Французская академия изящной словесности

В 1635 г. в Париже под покровительством перво­го министра кардинала Ришелье была основана Французская академия, призванная стать зако­нодательницей французской словесности. Осно­ванию ее предшествовала деятельность кружка ученых и писателей, стремившихся ввести еди­ные правила для создания литературных произ­ведений в соответствии с придворными вкусами. Ришелье поручил 40 членам академии («40 бес­смертных») разработать французскую граммати-

ку, написать введение в риторику и поэтику, со­ставить словарь французского языка, который вышел в свет в 1694 г.

Педантичные академики придерживались кон­сервативных взглядов в вопросах художествен­ной формы и правил языка и пытались формиро­вать общественные вкусы, исходя из незыблемо строгих принципов. Французская академия ста­ла на века одним из самых престижных культур­ных учреждений Франции. Ее членами были Ж.Б. Кольбер, Ж. Расин, П. Корнель, Д'Аламбер, Вольтер, Ш. Кондамин, В. Гюго, Л. Пастер. А. Франс и др.

Во Флоренции, Венеции, Ферраре, Неаполе на рубеже XVI—XVII вв. возникали одна за другой так называемые «академии», или «камераты» — художественные кружки, объединявшие любителей, поэтов, музыкантов. Там исполнялись новые мадригалы, поэты читали свои только что написан­ные произведения, там музицировали, обсуждали перспективы националь­ного искусства. Эти академии были творческими лабораториями, в которых рождалась новая музыка. Современность и новизна ценились чрезвычай­но. Среди научно-исследовательских сообществ самым известным считается Французская Академия — ассоциация литераторов, учрежденная кардина­лом Ришелье в 1635 г.

В современной Англии и Америке этот термин используется для обозна­чения распространенного типа частных средних школ и специализирован­ных учебных заведений, например военно-морских академий. В более ши­роком смысле (в некоторых странах) он обозначает научно-исследователь­ские сообщества, призванные развивать и поддерживать научные знания и культуру или способствовать развитию специфических искусств или наук. Таким образом, академия понимается в следующих значениях: 1) науч­ное сообщество; 2) учебное учреждение; 3) любительский кружок.

В античной академии, прежде всего платоновской, соединились все три момента. В ней не только добывали «чистое знание» (философское, мате­матическое, астрономическое, музыкальное), но и происходило обучение молодых людей «из хороших семей», закладывались основы общественной

карьеры. В Платоновской академии соблюдался принцип воспитывающе­го обучения: философские категории истины, бесконечности, материаль­ного и идеального сочетались с эти­ ческими и эстетическими понятиями «благое», «прекрасное», «возвышен­ное» и др. Научный дискурс объединялся с эстетическим катарсисом и эти­ческим тренингом. Кроме того, академия выступала кружком преданных любителей философской мудрости и изящной словесности.

В Новое время в Европе происходит дифференциация знаний и учреж­дений. Музеи становятся сугубо культурным институтом, академии — по­знавательным, а университет — образовательным. Первую европейскую академию наук нового типа, Берлинскую, учредили по совету выдающего­ся математика, механика и философа Готфрида Лейбница⁵⁷ (1646—1717). Избранный членом Парижской академии наук, он задумывается и об орга­низации науки в Германии. В 1700 г. Лейбниц принимает участие в созда­нии Берлинской академии наук и становится первым ее президентом.

С 1676 г. и до самой смерти Лейбниц состоял советником и библиотекарем при дворе ганновер­ского герцога. На протяжении этих 40 лет Лейбниц вел научные исследования, публиковал науч­ные труды, поддерживал переписку со всеми ведущими учеными эпохи. Лейбниц был универ­сальным ученым, внесшим существенный вклад в философию, юриспруденцию, историю, физи­ку и математику. Он является одним из создателей дифференциального и интегрального исчисле­ния, комбинаторики, теории определителей. Значительна и научно-организаторская деятельность Лейбница — он был одним из основателей Прусской Академии наук в Берлине. Лейбниц был зачислен на русскую службу в ранге тайного советника с весьма значительным годовым окладом в 1000 ефимок.

