И отказ от принципов НЭПа

Новая экономическая политика советского государства с самого начала более носила характер допускаемой государством социально-экономической практики, нежели государственно-правовой концепции основных направлений экономического, социального, политического и культурного развития. Все важнейшие государственно-правовые явления находились под контролем ЦК РКП(б).

Решение о переходе от политики военного коммунизма к новой экономической политике было принято Х съездом РКП (б). Съезд указал на необходимость замены продовольственной разверстки продовольственным налогом. В интересах укрепления хозяйственного союза рабочего класса с крестьянством допускалось развитие товарно-денежных отношений через рынок, в определенной мере способствовавшее оживлению капиталистических элементов, как в городе, так и в деревне.

В соответствии с указаниями Х съезда партии ВЦИК утвердил ряд декретов, определявших основные черты новой экономической политики. Важнейшим из них был Декрет от 21 марта 1921 г. «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом». В первой половине 1921 г. аналогичные декреты были изданы и в других советских республиках. В отличие от разверстки государство через продналог изымало у крестьянина не все излишки произведенной продукции, а лишь часть их. Крестьянин вправе был по своему усмотрению распоряжаться остатком, в том числе мог продавать его на рынке. Значительная часть беднейшего крестьянства полностью освобождалась от налога.

Первые шаги по подъему сельского хозяйства, сделанные на базе НЭПа, способствовали и восстановлению промышленности, в том числе крупной. С мая 1921 г. законодатель рекомендовал местным органам власти избегать излишней регламентации частнохозяйственной деятельности. Для мелких промышленных предприятий был установлен упрощенный (явочный) порядок регистрации, пересмотрены допустимые размеры использования наемного труда (с десяти рабочих в 1920 г. до двадцати на одно предприятие по июльскому декрету 1921 г.). Согласно Наказу СНК «О новой экономической политике» (август 1921 г.) главным в перестройке промышленности стал перевод ее на хозяйственный расчет, на работу в условиях ограниченного рынка. Крупная государственная промышленность была реорганизована на основе самостоятельных трестов и синдикатов. Часть промышленных объектов была денационализирована или передана в аренду частным лицам, а также иностранному капиталу на условиях концессии.

В 1922 г., когда рынок, торговый оборот, коммерческий метод ведения дел приобрели большое значение в организации всего народного хозяйства в целом, возникла нужда в общей кодификации частных имущественных прав и закреплении их в едином документе. Таким документом стало майское постановление ВЦИК РСФСР 1922 г. «Об основных частных имущественных правах», в котором был провозглашен принцип «все, что не запрещено, – дозволено». Декларированные в постановлении имущественные права были детально развернуты в статьях принятого четвертой сессией ВЦИК девятого созыва Гражданского кодекса РСФСР.

Кроме замены продразверстки продналогом и перехода промышленности на хозрасчет можно также выделить следующие черты НЭПа:

расширение торговли как основной формы экономической «смычки» между городом и деревней, разрешение частной торговли под контролем государства;

разрешение аренды земли и применения наемного труда в сельском хозяйстве;

развитие кооперации, прежде всего, потребительской;

усиление материальной заинтересованности трудящихся, переход на мирный режим труда (отмена трудовой повинности, обязательных сверхурочных работ, упразднение трудовых армий, восстановление отпусков), обеспечение промышленности рабочей силой через биржи труда;

укрепление денежной системы, переход к денежной зарплате, отмена бесплатных услуг;

изменение системы управления народным хозяйством с сохранением за государственным аппаратом функций подавления эксплуататорских классов и обороны страны;

начало государственного планирования экономики.

Первые итоги НЭПа были подведены XI съездом РКП (б), собравшимся в марте 1922 г. Уже были видны некоторые положительные результаты.

Наиболее быстрыми темпами шло восстановление легкой (и особенно текстильной) промышленности, начали оживать и крупнейшие металлургические и металлообрабатывающие предприятия, заметно увеличилась добыча каменного угля, нефти и торфа. В соответствии с планом электрификации России (ГОЭРЛО) успешно шло строительство Волховской, Каширской и других электростанций.

По все стране развернулась активная торговля, причем она не ограничивалась местным оборотом крестьянских товаров. Торговый бум позволил насытить товарами прилавки городов (так, городские газеты Петрограда осенью 1922 г. жаловались на затоваривание магазинов апельсинами). В.И. Лениным перед молодыми коммунистами была поставлена задача не бороться с торговлей, а «учиться торговать».

Именно в этот период активизировалась деятельность товарных бирж – организаций, в деятельности которых сочетались хозяйственно-оперативные и контрольно-регулирующие функции. Законодатель видел задачи бирж в выявлении отношений спроса и предложения, облегчении и упорядочении товарообмена. Преимущество госорганов на бирже обеспечивалось рядом организационных мер. В циркуляре Комиссии по внутренней торговле при СТО в марте 1924 г. определялось, что биржи не осуществляют функций государственной власти, но действуют на началах самоуправления.

