Греция в 490-480 гг. до н.э.

Политические осложнения в Египте, Вавилонии, интриги, связанные с престолонаследием, не позволили персидскому правительству добиваться немедленного реванша, и греки получили десятилетнюю отсрочку. Далеко не все, однако, понимали, что это только отсрочка. Вновь обострилась вражда между Афинами и Эгиной, политическая борьба продолжалась и внутри Афин.

Герой Марафона Мильтиад едва не поплатился жизнью за неудачную попытку подчинить о-в Парос, но все же были учтены его заслуги, и политические противники добились лишь присуждения Мильтиада к уплате огромного штрафа в 505 талантов. Мильтиад вскоре умер, а штраф был выплачен его сыном Кимоном. Обострение внутриполитической борьбы в Афинах нашло свое выражение и в том. что с 487 г. до н.э. все чаще стали прибегать к остракизму, преимущественно, однако, противников активной внешней политики. На политической арене выдвигается один из самых ярких и талантливых деятелей Афин — Фемистокл.

Мать Фемистокла была низкого происхождения, по отцу же он принадлежал к знатному жреческому роду. Историк Фукидид, писавший, когда политические споры относительно Фемистокла были в прошлом и стала отчетливо видна его политическая прозорливость, дает ему такую характеристику; «...Фемистокл... с помощью присущей ему сообразительности... после самого краткого размышления был вернейшим судьей данного положения дел и лучше всех угадывал события самого отдаленного будущего. Он способен был руководить всяким делом... в особенности же заранее предусматривал лучший или худший исход предприятия, скрытый еще во мраке будущего...»

Именно Фемистокл поставил в свое время трагедию «Взятие Милета». В 487 г. по его инициативе архонты стали избираться по жребию, что лишило эту должность ос исключительного значения и в дальнейшем должно было привести к демократизации ареопага, пополнявшегося бывшими архонтами. Фемистокл был первым афинским деятелем, который понял, что будущее Афин зависит от морского флота. Хотя торговые связи Афин к этому периоду были очень обширны и афинская керамика повсеместно вытесняла коринфскую, флот был еще незначительным и ввоз и вывоз товаров производились на чужеземных судах. Гавань Фалер была мала для приема большого числа кораблей и грузов. Фемистоклу принадлежала идея оборудования укрепленного порта в Пирее, хотя и несколько удаленном от Афин, но значительно более удобном для стоянки судов. Экономическая и военная роль Пирея в последующей истории Афин показала прозорливость Фемистокла. Но такой порт имел смысл только при наличии соответствующего флота. На помощь Фемистоклу пришел счастливый случай. В 483 г. до н.э. в районе Лаврия на юге Аттики, где велись разработки серебросвинцовой руды, была открыта новая, чрезвычайно богатая жила. Фемистоклу удалось провести через народное собрание декрет об использовании средств, полученных от ее разработки, для строительства флота. Были привлечены также и частные средства — снаряжение кораблей было возложено на группу богатых граждан (эта повинность называлась триерархией). Чтобы убедить афинян в необходимости этой меры, Фемистокл ссылался не на казавшуюся далекой персидскую угрозу, а на враждебность соседней Эгины, обладавшей более сильным, чем Афины, флотом.

В результате предусмотрительности и энергичных действий Фемистокла Афины к 480 г. до н.э. превратились в самое сильное в Греции морское государство.

Меры, проводившиеся в этом направлении, казалось, предусматривали лишь усиление военно-морского могущества Афин. Но они имели и далеко идущие внутриполитические последствия. Поскольку на военную службу надо было являться со своим оружием и доспехами, участие в сухопутной армии определялось имущественным цензом, и бедняки могли служить лишь в качестве легковооруженных. Для службы во флоте не требовалось своего дорого стоившего снаряжения. Поэтому создание большого флота означало привлечение на активную военную службу значительно более широких слоев населения Афин. А это в условиях древней Греции неизбежно должно было повлечь за собой демократизацию политической системы. Независимо от того, понимал ли это Фемистокл и ставил ли перед собой такую задачу, его деятельность способствовала дальнейшей демократизации Афинского государства. Политическим противником Фемистокла, активно выступавшим против его морской программы, был представитель афинской землевладельческой знати Аристид, славившийся неподкупной честностью и справедливостью.

