихся американских бомбардировщиках и истребителях. Примерно девяносто пять бомбардировщиков и истребителей обрушились с небес в опустошающем налете на беспомощный «Shoho». Поскольку большинство истребителей Зеро находились в воздухе над транспортным конвоем и лишь немногие остававшиеся истребители могли перехватить крупные вражеские силы, авианосец был практически беспомощен. Тяжелые бомбы и торпеды разорвали корабль на части, и скоро «Shoho» пошел ко дну. Это был первый японский авианосец, потерянный в этой войне.

Учитывая большое количество вражеских самолетов морской авиации, которые потопили «Shoho», адмирал Такаги догадался, что сейчас ему противостоят, как минимум, два крупных вражеских авианосца. Как только первая волна самолетов вернулась из своей «пустой» миссии на юг, механики дозаправили самолеты и загрузили бомбами и торпедами, готовя к немедленному налету на американскую группу.

Перед Такаги стоял ряд проблем, поскольку считалось, что вражеский флот находится по крайней мере в 350 милях к югу от нашей позиции, за пределами обычного радиуса действий его морской авиации. Далее, даже если бы он сразу же послал в атаку свои самолеты, время близилось к вечеру, а это означало, что самолеты вернутся на свои авианосцы уже с наступлением темноты. Одноместные Зеро, необорудованные для ночных полетов, исключались из состава атакующей группы.

В 14.30 вторая волна самолетов во главе с капитаном 2-го ранга Такахаси полетела к вражеским кораблям. Такаги намечал отправить свои самолеты в сумерках с тем, чтобы рассеянный свет мешал вражеским зенитчикам. Бомбардировщики попали под прерывистый шквал дождя, и, пока они пробирались между похожими на башни облаками, солнце ускользнуло за горизонт. В этих условиях было просто невозможно обнаружить вражеские корабли, и командир с неохотой дал приказ прекратить поиски и возвратиться на авианосцы.

Как ни удивительно, но на этом бой не окончился. Летчики Такахаси были измотаны до предела, потому что начиная с утра вылетали на задание уже дважды. На обратном пути к своим кораблям пилоты Такахаси умудрились не заметить авианосец противника, проходивший прямо под ними. Однако враг заметил приближение наших бомбардировщиков, и как только группа Такахаси приблизилась к авианосцу, она была неожиданно атакована истребителями «Грумман F4F Уалдкэт».

Пикирующие бомбардировщики Валь, необычно маневренные для своих размеров, резко развернулись, чтобы встретить пикирующие «уалдкэты». Громоздкие торпедоносцы Кейт оказались легкой целью для вражеских пушек, и в коротком, но ожесточенном бою «уалдкэты» сбили восемь из пятнадцати торпедоносцев, а также уничтожили один пикирующий бомбардировщик Валь. Позднее наши летчики сообщили об уничтожении нескольких истребителей противника, но эти сведения было невозможно подтвердить.

Наши пилоты ускользнули из осиного гнезда, в которое залетели, но скоро стали жертвами иллюзий и миражей, вызванных усталостью. Несколько раз пилоты, потеряв ориентировку над морем, «обнаруживали» свой авианосец. Наконец, авианосец был найден, и оставшиеся восемнадцать бомбардировщиков включили свои сигналы и мигающие огни, делая заход на посадку в своих группах.

Когда ведущий самолет с выпущенными закрылками, сбросив скорость, планировал к посадочной палубе, пилот обнаружил, что огромный корабль, лежащий перед ним, был американским авианосцем! Вероятно, и американцы ошиблись в опознании, потому что, когда бомбардировщик пролетел над палубой, не заговорила ни одна вражеская пушка. Японский пилот отчаянно увеличил газ до максимума и на полной скорости оторвался от корабля, а за ним и его удивленные соратники.

Наши летчики чувствовали себя отвратительно. Они провели мучительные часы в полете над морем, перенесли штормовые шквалы и в конце концов потеряли всякое представление о своем местоположении относительно своих собственных авианосцев. А когда, наконец, они обнаружили долгожданный американский корабль, беспечно плывущий под восемнадцатью бомбардировщиками, у них не оказалось ни бомб, ни торпед, которые они щедро выбросили за борт!

