Сражения в Коралловом море и у острова Мидуэй

Странное совпадение: когда японцы сломили сопротивление на всех участках и, казалось, были на грани завоевания того, что наметили завоевать, фортуна начала изменять им, как и немцам, когда Европа почти была у их ног. Еще более странным является то обстоятельство, что в обоих случаях это объяснялось одним и тем же фактором. Германия потерпела поражение потому, что истребитель взял верх над бомбардировщиком и, таким образом, сохранил мощь военно—морского флота. В войне с Японией бомбардировщик взял верх над военным кораблем и тем самым парализовал сухопутные силы. Так в обоих случаях авиация изменила ход войны.

Прежде чем приступить к дальнейшему изложению, рассмотрим сначала проблему, вставшую перед Соединенными Штатами сразу же после катастрофы в Пирл—Харборе.

Она была во многом сходна с проблемой, стоявшей перед Британией в 1940 г., после крушения Франции. Если тогда было жизненно важно продержаться и отстоять Египет как базу для последующих наступательных операций, то теперь по аналогичным причинам нужно было удержать Австралию. В первом случае в интересах безопасности требовалось установить путь вокруг мыса Доброй Надежды, в другом случае — проложить путь в южной части Тихого океана. Если для Египта в значительной степени было утрачено Средиземное море, то для Австралии в значительной степени был утрачен Индийский океан.

Налаживание пути снабжения через южную часть Тихого океана началось рейдами для обеспечения безопасности промежуточных островов между Гавайями и Австралией. 1 февраля американские самолеты с авианосцев бомбили объекты на Маршалловых островах и островах Гилберта, 20 февраля был подвергнут бомбардировке Рабаул на острове Новая Британия, 24 февраля — остров Уэйк, 4 марта — остров Маркус, что в 1200 милях к юго—востоку от Токио, 10 марта был совершен налет на Саламоа и Лаэ. 18 апреля генерал Дулиттл бомбил Токио; самолеты поднимались с авианосцев.

Под прикрытием этих налетов укреплялась линия снабжения Австралии. В январе был сооружен аэродром на острове Джонстона и расширен аэродром на острове Пальмира. В конце месяца американские войска заняли острова Фиджи, а в феврале — острова Рождества; острова Товарищества и остров Кантон. Американские войска были также направлены на Новую Каледонию и на Эфате (Новые Гебриды), усилена военно—морская база США на Соломоновых островах. 28 марта начались работы по сооружению новой базы на острове Эспириту—Санто на Новых Гебридах.

Тем временем японцы усилили свои базы на Новой Гвинее, Новой Британии и Соломоновых островах. 3 мая они приступили к высадке десанта в Тулаге на острове Флорида в группе Соломоновых островов. В это время адмирал Ф. Флетчер крейсировал в Коралловом море с эскадрой в составе авианосца «Йорктаун», 3 крейсеров и 6 эсминцев. Воздушная разведка заметила суда японского десанта в гавани Тулаги 3 мая, и с «Йорктауна» вылетели 4 самолета, чтобы нанести по ним удар.[183]

5 мая Флетчер соединился с другими кораблями союзного флота, в том числе с авианосцем «Лексингтон», 7 тяжелыми крейсерами, 2 легкими крейсерами и 9 эсминцами.

6 мая главные силы японцев были замечены в районе архипелага Бисмарка. Пребывание японцев здесь свидетельствовало о подготовке десантной операции в южном направлении, возможно против порта Морсби. В этом случае противник должен был миновать залив Милн на восточной оконечности Новой Гвинеи. Флетчер расположил свою штурмовую группу на дистанции удара от вероятного маршрута японского флота, оставшиеся корабли эскадры направились на север с целью отыскать японские силы прикрытия.

Утром 7 мая был найден японский авианосец «Сёхо», который потопили самолеты с «Лексингтона» и «Йорктауна»; потери составили 5 самолетов. Утром 8 мая американская эскадра вошла в соприкосновение с 2 японскими авианосцами, 4 тяжелыми крейсерами и несколькими эсминцами. Во время контратаки японцев были повреждены «Йорктаун» и «Лексингтон», последний настолько серьезно, что экипаж покинул его. Японцы во время боя потеряли авианосец, 3 тяжелых крейсера, легкий крейсер, 2 эсминца и несколько транспортов, более 20 судов получили повреждения.