Афиняне поддержали программу Фемистокла, более соответствовавшую их интересам, а Аристид, несмотря на свою безупречную репутацию, подвергся остракизму. Не совсем спокойно в эти годы было и в Спарте. Энергичный и деятельный царь Клеомен, уличенный в интригах и обмане, был вынужден покинуть Спарту, затем возвращен, но вскоре после этого объявлен безумцем и то ли покончил с собой, то ли был убит.

Поход Ксеркса.

В концу 80-х годов ситуация в Персии стабилизировалась, и царь Ксеркс, пришедший к власти после смерти Дария (48В г. до н.э.), стал энергично готовиться к новому походу против Греции. В течение нескольких лет велись работы по сооружению канала через перешеек на Халкидике, чтобы избежать обхода Афонского мыса, где погиб флот Мардония. На строительство согнали многочисленных работников из Азии и с прилегающего побережья. Вдоль берегов Фракиж были созданы продовольственные склады, через Геллеспонт переброшены понтонные мосты. Велась и дипломатическая подготовка к походу: послы и агенты Ксеркса направились в различные государства Балканской Греции и даже в Карфаген, который должен был военными действиями отвлечь греков Сицилии от участия в войне с Персией; к подготовке похода Ксеркс привлек греков, нашедших убежище при его дворе (в их числе был бывший спартанский царь Демарат). Аргос и Фессалия изъявили покорность Персии. Во мпогих греческих городах, не исключая и Афины, имелись сильные проперсидские группировки. Дельфийский оракул предсказывал грекам поражение.

Однако ряд греческих государств готовился к борьбе. Теперь, когда на карту было поставлено само существование независимой Греции, не только Афины, но и Спарта активно в нее включилась. В 481 г. до н. э. создается общеэллинский союз с центром в Коринфе, возглавляемый Спартой: формируется союзный военный совет, разрабатывающий планы военных действий. Несмотря на морское превосходство Афин, верховное командование и сухопутными силами, и флотом вручается Спарте.

Когда в Грецию прибыла весть, что огромная персидская армия во главе с Ксерксом выступила из Малой Азии, в Афинах было принято решение вернуть политических изгнанников, прежде подвергавшихся остракизму. Аристид был даже избран одним из десяти стратегов 480 г. Первоначально решено было встретить персидскую армию, двигавшуюся тем же путем, что и Мардоний в 492 г., на севере Греции, на границе Фессалии с Македонией, где в Темпейском ущелье была удобная позиция для преграждения пути противнику. Однако авангардный отряд греков, в составе которого был и Фемистокл, выяснил, что сосредоточивать там греческие силы опасно: преобладающая часть фессалийских общин не склонна была ввязываться в опасную борьбу и рассчитывала покорностью обеспечить себе спасение от грабежей и насилий персидских войск. Соседняя Македония оказала персам дружественный прием. Поэтому было решено встретить персов на границе Северной и Средней Греции, у Фермопил. Горы в этом месте близко подходили к морскому берегу, и узкий проход было легко защитить. Некогда жители Фокиды, страдавшие от набегов фессалийцев, построили здесь оборонительную стену, и остатки этих укреплений греки намеревались теперь использовать. Одновременно с действиями сухопутной армии планировались операции флота у о. Эвбея, чтобы персы не могли прорваться через пролив Эврип и оказаться в тылу греков.

Поскольку позиция у Фермопил была оборонительной, сюда первоначально решили направить небольшую часть объединенной греческой армии — всего примерно 7000 человек, в том числе 300 спартанцев во главе с царем Леонидом. По преданию, Леонид, сознавая опасность предстоящего дела, взял в свой отряд только тех спартанцев, у кого были сыновья. Предполагалось, что вслед за этой группой будут посланы подкрепления. Однако этого не было сделано, хотя Леонид просил о помощи. Спарта, как это нередко с ней случалось, опоздала.

