Эмоции и чувства в следственной практике

Следственная деятельность особенно насыщена эмоциональными проявлениями. Она в значительной мере связана с экстремаль­ными ситуациями и конфликтами, с межличностным взаимодействием, одним из факторов которого являются эмоции и чувства людей. Расследование преступлений невозможно без учета и оценки влияния эмоций на поведение человека.

Такое проявление эмоций, как сильное душевное волнение, требует профессионального его диагностирования, поскольку оно является в ряде случаев квалифицирующим признаком состава преступления или обстоятельством, смягчающим ответственность. Следователю необходимо регулировать и свою собственную эмоциональную сферу, ибо его деятельность отличается большими эмоциональными перегрузками, связанными с ответственностью принимаемых решений, дефицитом информации, времени, противодействием отдельных лиц.

Эмоции и чувства — важный фактор взаимодействия следователя со всеми участниками следствия. Эмоциональный контакт — необходимое условие успешного осуществления процесса расследования.

В юридической и судебно-психологической литературе дается немало рекомендаций по части установления психического контакта. Однако рекомендации типа: «с садовником начинайте говорить о цветах, а с шахматистом — о шахматах...» не учитывают главную особенность эмоциональных состояний — эти состояния возникают лишь в связи с доминирующими, актуализированными потребностями. Мария Ивановна никак не реагировала на разговор о розах и тюльпанах. Находясь в изоляции, она дни и ночи думала... о своих двух маленьких детях, оставленных (как она полагала) без присмотра. И прочный контакт возник только после сообщения следователя, что ее дети благоустроены! Стратегия контакта не сводится к тому, чтобы «понравиться» обвиняемому, к показному удовлетворению допрашиваемым, «в виде суммарного положительного отношения к нему».

Вор, грабитель, убийца, насильник не заслуживают этого.

Общение следователя с обвиняемым, подозреваемым и другими участниками следствия это общение официально-ролевое: следователь выполняет роль представителя государственной власти. Но это не означает, что это общение должно быть казенным. Человечность этого общения состоит в том, что следователь проявляет высокую культуру общения, не допускает унижения личности допрашиваемого.

Положительные эмоции возникнут сами по себе, если следователь с самого начала проявит принципиальность, заинтересованность во всестороннем и объективном расследовании обстоятельств, не ущемляя прав и законных интересов допрашиваемого, не «подтягивая» факты к «своей» версии. Уважением пользуется тот следователь, который ведет расследование «правильно».

Объективное и всестороннее расследование предполагает знание личности участников следствия, особенно обвиняемого и подозреваемого, знание ценностных позиций личности, иерархию ее потребностей, характерологических ее особенностей. В связи с этим могут быть использованы и эмоционально значимые приемы психического контакта, но они не должны сводиться к заигрыванию с подследственным, к панибратству, к приемам, «которые сливаются в общую радость, удовольствие, удовлетворение».

При расследовании необходимо учитывать, что при эмоциональном воздействии люди оценивают не столько действия, сколько намеренность этих действий.

Людей особенно обижает равнодушие, высокомерие и тем более презрение. Каждое действие следователя расценивается подследственным лицом как сигнал определенного отношения к себе. Задача следователя не столько установить контакт, сколько не нарушить его своими неправильными действиями.

Люди высоко ценят такое к себе отношение, которое содействует их самоутверждению. Они особенно чувствительны к действиям, связанным с выявлением их личностных особенностей. Каждый человек гордится определенными своими качествами и не прощает заниженной оценки этих качеств.

Поведение следователя оказывает эмоциональное заражение. Угрюмое лицо, монотонная постановка вопросов, безразличие и тому подобные отрицательные эмоциональные проявления по правилу «ответной эмоции» приводят к отрицательным последствиям.

Эмоциональные состояния обвиняемого и подозреваемого должны учитываться и в тактических целях.

