Бессознательное и сознательное в познавательной деятельности

Для меня не подлежит сомнению, что наше мышление протекает в основном минуя символы (слова) и к тому же бессознательно.

А.Эйнштейн.

Бессознательное неявно вовлечено во всю познавательную деятельность, осуществляемую сознанием. Сознание бессильно что-либо познавать, если оно не опирается при этом на бессознательное.

Уже на психофизиологическом уровне существует врожденная познавательная потребность, высшим эволюционным порождением которой со временем становится научное творчество.

Эта потребность проявляется, по образному выражению академика В.Энгельгардта, так же властно, как потребность птицы петь или стремление рыбы подниматься против течения бурной реки: “...по природе своей этот инстинкт ближе всего к инстинкту утоления голода. Только тут речь идет об удалении голода не физического, а духовного. Не случайно это почувствовали и отразили в своих творениях поэты. Духовная жажда, которая томит пушкинского “пророка”, - она прямо сродни чувству интеллектуального голода ученого”[1].

Познавательная потребность в новой информации, не сводимая к поискам пищи, сексуального объекта или средств для строительства “жилища”, наблюдалась этологами в специальных экспериментах с животными.

Простейшие формы познавательной активности живых существ имеют единственную ценностную ориентацию – выживание.

Элементарная познавательная деятельность на бессознательном уровне, связанная с моделированием условий окружающей среды, проявляется в простейших актах опережающего отражения. Известный отечественный ученый П.К.Анохин разработал концепцию об акцепторе результатов действия. Последний является неким информационным эквивалентом ожидаемого результата, извлеченным из памяти в процессе “принятия решения”; он оказывает влияние на двигательную активность организма и сличает результат с его “опережающим отражением”.

Значительную роль в познавательных процессах на глубинно-бессознательном уровне играют некоторые архетипические установки. Одна из наиболее важных среди них характеризуется антропоморфизмом. Оказывая свое влияние на более “высокие” (по уровню) познавательные процессы, антропоморфизм порождает определенные особенности мифологического, религиозного, научно-теоретического, обыденно-практического мировосприятия, естественных и искусственных языков, произведений искусства и феноменов культуры.

На подсознательном уровне познавательная деятельность опирается прежде всего на неосознаваемыеощущения,восприятия и представления. Одна из причин того, что они остаются в подсознательной сфере и не проникают в сознание, может заключаться в их энергетической слабости (они оказываются ниже осознаваемо фиксируемого уровня). Причина может быть и в том, что они качественно не соответствуют “приемному коду” или входному каналу сознания (так, например, наш орган зрения не позволяет осознанно фиксировать ультрафиолетовую и инфракрасную часть спектра, хотя она непосредственно примыкает к видимой части электромагнитного диапазона; однако бессознательное получает информацию от более широкого диапазона волн, чем сознание).

В то же время на подсознательном уровне существует ценностный отбор получаемой и перерабатываемой информации. Это хорошо подтверждается следующими экспериментами. Серия надписей пропускается с такой большой скоростью, что испытуемый не успевает их прочесть. Но когда появляются надписи, глубоко затрагивающие человека, он, не видя их, тем не менее реагирует на них (о чем свидетельствует кожно-гальваническая реакция).

Особый интерес представляют так называемые “дисторзии смыслового восприятия” (от латинск. distorsio - вывих), свидетельствующие о том, что существует постоянное смещение оценок содержания текстов и позиции их автора. При достаточной близости позиций автора и рецепиента, последний считает, что существует полное совпадение (“ассимиляционный эффект”). При значительных расхождениях он готов их преувеличить еще больше (“контрастный эффект”). Одними из первых подобные эффекты изучали М.Шериф и К.Ховлэнд, выявившие, что они во многом аналогичны иллюзиям восприятия, вызываемым фиксированной установкой.

Познавательный процесс, как и другие психические процессы, состоит из совокупности необходимых последовательных элементарных этапов, “шагов” (иногда для выражения этого обстоятельства используют термин “микрогения”). Вот как иллюстрирует рассматриваемый аспект познавательной деятельности известный американский психиатр С.Ариети. Если у образованного человека спросить, кто автор “Гамлета”, незамедлительно последует ответ: “-Шекспир”. Отвечающий осознанно фиксирует только сам стимулирующий вопрос и свой ответ на него. Множество “шагов”, которые привели его к сравнительно быстрому ответу, остаются скрытыми. И тем не менее велся активный бессознательный поиск правильного ответа. Однако если тот же самый вопрос задать человеку с некоторыми психическими отклонениями, либо чрезвычайно уставшему и полусонному, либо одурманенному алкоголем, либо полностью поглощенному каким-то другим занятием, то в ответ можно услышать, скажем, “Чехов” или “Софокл”. Допущенная ошибка является не полной, а лишь частичной: ведь бессознательны2й поиск правильного ответа все же вывел на уровень писателей.