Как полагают историки, мысль о создании русской академии наук была подсказана Петру I Готфридом Лейбницем, который считал себя славяни­ном. И это еще одна причина его особого отношения к России наряду с уважением личности российского императора. «Я предпочел бы видеть на­уки буйно цветущими у русских,— писал Лейбниц российскому канцлеру графу Г.И. Головкину,— нежели видеть их посредственно возделанными в Германии»⁵⁸. Свой тезис о всемирно-исторической роли России Лейбниц обосновывал в русле разработанной им концепции культурного круговорота: всемирная цивилизация, прогрессируя, обрела наконец достойный и надеж-

ный приют в новой России; получив здесь свое высшее развитие, она в конце концов возвратится к исходному пункту — в Грецию. «Ибо в вашем государ­стве,— писал Лейбниц Петру I,— все, что касается до науки, еще ново и подобно листу белой бумаги, а потому можно избегнуть многих ошибок, которые вкрались в Европе постепенно и незаметно»⁵⁹. Лейбниц составил целый план развития науки и обновления в России: «Просвещение наро­да... требует учреждения низших и высших школ как для изучения наук и художеств, так и для телесных упражнений. Для этого необходимо сделать

⁵⁸ Сборник писем и мемориалов Лейбница, относящихся к России и Петру Великому. СПб 1871.
С. 203.

⁵⁹ Герье В. Лейбниц и его век. СПб., 1871. Т. 2. С. 133.

выбор хороших преподавателей, которые умели бы вести детей и юноше­ство не только путем науки, но и добродетели»⁶⁰. Согласно этому плану учеб­ные и научные учреждения делились на три группы: школы и училища для детей, университеты для юношества и академии для взрослых. В одном из писем российскому императору Лейбниц развивал мысль о введении кол­легиального управления во всех социальных институтах, в том числе в Ака­демии наук⁶¹.

В начале XVIII столетия в России, в силу многих причин, не было ни одного учреждения, заслуживавшего названия «научное», хотя потребность в научных знаниях постоянно возрастала. Необходимость развития науки и образования диктовалась потребностями роста промышленности, транс­порта, торговли, повышения культуры народа, задачами укрепления Рос­сийского государства, его внешнеполитических позиций. Окончательно идея создания Академии наук сформировалась у Петра во время его загра­ничных путешествий. Он не раз давал указания «сделать академию». Об этом его намерении было даже сообщение в одном из иностранных журналов. После посещения в 1717 г. Парижской Академии наук на докладе своего советника Г. Фика (1718 г.) Петр написал именно такую резолюцию: «Сде­лать академию». В тот период он подразумевал под этим учебное заведение. Позднее у него сложился свой оригинальный проект комплексного учреж­дения, необходимого, по его мнению, именно России, и включавшего соб­ственно Академию наук и при ней два учебных заведения — университет и гимназию. По замыслу Петра с учетом специфики тогдашней России оте­чественная Академия наук не должна была повторять ни одну из западно­европейских академий⁶².

Академия наук была основана в Санкт-Петербурге по распоряжению императора Петра I указом правительствующего Сената от 28 января (8 фев­раля) 1724 г. По регламенту 1747 г. она называлась «Императорская акаде­мия наук и художеств в Санкт-Петербурге», с 1803 г. — «Императорская ака­демия наук», с 1836 г. — «Императорская санкт-петербургская академия наук», с июля 1917 г. — «Российская академия наук», с июля 1925 г. — «Ака­демия наук СССР», с декабря 1991 г. — «Российская Академия наук».

В первый год (1726 г.) в гимназию поступили 120 учеников, во второй — 58, в третий — 56, в четвертый — 74. Чтобы остановить быстрое падение числа учеников, начиная с 1729 г. в нее разрешили принимать детей солдат, мастеровых и даже крепостных. Дети среднего сословия сделались един­ственными учениками академической гимназии, так как после открытия в 1730 г. Сухопутного шляхетского корпуса дворянских детей стали отдавать в него. Ученики гимназии, как правило, ограничивались прохождением низших классов, и университет оставался почти без слушателей.

