ДЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ И РЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ

Социализация — усвоение человеком самостоятельно и посредством це­ленаправленного воздействия (воспитания) определенной системы ценно­стей, социальных норм и образцов поведения, необходимых для становле­ния личности, обретения ею социального положения в данном обществе. В процессе социализации индивида приучают достигать поставленную цель, за что он в дальнейшем получает вознаграждение. Социализация проходит этапы, совпадающие с так называемыми жизненными циклами. Они знаме­нуют важнейшие вехи в биографии человека, которые вполне могут служить качественными этапами становления социального «Я»: поступление в вуз (цикл студенческой жизни), женитьба (цикл семейной жизни), выбор про­фессии и трудоустройство (трудовой цикл), служба в армии (армейский цикл), выход на пенсию (пенсионный цикл). Жизненные циклы связаны со сменой социальных ролей, приобретением нового статуса, с изменением прежних привычек, социального окружения, да и самого образа жизни.

В детском и подростковом возрасте, пока индивид воспитывается в се­мье и школе, как правило, никаких резких изменений в его жизни не про­исходит, исключая развод или смерть родителей, продолжение воспитания в интернате или в детском доме. Его социализация проходит плавно и пред­ставляет собой накопление и усвоение новых знаний, ценностей, норм. Первое крупное изменение происходит только со вступлением во взрослую жизнь.

Каждый раз, переходя на новую ступеньку, вступая в новый цикл, чело­веку приходится многому обучаться или переобучаться, адаптироваться к новым условиям. В этом существенная особенность взрослой, или продол­женной, социализации. Но, несмотря на эти особенности, она не перестает быть социализацией, т.е. процессом освоения господствующих культурных ценностей. Поэтому продолженную социализацию, так же как и соци­альную адаптацию, следует отличать от процессов десоциализации и ресоци-ализации. Эти процессы, как правило, относятся к этапу именно взрослой социализации, их субъектом является уже социализированный индивид. В отношении ребенка точнее говорить об успешной или неуспешной социа­лизации.

Десоциализацияесть утрата или сознательный отказ от усвоенных цен­ностей, норм, социальных ролей, привычного образа жизни.

Восстановление утраченных ценностей и ролей, переобучение, возвра­щение к нормальному (старому) образу жизни называется ресоциал и задн­ей.В зарубежной литературе под ресо-циализацией (Resocialization) понима­ется замещение старых образцов поведения и установок новыми по мере перехода от одной стадии жиз­ненного цикла к другой. Ресоциализа-ция — это процесс повторного про­хождения социализации. Взрослый человек вынужден проходить его в тех случаях, когда оказывается в чуждой культуре. В этом случае он вынужден, будучи взрослым, учиться элементар­ным вещам, которые местные жители знают с детства.

В зависимости от причин, ее вызвавших, десоциализация влечет за со­бой принципиально разные последствия для личности. Если десоциали­зация есть результат добровольного отказа от старых ценностей (уход в монастырь, революционная деятельность), то этот процесс не ведет к нравственной деградации личности, а, напротив, может даже духовно обогатить ее.

Но чаще всего десоциализация является вынужденной, ее причиной яв­ляется резкое и неблагоприятное изменение социальных условий — потеря работы, личная драма и т.д. Неспособность личности выдержать давление социальных обстоятельств толкает ее к иллюзорному уходу от реальности — алкоголизму, наркомании, бродяжничеству. Попрошайки, алкоголики, бом­жи — все это продукты десоциализации. Проявлениями десоциализации яв­ляются деклассирование и люмпенизация населения.

Ярким примером десоциализации является совершение преступления. Преступление есть нарушение наиболее значимых норм и посягательство на наиболее охраняемые ценности. Совершение преступления уже свиде­тельствует об определенной степени десоциализации субъекта: этим он де­монстрирует свой отказ от базовых ценностей общества.

И уголовное наказание одной из главных целей имеет ресоциал и за цию преступников (цель исправления). Причем ресоциализацию преднамерен­ную и плановую, поскольку, к примеру, администрация колонии для несо­вершеннолетних преступников намеревается перевоспитать молодого че­ловека, создавая ему возможности получить образование, которого у него прежде не было, оплачивает работу педагогов и психологов.

Наиболее часто применяемое наказание — лишение свободы — в этом отношении является внутренне противоречивым явлением. Желая нрав­ственно исправить человека, его помещают в педагогически неблагоприят­ную социальную среду — среду преступников. Желая сделать из преступни­ка полноценного члена общества, его подвергают физической и социаль­ной изоляции от общества, что является стимулом десоциализации.