Творчество предстает третичным процессом, опирающимся на непредсказуемые и невероятные сочетания примитивных ментальных процессов (включая те, что Фрейд называл первичными) и нормальных процессов, подчиняющихся формальной логике (включая те, что Фрейд называл вторичными). Перебор всех мыслимых комбинаций и отбрасывание всех неподходящих протекает в основном бессознательно, а правильная комбинация отражается в сознании подобно вспышке молнии (Arieti S., The realm of the unconscious in the cognitive school of psychoanalysis // Бессознательное: В 4 т. - Тбилиси. - Т.3, 1978. С.53).

Именно подобное (кажущееся мгновенным) нарождение доселе неуловимого когнитивного результата и есть та познавательная интуиция, которую мы рассматривали в связи с взаимопереходами иррационального и рационального. Чуть позже мы еще вернемся к ней, обсуждая совместную когнитивную деятельность сознания и подсознания.

Что касается предсознания, то оно напоминает слабо освещенные участки помещения (“темное сознание”): достаточно туда направить “луч” внимания, как картина проясняется и становится осознанной. Поглощенный размышлениями человек может не замечать происходящего вокруг. Но достаточно ему очнуться от своей глубокой задумчивости, и сознание распахнет свои окна в окружающий мир...

Сознание, осуществляя познавательные функции, выступает прежде всего как мышление, которое логически связно и доказательно воспроизводит изучаемые процессы и явления, используя естественный понятийно-вербальный язык или специализированные искусственные языки. Средняя ценность информации[2], перерабатываемой сознательно, гораздо выше средней ценностиинформации, полностью перерабатываемой на одном бессознательном уровне. Сознание отличается высочайшей избирательностью в отборе перерабатываемой информации (и чем культурнее человек, тем ярче выражено это умение отличать главное от неглавного, важное от неважного). Кроме того, сознание в большей степени, чем бессознательное, нацелено на новое. Бессознательное в основном обрабатывает привычную информацию и гораздо хуже отличает значимое от незначимого.

Возможно ли, чтобы информация сразу оказывалась в сознании, полностью минуя бессознательное? Мы думаем, что полностью миновать бессознательное не может даже самая абстрактная и строго логически формализованная информация. Ведь при поступлении в психику человека она обязательно будет сопоставляться (путем уподобления, различения, ассоциативности и т.п.) с другой информацией, которая уже хранится в долговременной и оперативной памяти. А это происходит главным образом бессознательно.

Довольно часто выделяют следующие этапы познавательно-поисковой деятельности, показывающие глубокую связь в ней осознаваемого и неосознаваемого:

1. Накопление знаний и навыков, необходимых для уяснения и формулирования проблемы (четкая и правильная постановка последней наполовину гарантирует окончательное успешное решение).

2. Сосредоточенные попытки решения, а также поиски дополнительной информации.

3. «Инкубационный» период: временный отход от проблемы, переключение на другие занятия.

4. Озарение (инсайт): “логический скачок” в нахождении решения, которое однозначно не вытекает из исходных посылок или ситуационных условий.

5. Проверка правильности и окончательные уточнения. (См работы Дьюи, Уоллеса, Арнгейма, А.Н.Лука и др.)

Рассмотрим подробнее совместную когнитивную деятельность сознания и подсознания, реализуемую благодаря познавательнойинтуиции. Еще Паскаль противопоставлял рассудочную мысль и интуицию (предугадывающее прозрение). Истинный источник познания он видел в последней, символически олицетворяющей для него сердце; именно интуиция способна мгновенно схватывать сокровенную сущность вещей и достигать их целостного синтетического постижения.

Однако, то, что познано в процессе интуитивного постижения, все равно нуждается в переводе на язык общезначимых научных понятий, принципов, теоретических описаний. Лишь таким путем интуитивное прозрение становится научным знанием и получает возможность дальнейшего развития.

С другой стороны, интуитивные “откровения” не падают с неба. В том, чтобы творческий поиск был успешным и пришло на помощь интуитивное прозрение, важную роль играют, как нам кажется, по крайней мере следующие условия:

1) достоверная ценная и многообразная информация, касающаяся изучаемой проблемы[3];

2) владение эффективными “познавательными технологиями” - методами обработки информации, значительная часть которых перешла в автоматические навыки; 3) огромная заинтересованность в получении результата.

На сознательном уровне познавательный процесс может быть как непроизвольным, так и специально организованным. Вот почему существует возможность в какой-то мере управлять совместными действиями сознательного и бессознательного в познавательном процессе.

По словам Бертрана Рассела, он неожиданно обнаружил, что, когда ему нужно работать над какой-нибудь очень трудной темой, то наиболее надежный способ - в течение нескольких часов или дней напряженно думать о ней, а затем “отдать приказ” подсознанию. “Через несколько месяцев, вновь сознательно возвращаясь к этой теме, я всегда нахожу, что работа выполнена. До обнаружения этого метода я обычно те же самые месяцы проводил в мучительной тревоге, поскольку никакого прогресса не отмчалось. Мое беспокойство нисколько не ускоряло решения, оно все равно приходило в положенный срок, а вот месяцы, проведенные в тревоге, были потеряны, хотя я мог бы использовать их на другие полезные дела” (См Мольц М.Я - это Я, или Как стать счастливым. М., 1991, с.83-84).