Создание Петром I Петербургской академии стало поворотным момен­том в развитии отечественной науки. Но и замысел Лейбница чисто иссле­довательского, светского, финансируемого монархом и вместе с тем само­управляемого учреждения, своеобразной «республики ученых», был для того

⁶⁰ Герье В. Лейбнии и его век. СПб., 1871. Т. 2. С. 16-17. См.: Малинин С.Н. «Российский интерес» Готфрида Вильгельма Лейбница // Московский журнал. 2001.№8,авг.

Комков Т.Д., Левшин Б.В., Семенов Л.К. Академия наук СССР: краткий исторический очерк. В 2 т Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 1977. Т. 1. 1724-1917; Т. 2. 1917-1976.

времени революционным. Дело в том, что европейская наука тех лет сосре­доточивалась в университетах, все еще остававшихся реликтами средневе­ковья и пребывавших под контролем клерикальных кругов. Другой недо­статок классических западноевропейских академий, прежде всего француз­ских, заключается в том, что процесс создания новых знаний в них отделен от процесса их распространения⁶³.

Петербургская Академия наук была задумана как государственное комп­лексное научно-исследовательское учреждение, призванное развивать науки сугубо из соображений их практической пользы для русского государства. Академики, числом 15, были постоянными научными сотрудниками этого

учреждения, коллективно определявшими его научную тематику, штатный состав и судьбу академических адъюнктов — кандидатов в будущие академи­ки⁶⁴. Первоначальный штат Академии был укомплектован только иностран­цами (преимущественно немцами), поскольку русских специалистов еще не хватало. Поскольку в Петербурге ученым платили больше, чем в других ев­ропейских странах, сюда охотно приезжали зарубежные ученые. Разрабаты­вая проект создания Академии наук, Петр I заботился о том, чтобы ее деятель­ность была на уровне науки своего времени. С этой целью для работы в Ака­демии были приглашены крупные иностранные ученые: математики Леонард Эйлер, Николай и Даниил Бернулли, Христиан Гольдбах, астроном и географ

⁶³ Копелевич Ю.Х. Основание Петербургской академии наук / Отв. ред. А.П. Юшкевич. Л., 1977.

⁶⁴ Хромов Г. Российская академия наук: история, мифы и реальность// Отечественные записки. 2002.

№7.

Жан Делиль, физик Георг Крафт и др. Многие из них, в том числе Л. Эйлер и Д. Бернулли, как ученые сформировались именно в России.

Служебные оклады членов Академии наук примерно соответствовали окладам университетских профессоров. Те и другие считались государ­ственными служащими, и их продвижение по ступенькам Табели о ран­гах имело общий предел — чин статского советника. Административная власть находилась в руках назначаемого президента и ученого секретаря, которым принадлежало и право высказываться от лица Академии⁶⁵. Науч­ные заседания Академии стали проводиться в 1725 г., а в декабре 1725 г., уже после смерти Петра I, состоялось ее официальное открытие. В первые годы существования Академии работа велась по трем направлениям, или «классам»: математическому, физическому и гуманитарному. Математи­ческий класс включал четыре кафедры: теоретической математики и аст­рономии; географии и навигации; две кафедры механики. В физический класс входили также четыре кафедры: теоретической и эксперименталь­ной физики; анатомии; химии; ботаники. Гуманитарный класс состоял из трех кафедр: красноречия и памятников древности; древней и новой ис­тории; права, политики и эгики. Преимущественное внимание уделялось наукам естественного цикла.

Академия наук получила в свое распоряжение богатейшую коллекцию Кунсткамеры, библиотеку, составленную из частных собраний, в том числе из книг, принадлежавших Петру I.