Объективная возможность десоциализации осужденных обусловлена комплексом взаимосвязанных факторов, присущих в полной мере только наказанию в виде лишения свободы, а именно: принудительной изоляцией ин­дивидов от общества; включением индивидов в однополые группы на уравни­тельных началах; жесткой регламентацией поведения во всех сферах жизне­деятельности. Действие этих факторов постоянно и принципиально неуст­ранимо, поскольку они являются необходимыми элементами лишения свободы¹.

Десоциализации — разрушение естественного хода социализации

¹ Подробнее см.: Курганов СИ., Кравченко А.И. Социология для юристов. Учеб. пособие для вузов. М., 1999.

Физическая и социальная изоляция, лишение свободы выбора своего со­циального окружения, ограничение активности субъекта путем детальной регламентации его поведения — все это нарушает привычные способы жиз­недеятельности индивида, лишает или резко ограничивает человека в удов­летворении целого ряда элементарных потребностей, снижает возможность получения новых впечатлений, делает жизнь монотонной.

Таким образом, социальная среда мест лишения свободы прививает че­ловеку такие качества, формирует такой стереотип поведения, которые со­ответствуют не условиям реальной жизни, а условиям исправительного

учреждения — безынициативность, ослабление самоконтроля, боязнь от­ветственности и т.д. Осужденные, от­бывшие длительные сроки наказания, забывают как пользоваться газовой плитой, платить за проезд, совершать покупки и т.п.

Поэтому перед исправительными учреждениями и другими института­ми социализации и социального кон­троля встает проблема ресоциализации отбывших наказание. Ресоциализация является и одним из основных на­правлений профилактики рецидивной преступности. Чтобы уменьшить ве­роятность совершения повторного преступления, необходимо нейтрализо­вать отрицательные последствия лишения свободы, облегчить адаптацию освобожденных к условиям свободной жизни.

Для смягчения резкого перехода от условий лишения свободы к обыч­ной жизни в уголовно-исполнительном законодательстве предусмотрены особые меры. Раньше это было условное освобождение с обязательным при­влечением к труду (в народе это получило название «отправить на химию») или перевод в колонию-поселение. В новом Уголовно-исполнительном кодексе эта проблема решена более рационально: в целях социальной адап­тации осужденных перед окончанием срока наказания им предоставляется возможность проживания и работы вне колонии, без охраны, но под над­зором (ст. 121,123 и 133 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации). Оказывая помощь в трудовом и бытовом устройстве, восста­новлении социальнополезных связей, государственные органы и обще­ственные организации способствуют ресоциализации отбывших наказание. Если процесс ресоциализации протекает нормально, вероятность рециди­ва преступлений резко снижается. В целях правовой регламентации этой де­ятельности в УИК РФ предусмотрена гл. 22 «Помощь осужденным, осво­бождаемым от отбывания наказания, и контроль за ними».

Другим основным направлением профилактики рецидива является со­циальный контроль за отбывшими наказание. Раньше основными форма­ми такого контроля являлись: помещение алкоголиков в лечебно-трудовые профилактории (ЛТП), лиц без определенного места жительства в воспи­тательно-трудовые профилактории (ВТП), а также установление админи­стративного надзора органов внутренних дел. Последний заключается в ус­тановлении гласного контроля за поведением поднадзорного и соблюдени-

ем им установленных правоограничений (запрещение в определенное вре­мя ухода из дома, запрещение пребывания в определенных местах и т.д.).

Но десоциализация может быть столь глубокой, что позитивная ресоци-ализация уже не поможет — нарушенными оказываются сами основы лич­ности. Об этом свидетельствуют и некоторые закономерности рецидивной преступности.

Для общего рецидива характерно снижение тяжести каждого последу­ющего преступления по сравнению с предыдущим. По мере увеличения числа судимостей возрастает вероятность таких деяний (ранее квалифици­руемых как преступление), как бродяжничество, нарушение правил адми­нистративного надзора. Это связано с общей деградацией личности реци­дивиста, ослаблением его социально полезных связей — потеря семьи, ут­рата контактов с родными и знакомыми.

Для специального многократного рецидива, напротив, характерно повы­шение опасности совершаемых повторных преступлений. Это связано с тем, что в этом случае процесс десоциализации (по отношению к обществу) со­провождается негативной социализацией (по отношению к группе) — ус­воением норм и ценностей преступной среды, накоплением преступного опыта, криминальной профессионализацией.

