Осада иудейского города Лахиша Синаххерибом. Фрагмент рельефа из дворца паря в Ниневии. 701 г. до н. э. Британский музей, Лондон.

С поразитель­ным мастерством и эмоциональной силой выполнены рельефы со сце­нами охоты, украшающие стены так называемой Царской комнаты. В отличие от аналогичных изобра­жений из Кальху с их торжест­венным и несколько замедленным действием здесь всё находится в стремительном движении: увеличе­ние свободного пространства меж­ду фигурами позволяет ощутить и это движение, и азарт, охвативший всех участников сцены. Рельефы в Ниневии натуралистичны, что преж­де всего относится к изображениям животных: их облик анатомически правилен, позы точны и вырази­тельны, а агония умирающих львов

МИФИЧЕСКИЕ ПЕРСОНАЖИ

В ИСКУССТВЕ ДРЕВНЕЙ ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ

Немало произведений месопотамского искусства связано с рели­гиозными и мифологическими сюжетами. В сказаниях и поэмах часто рассказывается о фантастических существах — полулюдях-полуживотных, постоянно сопровождающих богов, героев и обычных людей.

Наиболее известный пример — «стражи» дворца ассирийско­го царя. Это ше'ду — крылатые быки с пятью ногами и человече­скими лицами. Лишняя нога у этих сказочных животных сделана специально, для того чтобы создать оптический эффект: челове­ку, проходящему через ворота, кажется, что могучий страж дви­жется ему навстречу и готов в любую минуту преградить путь то­му, кто несёт зло.

Другим персонажем является человекобык — один из попу­лярнейших героев шумерской и аккадской глиптики — существо с головой и туловищем человека, бычьими ногами и хвостом. В древнейшие времена он почитался скотоводами в качестве защит­ника стад от болезней и нападений хищников. Вероятно, поэто­му его часто изображали держащим пару перевёрнутых вниз го­ловами львов или леопардов. Позднее ему стали приписывать роль стража владений различных богов. Не исключено, что под видом человекобыка представляли верного друга и спутника знамени­того эпического героя Гильгамеша — Энкиду, который, имея че­ловеческий облик, прожил часть своей жизни в лесу, привычка­ми и поведением не отличаясь от животного.

Стражами владений бога солнца Уту-Шамаша считались ещё два популярных персонажа: человек-скорпион, поддерживающий, согласно древним сказаниям, небесный свод, и бык с человеческим лицом. Однако по силе и агрессивности не имел себе равных сре­ди других монстров львиноголовый орёл Анзуд. Он охранял гра­ницы загробного мира и символизировал стихии, которые нахо­дились под покровительством бога войны Нингирсу.

*Канон — (от греч. «прави­ло*) — система правил, при­нятых в искусстве в какой-ли­бо исторический период, в том или ином художествен­ном направлении.

передана с редкими правдоподоби­ем и яркостью.

В конце VII в. до н. э. Ассирию уничтожили её давние противни­ки — Мидия и Вавилония; Ниневия,

столица Ассирии, в 612 г. до н. э. бы­ла разрушена, а в 605 г. до н. э. в бит­ве под Каркемишем погибли остат­ки ассирийской армии. В искусстве древности традиции Ассирии, осо-

ИСКУССТВО УРАРТУ

Урарту — небольшое, но сильное государство, сложившееся на территории Армянского нагорья к IX в. до н. э. Первые упоми­нания о нём встречаются в надписях ассирийского властителя Ашшурнасирапала II. Урарту вело постоянные войны: сначала с Ассирией, а позже — с кочевыми племенами киммерийцев, ски­фов и Мидией. Между 593 и 591 гг. до н. э. мидийские войска захватили последние урартские крепости и таким образом Урарту стало частью территории Мидии, а потом и Ахеменидской Персии.

Памятники урартского искусства не отличаются своеобрази­ем, но представляют интерес, поскольку в них оригинально со­единились художественные традиции соседних народов. Мощные города-крепости Тейшебаини' иЭребу'ни, обнаруженные при рас­копках на территорий Армении, показывают глубокое знание урартскими строителями хеттской и ассирийской архитектуры. Влияние Ассирии прослеживается и в сохранившихся фрагмен­тах монументальных росписей из Эребуни, однако в композиции часто включается чисто урартский орнамент.

Высокий уровень мастерства отличает памятники декоратив­но-прикладного искусства, в которых нередко появляются извест­ные по другим культурам персонажи. Например, фантастическое существо, напоминающее ассирийского шеду. Только «шеду» в Урарту — это маленькая бронзовая статуэтка с лицом, инкрусти­рованным слоновой костью, и многоцветной раскраской крыль­ев. Великолепные изображения львов на щитах и ювелирных из­делиях, всадники, скачущие на колесницах, чьи изображения обычно украшают футляры для стрел, также навеяны образами ассирийских рельефов.

Главной чертой урартского художественного мышления можно считать любовь к цвету: мастера используют сочные, яр­кие краски и эффектные сочетания цветов, например густого красного с тёмно-синим, насыщенного коричневого с блестящей позолотой. Пристрастие к комбинациям различных техник и ма­териалов в рамках одного произведения тоже показывает посто­янное желание мастеров найти для хорошо известных образов новые краски. Благодаря этому известные божества, демоны и фантастические чудовища в произведениях из Урарту выглядят более доступными и понятными; порой кажется, что они при­званы не устрашать, а защищать человека, привлекать его к себе. Даже из военных сцен, часто встречающихся в урартской чекан­ке, исчезает азарт схватки, а всё внимание зрителя переключа­ется на декоративную выразительность композиций. Памятни­ки из Урарту лишний раз демонстрируют глубокое культурное единство, связывающее разные народы Древнего Востока час­то вопреки политическим конфликтам.