Развитие научных исследований в Академии наук уже в первые годы ее существования способствовало установлению контактов с зарубежными академиями и учеными. Иностранные ученые избирались почетными чле­нами и членами-корреспондентами Академии наук в России, а члены по­следней — Л. Эйлер, М.В. Ломоносов, И.И. Лепехин, П. Паллас и другие — почетными членами зарубежных академий. В XVIII в. Академия долгое вре­мя была почти единственным центром, где переводили, издавали и распро­страняли западноевропейскую научную и художественную литературу. Пер­вая в России книжная лавка была основана при Академии наук. В Академии в середине XVIII в. издавался и первый в России научно-литературный жур­нал «Ежемесячные сочинения». На грани XVIII и XIX в. ряд русских акаде­миков (И.И. Лепехин, В.М. Севергин, Н.Я. Озерецковский, Я.Д. Захаров, П.А. Загорский, В.В. Петров и Т.Е. Ловиц) наряду с научной работой зани­мались большой педагогической, просветительской и популяризаторской деятельностью. Достижения ученых Академии наук уже в XVIII в. выдви­нули ее на одно из ведущих мест среди научных учреждений Европы. В на­чале XIX в. Академия целиком сосредоточила свое внимание на научно-исследовательской работе. Вместе с тем многие ученые Академии продол­жали свою деятельность в университетах и научных обществах. Значительно возросло число членов-корреспондентов и почетных членов Академии, улучшилась материальная база научных исследований в Академии наук⁶⁶.

250 лет Академии наук СССР: Документы и материалы юбилейных торжеств / Сб. подгот.: Г.К.Скрябин, Ю.В. Бромлей, СР. Микулинский и др. М., 1977.

220 лет Академии наук СССР [1725-1945]: Справочная книга / Отв. ред. Н.Г. Бруевич. М.; Л., 1945; Комков Г.Д., Левшин Б. В., Семенов Л. К. Академия наук СССР: краткий исторический очерк. В 2 т. Изд. 2-е, перераб и доп. М., 1977. Т. I. 1724— Г917; Т. 2. 1917-1976.

В 1917 г. Академия наук впервые начала сама избирать своего президен­та. В это время в штате Академии наук числилось 212 человек, из которых — 47 академиков, по преимуществу весьма немолодых. Для сравнения уни­верситетская статистика того времени: количество вузовских ученых и пре­подавателей в дореволюционной России достигало 11 тыс.⁶⁷ В 1918 г. совет­ское правительство провело переговоры с тогдашними руководителями Академии наук, уже переименованной из «императорской» в «русскую», получив их согласие на сотрудничество с новой властью. Со своей стороны власть обязалась финансировать Академию и поручила ее заботам Нарком-проса и Центральной комиссии по улучшению быта ученых (ЦКУБУ). Новый устав закреплял право академиков самостоятельно избирать соб­ственного президента и новое название — «Академия наук СССР», с тради­ционным статусом «высшего научного учреждения»⁶⁸.

Послереволюционные 1920-е гг. ознаменовались беспрецедентным в отече­ственной истории развитием науки. Революционная власть не испытывала ни малейших сомнений относительно всесторонней полезности любого научного знания и его жизненной необходимости для скорейшего построения нового общества, опирающегося на достижения науки и техники. Не располагая тогда большими материальными ресурсами, советская власть не скупилась на мораль­ную и организационную поддержку научных учреждений. Всего лишь за 12 лет, с 1918 по 1930 г., численность таковых выросла в СССР более чем в 5 раз, достиг­нув примерно 800. Новые научные институты возникали и на базе лабораторий и комиссий АН СССР; они либо оставались при Академии, в системе Нарком-проса, либо переходили под эгиду ВСНХ, где сосредотачивались все более мно­гочисленные учреждения прикладной науки. Как известно, конец 1920-х гг. ознаменовался в нашей истории политической победой сторонников индустри­ализации страны. Последствия, конечно же, затронули и научную систему. В 1929 г. Академии позволили увеличить число действительных членов до 90, на­стаивая взамен на ее большем участии в общегосударственных усилиях по раз­витию промышленного потенциала. Среди членов Академии — впервые в ее ис­тории — появились видные инженеры и ученые-прикладники, объединенные в особое отделение технических наук (упраздненное в начале 1960-х гг.)⁶⁹.