Имущественный оборот в условиях многоукладности по своей структуре состоял из: государственного планового оборота (где преобладали методы централизованного регулирования); государственного товарного оборота (где взаимоотношения между государственными предприятиями строились на договорной основе); частного товаропотребительского (мелкие товаропроизводители и потребители); частного капиталистического оборота. С этим была связана двойственность правового положения хозяйственных субъектов, подчиненных действию двух правовых режимов: автономного (частноправового), поскольку предприятие участвует в товарном обороте и находится под воздействием товарно-хозяйственных регуляторов, и регулируемого (публично-правового), поскольку оно входит в систему планового хозяйства.

Характерными чертами юридического лица являлись: субъективность (самостоятельность в обороте), производность и инструментальность его органов, единство (целостность), бессрочность (срок его существования не оговаривался) и единообразие этого института (юридического лица) при различном его содержании. Оно могло возникнуть как объединение физических или юридических лиц. В последнем случае имело место появление сложного юридического лица акционерное общество – входящие в него юридические лица достаточно автономны; трест – связь эта достаточно жесткая; синдикатские и кооперативные объединения (промежуточный тип). Трест был одновременно хозяйствующим субъектом и хозяйственным органом. Первое Положение о трестах было утверждено декретом ВЦИК и СНК в начале 1923 г. Подчеркивалось, что трест есть выделенное из общего состава государственного достояния имущество, которое находится в управлении «особых доверенных органов», действующих на правах юридических лиц. Внешняя (рыночная) сторона треста мыслилась как «заимствованные из частного хозяйства техника и прием работы», а внутренняя сторона – как «публично-хозяйственное содержание». В связи с этим процессы трестирования сопровождались двумя тенденциями: централизаторской и децентрализаторской. Первая вела к созданию системы концернов, т.е. расширению сферы деятельности треста за счет присоединения к нему предприятий, производящих сырье и готовые изделия. По декрету о трестах 1923 г. имущество треста распадалось на основной и оборотный капитал, формально весь основной капитал был изъят из гражданского оборота и имущественная ответственность по долгам на него не распространялась. Однако на практике наметилась тенденция к выделению из состава основного капитала некоторого имущества, вовлекаемого в оборот. Декрет о трестах 1923 г. предусматривал передачу трестам не совокупности имущественных прав, а совокупность вещей. В проекте нового закона о трестах наиболее важное нововведение – ликвидация ранее существовавшего деления уставного капитала треста на основной и оборотный. Вместо этого предусматривалось деление имущества на изъятое и не изъятое из оборота. Вместе с тем торговая сфера треста ограничивалась реализацией предметов только собственного производства.

Вначале акционирование в значительной мере было рассчитано на привлечение частного капитала. В связи с этим в условиях многоукладности экономики возникла необходимость упростить порядок открытия акционерных обществ. Закон различал два типа товарищеских объединений: «товарищество лиц» – простое, полное товарищество – и «товарищество капиталов» – акционерное общество. В середине 1926 г. комиссия законодательных предложений при правительстве обсуждала проект «Положения об акционерных обществах», в котором много места отводилось статусу смешанных акционерных обществ с участием государственного и частного капиталов. В 1927 г. было принято специальное «Положение об акционерных обществах», в котором определялись цели акционерных обществ: не формирование капитала, а хозяйственная деятельность, для которой наиболее подходила проверенная временем форма паевого товарищества. Принцип безличности акций в таких объединениях был заменен определенно личностными отношениями, их акции не могли котироваться на бирже. Автономные принципы акционирования уже не устраивали ни законодателя, ни практику. В Положении 1927 г. все акционерные общества стали делиться на государственные, смешанные и частные. В целом же акционерная форма вскоре была признана неприемлемой для госпредприятий. Быстро усиливавшийся товарный оборот стал решающим фактором, который способствовал утверждению синдикатской формы: были организованы синдикаты с преобладанием торговой функции (Текстильный, Пшеничный, Табачный и пр.); синдикаты с преобладанием регулятивной функции; принудительные синдикатские образования с преобладающей производственно-регулятивной функцией (Солесиндикат, Нефтяной, Угольный и др.). С одной стороны синдикаты были соглашениями трестов, направленными на облегчение их коммерческой и производственной деятельности, с другой – монопольными организациями в данной отрасли промышленности. В первые годы НЭПа частные предприниматели, не имевшие других солидных источников кредитования, стремились связаться с государственными кредитными учреждениями. Создание собственной кредитной системы в частном секторе вначале поощрялось государством: законодатель разрешил создание различных видов кредитной кооперации и обществ взаимного кредита (ОВК). Весной 1926 г. было произведено широкое обследование ОВК, вскрывшее много финансовых злоупотреблений. С начала 1927 г. Наркомфин запрещает ОВК проводить товарно-комиссионные операции, а акционерным банкам – их кредитование. С выходом на свободный рынок многие госпредприятия устремились в погоню за прибылью, часто забывая об общехозяйственном интересе. В связи с этим процессы ценообразования часто формировались стихийно, что естественно потребовало финансового регулирования со стороны государства.