Позиция у Фермопил давала возможность надолго задержать наступавшего врага, которому здесь негде было развернуть свои силы. А эта задержка могла бы вынудить персов к отступлению из-за трудности снабжения. Но беда заключалась в том, что кроме прохода через Фермопильское ущелье на юг вела еще одна горная дорога, известная местным жителям и, возможно, персидской разведке. Леонид на всякий случай послал туда отряд из 1000 фокидян. Когда несколько попыток персов пробиться через Фермопильское ущелье было отбито, отборный отряд, включая персидскую гвардию, двинулся в обход по горной дороге; предатель из местных жителей вызвался быть проводником. Это движение осталось не замеченным греками; стоявшие у выхода фокидяне не видели врага до последней минуты, так как его прикрывал росший вдоль склонов горы лес.

Застигнутые врасплох, они не оказали сопротивления, а персы, стремившиеся к своей цели— зайти в тыл защитникам Фермопильского ущелья, позволили им разбежаться.

Когда Леонид узнал о случившемся, он отпустил часть своего отряда, а сам со спартанцами, фиванцами и некоторыми другими греками остался на месте и принял на себя вражеский удар. Греки дрались с мужеством отчаяния, зная, что пути к отступлению нет, и дорого продали свою жизнь. Леонид и все оставшиеся с ним погибли. Задержав наступление врага, они дали возможность провести мобилизацию греческих сил, подтянув их к Истму, и эвакуировать Аттику.

Одновременно со сражением у Фермопил происходили активные действия флота у Эвбеи.

Шторм причинил значительный урон персидскому флоту, стоявшему на якоре у плохо защищенного побережья Магнесии, а затем и эскадре, пытавшейся пройти на юг вдоль восточного побережья Эвбеи. Столкновения морских сил велись с переменным успехом, обе стороны понесли значительные потери. При получении вести о гибели отряда

Леонида дальнейшее пребывание греческого флота здесь теряло смысл, и он отошел на юг, к Сароническому заливу.

Теперь персы могли беспрепятственно двинуться в Аттику. Беотия подчинилась персам, и в дальнейшем Фивы оказывали им активную поддержку. Сухопутная армия греков стояла на перешейке Истм, и Спарта настаивала на создании здесь укрепленной оборонительной линии для защиты Пелопоннеса. Фемистокл же считал, что необходимо дать персам морской бой у побережья Аттики. Защищать Аттику в тот момент, несомненно, не представлялось возможным. Дельфийский оракул, к которому афиняне обратились в критический для них момент, дал мрачнейшее предсказание, рекомендуя спасаться на край земли. Однако, по словам Геродота, когда афинские послы заявили, что не покинут святилища, пока Пифия(Жрица Аполлона, изрекавшая пророчество в Дельфах.) не скажет им чего-либо более утешительного, последовало другое пророчество, где говорилось о «деревянных стенах», которые принесут спасение, и упоминался «божественный Саламин». В этом предсказании можно предполагать влияние Фемистокла, которому необходимо было убедить своих сограждан и других союзников в правильности своей позиции.

В 1960 г. была опубликована найденная на территории древней Трезены надпись с декретом Фемистокла. Вырезана она в начале III в. до н.э., но ее содержание относится к 480 г. Там говорится о мобилизации всего боеспособного населения Аттики во флот, об отправке части его к Артемисию (мыс на о-ве Эвбея), об эвакуации женщин, детей и стариков на Саламин и в Трезену и о возвращении изгнанных афинских граждан для их участия в общей борьбе. Эта сенсационная находка вызвала большие споры в литературе, так как многое здесь расходится с рассказом Геродота, а некоторые детали не соответствуют афинским условиям начала V в. до н.э. Однако не исключена возможность того, что надпись передает в поздней редакции подлинное содержание не одного, а нескольких декретов, принятых в Афинах по инициативе Фемистокла в самый трудный период их истории. Ответственнейшее решение об эвакуации могло быть предварительно поставлено на обсуждение в народном собрании, которое после проведения всеобщей мобилизации должно было потерять свой основной состав. Слова Фукидида об удивительной способности Фемистокла смотреть далеко вперед и заранее предвидеть ход событий, возможно, были сказаны под впечатлением и этих его действий.

