Гештальт и сексуальность

Оставим предприятия и вернемся к терапии и/или к личностному росту: «свадьба» Жака, бухгалтера, и его секретаря поможет нам перейти к краткому обзору нашего подхода к работе в области личной, эмоциональной и сексуальной жизни; работы, которую мы ведем с клиентами с 1969 года. К настоящему времени мы провели более трехсот семинаров на эту тему, которые посетило более 5 000 студентов (как правило, в форме цикла из четырех трехдневных семинаров, что составляет около сотни часов за цикл), а также семинары, предназначенные специально для пар, желающих понять свои отношения. Я буду краток, ибо эта тема уже была предметом многих наших сообщений и публикаций (На VI конгрессе Европейской ассоциации гуманистической психологии (Париж, июль, 1982), 1 конгрессе Испанской ассоциации Гештальта (Барселона, ноябрь, 1982), II конгрессе Европейской ассоциации Гештальта (Майенс, сентябрь, 1986). Vanoye et Ginger. Le Developpement personel et les Travailleurs sociaux. Paris, ESF, 1985).

Листая наши отчеты, мы начинем понимать, что трудности — как выраженные, так и те о которых клиенты открыто не заявляют, — побуждающие студентов участвовать в этом цикле, одновременно банальны и разнообразны:

• трудности недостатка: сексуальные трудности и трудности в человеческих взаимоотношениях, депрессия, подавленность, невозбудимость, нарциссическое занижение самооценки («никто не сможет мной заинтересоваться»), глубокое ощущение одиночества, переживание траура, трудности соблюдения религиозного обета безбрачия, желание иметь ребенка, «пока не стало поздно»;

• трудности избытка: социальное и сексуальное возбуждение, сопровождаемое лихорадочной «деятельностью», компульсивная потребность в «победах», разбросанность в отношениях или же, наоборот, привязанность к партнеру, препятствующая всякой автономии;

• трудности, связанные с конфликтом: острые или хронические разногласия в супружеской паре, молчаливый, неотзывчивый партнер или, наоборот, сильная, парализующая ревность, последствия сексуального насилия и т.д.;

• физические трудности: половое бессилие и фригидность, преждевременная эякуляция, общее или частичное отвращение к некоторым видам ласк, различные соматизации, бессонница, мигрень, страх старения и т.д.;

• социальные трудности: сознательное приятие собственной гомосексуальности, сверхопека матери, или свекрови (тещи), проблемы, возникающие от «свободы нравов» у детей подросткового возраста.

Я мог бы и дальше продолжать этот список экзистенциальных трудностей, что так часто сопровождают любовную и сексуальную жизнь людей. Однако давайте остановимся на самой распространенной и одновременно наиболее скрываемой и даже отрицаемой самими партнерами трудности, а именно на рутине, которая незаметно, тайком прокрадывается в повседневную жизнь пары. Жизнь начинает незаметно сужаться, она заполняется поверхностными ритуалами, стереотипами, из нее уходят свобода, творчество. Молчание переходит в отчуждение, усталость в отчаяние: один за другим постепенно засоряются каналы коммуникации (Сообщение Анн Гингер на 3-м Национальном симпозиуме Французского общества Гештальта (Гренобль, декабрь 1985) в La Gestalf et ses diffurents champs d'appli-cafion, Paris, SFG, 1986).

Гештальт-терапевт, работая с каждым своим клиентом, продолжит свой тяжелый и кропотливый труд «водопроводчика» и «могильщика», стремясь восстановить свободное течение заблокированных аффектов и окончательно похоронить следы незавершенного траура по умершим дорогим людям и потерянным иллюзиям.

Демобилизующая монотонность накатанной дороги или тревога при виде двух неумолимо расходящихся в бесконечности путей? Конфлуэнция или конфликт? Вечная альтернатива.

