Капитализм и демократия

Поскольку одним из важнейших признаков демократической системы является институциональное разделение между государством, экономикой и обществом, споры по вопросу о балансе между общественной и частной сферами приняли форму споров о связях государства и экономики, а также государства и общества. В самом широком плане споры по данному вопросу велись в конфликтующих, но не исключающих друг друга терминах эффективности и гражданства. Это тоже спорные понятия, в которые вкладывается разный смысл. Так, споры о гражданстве включают проблемы равенства, участия, оздоровления общества, человеческой инженерии. Споры об эффективности, в свою очередь, ведутся в рамках целого ряда таких антиномий, как капитализм и социализм; рынок и планирование; капитализм и демократия и т.д. С рассматриваемой в данной главе точки зрения наибольший интерес представляет взаимосвязь рынка, капитализма и демократии.

Реальным выражением этого интереса является, в частности, получившая на Западе определенную популярность рыночная теория демократии. Основные положения этой теории впервые сформулировал И. Шумпетер: "Демократический метод представляет собой институциональный инструмент для достижения политических решений, на основе которого отдельные индивидуумы получают власть: принимать решения путем соревнования, объектом которого являются голоса избирателей".

Продолжая эту линию, Э. Доунс, Э. Шатшнайдер, А. Вильдавски и др. отождествляли политический процесс с обменом в условиях конкуренции на рынке. Целью каждого участника в данном случае является максимизация прибыли при минимизации издержек. При этом сам "торг" ведется по определенным общепринятым правилам игры. Например, голосование рассматривалось как обмен голосов за определенный политический курс, а деятельность политиков - как деятельность предпринимателей, занятых на рынке завоеванием и укреплением позиций путем торгов и наращиванием поддержки в поисках коалиций.

В данном контексте особую актуальность приобрела проблема соотношения демократии и капитализма, или рыночной экономики. Следует отметить, что основоположники марксизма-ленинизма также исходили из тезиса, согласно которому принципы либеральной демократии и капитализма и капиталистическая социально-экономическая система неотделимы друг от друга. Причем либеральная демократия расценивалась как особая система классового господства буржуазии, которая обречена на исчезновение с исчезновением капитализма и, соответственно, буржуазии. Это, как говорится, негативная трактовка демократии. В данном же параграфе речь идет всецело о позитивной оценке ее сторонников.

В настоящее время в трактовке данного вопроса выделяются два направления - неоплюралисты, придерживающиеся либеральной ориентации, и так называемая школа "публичного выбора", или неоклассики, составляющие консервативное течение. Неоклассики -Ф. Хайек, Д. Эшер, М. Олсон и др. - убеждены в том, что политическая демократия способна выжить и функционировать только в условиях капиталистической экономики, основанной на принципах свободного рынка. По их мнению, из всех существующих систем лишь капитализм предоставляет условия для групповой конкуренции и широкого политического участия масс, что капитализм - необходимая и единственная предпосылка демократии. Причем в тех случаях, когда политическая демократия каким-либо образом ущемляет принципы свободного рынка и свободной конкуренции, а также право предпринимателя свободно распоряжаться своим достоянием, с которыми капитализм всецело отождествляется, приоритет безусловно отдается этим последним.

И действительно, существует имманентная связь между принципами капитализма и плюралистической демократии. Последняя является гарантом существования и жизнеспособности капитализма как социально-экономической системы. Прежде всего она предоставляет широким слоям населения право участия в политическом процессе, гарантируя правила игры между политическими партиями и разного рода заинтересованными группами, и обеспечивает условия для ротации власти в процессе всеобщих выборов на всех уровнях власти, а также других принципов и норм парламентаризма. Тем самым плюралистическая демократия призвана обеспечить легитим-ность свободнорыночным отношениям как в социальной, так и в экономической сферах. Вопрос о соотношении частной собственности, свободы, экономической и личной, составляющих сравнительную квинтэссенцию идее демократии, был затронут в главе о гражданском обществе. Здесь необходимо отметить, что свободнорыночные отношения при определенных условиях могут создать реальные препятствия для эффективной реализации принципов плюралистической демократии, а то и подорвать их.

