Основы общего учения о субъекте преступления

В научном определении субъект преступления – это не социальное (в отличие от понятия личности), а уголовно-правовое понятие, являющееся неотъемлемым элементом состава преступления. Совокупный анализ положений ст.ст. 21, 22, 27 и 28 УК показывает, что субъект преступления – это физическое вменяемое лицо, достигшее установленного уголовным законом минимального возраста, с которого наступает ответственность за совершенное виновно (в состоянии уголовно-правовой вменяемости) конкретное общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью УК в качестве преступления.

Если первое и второе обстоятельства отражают юридические признаки субъекта преступления, то третье обстоятельство является условием наступления уголовной ответственности, т.е. в нем мы получаем ответ на вопрос: за что (за какое общественно опасное деяние) лицо подвергается уголовно-правовой обязанности претерпеть определенный объем неблагоприятных для себя последствий. Именно первые два признака можно назвать обязательными для всех преступлений и необходимыми для обоснованной квалификации, а такой субъект принято называть общим субъектом преступления.

Факультативный признак субъекта преступления – специальный субъект – выделяется наукой уголовного права на основе анализа норм Общей и Особенной частей УК.

Хотя белорусский законодатель, например, в отличие от ст. 19 УК РФ 1996 г., не использует термин «физическое лицо», тем не менее вывод о том, что субъектом преступления может выступать только физическое лицо, т.е. человек, сомнений не вызывает. Уголовная ответственность юридических лиц УК РБ, как и в ранее действовавшем УК БССР 1960 г., не установлена. Как представляется, пока что этот вопрос в рамках формирования современной уголовной политики Республики Беларусь не является актуальным, хотя, по нашему мнению, рассматриваемое направление на уровне науки уголовного права имеет право на серьезные исследования.

Установление субъекта конкретного преступления предполагает точное выяснение его имени и его выделение из социальных связей как индивидуума. Нельзя вести разговор о квалификации содеянного неиндивидуализированным лицом вообще, допустим, без указания имени предъявить обвинение или вынести обвинительный приговор. Индивидуализация необходима и для установления причастности к возможной преступной деятельности в прошлом, ибо это может иметь непосредственное отношение к квалификации преступления (например, наличие непогашенной или неснятой судимости, розыск за совершенное преступление и др.).

Судебной практике известны случаи, когда в представленных документах имеются разночтения. Например, в паспорте указана фамилия «Счастный», а в водительском удостоверении «Щастный». Очевидно, что в подобных ситуациях требуется в обязательном порядке установить, где, когда и при каких обстоятельствах вкралась ошибка (описка по невнимательности, умышленное искажение данных и др.). Не исключено, что в процессуальных документах, например, разных судов одно и то же лицо будет значится фактически под разными фамилиями со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.

Казалось бы, точность установления данных субъекта – это соблюдение прежде всего требований процессуального законодательства, и к квалификации она отношения не имеет. Но это ошибочное представление. По нашему мнению, точная индивидуализация при наличии определенных обстоятельств может прямо повлиять на квалификации. Допустим, по специальным информационным учетам «Счастный» имеет непогашенную судимость, а данные о наличии судимости у «Щастного» отсутствуют. Ошибка повлечет или исключение вменения квалифицирующего признака «повторность», или, наоборот, его вменение при отсутствии к этому оснований.

В соответствии со ст. 5 и 6 УК, субъектом преступления может быть гражданин РБ, лицо без гражданства и иностранный гражданин. Как следует из содержания ч. 4 ст. 5 УК, вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые, согласно действующим законам и международным договорам Республики Беларусь неподсудны по уголовным делам судам Республики Беларусь, в случае совершения этими лицами преступлений на территории Республики Беларусь разрешается дипломатическим путем на основе международных договоров и норм международного права. Речь идет о лицах, обладающих дипломатическим иммунитетом от уголовной ответственности, который закреплен в Венской конвенции ООН «О дипломатических сношениях 1961 г.», Венской конвенции ООН «О консульских сношениях 1963 г.», Венской конвенции ООН «О представительствах государств при международных организациях универсального характера 1975 г.» и др.

В качестве примера приведем отдельные положения Венской конвенции ООН «О дипломатических сношениях»:

· ст. 29 – «Личность дипломатического агента (глава представительства или член дипломатического персонала представительства – поясн. автора) неприкосновенна. Он не подлежит аресту или задержанию в какой то ни было форме»;

· ч. 1 ст. 21 – «Дипломатический агент пользуется иммунитетом от уголовной юрисдикции государства пребывания»;

· ч. 2 ст. 21 – «Дипломатический агент не обязан давать показаний в качестве свидетеля»;

· ч. 3 ст. 21 – «Иммунитет дипломатического агента от юрисдикции государства пребывания не освобождает его от юрисдикции аккредитующего государства».

Дипломатический иммунитет не исключает преступности и наказуемости деяния, но он не разрешает рассмотрение дела судом Республики Беларусь без согласия аккредитующего государства. В случаях ясно выраженного согласия соответствующего государства виновный может быть привлечен к уголовной ответственности по УК Беларуси на общих основаниях. При отсутствии подобного согласия иностранный гражданин, пользующийся дипломатическим иммунитетом, объявляется нежелательным лицом (persona non grata) и обязан покинуть в установленный срок пределы Республики Беларусь (ч. 1 ст. 9 Венской конвенции ООН «О дипломатических сношениях»). Каких-либодополнительных условийдляквалификации содеянного лицами, пользующимися дипломатическим иммунитетом, ни национальное уголовное законодательство, ни международные договоры РБ не предусматривают.

Отметим, что факты квалификационных ошибок при определении правоприменителями общих признаков субъекта преступления крайне редки. Это свидетельствует о том, что разграничение преступлений в зависимости от признаков их субъектов в большинстве случаев не вызывает затруднений. Подобное позитивное положение в целом можно объяснить тем обстоятельством, что признаки субъекта в основном достаточно понятно обозначены законодателем в уголовно-правовой норме и легко устанавливаются в практической деятельности.

Признаков субъекта преступления, имеющих значение для квалификации, немного. В основном ошибки допускаются при квалификации содеянного с участием так называемого специального субъекта.

Тем не менее, несмотря на внешне кажущуюся простоту и понятность вопроса по установлению общих признаков субъекта и определению их значения для квалификации, могут иметь место ошибки в правильном установлении возраста субъекта, особенно применительно к составам, где точное выполнение требований ч. 1 и 2 ст. 27 УК находится в прямой связи с вопросом о точности квалификации преступлений, и психического состояния лица в момент совершения общественно опасного деяния.

Далее рассмотрим основные положения, подлежащие изучению правоприменителем при квалификации преступлений с учетом признаков субъекта.