Законопослушный аферист

На редкость своеобразным и уникальным аферистом был Михаил Борисович Хотимский. Он резко отличался от многочисленных разноплановых «коллег» начала XX века, когда заколебались все устои государства. Этот человек умел безукоризненно и блестяще проводить свои мошеннические операции по обману людей и получать большие деньги, но, в отличие от других аферистов, не переступая действующие законы страны. Михаил Борисович никогда не имел дела с фальшивыми денежными документами и с аферными операциями. Это был великий комбинатор — аферист, который блестяще обманывал людей, используя всего-навсего присущую многим из них извечную жадность к деньгам и невероятно большую глупость.

Летом 1910 года в Москве появился стройный, высокий, интеллигентного вида господин, снявший один из лучших номеров в гостинице «Метрополь». На его визитной карточке значилось: «Михаил Борисович Хотимский, сибирский золотопромышленник, город Томск, собственный дом».

Новый постоялец сразу же с размахом повел широкий образ жизни, как и подобало богатому сибиряку-золотопромышленнику. Благодаря этому у него очень скоро появились в городских кругах многочисленные связи и знакомства. Последнее позволяло где только можно и под разными предлогами упоминать, что он приехал в купеческую Москву с тем, чтобы составить паевое товарищество для эксплуатации многочисленных богатых золотоносных приисков, приобретенных им в недалеком прошлом. Высказывания Михаила Борисовича, как правило, не ставились под сомнение, ему верили уже потому, что Хотимские многим были известны как весьма богатые сибирские золотопромышленники. Кроме того, было известно, что его родственница была замужем за крупным петербургским сановником, занимавшим одно время очень видное положение в светских кругах.

Хотимский недаром называл себя человеком с «американским складом характера». Каждое утро, в определенное время и минута в минуту, он появлялся в зале ресторана «Метрополь».

Обычно в это время здесь за утренним чаем коротали время, обсуждая последние события в области бизнеса, приехавшие в Москву из различных регионов страны и по разным делам российские промышленники. К высокой и ладной фигуре Хотимского, к его толковым, со знанием дела соображениям в «Метрополе» постепенно привыкли, и он стал своим человеком в компании предпринимателей. Это позволило ему получать весьма ценные сведения и нужные рекомендации для задуманных комбинаций.

Вскоре Михаилу Борисовичу повезло — ему удалось достаточно близко познакомиться с несколькими крупнейшими промышленниками Донецкого бассейна. Это произошло случайно в конторе одного весьма авторитетного московского нотариуса, куда аферист зашел подписать какую-то пустяковую доверенность. Услышав разговор о донецком угле, Михаил Борисович удачно вклинился в него и, высказывая свои соображения, проявил большое знание российской угольной промышленности. Таким образом, у присутствующих при этом разговоре не осталось никаких сомнений, что перед ними действительно один из крупных представителей промышленной элиты. Это, а также документальное подтверждение звания «золотопромышленника» еще в большей степени укрепили в Москве доверие к Хотимскому.

Теперь ему уже можно было без колебания приступить к реализации аферного плана. Так, объявив себя обладателем 18 золотоносных рудников в Сибири, он стал всевозможными путями упорно искать компаньонов-пайщиков для их освоения. Его весьма элегантная внешность, блестящее умение держать себя с достоинством и, наконец, многочисленные подлинные документы в виде планов рудниковых участков, различных договоров, связанных с приисками, производили неизгладимое впечатление на жадных до наживы людей, и они стали «заглатывать приманку».

Аферист вполне резонно и со знанием дела доказывал своим будущим жертвам, что, исходя из российского опыта, для обеспечения добычи золота только из одного рудника требуется не менее 150 тысяч рублей. Такую большую сумму одному, естественно, трудно освоить. Выход в этом случае один: нужны пайщики, и он решил найти 100 компаньонов для совместной добычи золота в случае покупки ими пая за 1500 рублей. Согласие на покупку пая во всех случаях оформлялось официально нотариальным документом, в котором предусматривался и предварительный взнос на расходы в размере 300 рублей. Этот взнос и был ключом и основой обмана легковерных так называемых пайщиков. Как впоследствии сообщалось в газетах, на такую аферу по уплате предварительных взносов клюнули многие москвичи, в том числе, казалось бы, опытный в таких делах известный юрист Бурштейн. Они-то и сделали «денежные подарки» аферисту.