Одной из самых успешных составляющих НЭПовского курса стала финансовая реформа. В конце 1921 г. состояние финансов в стране было катастрофическим. За счет невиданной эмиссии объем денежного обращения увеличился (по сравнению с предвоенным) в 127 раз, а стоимость рубля упала в 5600 раз. Сверхбогачи 1921 г. были даже не миллиардерами, а триллионерами. Реформа была проведена под руководством наркома финансов Г. Сокольникова с участием опытных «буржуазных» специалистов.

Был восстановлен единый Государственный банк (октябрь 1921 г.), появились кооперативные и муниципальные банки, кредитные и страховые товарищества (общества), частные банки на концессионной основе. Постепенно создавалась новая система налогообложения: в июле 1921 г. вводится промысловый налог, в феврале 1922 г. – общегражданский подушный налог. С ноября 1922 г. начинается взимание подоходного налога. Важное место в налоговой системе занимают местные налоги (квартирный налог, налог на торговое помещение и др.). Вводятся пошлины, сборы и платежи (гербовый сбор, платежи за использование государственных фондов).

Но главным в финансовой реформе был запуск в оборот с ноября 1922 г. устойчивой валюты, обеспеченной золотом и ценными бумагами – червонца. Все же остальные суррогатные деньги постепенно объявлялись утратившими силу. И хотя свободный обмен червонца на золото официально декретирован не был, Советская власть фактически легализовала такой обмен на валютных биржах. В итоге на твердые денежные знаки было обменено 886,5 квадриллионов старых рублей. Кульминацией новой финансовой политики стала отмена в 1925 г. продналога и замена его денежным налогом.

Переход к мирному строительству и реализация новой экономической политики потребовали определенной перестройки системы органов государственного управления экономикой. Центром деятельности хозяйственных ведомств стал Совет Труда и Обороны (СТО), новое положение, о котором в январе 1922 г. утвердил VIII Всероссийский съезд Советов. Председателем СТО был председатель Совнаркома. На СТО возлагалось согласование деятельности ведомств в области обеспечения обороны страны и хозяйственного строительства. Он утверждал народнохозяйственные планов, рассматривал отчеты наркоматов и т.д.

Значительную роль в нем стал играть Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ), который все больше ориентировался на вопросы развития промышленности. При переходе к НЭПу главки и центры ВСНХ были реорганизованы по функциональному принципу, а основная масса предприятий, ранее им подчиненных, передана в ведение территориальных (губернских) совнархозов. В феврале 1921 г. при Совете Труда и Обороны (СТО) была учреждена Государственная общеплановая комиссия (Госплан), ставшая впоследствии самостоятельным органом управления и перешедшая к разработке перспективных планов развития народного хозяйства. В апреле 1922 г. образуется Главный комитет по делам о концессиях и акционерных обществ.

Восстановление народного хозяйства и подъем экономики страны в ходе проведении НЭПа побудили партийно-государственное руководство к переходу к социалистической индустриализации страны. Ещё В.И. Ленин считал, что «единственной материальной основой социализма может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие». Курс на индустриализацию был провозглашен XIV съездом ВКП (б), состоявшимся в декабре 1925 г.

В ходе индустриализации страна превратилась всю страну в огромную новостройку: строились электростанции, нефтеперегонные и лесопильные заводы, были заложены десятки новых угольных шахт и карьеров по разработке полезных ископаемых, начато сооружение гигантских металлургических комбинатов – Криворожского, Кузнецкого и Магнитогорского. Значительные успехи были достигнуты в строительстве предприятий легкой промышленности. Развивалось отечественное машиностроение, начат выпуск первых отечественных фрезерных и сверлильных станков, другого сложного оборудования. Создавалась техническая база для будущей социалистической реконструкции сельского хозяйства: в Ростове и Саратове строились заводы сельскохозяйственного машиностроения, в Сталинграде – тракторный завод.

Вместе с тем новая экономическая политика и вызванные ею к жизни законодательные акты отличались половинчатостью, отдавая безоговорочный приоритет государственной собственности. НЭП в промышленности был задушен экономически – например: частные предприятия платили до 90 видов различных налогов, в то время, когда государственные – всего лишь 2 – налог с прибыли и налог с оборота.