Очень часто при выборе партнера действует та патетическая иллюзия, что потребности и недостатки каждого будут восполнены и мифическая ностальгия по безусловной материнской любви наконец-то найдет свое успокоение. «Она искала отца; я искал мать; и что же?.. Мы снова вместе, но уже как двое сирот!» — трезво и с юмором констатирует один из наших клиентов.

«Конфлуирующая» пара совершенно не принимает во внимание диссимметрию. Однако именно диссимметрия, лежащая в самом сердце нашей жизни, является признаком эволюции. Каким же неожиданным может оказаться понимание того, что потребности партнеров различны: одному нравятся приключения, другому — безопасность, один хочет обо всем знать, другой предпочитает пребывать в неведении... И тем не менее сколько же пар продолжают из года в год терять силы, периодически подправляя иллюзорный симметричный «контракт»?!

Сколько сил, слез и разочарований между «мы будем говорить обо всем», в юности, и скептическим «уж лучше молчать», в зрелости! А почему бы все-таки не признать, что их двое и они разные; один из них, к примеру, ощущает большую безопасность, если он — в курсе вероятных отношений своего партнера, в то время как другой предпочитает хранить мир в сердце, сознательно игнорируя случайные параллельные влюбленности? Конечно, принцип «ты — мне, я — тебе» захватил нашу коммерческую цивилизацию, защищенную поверхностной демократией, где понятия справедливости и равенства смешались. Однако уравниловка в отношениях с людьми не может быть справедливой.

Возможен «диссимметричный контракт», но тем не менее контракт! Если каждый идет своим путем и следует своему настроению в состоянии жесткого эготизма недавно завоеванной идентичности, то пара вскоре погибнет.

Мишель принимала участие в цикле Личностный рост и сексуальность. Она лучше стала осознавать свои потребности и то, чего ей не хватает. Она отреагировала и пережила свое почти забытое подростковое изнасилование, о котором она никогда никому не рассказывала, но которое оставило в ней глубокое отвращение к сексуальности. Она ощущает себя уже не «грязной» и «презренной», а способной любить... и вот все начинается заново! «Пьер недоволен: сцены следуют одна за другой. Раньше он жаловался на мою пассивность; теперь же он не выносит моей инициативы! Двенадцать лет назад он женился на девочке, но вот я стала женщиной. Когда я научилась расслабляться, и стала испытывать удовольствие от любви с ним, он вдруг забеспокоился: он уверен, что я его с кем-то обманула, но, что бы там ни было, я уже не могу отступать!..»

Конечно, может возникнуть желание предложить обоим партнерам из одной пары сделать этот шаг сообща. Однако опыт нам показывает, что очень часто заинтересованные стороны не в равной мере разделяют такое желание. Тот, кто позволил себя убедить, чтобы «доставить удовольствие» своему супругу, участвует в работе поверхностно. Стоит ли в этом случае осмотрительно тормозить всякое слишком быстрое развитие ради того, чтобы избежать гибели пары?

У нас возникает желание ответить, что «у каждого свой ритм», однако в условиях групповой терапии нельзя недооценивать давление со стороны наиболее «свободных от предрассудков» участников группы, которые в порыве искреннего прозелитизма нередко стремятся увлечь своих товарищей дальше, чем они желали бы пойти сами. В данном случае мы обличаем еще одно утонченное безумие, состоящее в восхвалении новомодных ценностей: «нужно» освободить свои чувства, свою креативность, «нужно» быть свободным (парадоксальная интроекция, распространенная в группах «новых видов терапии»), и в частности, в плане сексуальности — «нужно» все испробовать: бисексуальность, наркотики и т.д. Здесь речь идет об антиконформистском конформизме! Мы же, в свою очередь, опасаемся любого нормативного давления, какого бы рода оно ни было и откуда бы оно ни происходило, и мы ратуем за «право на отличие» и свободу каждого человека выбирать собственные ценности, в том числе общие для супружеской пары внутренние ценности.