После окончания гражданской войны и восстановления народного хо­зяйства к началу 1930-х гг. внимание руководства СССР повернулось в сто­рону высшей школы. Уже к 1933 г. число высших учебных заведений в СССР возросло пятикратно от уровня 1927 г., превысив 700. В них обучались 500 тыс. студентов; к 1940 г. это число достигло 800 тыс. К 1933 г. действова­ло уже 1300 разнообразных научных учреждений. В 1933 г. Академия наук СССР была передана в подчинение руководству Совнаркома СССР «для приближения к научному обслуживанию социалистического строитель­ства». Советской властью планировалось подготовить поколение новой рабоче-крестьянской научной интеллигенции, чей постоянный приток га­рантировал бы высшее образование и науку от «буржуазного перерождения»

⁶⁷ Есаков Е.Д. От Императорской к Российской: Академия наук в 1917 г. // Отечественная история.
1994. №6. С. 120-132.

⁶⁸ Уставы Академии наук СССР: Сборник / Сост. А.А. Богданова, Б.В. Левшин, Л.Н. Киселева и др.
М., 1974; Очерки по истории Академии наук (220 лет. 1725—1945). М.; Л., 1945.

⁶⁹ Соболев ВС. Академия и власть (1918-1930) // Вестн. РАН. 1998. Т. 68. № 2. С. 176-182; Хромов Г.
Российская академия наук: история, мифы и реальность // Отечественные записки. 2002. № 7.

и обеспечивал приоритет советской власти в сфере интеллектуальной дея­тельности.

Новый устав 1935 г. круто изменил статус, функции и роль Академии в обществе. Она переставала быть научно-исследовательским учреждением, в качестве которого и создавалась 200 лет назад. Отныне она становилась народнохозяйственным ведомством, фактически наркоматом непро­мышленной науки, осуществляющим административное руководство под­чиненными научными и вспомогательными учреждениями, определяющим

тематику их деятельности и распреде­ляющим между ними госбюджетные средства. Академики получили статус своего рода особо уполномоченных государственных ученых, с повышен­ным материальным обеспечением и невиданными профессиональными привилегиями. Их корпорация, чис­ленность которой регулировалась Совнаркомом, в 1939 г. насчитывала 131 академика и примерно вдвое большее число членов-корреспондентов. Подобно прочим отраслевым наркоматам, АН СССР подчинялась непос­редственно правительству, которое имело право вмешиваться в тематику и внутренний распорядок академических институтов.

В конце 1930-х гг. была реформирована Академия наук, созданы новые научные и учебные учреждения, Высшая аттестационная комиссия, много­уровневая система политического образования, установлены достаточно высокие должностные оклады и ставки для научных сотрудников и препо­давателей.

В военные годы Академию и ее институты заботливо сохранили. Их ко­личество и численность научного персонала не понесли существенного уро­на, а число академических аспирантов и докторантов к 1945 г. даже превзо­шло довоенный уровень. Настоящий рост академической системы, придав­ший ей ее современный облик, происходил в 1950-1970-е гг., когда СССР первым и поначалу опережая США на 5-7 лет, вступал в эпоху научно-тех­нической революции. С 1945 по 1970 г. общая численность научных работни­ков (включая профессорско-преподавательский и научно-исследовательский персоналы высшей школы) возросла в СССР со 130до950тыс. человек; в 1980 и 1985 г. их было уже 1,4 и 1,5 млн человек. В середине 70-х гг. в Академии на­считывалось 42,5 тыс. научных сотрудников, среди них 678 членов Академии. Большое внимание уделялось подготовке научных кадров из молодежи. В на­учных учреждениях Академии обучалось до 5 тыс. аспирантов.

Суммарные количества научных, научно-педагогических, конструктор­ских и проектных организаций всевозможных видов составляли по СССР в целом 1700, 5300 и 5100 последовательно в 1945, 1970 и 1985 г. К 1985 г. в АН СССР насчитывалось около 330 научных учреждений, в которых труди­лись 57 тыс. ученых-исследователей, при общей численности работников во всем академическом ведомстве в 217 тыс. человек. Действительных членов и членов-корреспондентов АН СССР было тогда 274 и 542 человека™.

Хромов Г. Российская академия наук: история, мифы и реальность//Отечественные записки. 2002.

№ 7.