При попадании в экстремальные социальные условия человек может не просто десоциализироваться, но и нравственно деградировать. Дело в том, что то воспитание и та социализация, которые человек получил в детстве, не могли подготовить его к выживанию в подобных условиях.

Если ребенок попадает в необычную ситуацию, то резкое изменение сре­ды и образа жизни может привести к утрате — частичной или полной — прежних навыков и привычек, в том числе языковых. Вот свежий пример. Шесть лет назад из Ростова были похищены и перевезены преступниками из России в Грецию две сестры — девочки младшего школьного возраста.

В 2002 г. органы правопорядка их вер­нули, но оказалось, что похищенные ростовчанки за 5 лет неволи забыли родной язык. В Греции девочек пыта­лись продать, потом отдали в гречес­кий приют. Теперь, когда девушки вернулись в Россию, ими занимается специальная служба по защите прав несовершеннолетних. Мать Наташи и Светланы частично лишена родитель­ских прав. По закону, жить с ней сестры не могут. Да и на вопрос, хотят ли они увидеться с мамой, девушки ответили: не знаем. Их поместили в рос­сийский приют. То, что готовят в приюте, девушки есть отказались. Доку­ментов у них нет. В социальной службе об их будущем ничего определен­ного сказать не могут. Пока девушки будут жить в приюте на деньги госу­дарства. Ведь заработать себе на жизнь они не могут, а для того чтобы поступить в вуз, им придется заново учить русский язык.

Иногда человек попадает в такие экстремальные условия, где десоциа­лизация заходит столь глубоко, что превращается в разрушение нравствен­ных основ личности. Она не способна восстановить все богатство утрачен­ных ценностей, норм и ролей. Именно с такими условиями сталкиваются

те, кто попадает в концентрационные лагеря, тюрьмы и колонии, психиат­рические больницы, а в некоторых случаях и проходящие службу в армии. Ресоциализация может быть столь же глубокой. К примеру, русский, эмигрировавший в Америку, попадает в совершенно новую, но не менее раз­ностороннюю и богатую культуру. Отвыкание от старых традиций, норм, ценностей и ролей компенсируется новым жизненным опытом.

Китайские коммунисты, пытавшиеся вытравить из американских воен­нопленных следы предыдущей социализации, уничтожить их личность, культурную память, осуществляли то, что на языке социологии именуют де-

социализацией. В китайском плену американцев, изолированных друг от друга, вынуждали слушать непрерыв­ную и умело построенную пропаган­ду, разработанную специально для того, чтобы научить их плохо думать о своей стране и хорошо о том, что их ждет, если они отрекутся и примут убеждения захватчиков. Помимо того пленные были вынуждены активно участвовать в переподготовке: шаг за шагом у них формировали привычку признавать незначительными любые нарушения американского законода­тельства. Следующим шагом являлось убеждение в необходимости и оправ­данности таких нарушения. Техноло­гия «промывания мозгов» не принес­ла плодов. Большинство пленных либо активно, либо пассивно сопротивлялись десоциализации. И это неуди­вительно, поскольку речь идет о взрослых людях, прошедших полную со­циализацию в родной культуре, оставивших на родине многочисленных родственников и друзей, воспоминания о которых придавали силы. В ос­новном американцы делали вид, что поддаются пропаганде, и равнодушно проходили все ритуалы. Однако по возвращении на родину они полностью восстановили утраченные социальные навыки.

Согласно докладу американского социального психолога Эдгара Шей-на, который проинтервьюировал множество человек, которых освободили из китайского плена, китайцы пытались не только уничтожить основы со­циализации американских солдат, но также ресоциализировать их, сделать американцев подобными им самим, особенно в политических убеждениях и ценностях. Однако коммунисты достигли только частичных целей: им уда­лось затронуть лишь периферийные области сознания и личности военно­пленных.

Очень похожие явления происходили во время афганской войны. Совет­ских солдат, взятых в плен, моджахеды разными способами стремились пе­рековать в свою веру, смыть следы прошлой социализации и привить новую культуру. В некоторых случаях это удавалось, а часто — нет.

Опыт повторился во время двух чеченских войн конца 1990-х гг. И здесь российских военнопленных радикальные исламисты старались переманить

в свою веру. Но некоторые солдаты не отреклись от православия и умерли как подобает христианским мученикам.