В этот день случилась самая большая путаница во всей войне на Тихом океане. Ни до этого, ни потом не было такой невероятной череды событий. Не только наши пилоты оказались сбитыми с толку, но и сочетание усталости и замешательства привело к потере еще нескольких самолетов в дополнение к девяти уже сбитым истребителями «уалдкэт» с американского авианосца. Эта потеря снизила эффективную ударную силу нашей морской авиации, и, как результат, нам пришлось переносить жестокие удары противника.

В тот же день 7 мая еще одно крупное воздушное сражение сопровождалось необычной путаницей у летчиков. В 8.20 самолет-разведчик с «Kamikawa-Maru» заметил вражеский флот из двух линкоров, одного тяжелого крейсера и четырех эсминцев, плывущих курсом 200, в 150 милях от небольшого островка Дебойн. Адмирал Ямада, находившийся в тот момент в Рабауле, послал тридцать три бомбардировщика типа 96 Нелл с эскортом из одиннадцати истребителей Зеро атаковать вражеский флот. Двадцать двухмоторных бомбардировщиков несли торпеды, а остальные бомбы.

Примерно в 500 милях от Рабаула в 12.30 наши самолеты обнаружили и атаковали противника, который сейчас включал два линкора, два крейсера и два эсминца. Наши летчики сообщили о потоплении линкора класса «California» и нанесении серьезных повреждений британскому линкору класса «Warspite», а еще один крейсер остался на воде, охваченный пламенем. Мы потеряли четыре бомбардировщика.

Когда я [Окумия] изучал этот бой после войны с членами американской организации по исследованию стратегических бомбардировок, я выяснил, что вражеским флотом командовал контр-адмирал Военно-морского флота Англии Дж. Г. Грейс, а включал он в себя австралийские тяжелые крейсеры «Australia» и «Hobert», американский тяжелый крейсер «Chicago» и два эсминца, но линкоров не было. Далее я узнал, что ни одна японская торпеда или бомба не попали ни в один из кораблей! В действительности это был первый случай, когда наши летчики морской авиации докладывали об уроне, нанесенном вражескому кораблю, завышая реально достигнутый результат; в этом случае разнобой был столь же велик, сколь и смешон. Для такого описания эпизода было несколько причин. Целями были верткие крейсеры и эсминцы, которые часто приводили в замешательство экипажи атакующих бомбардировщиков. Кроме того, пилотам и членам экипажей, участвовавшим в этой атаке, не хватало боевого опыта, а их квалификация была куда ниже той, какой обладали пилоты, потопившие «Prince of Wales», «Repulse» и «Langley».

Боевые соединения, атаковавшие флот адмирала Грейса, были укомплектованы наспех призванными пилотами. 20 февраля в атаке на вражеский авианосец «Lexington» во время налета на Рабаул первое соединение потеряло пятнадцать из семнадцати двухмоторных бомбардировщиков Нелл, все экипажи состояли из ветеранов. Замена поступала медленно, людям не хватало подготовки, а координация действий членов экипажа желала много лучшего. Этот случай явил собой зловещее предупреждение. Этот бой стал первым, где было доказано, что полноценного резерва поступает явно недостаточно и что с этой проблемой мы еще столкнемся в будущем.

Тем временем воздушный бой над морем 7 мая подходил к концу. Для нашего флота это был неудачный день, американские бомбардировщики уничтожили «Shoho» – наш первый авианосец, потерянный в войне, а нам не удалось адекватно ответить вражеским авианосцам. Для моряков, имевших к этому отношение, уничтожение «Shoho» и последующая неспособность нашей авиации атаковать американские авианосцы означали огромный удар по нашей гордости. На борту «Shokaku» и «Zuikaku» моряки адмирала Хары в мрачном настроении обслуживали свои бомбардировщики и истребители, готовя их к сражению на следующий день. Чтобы сохранить лицо, они были обязаны любой ценой уничтожить американские авианосцы.