Через несколько дней после Фермопильской битвы персидская армия вступила на почти пустую территорию Аттики. Те афиняне, которые по тем или иным причинам не смогли уехать, и упрямцы, истолковавшие оракул о «деревянных стенах» как указание на старинные укрепления Акрополя, укрылись там и оказали персам отчаянное сопротивление. Их, по-видимому, было не так мало, так как 500 человек было взято в плен персами. Афины были разграблены, все дома, кроме тех, где остановилась персидская знать, сожжены, разрушены храмы Акрополя, некоторые памятники, например скульптурная группа, изображавшая тираноубийц, были увезены в Персию^[49].

После долгих дебатов на военном совете греков было принято предложение Фемистокла дать бой персидскому флоту в Саламинском проливе. Несмотря на численное превосходство персов, они не считали возможным разделить свои морские силы и послать эскадру для действий против Пелопоннеса. Приводимый у Геродота и трагедиографа Эсхила рассказ о тайной посылке Фемистоклом доверенного раба к Ксерксу с советом напасть на объединенный греческий флот, пока он не рассеется по отдельным государствам, возможно, отражает не столько находчивость афинского стратега, желавшего поставить своих коллег перед свершившимся фактом, сколько стремление греческого командования осуществить уже принятый план действий. Персам тоже важно было поскорее добиться победы, им опасно было двигаться дальше (к Пелопоннесу), оставляя в тылу основные морские силы греков. Долго задерживаться в Аттике они не могли из-за трудностей со снабжением. К тому же для Ксеркса было рискованно долго отсутствовать в Персии.

Как бы то ни было, персы приняли вызов, и в конце сентября 480 г. до н.э. произошла решающая битва в Саламинском проливе. Ночью персидские суда окружили о-в Саламин и блокировали греческому флоту выход. На рассвете началось сражение. Персидские суда, вошедшие в пролив, не имели возможности использовать свое численное превосходство и маневрировать, так как сзади их теснили собственные суда. Греки же могли вводить постепенно в бой свои резервы, стоявшие в заливе у северо-западпого побережья Аттики и вначале не замеченные врагом. К тому же поднялся ветер, неблагоприятный для персидского флота, двигавшегося в северном направлении. Ксеркс, лично наблюдавший за битвой с высокого места на побережье Аттики, окруженный секретарями, которые должны были записывать имена особо отличившихся в бою кораблей и командиров, с ужасом видел, как его суда гибнут не только от вражеских ударов, но и наталкиваясь друг на друга. Яркое изображение этой катастрофической для персов ситуации даст участник Саламинского боя Эсхил в своей трагедии «Персы»:

«Сначала удавалось персам сдерживать

Напор. Когда же в узком месте множество

Судов скопилось, никому никто помочь

Не мог, и клювы направляли медные

Свои в своих же, весла и гребцов круша...

...моря видно не было

Из-за обломков, из-за опрокинутых

Судов и бездыханных тел...

Найти спасенье в бегстве беспорядочном

Весь уцелевший варварский пытался флот,

Но греки персов словно рыбаки тунцов,

Кто чем попало, досками, обломками

Судов и весел били...»

(Перевод С. Анта.)

Победа была полная. Хотя главнокомандующим был не Фемистокл, а спартанец Эврибиад, честь победы единодушно приписывалась афинскому стратегу. При посещении им Спарты Фемистокл удостоился таких почестей, какие до него не воздавались ни одному чужеземцу (Ему была подарена богато разукрашенная колесница; отборный отряд — 300 «всадников» — провожал его до границы (Геродот, Демосфен)).