Отвергая тактику «захвата врасплох» и т. п. «психологических ловушек», следователь должен правильно выбрать ситуацию для постановки узловых вопросов. Предъявляя улики в последовательности возрастания их значимости, диагностируя и изобличая ложные показания, следователь создает соответствующие эмоциональные состояния. Но весь этот комплекс психических состояний должен содействовать объективному расследованию обстоятельств, а не «выхватыванию» лишь тех сторон этих обстоятельств, которые больше всего «подходят» к версии следователя.

При оценке показаний следователю необходимо учитывать, что эмоции и чувства проявляются в своеобразии протекания всех психических процессов. Так, положительный тон отдельных ощущений повышает общую чувствительность анализаторов. При отрицательных воздействиях чувствительность анализаторов значительно снижается. Эмоционально привлекательные предметы и их свойства-воспринимаются с большим вниманием и интересом, возникает направленность сознания на эти объекты. Явления, вызывающие отрицательные эмоции, чувство неудовольствия, отвращения, человек стремится избежать. Неполнота показаний свидетелей иногда объясняется этим обстоятельством.

Иногда предъявление подозреваемому предмета, связанного с преступлением, вызывает заметную отрицательную реакцию. Это может направить следствие по определенному руслу, но сам по себе этот факт не имеет никакого доказательственного значения, ибо отрицательная реакция на объект может быть вызвана различными причинами.

Сильные эмоции гнева, испуга, страха, паники, ревности и т. п. снижают уровень осознанности восприятия, препятствуют объективному установлению связей между частями объекта, между отдель­ными действиями людей. Свидетели иногда затрудняются ответить на элементарные вопросы, связанные с восприятием происшествия, легко поддаются внушению.

Влияние эмоций и чувств на процессы памяти состоит в том, что полнее и прочнее запоминается то, что связано с нашими эмоциями и чувствами. Причем следует иметь в виду, что одни люди лучше запоминают то, что вызывает положительные эмоции, а другие — то, что связано с отрицательными переживаниями.

Нередко свидетели испытывают отрицательные эмоции при даче показаний. Это тормозит функционирование памяти. В таких случаях более полные показания могут быть получены в более спокойной обстановке. Следует категорически осуждать стремление некоторых следователей специально нагнетать обстановку строгости, напряженности при допросе свидетелей.

Влияние эмоций на представление состоит в том, что представления обобщаются под влиянием эмоций. В образах представления на передний план выступает то, что было связано с переживаниями человека в момент восприятия им соответствующих объектов. Так, эмоции страха предрасполагают человека к преувеличению опасности, чувство оскорбленности — к преувеличению преступного действия, чувство ревности — к неправильной интерпретации событий. Влияние эмоций и чувств на мышление состоит в том, что депрессивные эмоции (тоска, печаль, грусть, пассивный страх) затрудняют процесс мышления, приводят к ошибочным суждениям и умозаключениям, к предвзятым обобщениям. (Так, страх городничего перед ревизией привел его к ошибочным обобщениям отдельных проявлений в поведении Хлестакова.) В состоянии аффекта, сак отмечалось выше, происходит резкое сужение сознания, человек теряет способность устанавливать взаимосвязь между явлениями. Положительные эмоции и чувства повышают активность мыслительного процесса.

У разных людей различно взаимоотношение чувств и интеллекта. Эмоциональная впечатлительность, импрессивность может сочетаться с умственной ограниченностью, а развитый интеллект может сочетаться с эмоциональной тупостью.

Эмоции и чувства являются важнейшим средством взаимодействия между людьми. Это средство широко используется и в следственной практике. Внешнее выражение внутреннего отношения человека к различным явлениям используется для направления следственного поиска. Однако при оценке эмоциональных состояний не следует преувеличивать их значения. Замешательство человека, его смущенность отнюдь не всегда свидетельствуют о его желаний скрыть истину. Смех человека не всегда свидетельствует о его веселом настроении. «Свидетель может страдать навязчивыми состояниями без навязчивых идей. Он может быть не в состоянии удержаться от непроизвольной и неуместной улыбки, от судорожного смеха, от боязни покраснеть, под влиянием которой кровь бросается ему в лицо и уши... Надо в этих случаях слушать, что говорит свидетель, совершенно исключая из оценки сказанного то, чем оно сопровождалось».