Перед тем как солнце поднялось над горизонтом, ранним утром 8 мая самолеты разведки с ревом взлетели с палуб «Shokaku» и «Zuikaku». Моряки все еще переживали боль за события прошедшего дня; это новое и неприятное ощущение можно было стереть лишь победой над американцами. В 7.15 капитан 2-го ранга Такахаси повел в бой восемнадцать истребителей, тридцать три пикирующих бомбардировщика и восемнадцать торпедоносцев, которые рассеялись над большой территорией в поисках американского флота.

Менее чем через десять минут после вылета Такахаси на мостике авианосца получили сообщение о том, что один из разведывательных самолетов, посланных сегодня рано утром, обнаружил вражеский флот в точке, находящейся примерно в 200 милях к югу от «Shokaku». Как и ожидалось, там было минимум два авианосца под охраной десяти других кораблей. Сообщение было переслано Такахаси, и шестьдесят девять самолетов изменили свой курс.

Торпедоносец типа 97 Кейт первым заметил вражеские авианосцы, и мичман Кёнзо Канно под прикрытием близлежащих облаков стал следовать за американским флотом, передавая на «Shokaku» описание кораблей. В конце концов его запас топлива стал быстро уменьшаться, и Канно повернул к своему авианосцу. Он был твердо уверен в точности своих докладов, а также в самых свежих деталях точного местоположения вражеского флота.

Чуть ли не на виду у ничего не подозревающих вражеских кораблей, оставшихся позади него, Канно неожиданно заметил группу самолетов Такахаси, мчащуюся к цели. Канно интуитивно догадался, что, несмотря на точность координат, которые он передал, группа Такахаси может легко не обнаружить авианосцы среди широких океанских просторов. Не задумываясь о собственной безопасности, потому что изменить сейчас курс для него значило оказаться за «точкой, откуда нет возврата», Канно сделал резкий разворот и пристроился рядом с самолетом Такахаси.

Каждый летчик в этой огромной группе точно знал, что совершали Канно и два члена его экипажа, сейчас у него не было горючего для возвращения на свой авианосец, находившийся более чем в 300 милях к северу. Пилоты могли разглядеть большой трехместный торпедоносец Канно, покачивавшийся и направлявшийся к самолету Такахаси. Но тут много не скажешь.

Вскоре после этого группа увидела долгожданный американский флот. Самолеты немедленно перестроились для атаки. Как потом рассказывал подчиненный Такахаси: «Начиная с 9.20 мы вели атаки на один авианосец класса „Saratoga“ и второй класса „Yorktown“. По крайней мере девять торпед и более десяти 250-килограммовых бомб поразили первый корабль, а в последний попали три торпеды и от восьми до десяти таких же бомб. Мы повредили еще два корабля».

И вновь наши летчики сильно ошиблись в своих оценках результатов торпедных и бомбовых атак, потому что в послевоенных исследованиях обнаружилось, что в этом бою боевой корабль США «Lexington» был дважды поражен торпедами и дважды бомбами и что наши самолеты несколько раз промахнулись. В другой авианосец, «Yorktown», попала одна бомба, а несколько упало рядом.

В этом бою мы понесли тяжелые потери, потому что погибли капитан 2-го ранга Такахаси, мичман Канно и многие другие офицеры и рядовые военнослужащие. Мы потеряли более двадцати шести бомбардировщиков или более половины всех бомбардировочных сил.

Еще до атаки, пока группа Такахаси летела по направлению к вражеским авианосцам, наблюдательные посты на борту «Shokaku» и «Zuikaku» обнаружили приближающиеся самолеты морской авиации противника. «Zuikaku» повезло больше, его капитан поместил свой большой корабль под навесом соседнего ливневого шквала, тем самым не дав американцам себя атаковать. В «Shokaku» попали три средние бомбы. Хотя его палуба была повреждена, что не позволяло самолетам садиться на него, «Shokaku» все еще мог с небольшими трудностями маневрировать. Необходимые крупные ремонтные работы вынудили корабль покинуть поле боя.