Для придания большей солидности проводимому аферному мероприятию Хотимский взял к себе в помощники совсем еще юного юриста, который как бы являлся его доверенным лицом. Каких-либо дел для этого молодого помощника, разумеется, не было, да и быть не могло. Поэтому Михаил Борисович однажды, дав ему для видимости пустяковое задание, за точное его исполнение соизволил отблагодарить юношу документом на два пая и при этом во всеуслышание хвастливо заявил: «Я хочу, чтобы все соприкасающиеся со мной люди были заинтересованы в этом деле».

Вначале все шло так, как было задумано аферистом, но однажды его деятельность в качестве золотопромышленника была прервана. Это произошло в связи с распространившимися по Москве слухами о том, что Михаил Борисович подыскивает симпатичных девушек для отправки их за границу, то есть является торговцем «живым товаром». Пришлось аферисту, чтобы не «засветиться», срочно скрыться из Белокаменной. Для продолжения жульничества с паями он решил поехать в Киев, где о его проделках, очевидно, ничего еще не было известно.

В Киеве аферист появился в начале октября 1910 года. Поселившись в одной из первоклассных гостиниц, он стал вести разухабистую жизнь, бросая деньги направо и налево. Михаил Борисович был завсегдатаем самого дорогого кафешантана «Шато де Флер», где он устраивал настоящие оргии. Вечерами киевляне часто видели его важно сидящим вместе с местной знатью в первых рядах городских театров. По городу он не соизволял ходить пешком, а разъезжал только на рысаках или в автомобилях.

Такая жизнь Хотимского, естественно, привлекла внимание агентов полицейского сыска. Им удалось установить, что в течение нескольких дней приезжий господин потратил только на различные покупки не одну тысячу рублей. Особенно часто он посещал магазины с шикарно одетыми дамами полусвета, делая большие траты на приобретение различных предметов дамского туалета для своих спутниц.

Наконец, учитывая все полученные сведения и взвесив все обстоятельства, сыщики решили произвести обыск в номере гостиницы, где проживал таинственный богач. Явившись вечером в номер гостиницы, они застали там двух богато одетых симпатичных женщин, любезно беседовавших за накрытым для ужина столом с хозяином. Вначале мужчина несколько смутился при появлении полицейских, но, быстро придя в себя, гордо и с вызовом заявил, что он крупный золотопромышленник, владеющий десятками рудников в разных местах Сибири. При этом он предъявил паспорт и другие подтверждающие личность документы. Несмотря на то что документы оказались подлинными и не вызывающими подозрения, детективы все же решили принять меры по установлению личности богача. Поэтому в Петербург, в столичный сыск, была выслана фотография задержанного.

Однако, на удивление опытных агентов сыска, все собранные сведения о Хотимском ничего серьезного не содержали. Это было естественно, так как распродажу золотоносных рудников он проводил открыто и официально, причем так талантливо, что не вызывал подозрений.

Михаила Борисовича оставили в покое, и он стал продолжать распространение паев среди киевлян. Оказалось, что в Киеве, так же как и в Москве, находились легковерные люди, покупавшие эти паи. Аферист рассчитывал, собрав с киевлян определенное количество официально оформленных предварительных взносов, скрыться с собранными деньгами. Однако события стали разворачиваться по несколько иному для него сценарию.

Вначале все шло вполне удачно для афериста: в Киеве оказалось много людей, желавших приобрести с нотариальным оформлением 1500-рублевые паи. Например, уланский полковник Бобков приобрел один пай и внес задаток в 300 рублей. Предприниматель Беркович подписался на два пая, заплатил 250 рублей и выдал вексель на 350 рублей.

