Неоэпикуреизм Лоренцо Балла

Одной из самых богатых и значительных фигур XV века был, конечно, Лоренцо Балла (1407—1457). Философская позиция, которая более всего выражена в работе "Об истинном и ложном благе", отмечена критикой эксцессов аскетизма стоиков и монахов, в противовес которым он толкует "наслаждения" в самом общем смысле, а не только как плотское наслаждение. Таким образом, Балла проводит интересную попытку возобновить эпикуреизм на христианской основе.

Основные рассуждения Балла следующие: все, что создала природа "не может быть не свято и не достойно похвалы", и наслаждение также свято и похвально; но, поскольку человек состоит из тела и души, наслаждение проявляется по-разному. Это, конечно же, чувственное наслаждение, самое низкое, а потом следуют удовольствия духа, права, искусств и культуры, и, выше всего, христианская любовь к Богу.

Валла, называя "наслаждением" то счастье, которое испытывает душа в раю, и пишет: " Это блаженство кто усомнится назвать иначе как наслаждением?". И далее уточняет: "Нужно отметить, что хотя я говорил, что наслаждение или удовольствие есть всегда благо, но стремлюсь я все же не к наслаждению, а к Богу. Наслаждение есть любовь, и Бог дает это наслаждение. Получая, — любят, полученное любимо; любить это то же самое что удовольствие, или наслаждение, или блаженство, или счастье или милосердие, которые есть конечная цель и в этом свете к ней нам представляются другие предметы. Лучше говорить, что любовь Бога есть не конечная цель, но действующая причина [...]".

Смысл доктрины удовольствия Валлы был интерпретирован Э.Гарэном: "Провозглашенное здоровым духом наслаждение (voluptas) выступает защитой божественной природы, демонстрацией чудесного порядка и благого преду смотрения Бога. В доктрине чрезмерно откровенна антиманихейская позиция, в некоторых случаях Валла склоняется к пантеизму, сердцевиной которого является наслаждение и человеческое и божественное блажество (hominutnque divumque Voluptas). Ничто не лишено своей ценности: ни христианский опыт искупления, ни душа, ни плоть".

Но нужно добавить, что конечная цель этого преувеличенного voluptas — выход за рамки учения Эпикура, о чем Валла прямо говорит: "Я опроверг доктрины как эпикурейцев, так и стоиков, чтобы показать их сходство, а также то, что лишь в нашей религии высшее желаемое благо доступно не на земле, но на небесах".

Если помнить это, то нас не удивят слова Валлы из другой замечательной работы "О свободе воли". В противоположность умозаключениям разума и знанию божественного в аристотелевском понимании, Валла исходит из живой веры, как понимал ее св.Павел, противопоставляя рассудочной добродетели теологическую, и пишет: "Так избавимся от честолюбивого стремления к познанию высшего, и приблизимся к нему в смирении. Ничто не поможет христианину более, чем смирение, узнать великолепие и щедрость Бога, ведь сказано: " Бог сопротивляется надменным, но благоволит кротким".

Только с этой точки зрения и можно понять "Рассуждение о подложности так называемой Дарственной грамоты Константина", где Валла на базе строгого филологического анализа обосновывает под-фальшивость того документа, на основании которого Церковь узаконивала свою светскую власть, ставшую источником коррупции. Правильная интерпретация "слова" возвращает к истине и охраняет ее. В конце этого достойного восхищения труда Валла пишет: "Но я не желаю в моем обращении подстрекать государей и народы к насилию, которое вынудит Папу уйти. Раз услышав правду, он вернется из чужих владений в собственный дом, родной порт, устав от шторма, 6ypи и потрясений, и ничего не желаю более, чем того, чтобы однажды Паш осознал себя викарием Христа, а не кесарем".

Филологические исследования Валла продолжил в работе "Сравнения и комментарии к Новому Завету, полученные из различны) списков на греческом и латинском языке". Он намеревался вернут] тексту Нового Завета первоначальную чистоту и ясность. Ученые отметили, что с помощью этой деликатной операции Валла собирался противопоставить философскому методу средневековья quaestiones — филологический метод чтения священных текстов, чтобы очистить их от накипи, отложившейся на них в течение долгого времени.

Валла видел перспективы этого метода. Суть его выражается латинским термином "таинство" ( "sacramentum" ). Язык для Валлы (какразъясняет Гарэн) является воплощенным духом, слово — воплощенной мыслью. Необходимо уважение к слову, понимание сакральноси языка, возвращение к его изначальности. Стараниями Валлы гуманизм поднимается на новую ступень и занимает устойчивое положение.