Михаил Александрович ШОЛОХОВ

Самой, пожалуй, масштабной фигурой в официальной литературе тех лет был М. А. Шолохов (1905–1984).

К концу 30-х гг. определился характер творчества этого выдающегося мастера советской прозы. В это время была в основном завершена эпопея «Тихий Дон» — грандиозная картина жизни, где каждое лицо ощущается и измеряется масштабами целой эпохи и выступает как средоточие борьбы нового мира со старым. Здесь полностью проявилось типично шолоховское умение мыслить революцию «судьбой человека», глубо­ко художественная способность следить за судьбой своих героев так, чтобы каждый поворот их, колебание, чувство были одновременно развитием сложной идеи, не вы­разимой никаким другим путем, кроме этого сплетения жизненных отношений. Благодаря этой способности содержание переживаемой эпохи вскрывается как новый этап в изменении и ломке человеческого сознания.

Судьба Григория Мелехова и Аксиньи, главных героев произведения, попадает, таким образом, в центр борющихся противоречий, исход которых не может быть мирным и с которыми не в силах справиться отдельная, изолированная личность, как бы богата и ценна она ни была. Шолохов рисует неминуемую гибель этих людей как раз в тот момент, когда они, казалось бы, достигли высшего развития своих духов­ных сил и глубокой жизненной мудрости.

Представитель старшего поколения советских писателей А. С. Серафимович с восхищением писал о мастерстве Шолохова: «...люди у него не нарисованные, не выписанные,— это не на бумаге. А вывалились живой сверкающей толпой, и у каждого свой нос, свои морщинки, свои глаза с лучиками в углах, свой говор. Каждый по-своему ходит, поворачивает голову. У каждого свой смех, каждый по-своему ненавидит. И любовь сверкает, искрится и несчастна у каждого по-своему.

В 1928 г., принесшем славу Шолохову, ему было всего 23 года. И некоторым скептикам казалось невероятным, что молодой человек, вышедший из низов, имеющий всего 4-классное образование, смог создать произведение такой силы и зрелости.

В 1930 г., параллельно с работой над 3-й книгой «Тихого Дона», Шолохов с увлечением начал писать новый роман — «Поднятую целину».

«Я писал „Поднятую целину" по горячим следам,— говорил писатель... — У меня, конечно, не было хождения и собирания фактов. Мне не нужно было собирать материал, потому что он был под рукой. Я не собирал, а сгреб его в кучу».

Одновременно с созданием повести Шолохов боролся с перегибами в колхозном движении, выступал в защиту несправедливо обиженных, обращался с ходатайством в ЦК. Шли к нему многие и многие: колхозники, служащие, коммунисты и беспартийные, мужчины и женщины — за советом, за помощью, с жалобой». И Шолохов не отказывал никому.

Шолохов был обласкан советской критикой. Его литературный труд был отмечен Государственной и Ленинской премиями, дважды его награждали званием Героя Социалистического Труда, он был избран академиком АН СССР. В 1965 г. Шолохову была присуждена Нобелевская премия.

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВИЧ ПЛАТОНОВ (КЛИМЕНТОВ)

В послесловии к повести Платонова «Котлован» нобелевский лауреат поэт И. Бродский пишет:

"Котлован" -- произведение чрезвычайно мрачное, и читатель закрывает книгу в самом подавленном состоянии. Если бы в эту минуту была возможна прямая трансформация психической энергии в физическую, то первое, что следовало бы сделать, закрыв данную книгу, это отменить существующий миропорядок и объявить новое время.

Это, однако, отнюдь не значит, что Платонов был врагом данной утопии, режима, коллективизации и проч. Единственно, что можно сказать всерьез о Платонове в рамках социального контекста, это что он писал на языке данной утопии, на языке своей эпохи.

…Платонов, сам подчинил себя языку эпохи, увидев в нем такие бездны,

заглянув в которые однажды, он уже более не мог скользить по литературной поверхности, занимаясь хитросплетениями сюжета, типографскими изысками и стилистическими кружевами».