Бой совсем не был решающим, потери американского флота почти равнялись японским, однако он явился кульминационной точкой японского продвижения в юго—западной части Тихого океана. Этот бой навсегда вошел в историю, главным образом потому, что это был первый морской бой, в котором надводные корабли не обменялись ни одним выстрелом.[184]

Остановленные в южной части Тихого океана японцы перенесли свои действия в северную и центральную части его. 3 июня японцы совершили воздушный налет на американскую военно—морскую базу Датч—Харбор на острове Уналяска, одном из островов Алеутского архипелага. Быть может, налет преследовал серьезную цель, а может быть, имел целью отвлечь внимание, так как одновременно началась значительно большая операция в центральной части Тихого океана, приведшая к сражению у острова Мидуэй.

Цель этой операции не ясна до сих пор. Простое занятие острова Мидуэй не оправдывало сопряженного с этим риска:

остров слишком мал, чтобы устроить на нем мощную воздушную базу. Следовательно, цель японцев заключалась, по—видимому, в том, чтобы либо заманить ослабленный американский флот в ловушку, либо, что значительно более вероятно, операция являлась первым шагом к еще большей операции по захвату острова Оаху. В случае занятия острова Оаху американская коммуникационная линия с Австралией перерезалась в важнейшем пункте, ибо Оаху был тихоокеанским Аденом. Занятие Оаху повлекло бы за собой изоляцию Австралии. Подобная изоляция ждала Египет, если бы после вступления Италии в войну итальянцы заняли Аден.

Больше того, Япония выигрывала время для усиления своей обороны на островах.

Исходя из предположения, что после поражения в Коралловом море Япония перенесет боевые действия в центральную часть Тихого океана, американским авианосцам и сопровождающим кораблям был отдан приказ следовать на север. На скорую руку подремонтировали «Йорктаун», и силы американского флота в центральной части Тихого океана под командованием вице—адмирала Флетчера были доведены до 3 авианосцев: «Энтерпрайз», «Хорнет» и «Йорктаун», — 7 тяжелых крейсеров, 1 легкого крейсера, 14 эсминцев и 20 подводных лодок. Флот поддерживала авиационная группа корпуса морской пехоты на острове Мидуэй.

Утром 3 июня самолет американской морской авиации заметил японскую эскадру в 470 милях к юго—западу от Мидуэя, следовавшую курсом на восток. Днем эскадрилья американских тяжелых бомбардировщиков с Мидуэя бомбила эту группу. На следующий день была замечена еще одна японская эскадра в 180 милях к северу от Мидуэя. Стало очевидно, что «самый большой японский флот, когда—либо собранный для операции в Тихом океане, следует в восточном направлении с целью сначала захватить Мидуэй».[185]Немедленно против врага были направлены все наличные самолеты с авианосцев, самолеты армии и флота, базировавшиеся на острове. Три авианосца противника подверглись нападению, причем один из них был серьезно поврежден. Американские самолеты с авианосцев действовали без прикрытия истребителей и понесли тяжелые потери,[186]тем не менее было отмечено несколько попаданий в авианосцы. Немного спустя эскадрильи торпедоносцев с «Энтерпрайз» и «Йорктауна» нанесли удар по тем же трем авианосцам: два из них загорелись, а третий потопила подводная лодка.

Пока американская авиация атаковала флот противника, японские самолеты совершили сильный налет на Мидуэй. Примерно в это же время 36 самолетов с еще неповрежденного японского авианосца «Хируи» атаковали «Йорктаун» и его эскорт. «Йорктаун» получил три попадания и был оставлен экипажем. Позднее он был взят на буксир, но 6 июня после полудня «Йорктаун» был торпедирован японской подводной лодкой и на следующее утро затонул. Во время атаки на «Йорктаун» самолеты с «Энтерпрайз» напали на «Хируи» и оставили его в огне, позднее «Хируи» затонул.

