ВИЛЬГЕЛЬМ ВИНДЕЛЬБАНД

(1848—1915) — немецкий философ и историк философии, основатель баденской школы неокантианства. Вел преподавательскую работу в Лейпцигском, Цюрихском, Гейдельбергском и других европейских университетах. Опираясь на идеи Канта, рассматривал философию в качестве критической науки об общепринятых ценностях. Как и неокантианцы марбургской школы, Виндельбанд устраняет из учения Канта «вещь в себе», пытаясь тем самым преодолеть дуализм его философии справа. Отрицал существование объек­тивных закономерностей истории. Виндельбанд известен своими трудами по истории философии («История древней философии» - «Geschichte der alten Philosophic», 1888, рус. пер. 1893; «История новой философии» - «Geschichte der neueren Philosophic», Bd 1-2, 1878-80, рус. пер., т. 1-2, 1902-05), в которых философские системы прошлого излагаются с кантианских позиций.

Опираясь на идеи Канта, Виндельбанд рассматривал философию в ка­честве критической науки об общепринятых ценностях. Исходя из кантовского различения теоретического и практического разума и примата послед­него, он противопоставляет философию как нормативное учение, основанное на оценочных суждениях, на познании должного, опытным наукам, основан­ным на теоретических суждениях и эмпирия, данных о «сущем». Ценности понимаются Виндельбандом как априорные, трансцендентальные, общезна­чимые. Виндельбанд различает логические, этические, эстетические и рели­гиозные ценности, трактуемые им как восходящие ступени. Признавая ко­нечной целью истории, прогресса самоопределения человечества в соответ­ствии с «этическим идеалом», Виндельбанд стремится свести социальные проблемы к этическим. Выше этических ценностей Виндельбанд ставит эсте­тические, как свободные от воли и заинтересованности. Дуализм мира дейст­вительности и мира ценностей (того, что есть, и того, что должно быть) Вин­дельбанд объявил «Священной тайной», обнаруживающей ограниченность нашего познания и устремляющей нас в сферу религиозных ценностей. Пос­ледние существуют наряду с логическими, эстетическими и этическими ценностями. История есть не что иное, как процесс осознания и воплощения ценностей. Большое внимание уделял вопросу классификации наук и их ме­тодологическим проблемам. В зависимости от используемых ими методов различал два основных класса наук: естественные (генерализующие) и исто­рические, науки о культуре (индивидуализирующие). Естествознание ис­пользует номотетический метод, сущность которого состоит в обобщении и установлении законов. Для наук о культуре характерен идиографический ме­тод, его основная черта — описание индивидуальных особенностей «су­щественных» исторических фактов. В первом случае главное внимание ис­следователя обращается на общее, закономерное, во втором - на единичное, уникальное, «представляющее интерес» в бесконечном многообразии явле­ний.

Разрабатывая методологию наук, Виндельбанд считал, что в противо­положность естественным наукам, имеющим дело с общим, повторяемым, закономерным в явлениях, история науки изучает единичные явления в их неповторимости и исключительности: «Одни из них — суть науки о законах, другие — науки о событиях». Закономерность как руководящий принцип Виндельбанд исключает из истории, познания и заменяет его, так называе­мым отнесением к «ценностям». Это учение Виндельбанда, направленное против познания объективных законов исторического процесса, представляет собой одну из форм буржуазной реакции на марксизм; оно оказало огромное влияние на последующее развитие буржуазной философии и в особенности социологии и историографии.

О сознании и мышлении Виндельбанд писал в своей работе «Прелю­дии». Весь фундамент нашей душевной жизни, постоянно изменяющиеся вершины которой озарены светом сознания, состоит из бессознательных процессов, от взаимных отношений которых всецело зависит содержание нашего сознания в каждый данный момент. Самое понятие этих бессо­знательных процессов исключает возможность их восприятия; мы можем лишь заключать о их наличности по тому воздействию, которое они ока­зывают на сознание, и наше знание их необходимо ограничено этими их про­явлениями. Не зная непосредственно их существа и, прежде всего, не опре­деляя заранее их отношения к физическим процессам, мы можем поэтому определять эти бессознательные состояния только через посредство тех соз­нательных функций, основу которых они образуют; и надлежало бы соблю­дать всегда осторожность и не забывать, что «бессознательное представле­ние», «бессознательное чувство», «бессознательное влечение» означают все­гда непосредственно нам неизвестное, но необходимо допускаемое на осно­вании ряда фактов психическое состояние, которое, будучи осознанным, ста­новится представлением, чувством, влечением или волей. Лишь в двух от­ношениях должно считаться правдоподобным это допущение: с одной сторо­ны, такие бессознательные состояния свойственны элементарным моментам содержания душевной жизни, функциям ощущений, влечений и чувств, стоящим в непосредственной связи с физической жизнью; с другой стороны, эти бессознательные процессы присущи содержаниям представлений, дос­тупным воспоминанию, и притом не только в смысле «удержания» в памяти простых элементов, но и в особенности в смысле сохранения созданных со­знанием соединений этих представлений.

Для плодотворного применения влечения к познанию необходимо, кроме нравственной его основы, еще одно: ясное и твердое сознание тех принципов, в согласии с которыми только и может развиваться правильное мышление. Следование этим законам не содержится само собой в естествен­ном движении представлений; наоборот, последнее, с его увлечением своим собственным содержанием, с его тенденцией к слишком поспешным обоб­щениям, со всею массою заложенных в самой природе духовной деятельно­сти предпосылок и предрассудков, в общем стоит всегда ближе к заблужде­нию, чем к истине. Чтобы достигнуть истинных своих целей, мышление ну­ждается в дисциплине, в привычке к резкой критике, в постоянном призыве к заботливой предусмотрительности.

Отношение между единичным и общим есть абсолютная основа всего научного мышления. В этом пункте обнаруживается различие между на­учной и эстетической функцией: тогда как взор художника с любовью ос­танавливается на частном во всем его индивидуальном своеобразии, позна­ющий разум, как и разум, практически действующий, стремится подвести предмет под более общую форму представления, отбросить все ненужное для этой цели и сохранить лишь «существенное». Всеобъемлющее влияние, ока­занное Аристотелем на развитие человеческой науки, состоит именно в том, что он сделал это основное отношение между общим и частным централь­ным пунктом как своей метафизики, так и своей логики. Общее значение это­го основного отношения не умаляется и тем обстоятельством, что всеобщее и существенное по своему содержанию имеет иной смысл в историческом ис­следовании, чем в естествознании, что в первом случае оно означает со­отношение фактов по их ценности, во втором — их закономерность.

Всякое человеческое познание движется между двумя полюсами: на одной стороне находятся отдельные ощущения, на другой — общие по­ложения, выражающие известные правила о возможных отношениях между ощущениями. Все научное мышление имеет своей задачей подвести ощуще­ния, с помощью логических форм соединения, под эти общие правила. Именно потому в основе всех логических форм лежит идея связи частного с общим, зависимости первого от последнего. Все наше познание состоит в со­единении наиболее общего с наиболее частным при помощи промежуточных звеньев, создаваемых размышлением.

Кроме названных работ по истории философии и «Прелюдии», извест­ны также работы «О свободе воли», «Платон», «Философия в немецкой ду­ховной жизни XIX столетия».