Так и закончился первый морской бой, в котором два соперника сражались исключительно с помощью своей авиационной составляющей. В этом самом первом соперничестве авианосца против авианосца и наши авианосные силы, и силы противника были примерно равны.

За два дня боев наши авианосцы потеряли тридцать два самолета либо сбитыми, либо пропавшими без вести, а также дополнительно двенадцать самолетов, совершивших вынужденную посадку. Наши потери выросли, когда капитан «Zuikaku» для того, чтобы очистить палубы для экстренных посадок самолетов «Shokaku», приказал выбросить за борт несколько самолетов, когда собственные палубы стали похожи на искореженные груды металла. Сразу же после боя на «Zuikaku» в боевом строю оставалось только двадцать четыре истребителя Зеро, девять бомбардировщиков типа 99 Валь и шесть торпедоносцев типа 97 Кейт. В общей сложности это составляло едва ли четверть от первоначального числа бомбардировщиков на обоих авианосцах до боя.

Эти потери наглядно указывали на высокую цену тотальной войны авианосцев и в первый раз позволили нам предсказать исход будущих морских сражений, в которых надводные корабли, невзирая на их количество или боевую мощь, будут играть всего лишь вспомогательную роль. Будучи разделенными расстояниями в 200 или 300 миль, крейсеры и линкоры могли принесли пользу лишь тем, что своей зенитной артиллерией помогут защищать свои авианосцы от атакующих самолетов противника. За два дня боев в Коралловом море в общей сложности девяносто пять кораблей противоборствующих сторон, то есть двадцать пять американских и семьдесят японских, не обменялись ни единым выстрелом.

Эпизоды боев в Коралловом море также приучили нас к тщательному анализу использования истребителей в воздушных схватках над морем. Мы обнаружили, что в сражении между авианосцами на больших расстояниях одного качественного превосходства истребителей было недостаточно, чтобы устоять перед целеустремленной атакой вражеских бомбардировщиков и истребителей. Количество также является элементом успешной защиты, и даже в самых лучших условиях яростная атака противника приведет к большим потерям для обеих сторон.

Спустя две недели после сражения в Коралловом море я [Окумия] беседовал с капитаном 2-го ранга Сигёказу Симадзаки, который в роли командира группы «Zuikaku» участвовал во всем сражении. Симадзаки рассказывал мне: «Никогда за все свои боевые годы я не мог даже вообразить сражение, подобное этому! Атакуя авианосцы противника, мы врезались буквально в стену противовоздушного огня, от разрывов снарядов и трассирующих пуль, которыми нас обстреливали авианосцы и корабли поддержки, небо буквально потемнело. Казалось, невозможно выжить во время захода на бомбежку, прорываясь через эту немыслимую оборону. Наши Зеро и вражеские „уалдкэты“ вертелись, пикировали и взбирались ввысь посреди нашего строя. С небес падали в море горящие и исковерканные самолеты обеих сторон. Посреди этого фантастического града зенитных снарядов и крутящихся самолетов я спикировал почти до поверхности воды и послал торпеду в авианосец класса „Saratoga“. Чтобы спастись от вражеского обстрела, мне пришлось лететь прямо над волнами. В самом деле, разворачиваясь над авианосцем, я летел так низко, что чуть не коснулся носа корабля, потому что пролетал ниже полетной палубы. Я мог разглядеть матросов, уставившихся в мой проносившийся мимо самолет. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь еще пережить подобное».

Это откровенное признание ветерана, боевого командира-авиатора, который служил в морской авиации с начала китайско-японского инцидента в 1937 году. Симадзаки был великолепным, смелым командиром. В атаке на Пёрл-Харбор он командовал второй волной из 170 самолетов, а потом играл важную роль в боях, где участвовали авианосцы.