Третьей жертвой должен был стать корнет Хитров. Но последний, почувствовав вовремя что-то неладное, о своих сомнениях и подозрениях сообщил сыскной полиции. Этого сообщения для полиции было достаточно, чтобы арестовать богача, который находился у них на подозрении. При обыске у арестованного была найдена довольно большая сумма денег. Главное же — у него была обнаружена обширная почтовая и телеграфная переписка, подтверждающая, что еще до приезда в Киев Хотимский успел совершить такие же мошеннические проделки в Смоленске, Минске, Казани и в ряде других городов.

На допросе в сыскном отделении Михаил Борисович с иронической улыбкой на лице и без капли страха совершенно искренне рассказал о том, как он надувал легковерных и жадных людей. В заключение он заявил полицейскому начальству: «Я прошу поверить, что золотые прииски у меня все же есть, да вот цена им всего 2 копейки. Есть и дом в Томске, да принадлежит он только жене».

На немедленно посланный киевской полицией запрос в Томск очень быстро пришел ответ, полностью подтверждавший показания арестованного. После этого подумало-подумало полицейское начальство, что же делать с этим умным и хитрым человеком, который хоть и мошенничал, но, по существу, не нарушал действующих законов, да и отпустило его, оставив, правда, под надзором.

Таким образом, Михаил Борисович Хотимский за свои многочисленные аферные операции отделался легким испугом. Ничего не скажешь — талант.

Мнимый англичанин

В конце января 1910 года посольство Великобритании в Петербурге обратилось к начальнику петербургского сыска В. Г. Филиппову с убедительной просьбой о принятии срочных мер по задержанию хитрого и наглого преступника, который, умело выдавая себя за британского подданного, обманывал проживавших в российской столице англичан, ловко выманивая у них значительные суммы денег. В обращении посольства также указывалось, что число обманутых было весьма значительным и продолжало расти.

Сыскной полицией, получившей такое оповещение, были немедленно развернуты поисковые мероприятия, в результате которых вскоре удалось выйти на появившегося в столице изящно одетого интеллигентного вида господина, представлявшегося всем на чистейшем английском языке Александром-Фредериком Рихтером и являвшегося доверенным лицом «Троицкого золотопромышленного общества», находящегося в Лондоне. Это эффектное представление он, как правило, подкреплял соответствующими выданными в Англии документами.

Несмотря на наличие документов, не вызывающих сомнения в их подлинности, чутье опытного агента сыска Лепикова, вышедшего на след Рихтера, подсказало ему, что приезжий иностранец является не тем лицом, за которое себя выдает, и он стал за ним пристально наблюдать. В результате ему удалось установить, что иностранец совершенно не утруждал себя ходьбой по городу, а разъезжал только в автомобиле. При этом поездки эти были связаны с посещением ряда английских фирм, занимавшихся бизнесом в России. Все это давало уверенность, что иностранец, оказавшийся «под колпаком» петербургской полиции, и является тем человеком, который бессовестно обирал английских граждан. Отбросив сомнения, Лепиков, выбрав удобный момент и представившись, предложил иностранцу пройти в сыскное отделение «для выяснения некоторых обстоятельств».

Несмотря на бурный протест и угрозы Рихтера, Лепиков твердо стоял на своем. В сыскном отделении задержанный первое время вел себя крайне нагло и без малейших признаков страха. Он надменно спрашивал начальника сыска: «На каком основании ваши подчиненные хватают честных людей за фалды и лишают свободы?»

Спокойно и решительно прервав излияния задержанного, умный и опытный Филиппов, с помощью некоторых приглашенных пострадавших англичан, совершенно точно установил, что Рихтер не являлся представителем английского золотопромышленного общества, а был махровым международным аферистом.