Эмоции и чувства являются мощным средством психического воздействия. Юрист не должен и не может постоянно скрывать своих эмоций и чувств. Его радость и печаль, досада и удивление, презрение и восхищение являются результатом его морально-оце­ночной деятельности, средством воспитательного воздействия. Чуткость, отзывчивость, искреннее сопереживание бед и страданий случайно оступившихся людей, всемерная помощь им для возвращения к новой жизни — все это возможно лишь при достаточно высоком уровне эмоционального развития следователя и судьи, прокурора и защитника.

Понижение, а тем более утрата эмоциональной отзывчивости является симптомом профессиональной деформации юриста.

В то же время юрист должен уметь контролировать свои эмоции, не допуская их диффузии, когда эмоции становятся фактором дезорганизации сознания, начинают препятствовать объективному и всестороннему расследованию преступления, логическому построению системы доказательств.

Воля — это сознательная регуляция деятельности на основе общественно выработанных понятий, норм, оценок. Используя соответствующие понятия, человек осознает необходимость и возможность соответствующих действий в данных условиях.

Воля является регуляционным процессом, направляющим деятельность на достижение ее будущего результата, который предвосхищается в виде определенной психической модели — цели.

Достижение результатов волевых действий связано с преодолением трудностей, с проявлением волевых усилий.

Итак, воля — это психический процесс сознательной регуляции поведенческого акта, направленного на достижение результата, предвосхищаемого субъектом как необходимость и возможность.

Все сознательные действия — действия волевые. В волевой регуляции деятельности проявляются все стороны сознания.

Деятельность — это совокупность действий, объединенных единой целью, соответствующей определенной потребности.

Всякая деятельность состоит из сложных и простых действий. Действие — это относительно законченная часть деятельности, решающая промежуточную задачу. Простые действия имеют три структурные элемента: 1) цель; 2) исполнение действия; 3) оценка его результатов. Эти действия не связаны со значительными волевыми усилиями. Вы протянули руку и взяли карандаш — это простое действие.

Сложное действие имеет более сложную структуру. Они состоят из ряда простых действий, которые выполняют роль операций. Первоначально операции формируются в качестве самостоятельного действия, но в результате многократного их повторения они становятся навыком.

Навык — это частично автоматизированное действие. Частичная автоматизация действия-навыка состоит в уменьшении роли созна­тельной его регуляции. Действие на уровне навыка характеризуется свертыванием регулирующих компонентов — остается лишь осознание задачи действия и оценка его результатов, снимаются такие звенья, как принятие решения и формирование программы. Так, навык письма не требует обдумывания того, как совершать это действие.

Действие на уровне навыка совершается быстро и точно. По мере выработки навыка ослабляется зрительный контроль над выполнением физического движения. Он заменяется мышечным (кинестетическим) контролем. Так, опытная машинистка может печатать, не глядя на клавиши, тогда как начинающий печатать человек постоянно отыскивает буквы глазами.

Навык характеризуется меньшей затратой сил, объединением отдельных движений, избавлением от излишних движений. Но ни один навык не осуществляется полностью автоматически. Изменение привычной обстановки действий, возникновение непредвиденных препятствий, несоответствие полученных результатов ранее доставленной цели немедленно включает частично автоматизированное действие в сферу сознательного контроля, происходит сознательная корректировка действия.

Различаются двигательные, сенсорные (например, навык распознавания сигналов азбуки Морзе), интеллектуальные навыки и навыки поведения. Навыки могут быть частными, например, навыки вычисления, решения типовых задач и т. п. и общими, например, навыки сравнения, обобщения и др. Совокупность навыков составляет средство достижения цели деятельности.

Физиологическим механизмом формирования навыков является выработка устойчивой системы временных связей — динамического стереотипа. Динамический стереотип выражается в устойчивой последовательности реакций при выполнении отработанного действия: начальная операция рефлекторно вызывает последующие операции которые не регулируются уже со стороны сознания.

