Модификация корпоративной структуры

Производство материальных благ и услуг на любой ступени развития цивилизации носило коллективный характер. Начиная с доисторических времен люди объединяли свои усилия, чтобы сообща решать задачи преобразования окружающего их мира. Одна-

ко в отдаленном прошлом такие объединения возникали преимущественно не на основе экономического взаимодействия, а в результате неприкрытого насилия.

Принципы корпорации, отражающие в конечном счете взаимную заинтересованность друг в друге людей, вовлеченных в тот или иной хозяйственный процесс, долгое время вызревали в недрах доиндустриальных обществ, но лишь в условиях индустриального строя они стали определять наиболее распространенную форму объединения производителей товаров и услуг. Корпорация заняла место центрального элемента индустриальной системы, одного из основных ее социальных институтов. Именно корпоративный сектор на протяжении двух последних столетий отождествляется с индустриальным хозяйством. Как отмечает Дж.К.Гэлбрейт, "вплоть до нахождения более точной формулировки вполне возможно обозначить ту область экономики, которая олицетворяется крупными корпорациями, индустриальной системой"¹.

Отсюда, в частности, следует, что переход от индустриального общества к постиндустриальному сопряжен с радикальными изменениями на уровне корпорации. Разумеется, ее модернизация представляет собой "часть более широкого преобразования социальной сферы в целом, которое происходит параллельно с кардинальными изменениями в технологической и информационной областях"², однако подробный и всестронний анализ именно этой части позволяет глубже понять суть и направление современных социальных трансформаций.

Отличия постиндустриального хозяйственного устройства от прежнего коренятся не в отрицании организаций, не в их преодолении, а в обретении ими качеств, которые трудно было вообразить в условиях индустриального строя. Это касается, во-первых, характера соподчинения и взаимодействия интересов компании и общества, компании и ее работников; во-вторых, целей, преследуемых производственными структурами; и, в-третьих, принципов организации совместной деятельности работников в рамках компании, а также взаимодействия корпорации с внешней средой.

Традиционная корпорация эпохи индустриализма представляла собой организацию, которая объединяла предпринимателей и наемных работников, действующих в рыночных условиях по весьма унифицированным правилам, что позволяло ей выживать в конкурентной борьбе. На протяжении XX столетия корпоративная структура прошла в своем развитии несколько существенно отличных друг от друга этапов.

Можно достаточно категорично утверждать, что принципы индустриальной организации господствовали в западных странах вплоть до окончания Второй мировой войны. Эффективность хозяйственной системы, основанной на массовом производстве воспроизводимых благ и доминировании экономических мотивов в сознании как работников корпорации, так и ее руководителей, определялась снижением издержек и ростом прибыли за счет расширения производства. Именно в этот период идеальными средствами повышения эффективности были интенсификация труда (тейлоризм) и конвейерная система, позволявшие достигать максимальной производительности и увеличивать прибыль.

Однако после Второй мировой войны возникла новая социальная реальность, расширившая спектр человеческих потребностей - как материальных, так и нематериальных. Экономика откликнулась на это повышением разнообразия товаров и услуг, первыми попытками учитывать индивидуальные предпочтения потребителей. Формировавшееся понимание ограниченности возможностей массового производства потребовало диверсификации производственных функций работников, пересмотра форм мотивации продуктивной деятельности. Повышение производительности стало достигаться не столько четким соотношением заработной платы и результатов труда, сколько созданием в рамках коллектива элементов так называемых "человеческих отношений", позволяющих работнику более полно ощутить собственную значимость для организации. Эти явления, развившиеся еще в недрах индустриального строя, принято сегодня рассматривать в терминах дихотомии фордизма и пост-фордизма³.

Начиная с середины 60-х годов стали заметны более радикальные сдвиги. Освоение новых технологий производства потребовало его децентрализации, демассификации и фрагментации; в этих условиях максимального успеха добивались работники, способные к проявлению инициативы и самостоятельным нестандартным решениям. Постепенно произошел переход к системе "гибкой специализации", призванной быстро реагировать на изменяющиеся потребности рынка и включающей в себя такие элементы, как "гибкость объемов производства", "гибкая занятость", "гибкость оборудования", "гибкость производственных процессов и организационных форм". По мере быстрого развития "децентрализованных и деиерархизированных систем управления"⁴ в корпорациях постепенно созревали условия для передачи полномочий на возможно более низкий уровень, и преимущество получали работники, обладавшие выраженным творческим потенциалом и организаторскими способностями.

Оценивая подобные явления, Д.Белл говорил о них как о "революции участия", разворачивающейся сначала на уровне трудового коллектива, профессиональных союзов и общественных организаций, но способной в скором времени распространиться и на прочие формы совместной деятельности⁵. Результатом, согласно Л.Туроу, становится "обретение персоналом гораздо большей свободы в области принятия решений, чем это имело место в традиционной иерархической промышленной компании"⁶.

Непосредственным же толчком для поистине масштабных перемен стал радикальный сдвиг от производства материальных благ к производству услуг и далее, к доминированию информационного сектора, под знаком которого прошли 70-е и 80-е годы.