Эти примеры, а их можно умножить, показывают, что:

• десоциализация может быть глубокой и поверхностной;

• при глубокой десоциализации удается изменить основы человеческой личности, полностью перестроить ее культурный код и создать лич­ность заново;

• при поверхностной социализации претерпевают изменения лишь пе­риферийные слои психики, а основы личности, прежде всего нрав­ственная структура, остается незатронутой;

• ресоциализацию, или переобучение новым культурным ценностям, удается провести только после фундаментальной «зачистки», т.е. глу­бокой десоциализации;

• после поверхностной десоциализации личностные структуры восста­навливаются, человек как бы приходит в себя, а ресоциализация не удается.

Замечено, что социальная изоляция — тюремная камера, монастырь, одиночество или затворничество — в наибольшей мере способствуют десо­циализации, поскольку в таких условиях происходит изъятие человека из привычной среды, в которой прежде происходила социализация.

Кроме особых мест успешной десоциализации способствует использо­вание специальных техник и практик. Пленных поодиночке разбрасывают по разным камерам, в которых у нового состава нет прежних знакомых, пы­таются предотвратить завязывание новых знакомств. Всячески поощряет­ся доносительство, формируются отношения неравенства, зависти, обиды, недовольства, т.е. все то, чего лишена привычная мирная жизнь в старой со­циальной среде. Человек длительное время живет в постоянном социаль­но-психологическом напряжении, его нервы сдают, некоторые ломаются и готовы идти на уступки администрации тюрьмы. Как только произошел личностный перелом, администрация, опять же специальными приемами, формирует новую личность: поощряет доносительство и обучает ему, выде­ляет доносчиков особым статусом, вознаграждениями и привилегиями. Формирование новой личности, т.е. ресоциализация, не только позитивно подкрепляется, но и создает естественный для человека климат психологи­ческой уравновешенности, комфортности. Индивид устремляется туда, где ему легче, удобнее, комфортнее. Помогает перестроиться и биологический инстинкт выживания.

Разрушение старых дружеских связей среди военнопленных создается намеренно, дабы лишить возможности организованно сопротивляться, под­держивать друг в друге протестные чувства и устремления. Протест в таких условиях означает несогласие с новой социальной средой и навязываемым процессом десоциализации. Это борьба за сохранение старой социальной среды и достигнутой социализации, борьба за личное достоинство, культур­ную идентификацию.

Десоциализация представляет собой динамический процесс постепен­ного отказа от прежних ценностей и убеждений. Она может быть короткой и длительной, более интенсивной и менее интенсивной, добровольной и принудительной.

Десоциализация может происходить далеко не при всех и не при любых обстоятельствах. В научном смысле это скорее исключение, нежели прави­ло. Известны случаи, когда прошедший социализацию по-европейски ре­бенок, став взрослым и узнав о своем арабском происхождении, пытался вернуться на историческую родину. Как правило, из этого ничего не полу­чалось. Точно так же человек, прошедший полную социализацию в каком-нибудь африканском племени или среди коренных народов Севера, буду­чи уже взрослым помещен в западноевропейское общество, чувствовал себя, что называется не в своей тарелке и вынужден был возвращаться в привыч­ную социокультурную среду.

В одной французской комедии, где главную роль играет великий Луи де Фюнес, ученые оживили дедушку главного героя, случайно замороженно­го еще в XIX в. Попав в совершенно иной мир, где есть машины, электри­чество, самолеты, телевидение, где нормы общения и правила поведения людей серьезно изменились, он так и не сумел к нему адаптироваться, хотя вся семья ожившего предка прилагала максимум усилий и терпения.

Таким образом, социологи выделяют две формы отклоняющегося от нор­мальной социализации процесса. Ресоциализация — разновидность науче­ния, подразумевающего радикальный разрыв с прошлым опытом, ценно­стями, условиями и образом жизни, усвоение совершенно новых норм и ценностей. Как правило, ресоциали­зация имеет место там, где индивид частично или полностью изолирован от обычного социального окружения. Ресоциализация наблюдается в тюрь­мах, армии и в психиатрических ле­чебницах. Условия ресоциализации: изоляция от окружающего общества, абсолютная власть начальства делать с человеком все, что оно захочет, огра­ничение индивида в правах свободно­го передвижения и волеизъявления, бесправие и униженность положения, социальная беспомощность и неза­щищенность перед более сильными и некоторые другие. Все эти условия существуют в армии, тюрьмах и психиатрических лечебницах, где человек заново приспосабливается к социальной действительности, разучиваясь тому, чему он обучился в прежние годы.