Академики, поставленные на идеологическую службу государству и партии, представляли собой закрытую, привилегированную и хорошо оп­лачиваемую касту. В состав Академии принимались не за выдающиеся от­крытия в науке, а по статусной принадлежности: надо быть директором института, крупным чиновником или на худой конец главным редактором солидного журнала. Академию стали обвинять в кустарщине и оторванно­сти от жизни, в нежелании участвовать в строительстве социализма, в во­люнтаризме и высокомерии академиков. Словечко «академизм» на какое-то время сделалось ругательством, и на горизонте вновь замаячил вопрос о праве Академии на существование.

Однако позже, после структурных преобразований высшего образования в России в 1990-е гг., финансирование Академии ухудшилось, хотя приви­легии сохранились, но по преимуществу чисто формальные. Появились научно-учебные академии, сформировалась сеть академий, реализующих образовательно-профессиональные программы всех уровней в одной из об­ластей науки, техники и культуры. Обучение в академии строится на соче­тании учебного процесса с фундаментальными теоретическими и научно-прикладными исследованиями по профилю академии. Это позволяет вес­ти подготовку, переподготовку и повышение квалификации руководящих работников и специалистов в соответствующей сфере производства и общественной жизни. Следовательно, академия является ведущим учебным и научно-методическим центром определенной отрасли в отличие от уни­верситета, который охватывает несколько отраслей знаний. В 1992 г. в стране было 28 академий, а в 1997 г. их стало 184, т.е. произошло увеличение в 6,6 раза (табл. 17).

Вплоть да самого распада СССР численность его научного сообщества только возрастала. В 1991 г. Россия унаследовала около 75% научных кад­ров СССР, т.е. примерно 2,4 млн человек (с учетом вспомогательного пер-

Таблица 17 Академии России⁷¹

сонала). В 1991 г. на территории Российской Федерации проживали 1,2 млн ученых-исследователей (с учетом профессорско-преподавательского и на­учно-исследовательского персоналов высшей школы). К 1998 г. это число уменьшилось примерно до 670 тыс. Главный урон понесла прикладная на­ука — та, которая обеспечивает экономическую отдачу науки в целом. Она лишилась почти половины своих исследователей и разработчиков: к 1998 г. их оставалось 370 тыс. Три «государственные» академии и высшая школа в совокупности сохранили свои исследовательские кадры на уровне около 300 тыс. человек⁷².

Сегодня в Российской академии 16 научных центров, около 450 иссле­довательских организаций, в которых работают 62 тыс. научных работни­ков. Из них — 481 академик, 702 члена-корреспондента, 9043 доктора наук и 26 262 кандидата наук. Первые в этом списке в своем подавляющем боль­шинстве это — директора институтов, руководители крупных отделов и лабораторий, изредка — вузовских кафедр. Их средний возраст составил соответственно 69 лет и 63 года.

Российская Академия наук в год публикует около 15 тыс. работ (книг, периодических изданий, авторефератов и статей), написанных примерно 20 тыс. специалистов в разных областях науки. Эти публикации отражают деятельность более чем 900 академических учреждений.

Академию наук в России критиковали и собирались закрывать дважды. Первый раз в середине XIX в., после Крымской войны и реформы 1861 г. под влиянием университетской профессуры и демократической интеллигенции. Ее ругали за самоизолированность и оторванность от запросов жизни, за консерватизм и устарелость научной тематики, за высокомерное отноше­ние к университетам и научной общественности, за стремление монополи­зировать право на научную истину. Зазвучали призывы вообще упразднить Академию — ввиду ее «полной для России бесполезности», либо преобра­зовать в добровольное (т.е. без оплачиваемого членства) научное сообще-

Еникеева С.Л., Панкратова В.П. Организационно-экономические аспекты высшего образования в России. М. 1998. С. 13.

Хромов Г. Российская академия наук: история, мифы и реальность// Отечественные записки 2002

№ 7.

ство, раздав академические музеи и прочее имущество университетам. Во второй раз, в конце XX и начале XXI в., РАН критиковали за те же са­мые прегрешения. Прежними остались и ее оппоненты — университетские круги и демократы правой политической ориентации. Как и тогда, Акаде­мию предлагают упразднить, соединив с университетами, где на западный манер развивать фундаментальную науку.