Изучив боевые доклады летчиков и донесения самолетов-разведчиков, контр-адмирал Хара подтверил потопление авианосца класса «Saratoga» («Lexington») ночью 8 мая. В своем официальном отчете о сражении (о втором авианосце) он пишет следующее: «Авианосец класса „Yorktown“ получил попадания более восьми бомб и более трех торпед и был оставлен, охваченный пламенем. При сильном крене на левый борт он, вероятно, затонул, хотя уничтожение корабля мы пока не можем подтвердить».

(Как уже рассказывалось ранее, в докладе адмирала ущерб, нанесенный «Yorktown», был весьма преувеличен, поскольку тот получил одно прямое попадание, а две бомбы упали рядом.)

Поэтому, исходя из тактических соображений, мы пришли к выводу о том, что в сражении в Коралловом море мы одержали победу. Будущие события выявили ошибочность этой оценки, потому что, как четко покажут последующие события, сражение в Коралловом море оказалось серьезным поражением Японии. Учитывая последствия от этой битвы, вице-адмирал Инуэ отложил вторжение в Порт-Морсби на неопределенный срок и отозвал десантные корабли. Это, однако, были локальные события.

В Японии адмирал Ямамото выразил глубокое сожаление по поводу неспособности наших командующих проявить весь наступательный дух, необходимый для того, чтоб использовать ущерб, который наши самолеты нанесли американским авианосцам. Наши корабли покинули место боя, хотя у них в руках была возможность уничтожить вражеские авианосные силы в Коралловом море.

Одной из прямых причин этой неудачи было то, что на борту выжившего «Zuikaku» оставалось слишком мало самолетов. В лучшем случае это можно рассматривать как плохое оправдание, потому что численное преимущество врага едва ли устрашит настоящего боевого командира. Все дело в том, что нашим старшим флотским военачальникам в Коралловом море не хватало боевого духа, необходимого в схватке с противником. Неумение использовать временное преимущество впоследствии обернулось огромным выигрышем для американцев. Послевоенный анализ сражения в Коралловом море выявил факт, что ни вице-адмирал Инуэ, ни вице-адмирал Такаги не имели в своем непосредственном окружении ни одного офицера-летчика с опытом боев. Также представляется невероятным, что у самих адмиралов тоже не было никакого опыта в ведении боев такого типа!

Годами японский флот действовал против вражеских сил по принципу: пусть мы уступаем противнику численно, но наш флот преодолеет любое препятствие с помощью более превосходной тактики и агрессивного боевого духа. Одним росчерком сражение в Коралловом море уничтожило ценность и смысл этой концепции, обнажив с потрясающей четкостью факт, что величайшей слабостью нашей морской авиации, создававшейся такими стараниями, является отсутствие старших командиров, способных руководить ударными соединениями. Умение командовать, столь нужное для достижения любого успеха в бою, в Коралловом море наличествовало только у тех командиров, которые сами атаковали вражеские объекты.

Никто из наших оставшихся в живых после сражения в Коралловом море офицеров не мог предвидеть ужасных стратегических последствий их колоссального промаха. Изуродованному «Yorktown» было позволено ускользнуть, хотя, возможно, одной-единственной торпеды или всего нескольких бомб было бы достаточно для того, чтобы отправить его на дно. Месяц спустя этот самый корабль, которому мы позволили остаться в живых, стал одним из сильнейших факторов, повлиявших на сокрушительное поражение нашего флота в сражении у Мидуэя.

Все до последнего офицеры и матросы, погибшие в вечерних атаках 7 мая, были искусными, незаменимыми ветеранами. Не потеряй мы этих людей и их самолеты в разгроме 7 мая, они смогли бы участвовать в атаке на вражеские авианосцы 8 мая и, вполне возможно, вывели бы из строя «Yorktown», как наши оставшиеся самолеты сделали это с «Lexington».

В ретроспективе не будет преувеличением заявить, что те немногие истребители противника «уалдкэт», бывшие в воздухе 7 мая и которые перехватили наши самолеты на обратном пути к своим авианосцам, спасли не только «Yorktown», но также фактически многие другие американские корабли, находившиеся тогда в Коралловом море.

Глава 13