Ресоциализация — это не только переобучивание в экстремальных усло­виях, но и в нормальных. Темп жизни общества сегодня резко изменился. Новые поколения техники опережают смену поколений людей. Человеку приходится учиться и переучиваться всю жизнь, адаптируясь к постоянно меняющимся условиям. Адаптация — весь период постоянного приспособ­ления, ресоциализация внутри этого процесса как адаптационная соци­альная практика. К таким практикам относятся:

• повышение квалификации — это огромная система по всему миру, имеющая разнообразные виды, формы и особенности;

• образование для взрослых — особенно модное сейчас на Западе, сту­дентом можно стать в 75 лет;

• второе высшее образование — получение степени МВА по менедж­менту. В американской социологии проблемам ресоциализации уделяется боль­шое внимание.

Известный социолог Эрвин Гоффман выделил следующие элементы ре­социализации, которая имеет место в «тотальных институтах» типа армии, тюрьмы и психлечебниц: изоляция от внешнего мира (благодаря решетке, высоким стенам, закрытым дверям); проведение всего времени в одном и том же месте и с теми же людьми, с которыми индивид работает, спит и от­дыхает; утрата прежней идентичности, происходящая через ритуал переоде­вания (сбрасывание гражданской одежды и облачение в спецуниформу), замену прежней обстановки на новую, отвыкание от старых привычек, пе­реименование имени и фамилии в «номер» и получение функционального статуса («солдат», «заключенный», «больной»); полный разрыв с прошлым; утрата свободы действий.

Второй процесс — десоциализация — подразумевает более глубокие из­менения в жизни людей. Если социализация — это обучение новому, ресо-циализация — переобучение, отказ от старого и приобретение нового, то де­социализация — разобучение, потеря навыков к любому обучению, разру­шение нравственных основ личности. Зарубежные тюрьмы и армейские

кампусы создают более благоприят­ные условия для нахождения там лю­дей, но советские тюрьмы, лагеря, колонии и отчасти воинские подраз­деления ставят людей не только в бо­лее трудные условия, но и в экстре­мальные. Систематическое уничиже­ние личности, физическая расправа вплоть до реальной угрозы жизни, рабский труд, жестокость наказаний ставят людей на грань физического выживания. Здесь уже ресоциализа-ция переходит в десоциализацию — человек морально опускается и отчуждается от мира настолько, что возвра­щение его в общество часто невозможно. Показателем того, что в данном случае мы имеем дело с десоциализацией, а не ресоциализацией, служат ре­цидивы (повторные преступления), возвращение к тюремным нормам и привычкам после освобождения, самоубийства в армии.

Таким образом, десоциализация и ресоциализация — процесс отвыкания от одних социальных ролей и культурных норм и привыкания к другим. Де­социализация — отвержение старого, а ресоциализация — обретение ново­го. Они связаны с жизненными циклами либо экстремальными ситуация­ми (тюремное заключение). Жизненные циклы в биографии человека — это периоды жизни, отделенные друг от друга важными вехами, связаные со сме­ной социальных ролей, приобретением нового статуса, отказом от прежних привычек, окружения, дружеских контактов, изменением привычного об­раза жизни. Каждый раз, переходя на новую ступеньку, вступая в новый цикл, человеку приходится многому переобучаться. Этот процесс, распада­ющийся на два этапа, получил особое название. Отучение от старых цен-

ностей, норм, ролей и правил поведения называется десоциализацией. Следующий за ним этап обучения новым ценностям, нормам, ролям и пра­вилам поведения взамен старых называется ресоциализацией.

Десоциализация — это необратимая ресоциализация. Разрушение лич­ности происходит настолько глубокое, что возвращение к обычной жизни уже невозможно. Бывшие заключенные и на свободе воспроизводят тюрем­ные привычки, отношения, образ жизни. Вернувшись в общество, они не отучаются от старого и не научаются новому. Они разучиваются вообще, десоциализируются. Законы и нормы тюремной жизни во многом напоми­нают законы жизни дикаря в первобытном обществе, т.е. существа, не по­знавшего на себе, что такое социализация, цивилизованность, культура. Индивид, прошедший через десоциализацию, напоминает манкурта из «Буранного полустанка» Чингиза Айтматова.

Что же происходит с людьми за колючей проволокой и в армейской ка­зарме?