Познавательная деятельность не ограничивается сферой рационально-научных изысканий. Она также включает и такие виды познания как обыденно-практическое, этическое, эстетическое и др. Каждое из них обладает своей спецификой.

Эрнст Кассирер говорил о познании как языке, как мифе и как искусстве.

Он заявлял, что всё это не просто зеркала, которые только отражают данные им картины внешнего или внутреннего бытия. Скорее они сами - световые источники, как необходимые для видения, так и формообразующие.

Кроме того, как известно, мысль в искусстве непосредственна (оно образно показывает, а не логически доказывает).

Нам еще предстоит рассмотреть специфические особенности эстетической деятельности и художественного творчества.

А пока вернемся к наиболее развитой форме познания - научному познанию.

Как нам кажется, познавательное творчество характеризуется способностью не избегать возникающих логических и эпистемологических противоречий, а напротив - концентрировать основное внимание именно на них. Как правило, противоречия снимаются на более высоком (глубоком) сущностном уровне через синтез, который открывает ранее неведомый единый лик многообразия...

Человек талантливый решает подобные проблемы лучше очень многих людей. Гений же, как известно, решает проблемы, которые не видел и не решал никто другой.

Любопытно, что в кризисных или критических ситуациях сознание человека начинает напоминать по характеру своих действий бессознательную психическую деятельность. Оно пытается стать многомерным, одновременно разыгрывая множество “сценариев” возможных действий в быстро и неоднозначно меняющейся ситуации. Противоречивость уже не переживается так остро, как в “нормальное время”.

Своеобразный надсознательный уровень познавательной деятельности предлагает учитывать М.Г.Ярошевский. При категориальной регуляции умственной активности индивид “подключается” к независящим от его сознания формам логики развития науки. “Отличие надсознательной активности от других форм психической регуляции в том, что в ней интегрируются личностное и надличностное в форме предметно-логического, притом такого предметно-логического, которое еще не отстоялось в науке, а формируется в данный исторический период. Творческая мысль ученого улавливает “потребное будущее” науки, “будущего” зов” (Ярошевский М.Г. История психологии. - М., 1985, с.21-22).

У нас не вызывает сомнений, что важно различать подсознательную и сверхсознательнуюинтуицию. Первая оплодотворяет сознание человека новой ценной информацией, рожденной без его активного непосредственного участия. Хотя сознание трудится над решением некой проблемы, но масса иных проблем - больших и малых - постоянно отвлекают его внимание. Поэтому результат, полученный на подсознательном уровне, приходит оттуда в сознание неожиданно.

Иное дело, сверхсознательная интуиция. Она требует абсолютно полной вовлеченности в творческий поисковый процесс всего целостного человека.

Продуктами подсознательной интуиции становятся догадки, восполняющие пробелы в наших знаниях и опирающиеся в значительной мере на прошлый опыт и рутинный перебор возможных вариантов (именно о такой интуиции шла речь в рассуждениях С.Ариети). Плоды сверхсознательной интуиции, как нам кажется, качественно иные. Она приносит принципиально новые знания, которые никак не выводимы из прежнего опыта и общепринятых парадигм. Вероятно к этим новым знаниям можно приложить сартровское выражение, сказав, что они не проекция, они проект (они не прекция прежних парадигм, а проект новой).

Возможно, познание на уровне сверхсознания имеет неалгоритмическую природу. “Сущность творческого мышления не сводится к алгоритму, она проявляется прежде всего в ломке старых и создании новых алгоритмов, в осуществлении мышления способом, отличным от алгоритмических процедур. Неалгоритмическая модель есть модель мышления как деятельности, в которой развертываются процессы целеобразования, смыслообразования, мотивообразования, выражающие ее творческую природу” (Психология. Словарь М., 1990, с.314).

Не разрывает ли творческая интуиция историческую преемственность в науке и культуре? Отнюдь! Она отказывается не от прошлого, а от прошлого понимания прошлого (и всего, что с ним связано), предлагая совершенно новое, более глубокое понимание. Это новое понимание обладает большей универсальностью, оно включает в себя прежнее понимание как свой “частный случай” (вступает в силу известный “принцип соответствия”). Поэтому связь прошлого с настоящим только возрастает, получая более глубокое и универсальное обоснование.

[1] Однако вряд ли оправдано желание увидеть на физиологическом уровне не только элементарные формы познавательной активности, но и особый инстинкт “научного творчества”. Мне кажется, в таком случае исчезает существенное различие между предпосылками и последующим результатом этих предпосылок.

[2] Одна из наиболее плодотворных трактовок (в теории информации) ценности информации выражает ее через приращение вероятности достижения цели.

[3] Тот же Эйнштейн, высоко ценивший интуицию, отмечал, что интуитивным выводам, базирующимся на непосредственном наблюдении, не всегда можно доверять (Эйнштейн А., Инфельд Л., с.4).