Убедительные доводы в обоснованность такого вывода содержатся в работах неоплюралистов Р. Даля, Ч. Линдблома и др. Пожалуй, наиболее емко позицию неоплюралистов в данном вопросе изложил Р. Даль: "Демократия тесно ассоциируется и всегда ассоциировалась на практике с частной собственностью на средства производства... Даже сегодня в любой стране, управляемой полиархией, средствами производства большей частью "владеют" частно. Наоборот, ни одна страна, где средства производства находятся главным образом в руках государства или... "общества", не управляется полиархией". Но при этом обнаруживается, что рыночная экономика представляет собой необходимое, но не единственное и не достаточное условие для демократии. Более того, усиление экономической мощи отдельных групп способно увеличить политическое неравенство и тем самым ослабить и подорвать власть неорганизованных граждан в политическом процессе.

Обоснованность этого тезиса рассматриваемая группа политологов демонстрирует на примере взаимоотношений между бизнесом и демократией. Если в 50-60-х гг. Д. Трумен, В.И. Ки да и сам Р. Даль изображали бизнес как одну из многих заинтересованных групп, конкурирующих между собой за власть и влияние, то с середины 70-х гг. появилось много работ, в которых критически анализируется "корпоративный капитализм" и его влияние на политическую систему. Так, Р. Даль и Ч. Линдблом, например, писали: "В нашем анализе плюрализма мы допустили еще одну ошибку... считая, что бизнесмены и группы бизнеса играют такую же роль, как и остальные заинтересованные группы". В действительности, утверждали Даль и Линдблом, бизнес играет в полиархической или плюралистической системе роль, которая качественно отличается от роли других заинтересованных групп. По их мнению, "общепринятые интерпретации, характеризующие американскую или любую другую рыночноориентированную систему как основанную на конкуренции между (равными. - К.Г.) заинтересованными группами, заключают в себе серьезную ошибку, поскольку они не учитывают очевидное привилегированное положение бизнесменов и в политике".

Это в еще большей степени относится к крупнейшим деловым корпорациям, которые не всегда и не обязательно действуют в соответствии с демократическими правилами и нормами. Более того, при определенных условиях рынок отнюдь не представляется как место, где равновеликие и равноправные агенты купли и продажи обоюдовыгодно обмениваются товарами. Нередко это арена, на которой огромные корпорации подавляют более мелкие фирмы, и расползающиеся по всему миру многонациональные корпорации доминируют над жизнью отдельных людей, регионов и даже целых стран. Как показывает исторический опыт, усиление позиций тех или иных заинтересованных лиц, особенно крупных корпораций или же промышленных и финансовых групп, с политической точки зрения может привести к негативным последствиям для функционирования демократии, к подрыву или, по крайней мере, ослаблению демократических норм и правил игры.

К этим доводам очень внимательно следует прислушаться нам, нашим политикам и представителям гуманитарных и социальных наук, особенно тем, которые полагают, что установление рыночных отношений автоматически приведет к утверждению демократических принципов в политической сфере. Весь мировой опыт XX столетия убедительно свидетельствует, что нередко капитализм, хотя, возможно, и деформированный, вполне совмещался с подлинно тираническими формами правления. Не секрет, что при нацистском режиме в Германии, фашистском - в Италии, франкистском - в Испании и т.д. диктаторские политические машины были созданы на капиталистической в своей основе инфраструктуре, хотя она и была подчинена всемогущему государству. Наиболее свежий пример такой амальгамы дает пиночетовский режим в Чили. Как известно, в сентябре 1973 г. генерал Пиночет пришел к власти на штыках мятежной армии, недовольной социальными преобразованиями социалиста С. Альенде, которые в определенной степени шли вразрез с интересами деловых кругов страны. Пиночет и возглавляемая им военная хунта в полном объеме (насколько это было возможно в чилийских условиях) восстановили эти привилегии. Более того, привлекли в качестве архитектора экономики страны одного из решительных сторонников рыночных отношений и жестких форм монетаризма. Пиночетовский режим - наиболее наглядный пример, свидетельствующий о том, что капитализм и рыночные отношения - недостаточные для утверждения политической демократии условия. А мало ли было и еще существует режимов, в которых авторитаризм в политике органически сочетается с рыночной экономикой? Но это вовсе не значит, что Россия может или должна идти по этому пути. Но учесть такую возможность, чтобы избежать ее, ей обязательно следует.