В сельском хозяйстве НЭП первоначально дал впечатляющие результаты – был не только ликвидирован голод, но и начался вывоз зерна на экспорт. Однако вследствие установленных государством «ножниц» – высоких цен на промышленные изделия и низких на сельскохозяйственную продукцию, крестьяне во второй половине 20-х гг. весьма неохотно сдавали зерно в государственные фонды. Политическое руководство страны пошло не по линии экономического стимулирования, а по пути принудительного изъятия зерна и мясопродуктов – в 1928 г. были произведены принудительные поставки сельскохозяйственной продукции в 1929 г. начато массовое создание колхозов. Основной причиной создания колхозов послужило удобство изымания через них сельскохозяйственной продукции.

Искусственное ускорение процесса повлекло за собой массовые нарушения принципа добровольности. В большинстве случаев крестьян попросту заставляли вступать в колхозы. Постановлением ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. были утверждены сроки коллективизации по различным районам страны. На Северном Кавказе, в Нижнем и Среднем Поволжье её планировалось завершить к осени 1930 г., а в целом по стране – до 1933 г.

Такие методы неизбежно вызвали не только неприятие колхозов, но и сопротивление крестьянства, в том числе в вооруженных формах. Так, только в начале 1930 г. произошло более 2 тыс. антиколхозных и даже антисоветских выступлений крестьян.

В марте 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП (б) «О борьбе против искривления партлинии в колхозном движении», после которого начался массовый выход крестьян из колхозов. Но затем вновь возобладал курс на массовую принудительную коллективизацию.

Коренные изменения в экономике, естественно, повлияли и на классовую структуру. В деревне ликвидация буржуазных классовых элементов приняла форму борьбы с кулачеством, проведенной преимущественно политическими, насильственными средствами. Инициаторами «ликвидации кулачества как класса» были центральные органы партии и государства. Раскулачивание проводили специальные комиссии, состоявшие из первого секретаря партийного комитета, председателя исполкома и руководителя местного отдела ГПУ. Списки раскулачиваемых составлялись при содействии деревенских активистов и комитатов бедноты. В поддержку бедняцко-середняцким группам из городов посылались «двадцатитысячники» – рабочие-коммунисты.

К началу 1933 г. в местах поселения находилось 1317000 кулаков и лиц, причисленных к ним[79]. В ходе ликвидации кулачества были допущены большие перегибы: репрессиям подвергались не только подлинные кулаки, но и много середняков, а порой даже бедняки. Причисление к «подкулачникам» часто использовалось для принуждения к вступлению в колхоз: не хочешь вступать в колхоз – значит, ты «чуждый элемент»[80]. Вместе с тем наиболее предприимчивые кулаки заблаговременно распродали свое имущество и разъехались по городам и многочисленным новостройкам. По подсчетам специалистов, так поступила четвертая часть всех кулаков, сохранившая примерно половину своего имущества[81].

В целом в годы первой пятилетки общий уровень сельскохозяйственного производства снизился на 14 %. В то же время объемы государственных заготовок увеличились вдвое. Это явилось одной из причин голода, который охватил в 1932–1933 гг. значительные районы страны. Таким образом, принудительная коллективизация дала эффект прямо противоположный тому, которого от нее ожидали.

Создание индустриальной базы страны сопровождалось снижением жизненного уровня трудящихся и осуществлялось, главным образом, за счет крестьянства. Коллективизация и сопровождавшее ее раскулачивание обеспечили индустриальные объекты миллионами дешевых рабочих рук. Интенсивно входило в практику использование дармового труда заключенных, это позволяло рассматривать увеличение их количества как важнейшую народнохозяйственную задачу. Политический режим советского государства пытался решать некоторые задачи экономического развития страны принудительными репрессивно-охранительными средствами. Декларируемые законом права личности в ходе судебной и социальной практики оставались лишь внешним декором фактического произвола применения драконовских законов. Например, один единственный сталинский Указ от 07.08.32 г. «О борьбе с хищениями социалистической собственности», когда через шесть лет были пересмотрены уголовные дела на 1.180.000 колхозников, осужденных по этому указу, то пришлось снимать судимость с 480 тысяч из них, а 106 тысяч дел прекратили вовсе. За период с начала 30-х до начала 50-х гг. каждый четвертый житель РСФСР в той или иной степени подвергался уголовному преследованию. То есть, на фоне укрепления индустриального и оборонного могущества страны была произведена насильственная криминализация общества.

Таким образом, в начале 20-х годов были предприняты ряд мероприятий, призванных оптимизировать развитие экономики молодой советской республики. В конце 20-х начале 30-х гг. политика НЭП была свернута в пользу второй централизации производства и распределения и авторитарного управления экономикой.