5 июня японцы отступали полным ходом. Американская авиация энергично преследовала японский флот и нанесла ему новый урон, однако плохая погода воспрепятствовала продолжению боя.

Потери японского флота характеризуют следующие цифры: потоплено — 4 авианосца, 2 тяжелых крейсера, 3 эсминца, 1 транспорт и 1 вспомогательное судно; повреждено — 3 линейных корабля, 3 тяжелых крейсера, 1 легкий крейсер, несколько эсминцев, 3 транспорта или вспомогательных судна. Американская авиация потеряла 92 офицера и 215 рядовых.

Вновь надводные корабли не вели бой друг с другом. Это был решающий морской бой, возможно, самый решающий морской бой со времен Цусимы, потому что здесь японская авиационная мощь на море была навсегда подорвана. У японцев осталось так мало авианосцев, что отныне они уже не могли догнать американцев в их строительстве. В строю осталось 5 японских авианосцев, из них только один большой; еще 6 строились или ремонтировались. Между тем у американцев оставалось только 3 больших авианосца в Тихом океане, но зато было заложено не менее 13 обычных и 15 эскортных авианосцев.

Отныне японский флот был связан по рукам и ногам из—за недостатка авианосцев. После сражения у Мидуэя он мог вступать в бой с американским флотом только по ночам или под прикрытием самолетов, действовавших с береговых баз. Таким образом, превосходство в морской мощи на Тихом океане перешло к Соединенным Штатам. Отныне южная линия снабжения Австралии была в безопасности; недалек был день победы в борьбе за центральную линию.

За первые шесть месяцев войны на Дальнем Востоке Япония захватила территорию, примерно равную половине территории Соединенных Штатов, заплатив за это смехотворную цену: 15 тыс. убитых и 381 самолет.[187]

Поэтому изучающему историю воины прежде всего бросаются в глаза огромные преимущества, которые дает государству—агрессору подготовленность в условиях современной войны, затем вопиющая глупость недооценки потенциального противника, особенно в век науки. Как англичане, так и американцы совершили эту ошибку. Они считали японцев «желтыми обезьянами», отворачивались, когда японцы проходили мимо, забывая, что превосходство белого человека в Азии основывалось не на цвете кожи, а на превосходстве его вооружения. Как только азиаты получили хорошее оружие, они бросили вызов превосходству белого человека. В конце концов, как мы увидим, превосходство в силе оружия, а следовательно, и в промышленной мощи стало решающим судьей. Однако оружие само по себе лишь тонкий тростник, на который едва ли можно опереться, если не использовать его с умом, то есть в соответствии с принципами войны, применяемыми согласно стратегическим условиям и тактическим обстоятельствам.

На Западе мы видели, как немцы из—за отсутствия предвидения после блистательных побед потерпели неудачу. Они не были подготовлены к тому, чтобы форсировать Ла—Манш. Стремясь выправить положение, они перенесли свои главные усилия на другой театр военных действий и тем самым вдвойне усугубили свою первоначальную ошибку.

На Востоке японцы совершили иную ошибку. Неудача Японии объясняется тем, что с самого начала было избрано ошибочное оперативно—стратегическое направление, которое после начала войны уже нельзя было изменить.

Германия, будучи неподготовленной к форсированию Ла—Манша, все же имела, как мы видели, другую возможность действий. Япония не только не была готова, но никогда не могла бы подготовиться к тому, чтобы пересечь Тихий океан и завоевать Соединенные Штаты; перейдя Рубикон в Пирл—Харборе, она не имела никакой другой перспективы.

Германия, возможно, могла исправить свою ошибку, если бы она отказалась от вторжения в Россию и направила все свои усилия против Британии. Япония перед лицом Соединенных Штатов никогда бы не могла иметь такой возможности, поэтому с самого начала ее блистательные победы оказались бесплодными.

Однако ошибки имели и сходство, что привело обе эти страны к поражению. Если в первом случае ошибка привела в конце концов к чрезмерной растянутости линий коммуникаций, то в другом случае эта растянутость существовала с самого начала. В одном случае не хватало средств для достижения цели, в другом случае — средств, чтобы закрепить даже начало.