Однако хотя персидский флот во главе с Ксерксом покинул пределы Греции, по на Балканском полуострове оставлена была сухопутная армия под командованием Мардония. Не имея возможности прокормить себя и свою конницу в Аттике, персы ушли на север. Афиняне получили возможность временно вернуться домой. В следующем. 479 г. до н.э. персы снова вторглись в Аттику и опустошили ее поля. Мардоний при посредничестве македонского царя Александра тщетно пытался склонить Афины к сепаратному миру (По преданию, афинянин, уговаривавший принять предложение Мардония, был побит камнями вместе с женой и детьми.). Спарта, которую саламипская победа освободила от непосредственной опасности, медлила с продолжением активных военных действий против Мардония, предлагая досаждать ему морскими вылазками во Фракии и у побережья Малой Азии, а на Балканском полуострове удерживать линию обороны на Истме. Афинам Спарта обещала компенсацию за потери урожая, средства на содержание женщин, детей и стариков, но не военную помощь. Однако и в самой Спарте были сторонники более активных действий (Павсаний, регент при малолетнем царе, сыне Леонида), и, когда но настоянию Афин было принято решение дать бои Мардонию, мобилизация войск в Пелопоннесе и их продвижение к Истму были проведены так быстро, что враждебный Спарте Аргос, обещавший Мардонию задержать спартанцев, ничего не смог предпринять. Вовремя предупрежденный Мардоний, находившийся в это время в Аттике, отступил на север, в Беотию, оставив позади себя дымящиеся руины. Персам нужна была для сражения равнина, где можно было развернуть их многочисленную и сильную конницу.

К тому же дружественные персам Фивы обеспечивали тыл их армии.

В 479 г. у г. Платеи, на границе Аттики и Беотии, состоялась последняя, решающая битва с персидской армией, вторгшейся на Балканский полуостров. За время, истекшее после Саламинского сражения, персы потеряли ряд островов Эгейского моря и Потидею в Халкидике, но в Балканской Греции Мардония поддерживали часть фессалийцев, Фивы, некоторые полисы Пелопоннеса. У персов было преимущество в коннице, у греков — в тяжеловооруженной пехоте.

Готовясь к бою, Мардоний построил свое войско невдалеке от Платеи вдоль реки. Греческая армия заняла оборонительную позицию на склонах горы Киферона, прикрывая путь к Истму, откуда можно было получать продовольствие и в случае необходимости — военную помощь. Персидская конница, совершив ночью налет, нанесла большой урон грекам. Однако отряд афинян отбил нападение.

После этого греки спустились на территорию Платеи и расположились по другую сторону реки лицом к Фивам. Более недели обе армии стояли друг против друга, не вступая в бой. К грекам подошли подкрепления. Павсаний, командовавший союзной армией греков, не решался первым начать сражение. Ожидание было тягостным, особенно для афинян. По сообщению Плутарха, афинские аристократы, разорившиеся из-за войны, решили свергнуть демократию, а в случае неудачи предать Афины «варварам». Аристид, получивший сведения о заговоре, чтобы не вызывать распри перед боем, замял дело, арестовав из большого числа виновных лишь восемь человек, а затем освободил и их, предложив в битве искупить свою вину. Расследования но было, так что подлинное число заговорщиков осталось неизвестным.

В ожидании решающего столкновения Павсаний произвел перегруппировку войск, поместив афинян на правый фланг против персов Мардония, а спартанцев — на левый фланг против греческих союзников Персии. Считалось, что афиняне, уже имевшие опыт Марафонской битвы, лучше справятся с персами. Однако и Мардоний перестроил свое войско, поставив лучшие силы против спартанцев. Пока пехота бездействовала, персидская конница частыми рейдами тревожила греков и наконец захватила и засыпала основной источник их снабжения водой. Греческая армия по приказу Павсания отступила. Мардоний, решив, что греки струсили, перевел свою армию через полувысохшую речку, разделявшую противников. Несмотря на обмеление речки, хорошего брода на ней не было — переправе мешало обилие камней. После переправы персам пришлось лезть в гору навстречу спартанцам, которыми командовал Павсаний. Афиняне и мегаряне отбили натиск беотийских и фессалийских гоплитов (союзников Персии), поддержанных иранской конницей, и стали теснить персидских стрелков. Те всё же держались, пока жив был Мардоний, сражавшийся на белом коне. Но вскоре он был убит, и персы оставили поле боя спартанцам. Греки добились победы и в столкновении с выдвинувшимися вперед флангами персидской армии. Командовавший ее центром Артабаз начал поспешное отступление на север и в конце концов на лодках переправился в Византии; Ксеркс одобрил его поведение. Оставшиеся в Беотии персы пытались укрыться в своих укреплениях; греки ворвались туда, разграбили лагерь персов, захватив огромную добычу.