Довольно быстро, по горячим следам, удалось выяснить, что, посещая своих богатых «соотечественников», Рихтер очень красочно и необычайно трогательно рассказывал им якобы только что происшедшую с ним историю, как его, чистокровного лондонца, на пути к столице России дочиста обобрали нахальные русские мазурики, и просил великодушно ссудить его деньгами, безусловно с отдачей в ближайшее время. Доверчивые и добропорядочные англичане без тени сомнения и колебания открывали свои портмоне и помогали попавшему в беду симпатичному «соотечественнику».

Содрав, таким образом, без всякого труда довольно больной куш, Рихтер этим не ограничился. Он решил, что деньги можно еще прихватить, заключая фиктивные сделки с некоторыми дислоцированными в столице английскими фирмами. Так, аферист вступил в контакт с правлением акционерного общества «Б. И. Винклер» по поставке взрывчатых веществ и сумел перехватить у его главы крупную сумму денег. Аналогичную операцию он провел и в фирме «Гергард и Гей».

Куда бы ни являлся Рихтер, счастье мошенника не покидало его — деньги ручьем текли в его карманы. Но вот на его пути оказался наблюдательный и опытный агент сыска, который прервал его прибыльное дело.

В процессе дознания в сыскном отделении выяснилось, что Рихтер родился в Ревеле (Таллине) в семье российского мещанина Генрихсона. Благодаря отличному знанию иностранных языков, блестящей внешности и склонности к масштабным гешефтам Рихтер (Генрихсон) провел многочисленные аферы в странах Нового и Старого Света, всегда выходя сухим из воды. Его последние мошеннические проделки в столице России являлись крошечной частью в клубке проведенных им масштабных международных афер.

Убедившись, что вынужденное знакомство с гениальным сыщиком В. Г. Филипповым поставило точку в его деятельности, он решил, ничего не скрывая, поведать о проведенных операциях, в том числе и о некоторых достаточно курьезных. Вот, например, одна из таких историй.

Дело происходило в Берлине. Однажды, находясь в одной большой светской компании, в которую Генрихсон сумел ловко войти, он случайно узнал из разговора одной известной в столице болтливой и очень богатой дамы, что ее дочь уже давно мечтает выйти замуж за красивого и стройного офицера и буквально грезит этим днем и ночью. Решение аферистом было принято мгновенно — он твердо решил, что такой случай упустить нельзя. Стать женихом девушки для внешне обаятельного Генрихсона не составляло никакого труда. Нужно было только превратиться в блестящего офицера или, проще говоря, сшить военный мундир одного из австрийских полков. Когда молодой человек явился в дом новых знакомых в форме бравого подполковника и сделал предложение девушке, то без большой проволочки получил согласие. Как от нее, так и от ее родителей. В особенном восторге была молодящаяся мать невесты.

Далее для опытного афериста все было, как говорится, делом техники. Став женихом, ему удалось за короткое время выманить якобы для подготовки к свадьбе и совместной жизни у ее простодушных и не очень умных родителей около 50 тысяч марок. Но так как жениться на девушке, да еще и дурнушке, естественно, не входило в его планы, то он без всякого угрызения совести бесследно скрылся, прихватив при этом все деньги.

Конечно, горе бедной девушки, видевшей себя в будущем рядом с красавцем мужем, было огромным. Беспредельным было и негодование одураченных и ограбленных родителей, уже сумевших где только можно объявить о предстоящей свадьбе.

Когда же они получили от наглого обманщика посылку с запиской, в которой с издевкой сообщалось, что взамен денег им любезно посылаются погоны и пуговицы от мундира, то это привело их в неописуемую ярость.

В конце своего многочасового повествования Генрихсон не без хвастовства заявил, что у доверчивых людей разных национальностей он отобрал свыше 1 миллиона рублей. Большая доля этих денег была им оставлена в ресторанах и кафе-шантанах всех стран света, но особенно дорого обошлись ему женщины.

Международный аферист Генрихсон в феврале 1910 года был посажен в следственную тюрьму «Кресты», куда он, между прочим, входил с улыбкой на устах и гордо поднятой головой.