Применение навыков в новых условиях является умением. В новых условиях человек начинает думать о том, как ему изменить действие в соответствии с этими условиями. Че­ловек начинает сознательно регулировать свои действия. При этом эти действия теряют такие качества, как связанность отдельных элементов, быстроту выполнения и т. д.

В результате повторных действий наряду с навыками формируются и привычки. Привычки — это упрочившиеся действия, выполнение которых становится потреб­ностью (например, привычка мыть руки перед едой). Положительные привычки, становясь стереотипными действиями, облегчают выполнение общепринятых норм и правил. Навыки и привычки являются простыми действиями.

Сложное волевое действие состоит из последовательного решения ряда частных промежуточных функциональных задач. Общая система этих функциональных задач, характерная для любого вида деятельности, и составляет структуру деятельности.

Осуществляя деятельность, человек прежде всего осознает ее необходимость для удовлетворения той или иной потребности.

Потребности могут быть удовлетворены разными предметами, объектами, условиями, а овладение этими предметами или достижение необходимых условий может быть осуществлено разными способами.

Само действие возникает и осуществляется на основе мотивации. Нередко у человека возникает ряд противоречивых, но одинаковых по силе доводов в пользу разных действий — происходит борьба мотивов, сопровождающаяся волевым усилием (но противоборство мотивов не является обязательным признаком волевого действия).

Приняв решение, наметив цель действия, человек соотносит ее с имеющимися условиями, то есть осознает задачу действия и намечает способы ее решения. Далее, привлекая соответствующие зна­ния, человек создает умственный образ действия — ориентировочную его основу. При этом также проявляется волевое усилие, так как из ряда возможных схем данного действия следует выбрать лишь одну. Только после этого человек переходит к исполнению данного действия, преодолевая при этом ряд внешних и внутренних препятствий. Достигнув соответствующих результатов, человек осознает их соответствие потребностям. Такова структура сложного волевого действия, деятельности в целом.

Фактическое выполнение действия, результат деятельности оценивается не формальным достижением цели, а тем, насколько этот результат удовлетворяет соответствующую потребность и соответствующие мотивы деятельности. Результат деятельности может не совпадать с желаниями и стремлениями человека, и тогда организуется другой поведенческий акт. Цель является лишь критерием правильности продвижения деятельности к заранее запланированному результату. Полученный результат оценивается не целью, а его соответствием тому побуждению, которое вызвало действие. Лишь это соответствие является критерием успешной деятельности. Деятельность, не приводящая к успеху, видоизменяется. При охранении прежнего мотива меняется цель и программа деятельности. В настойчивом достижении необходимого результата проявляется сущность воли.

Если правильность выполнения практического, действия выявляется непосредственно в полученном результате, то правильность выполнения познавательных действий контролируется и оценивается только опосредствованно, при помощи других контрольных действий. Необходимость обратной связи в действиях тем меньше, чем более высок уровень ориентировочной (теоретической) основы действия.

Знание психологической структуры деятельности человека необходимо для анализа преступного деяния.

Какие побуждения явились предпосылкой преступления, чем руководствовался преступник, принимая соответствующее решение, такой результат он предвидел, какие способы действия использовал, каково отношение обвиняемого к реально достигнутым результатам — все эти юридически важные вопросы связаны с психологической структурой волевого действия.

Эта обстановка может выступать в качестве «пускового» стимула, только преломляясь через определенные взгляды, жизненные позиции конкретной личности, через ее социальные качества. Эти ка­чества личности обусловливают особенности ее ориентации в данной ситуации. В каждом преступном действии взаимодействуют прошлое, настоящее и предвосхищаемое субъектом будущее.

Преступное бездействие обладает теми же психологическими характеристиками, что и активное действие—это сознательно контролируемый, целенаправленный волевой акт поведения. Содержание этого акта поведения определяется теми способами действия, которые лицо было обязано и могло выполнить в данной ситуации.

Специфика преступного деяния состоит в том, что субъективно положительная оценка результата преступного деяния относится к социально отрицательному результату.