Пленных не брали. По свидетельству греческих источников, из 300 ООО персов спаслись только 43 ООО из них 40 ООО бежавших с Артабазом. Данные, вероятно, преувеличены, а сведения об убитых греках явно преуменьшены (91 спартанец, 52 афинянина, 16 тегеян и т. д.). Видимо, здесь учтены только гоплиты, чьи имена были перечислены на памятниках в честь павших.

Победа при Платеях произвела не меньшее впечатление, чем саламинская. Шатры, полные золота и серебра, вазы, чаши для питья, умывальники, запястья, ожерелья, мечи — все из золота и серебра, — позолоченные и посеребренные ложа и столы, пестрые ковры — вся эта роскошь, окружавшая знатных персов даже в походе, поразила греков, привыкших к простоте в быту. Часть полученной добычи по обычаю отдали в святилище олимпийского Зевса, в Дельфы и другие храмы, остальное распределили между участниками победы. Павсаний за свою роль в организации победы получил вдесятеро больше остальных: женщин из гаремов, золотую и серебряную утварь, драгоценные металлы, коней и верблюдов. Но впоследствии Павсания обвинили в попытке присвоить себе одному заслугу победы и заставили заменить сделанную по его приказанию надпись на памятнике в Дельфах: «От Павсания-победителя» другой, где перечислялись 31 греческое государство, участвовавшее в Саламинской и Платейской битвах. Платеям, на территории которых была одержана победа, обещали «вечную» благодарность. Фивы за предательство понесли уморенное наказание: казнены были выданные осажденным городом лидеры персофильской группировки, но угроза разрушить город не была выполнена. Победители понимали, что теперь главной задачей является не месть, а восстановление причиненных войной разрушении и освобождение северных и восточных областей.

По преданию, Фемистокл предложил сразу же после Саламинского боя направить флот к Геллеспонту, чтобы уничтожить построенные там Ксерксом мосты и, таким образом отрезав персам путь к отступлению, «захватить Азию в Европе». Этот план был отвергнут, однако вскоре греческий флот начал операции против островов Кикладского архипелага, сотрудничавших с персами. К командующему греческим флотом явились тайные послы от жителей о-ва Самос, еще оставшихся под контролем персов, с призывом поддержать готовящееся восстание ионийских греков. Самосцы освободили 500 афинских пленных, увезенных персами.

Греческий флот подошел к мысу Микале невдалеке от Милета (479 г. до н.э.). Войска высадились на берег, и часть их стала продвигаться в глубь страны. Командовавший персидскими войсками Тигран напал на половину греческой армии, остававшуюся на берегу, но потерпел поражение. Ионяне — самосцы и милетяне,— находившиеся в рядах персон, активно помогали своим соплеменникам. Победив на суше, греки уничтожили стоявший поблизости персидский флот, все корабли были сожжены, после того как добычу предварительно вынесли на берег. Битва при Микале, хотя не была столь грандиозной, как предшествовавшие ей. освободила Эгейское море для действий греческого флота. Отныне войну решали морские силы. Спарта, в руках которой формально все ещо было сосредоточено верховное командование, ужо тяготилась необходимостью держать свои войска вдалеке от Пелопоннеса; она предложила произвести принудительное переселение персофилов из Балканской Греции в Ионию, а ионян — в Грецию. Против этого решительно возразили афиняне.

Ограничились приемом в общегреческий союз Самоса. Хиоса, Лесбоса и других островов, жители которых принесли клятву верности общему делу.

После победы при Микале греческий флот направился к Геллеспонту. Оказалось, что построенные но приказу Ксеркса мосты уже разрушены самими персами. Спартанцы отправились домой, а афиняне и союзные греки Малой Азии под командованием Ксантиппа осадили и вняли г. Сест, где укрепились персы. Геродот на этом заканчивает изложение событий греко-персидских войн. Фукидид тоже считает 480 — 479 гг. до н.э. решающими, а военные действия последующего периода — лишь составной частью целой цени других важных для Греции событий.