Складывание однопартийной системы

Рычаги реальной власти находились в руках компартии. Власть эта превратилась в безраздельную после изгнания в июне-июле 1918 г. из ВЦИК и местных Советов оппозиционных партий и оформления однопартийной системы. События лета 1918 г. безусловно явились рубежом в политической истории советского государства. Но и до них выборы в Советы проводились все более формально, зачастую представляя простое назначение на депутатские должности заранее отобранных большевистскими комитетами и кандидатур.

Для обуздания своеволия десятков тысяч волостных и сельских Советов, где прочно обосновались влиятельные среди односельчан зажиточные, «крепкие» мужики, большевики пошли на создание особых чрезвычайных органов: комитетов бедноты. В декрете ВЦИК об учреждении комбедов от 2 июня 1918 г. круг их обязанностей официально ограничивался изъятием и перераспределением хлебных запасов. Негласно перед ними ставилась и другая задача: перетряхнуть низовые Советы, удалить оттуда все «политически неблагонадежные элементы». В октябреВ.И.Ленин дал установку: так провести перевыборы сельских органов власти, чтобы комбеды стали Советами. Во многих случаях эта цель была достигнута, после чего комбеды в ноябре 1918 г. официально распустили.

Левые эсеры оказались единственной социалистической партией в России, которая вступила в правительственный блок с большевиками в декабре 1917 г. и получила в СНК несколько второстепенных портфелей (наркомов земледелия, юстиции, почт и телеграфов, государственного имущества и местного самоуправления). Представители партии вошли также в ВЧК и ряд других центральных ведомств.

Правительственного соглашения с левыми эсерами настойчиво добивались сами большевики. Они надеялись таким образом упрочить социально-политическую базу послеоктябрьской власти за счет близкой им по тактическим позициям партии и стоявших за ней широких слоев сельского населения. Однако и левые эсеры преследовали здесь собственные цели. Они вынашивали планы оттеснить большевиков при первом удобном случае от кормила государственной власти. Понятно, что при таких исходных условиях правительственный блок не мог быть прочным. Разделяя социалистический выбор ведущей партии коалиции, левые эсеры выступали против марксистского тезиса о «диктатуре пролетариата». В противовес ему они выдвигали идею «трудовой демократии» или власти «трудового народа» (под ним по народнической традиции подразумевались рабочие, все слои крестьянства и интеллигенция) — в форме Советов. Поэтому они были решительно не согласны с превращением Советов в простой административный придаток большевистской власти. Столь же яростно критиковали левые эсеры и меры по закрытию оппозиционных газет, утверждению в судопроизводстве принципа «революционной целесообразности», заключение сепаратного мира с Германией. В марте 1918 г. после ратификации Брестского мира IVВсероссийским съездом Советов левые эсеры вышли из правительства.

К тому времени умеренные социалисты (правые эсеры и меньшевики) уже изживали «парламентскую» фазу своего противоборства с правящей партией. Отчаявшись в тактике политического давления на нее, Совет партии правых эсеров в мае 1918 г. провозгласил в качестве «очередной и неотложной задачи всей демократии» ликвидацию большевистской власти. Партийный Совет фактически санкционировал иностранную интервенцию.

Не успели умеренные социалисты взяться за оружие, как последовал ответ большевистской партии. В июне 1918 г. эсеры (правые и центристы) и меньшевики были исключены из ВЦИК и местных Советов. Началось повальное закрытие право-социалистических и сохранившихся либерально-буржуазных газет.

Левые эсеры, в свою очередь, решили форсировать события. 6 июля 1918 г. левыми эсерами был убит германский посол в России граф В. Мирбах. В тот же день партийные боевики заняли телеграф и ряд иных важных объектов Москвы, куда в марте 1918 г. была перенесена столица России. Технически вооруженное выступление в Москве (как и аналогичные выступления в некоторых других городах) было обеспечено из рук вон плохо.

Правящая партия, выдав полустихийное и чисто антибольшевистское выступление левых эсеров за «контрреволюционный мятеж» в считанные часы подавила его. Аресту подверглисьлевоэсеровские лидеры, часть партийных активистов была расстреляна. Большинство членов партии исключили из ВЦИК и местных Советов.

С того момента можно говорить об утверждении в советском государстве однопартийной системы, ибо сохранявшееся до 1922 г. представительство левых социалистических партий в Советах было крайне незначительным (до долей процента) и уже не играло сколько-нибудь заметной роли.