Эволюция российского менталитета

Традиционно существовало несколько точек зрения по поводу типов российского менталитета: западники; славянофилы; евразийство.

Западники (П.Я. Чаадаев, А.И. Герцен, В.Г. Белинский и др.) отрицали самобытную форму мышления русских. По их мнению, необходим переход к западным стандартам и формам мышления. Западничество оказало существенное влияние на российскую ментальность. Особенно сильно это сказалось в среде интеллигенции и предпринимателей, которые восприняли некоторые черты чисто западных умонастроений (стремление к свободе, индивидуализм, прагматизм и т.д.). В настоящее время западные настроения имеют в российской среде много убежденных сторонников. Они считают западную ментальность единственно верной, доминирующей при формировании новой системы экономических отношений. По мнению западников, «россияне и американцы имеют, чуть ли не совпадающий менталитет. Внедрение у нас американских принципов хозяйствования и их стиля жизни…» преподносятся как выход из создавшейся критической ситуации.

Славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков и др.) наоборот считали, что Россия имеет принципиально отличный от западноевропейского путь развития, собственный образ мышления, основанный на ее самобытности, патриархальности, консерватизме и православии. Основа этой ментальности – общественная форма хозяйствования. Исходя из этого положения, некоторые полагают, что «менталитет россиян – главное препятствие американизации России. Он является причиной провала экономических и социально-политических реформ Ельцина. Любые попытки осуществить перемены в России, если они пренебрегут менталитетом россиян, обречены на неудачу».

Однако крайние точки зрения чаще всего оказываются неверными. По мнению, Россия представляет собой причудливое сочетание западничества и словянофильства. Это нашло отражение в теории евразийства. Последняя не отрицает влияния на русскую ментальность как Запада, так и Востока. Россия всегда стояла между Европой и Азией. Ее географическое и расово-этническое многообразие впитало в себя эту геополитическую реальность. Население, проживающее на территории России, творило и создавало «синтезированную» культуру.

Бердяев отмечал: «…Противоречивость русской души определялась сложностью русской исторической судьбы, столкновением и противоборством в ней восточного и западного элемента».

От Азии Россия впитала форму группового мышления – группизм, а от Европы – индивидуализм с присущим ему мировоззрением. Группизм и индивидуализм – два фундаментальных качества, составляющие основу русского менталитета. Причем они входят в противоречие между собой в силу полярности их основ. Их соотношение в ходе исторического развития не было постоянным. В дореволюционные времена общинные традиции были определяющими. В ходе столыпинских реформ произошел скачок в развитии индивидуализма. После революции 1917 г. тенденция развития коллективизма вновь стала определяющей в динамике ментальности. В таких условиях индивид мог паразитировать за счет коллектива, искать не тяжелую, но хорошо оплачиваемую работу, хитрить, изворачиваться, что было хорошо известно в советское время. Но борьба с ним оказалась безуспешной. Ментальность нельзя искоренить, ее можно лишь использовать в интересах личности, коллектива и общества.

Наоборот, люди пропитанные духом коллективизма, верой в светлые идеалы, работали ради общества, ради коллектива. В итоге они оказывались жертвой развивающегося индивидуализма, их менталитет трансформировался. Человек, понявший бесполезность своих усилий, начинал лениться, превращался в «винтик». Подобная психология сформировалась в 60-е годы и нашла отражение в теории «Х» Мак-Грегора. Она оказалась особенно актуальной для России, где объектом управления стал работник безынициативный. Инициатива стала наказуемой, а ее «виновники» наталкивались на недоброжелательное к себе отношение, которое вызывалось самим фактором появления несанкционированной свыше самостоятельности. Таким образом, и индивидуализм, и коллективизм приходили в противоречие с традициями командной экономики. Последняя явилась одной из важнейших причин неэффективности советской системы.

В настоящее время дуализм русского менталитета, его противоречивость, перешли на качественно другой уровень. Наблюдается новая волна роста индивидуализма, с одной стороны, и стирание общинных традиций, с другой. Однако дуализм был и остается главной чертой русской ментальности. Это и дает возможность определить его место по отношению к американскому и японскому менталитету. Если считать американский индивидуализм и основанный на нем менеджмент одной крайней точкой, а японский, базирующийся на психологии группизма, другой, то Россия с ее двойственностью должна занимать промежуточное между этими двумя точками положение.

В качестве иллюстрации возьмем такую черту менталитета как группизм, которая в значительной мере присуща русским. Обусловленные этой чертой особенности управления состоят в том, что управленческие решения принимаются коллективно на основе единогласия; предусмотрены коллективная ответственность, коллективный контроль, ориентация управления на группу, оплата труда по показателям работы группы. Так строилась работа на многих советских предприятиях. Вспомним, например, что в свое время активно внедрялась такая форма работы как бригадный подряд, которая считалась передовым методом. По рассказам бывших рабочих завода «Ростсельмаш», которые были заняты на производстве в тот период, эта форма в некоторых случаях давала довольно высокие результаты: каждый член бригады был на виду и не мог спрятаться за чужую спину, поэтому все давали примерно одинаковую выработку. Однако уравнительный принцип при начислении зарплаты тормозил работу наиболее опытных и квалифицированных рабочих с одной стороны, а с другой – молодежь, достигнув определенного среднего уровня квалификации, не проявляла стремления ее повышать. В совокупности эти факторы оказывали негативное влияние.