Общение как категория психологии и как вид деятельности

Общение – это многоплановый процесс развития контактов между людьми, порождаемый потребностями совместной деятельности.

В отечественной психологии принимается идея единства общения и деятельности. Такой вывод логически вытекает из понимания общения как реальности человеческих отношений, предполагающего, что любые формы общения включены в специфические формы совместной деятельности: люди не просто общаются в процессе выполнения ими различных функций, но они всегда общаются в некоторой деятельности, «по поводу» нее. Факт связи общения с деятельностью констатируется так или иначе всеми исследователями.

Однако характер этой связи понимается по-разному. Иногда деятельность и общение рассматриваются не как параллельно существующие взаимосвязанные процессы, а как две стороны социального бытия человека; его образа жизни (Б.Ф. Ломов). В других случаях общение понимается как определенная сторона деятельности: оно включено в любую деятельность, есть ее элемент, в то время как саму деятельность можно рассматривать как условие общения (А.Н. Леонтьев). Наконец, общение можно интерпретировать как особый вид деятельности. Внутри этой точки зрения выделяются две ее разновидности: в одной из них общение понимается как коммуникативная деятельность, или деятельность общения, выступающая самостоятельно на определенном этапе онтогенеза, например, у дошкольников и особенно в подростковом возрасте (Д.Б. Эльконин). В другой – общение в общем плане понимается как один из видов деятельности (имеется в виду прежде всего речевая деятельность), и относительно нее отыскиваются все элементы, свойственные деятельности вообще: действия, операции, мотивы и пр. (А.А. Леонтьев).

Что касается экспериментальной практики, то в ней у всех исследователей гораздо больше общего, чем различного. Этим общим и являются признание факта единства общения и деятельности и попытки зафиксировать это единство. Г.М. Андреева считает, что целесообразно наиболее широкое понимание связи деятельности и общения, когда общение рассматривается и как сторона совместной деятельности (поскольку сама деятельность не только труд, но и общение в процессе труда), и как ее своеобразный дериват. Такое широкое понимание связи общения и деятельности соответствует широкому же пониманию самого общения: как важнейшего условия присвоения индивидом достижений исторического развития человечества, будь то на микроуровне, в непосредственном окружении, или на макроуровне, во всей системе социальных связей.

Общение, по мнению отечественных психологов, – главное условие полноценного психического развития ребенка. Об этом свидетельствуют следующие факты:

1. “Дети-Маугли”.

2. Явление госпитализма.

3. Формирующие эксперименты, выполненные под руководством М. И. Лисиной.

Рассмотрим каждый из этих фактов подробнее.

“Детьми-Маугли” называют детей, выросших среди животных, вне человеческого общества. Так, например, в начале ХХ века индийскому ученому Синху сообщили, что охотники наблюдали интересную картину, они видели, как волчица вывела на прогулку своих волчат, среди которых оказались две девочки, одна примерно восьми, а другая полутора лет. Была предпринята экспедиция. Девочек изъяли из волчьей стаи, они стали жить в семье Синха. Оказалось, что эти дети были лишены человеческих форм поведения. Они передвигались на четырех конечностях, ели сырое мясо, вели ночной образ жизни, выли по ночам, пытались скрыться при виде людей. Словом, они больше походили на животных, чем на людей. Младшая из них – Амала – умерла через год; очевидно, переход из животного сообщества в человеческое общество оказался для неё стрессовой ситуацией, с которой организм и психика не справились. Старшая девочка – Камила – прожила еще девять лет. За это время Синх добился очень незначительных успехов, хотя приложил много усилий. Камилу удалось лишь научить прямохождению и некоторым гигиеническим навыкам. Но она так и не научилась чувствовать, думать и говорить по-человечески.

Данный случай и ему подобные позволили ученым сделать вывод о том, что вне человеческого общества ребенок не может стать собственно Человеком, у него не формируются человеческие формы психики и поведения.

В условиях дефицита общения со взрослыми на ранних этапах онтогенеза наблюдается отставание в психическом и физическом развитии ребенка, получившее название госпитализм. Явление госпитализма впервые было описано после Первой мировой войны. Дети, оставшиеся без попечения родителей, помещались в сиротские приюты. Подобная практика имела место и после Второй мировой войны. В сиротских приютах детей хорошо кормили, за их состоянием наблюдали врачи и медицинские сестры. Но несмотря на хорошее питание и физический уход, многие дети не доживали до трех лет, а оставшиеся в живых резко отставали в своем физическом и психическом развитии от своих сверстников, воспитывающихся в самых обычных семьях. Страшную картину описал немецкий психолог Р. Спитц, наблюдавший детей одного из сиротских приютов. Из 21 ребенка в возрасте от 2 до 4 лет 5 совсем не умели сидеть и передвигаться, 3 лишь сидели без поддержки, 8 ходили с посторонней помощью и только 5 – самостоятельно. 12 детей не умели есть с ложки, 20 – сами одеваться. Поразительно слабым было развитие речи детей: 6 из 21 не говорили совсем, 12 произносили по 2–5 слов, и лишь один умел составлять фразы. Спитц описал особое невротическое состояние детей, проявляющееся в поразительной пассивности, ареактивности, заторможенности детей.

Ученые установили, что столь серьезное отставание в физическом и психическом развитии обусловлено дефицитом интимно-личностного общения ребенка со взрослыми. Вся жизнь детей в сиротских приютах строилась таким образом, что взрослые осуществляли присмотр и уход за детьми, но не имели возможности уделить персональное внимание каждому ребенку. Дети находились в условиях недостатка общения, что и привело к отставанию в их развитии.

По мнению М. И. Лисиной, “стёртые” формы госпитализма наблюдаются и в наше время (в домах ребенка и в тех семьях, где дети заброшены, где нет полноценного общения).

О решающей роли общения в психическом развитии ребенка свидетельствуют формирующие эксперименты М. И. Лисиной и сотрудников ее лаборатории. Работа проводилась в доме ребенка с детьми первого года жизни. Детей 2–4 месяцев условно разделили на 2 группы: экспериментальную и контрольную. Суть экспериментов заключалась в том, что с детьми экспериментальной группы были организованы ежедневные специальные сеансы общения продолжительностью 7–8 минут каждый. В течение этого времени экспериментатор персонально общался с ребенком: улыбался ему, ласково разговаривал с ним, поглаживал так, как это делает любящая мать. Дети контрольной группы таких сеансов общения не получали.

Психологи отметили, что после 2–3 занятий дети экспериментальной группы с нетерпением ждали экспериментатора: при его появлении оживлялись, улыбались, радостно вскрикивали или певуче гулили. Но главное заключалось в том, что интенсивное общение со взрослым ускорило и обогатило развитие детей экспериментальной группы. Они дольше занимались игрушками, при этом совершали больше разнообразных действий. По сравнению с детьми контрольной группы эти дети радовались игрушкам и испытывали большее удовольствие от взаимодействия с ними. У малышей экспериментальной группы была выражена не только потребность в общении со взрослыми, но и потребность в исследовании окружающего мира. Они в значительно большей мере, чем дети контрольной группы, проявляли интерес и внимание к предметам и игрушкам, находящимся рядом.

Если учесть, что во время сеансов общения игрушки не использовались, то становится ясно, что именно общение взрослого оказалось той силой, которая продвинула детей, позволив им значительно обогнать своих сверстников. Именно в общении со взрослым происходит интенсивное развитие восприятия как ведущего психического процесса в младенческом возрасте, а также развитие познавательной активности ребенка.

Все сказанное позволяет утверждать, что общение – действительно решающий фактор общего психического развития на ранних этапах онтогенеза.