Кризис в народном хозяйстве

Отдельные симптомы серьезных народно-хозяйственных затруднений в России, как впрочем и во всех воюющих странах, возникли в ходе мировой войны и стали обретать черты быстро растущего кризиса. Тяготы затянувшейся и все больше расширяющейся бойни народов усугубила обстановка не столько хозяйственной, сколько и общеполитической нестабильности, в которой очутилась наша страна после февральского буржуазно-демократического переворота.

О том, сколь ощутимо перемены, вызванные начавшейся в феврале 1917 г. революцией, повлияли на состояние промышленного производства России, свидетельствуют следующие показатели отечественной фабрично-заводской статистики, исчисленные с учетом индекса цен того времени.

Если первый (1914) и предреволюционный (1916) годы войны дали едва заметное (соответственно на 1,3 и 0,6% к уровню предшествовавшего года) снижение промышленного производства, то судьбоносный 1917 г., более десяти месяцев которого пришлось на пору революции, неслучайно характеризовался весьма резким спадом (на 20,2% к уровню довоенного 1913 г. и на 25,8% — к показателям предреволюционного 1916 г.). Не менее выразительны и сведения, характеризующие динамику производительности труда в промышленности за тот же период.

По производительности труда 1917 г. дает еще больший спад: на 22,8% по отношению к уровню 1913 г. и на 27,0% к пред-шествующему 1916 г. И те и другие данные показывают, что

разруха в российской промышленности уходит своими корнями не столько в Первую мировую войну (как это утверждалось в нашей прежней историографии), сколько в революцию. И это неслучайно. Ведь революция, как и всякая смутная полоса в истории, означает, прежде всего, торжество деструктивного анархического начала над порядком, над началом власти и связанной с порядком той или иной организацией общества, обеспечивающей его нормальное функционирование во всех сферах жизни. Попрание всякой власти и разгул анархии, состояние так называемого беспредела, давали о себе знать в 1917 г. везде и во всем: в армии, в государственном управлении, в области права и т.д. Отмеченные тенденции в самой разной форме проявились и в экономической жизни в целом, и промышленном производстве в частности. Вторым фактором, в значительной степени предопределившим нагнетание кризисных проявлений в народном хозяйстве России той поры, было порожденное революцией полное забвение производства и сосредоточение внимания исключительно на распределении. «Уравнительная страсть», по образному выражению выдаю-щегося отечественного экономиста А. Билимовича, сделалась основной движущей силой участия широких масс трудящихся в нашей революции.

Ранее, и ощутимее всего, кризисные явления в народном хозяйстве страны стали наблюдаться в его наиболее чувствительном звене — денежном обращении и финансовом хозяйстве, являющемся своеобразной нервной системой народнохозяйственного организма, функционирующего на основе рыночных отношений. Одним из симптомов неблагополучия в сфере финансов является эмиссия, выпуск бумажных денег, несообра-зующийся с развитием материального производства и ростомнационального дохода. Наличие этого недуга в финансовой системе России было зафиксировано вскоре после вступления страны в Первую мировую войну. Период с начала войны и до февральского переворота, по мнению специалистов по истории денежного обращения, был временем первого этапа разложения и распада финансовой системы нашей страны. За этот период количество бумажных денег увеличилось с 1633 млн руб. до 9950 млн руб., т.е. на 8317 млн руб. Хотя общая масса денег увеличилась в 5 с лишним раз, курс рубля на мировом рынке (барометром которого тогда был Лондонский рынок) понизился с 99,3 до 54,4 коп., т.е. на 45%. Неадекватные росту эмиссии темпы падения курса отечественной валюты были связаны прежде всего с тем, что промышленное производство страны продолжало, в сравнении с его довоенным уровнем, расти, да и на сельское хозяйство России война, как справедливо отмечал крупный его знаток — А. Челинцев, оказала сравнительно небольшое разрушительное действие.

Резким контрастом начальному этапу кризиса финансового хозяйства России являлся его следующий этап, охватывающий небольшой промежуток 1917 г. от февральского переворота до свержения Временного правительства. За это время количество бумажных денег увеличилось с 9950 млн руб. до 18 917 млн, т.е. на 90%. Иначе говоря, сумма денег, выпущенных Временным правительством за 7,5 мес. его существования, превысила выпуски почти трехлетней деятельности на том же поприще царского правительства в военных условиях. Выпуск денег особенно ускорился после корниловского выступления. В октябре каждый день выпускалось 66,6 млн руб. против 36,2 млн руб. в марте. Между тем поступление налогов по существу прекратилось: налоговый аппарат был парализован. Всевыручающий печатный станок, по словам В. Чернова, был единственным не саботирующим своих обязанностей «аппаратом увеличения денежных средств государственного казначейства...». Знаменательно и другое: курс рубля упал до 25 коп., т.е. в 2,2 раза по сравнению с дореволюционным его уровнем.

Неудержимая инфляция влекла за собой невиданную дороговизну, разгул спекуляции, что било в первую очередь по трудящимся и в особенности по рабочему классу, завоевания которого в области заработной платы, достигнутые после февральского переворота, были фактически сведены на нет. Накануне Октября реальная заработная плата промышленных рабочих России составляла примерно 57% довоенной.

Одновременно в стране наблюдалось резкое обострение продовольственного кризиса, связанного не столько с нехваткой продуктов питания (сбор хлеба в 1917 г. лишь на 14% уступал среднему сбору за довоенное пятилетие), сколько с транспортной разрухой и неэффективностью мер Временного правительства в деле организации заготовки продовольствия. В августе–сентябре 1917 г. над населением многих городов нависла угроза голода, поскольку в первом из этих месяцев они получили меньше половины продовольственного наряда, а во втором — всего 1/4.

Хлебная норма на одного рабочего Петрограда и Москвы составляла в это время менее 200 г в день.