В) Решение поставленных экспертных задач

Решение поставленных задач связано с исследованием косвенных источников: факты, имеющие значение для разрешения дела, установлены на основе свидетельских показаний. Поэтому выводы по решению экспертных задач целесообразно формулировать как условные: «Если в адрес Х-а были высказаны данные фразы и слова, то…».

Первые два вопроса не имеют какого-либо существенного значения как для рассмотрения дела, так и для описания того речевого события, которое имело место. Эти вопросы имеют классификационный характер и заданы, по-видимому, с целью получить дополнительное подтверждение или опровержение гипотезы о приличности / неприличности слов, которые употреблялись в конкретном речевом произведении (в этом смысле эти вопросы направлены на установление доказательственных фактов).

Поясним тезис о том, что вопросы о классификации оскорбительной лексики не имеют практически никакого значения. Любая классификация по отношению к теории, в которой описываются явления, выполняет мнемоническую функцию и не выполняет более никакой функции, таким образом, если у нас есть теория явления, то возможна и классификация, хотя и это необязательно. Когда же у нас нет теории объекта, то все наши классификации – эмпирические обобщения наблюдаемых признаков того или иного явления. Пока эти признаки не объяснены, наши классификации содержательны только относительно наших органов чувств или особенностей восприятия. Таким образом, наши классификации являются утверждениями о наших восприятиях явлений, а не о самих явлениях, поэтому в любой науке возможно успешное применение несимметричных классификаций. И это применение успешно до тех пор, пока они применяются только в номинативных целях, а именно их функция ограничивается обозначением (выделением) несхожих в каком-то отношении эмпирических объектов.[66] Конечно, судья в данном случае мог полагать, что в лингвистике есть классификации оскорбительной лексики, которые вытекают из какой-либо теории (такие же, как классификация химических элементов Д.И. Менделеева), но, если он так полагал, то очевидно, что он ошибался.

1. Перейдем к решению задач, поставленных перед лингвистом. В рамках вопроса 2, несмотря на то, что он носит классификационный характер, существенным является то обстоятельство, что слова «с*ка» и «бл*дь», несмотря на то, что они имеют в определенном отношении нетабуированную сферу употребления, (например, слово «с*ка» включено в Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999.), принадлежат к разряду обсценных слов русского языка. Это вытекает из известных нам экспериментальных данных[67]. Относительно слова бл*дь экспериментов не проводилось, но нет никаких сомнений, что оно также является обсценным, по крайней мере, очевидно, что все родители будут объяснять детям, если услышат от последних это слово, что оно матерное. Нет также никаких сомнений, что в состав словосочетаний «пошла на х*й» и «сука еб*нная» входят обсценные лексемы «х*й», «еб*нная».

Слова «тварь», «кобыла», «проститутка» и словосочетание «заткни свою глотку» обсценными не являются. По нашему мнению, этих фактов достаточно для ответа на второй вопрос.

Перейдем к ответу на третий вопрос, который по существу связан с установлением наличия / отсутствия речевого акта оскорбления и формы выражения оценки приличная / неприличная.

Такие словосочетания и слова, как «заткни свой рот», «сука еб*нная», «пошла на х*й», «тварь», «кобыла», «бл*дь», если они адресуются конкретному лицу, то употребляются в составе инвективного высказывания в речевом акте оскорбления (речевой акт – вид поведения говорящего). Напомним, что оскорбление как речевой акт имеет следующую структуру:

А) Знаю, что Х способно причинить тебе психологический ущерб

Б) Хочу, чтобы ты знал, что я говорю Х

В) Говорю Х, чтобы причинить тебе психологический ущерб

Где Х – оскорбительное высказывание.

Наличие речевого акта оскорбления вытекает из следующего: оскорбительная направленность данных слов не теряется ими ни в каком контексте, то есть в любом типе контекстов данные слова употребляются с целью реализации установок описанного выше речевого акта оскорбления.

Естественно, что, если данные слова адресованы конкретному лицу, то они являются оскорбительными.

Наличие речевого акта оскорбления предполагает наличие отрицательной оценки поступков, действий человека, а также его личности.

Слова «проститутка» и «бл*дь» способны употребляться и в составе речевого акта утверждения.

Если говорящий употребляет данные слова в составе утверждения, то его речевое поведение имеет своей целью снижение статуса адресата (человека, который воспринимает высказывание). Речевое поведение в этом случае можно пояснить следующей формулой:

А) Знаю, что ты сделал Х или занимаешься Х

Б) Знаю, что Х считается негативно ценным

В) Говорю тебе, что ты сделал Х или занимаешься Х

Г) Говорю это тебе для того, чтобы ты знал, что твой статус ниже моего

Подобные речевые акты производятся, как мы отмечали в разделе 2.1.6., с целью утверждения о своем превосходстве по отношению к адресату сообщения. Таким образом, если в адрес Х-а были произнесены высказывания «Ты проститутка» и «Ты бл*дь» и эти высказывания являлись частью речевого акта утверждения, то говорящий имел в виду, что Х – женщина, занимающаяся проституцией. Случаи утверждения, как правило, маркируются (=акцентируются) говорящим (хотя, вероятно, это необязательно). Например, к высказыванию: «Ты бл*дь» в этом случае может прибавляться поясняющее высказывание «Со всеми мужиками переспала».

Слова «бл*дь» и «проститутка» могут употребляться и как чистая инвектива (в этом смысле они не выполняют описательной функции, то есть не утверждают о поведении человека), входя в состав речевого акта оскорбления. Для такого употребления, например, характерно то, что бранные слова употребляются подряд без каких-либо пояснений. Например, типовым случаем такого употребления является простое перечисление известных говорящему ругательств, сопровождающееся паузами и интонацией, маркирующей речевую агрессию говорящего: «Ты сука еб*нная… тварь… проститутка!».

Из представленных к экспертизе материалов невозможно однозначно установить, с какой коммуникативной целью были употреблены слова «проститутка» и «бл*дь», однако более вероятным является предположение о том, что эти слова не выполняли информативную функцию, но являлись составной частью речевого акта «оскорбление» в той форме, как он описан выше.

Последний вопрос, на который необходимо ответить в рамках данной экспертной ситуации – это вопрос о приличности / неприличности употребленных инвектором форм. Так как выше мы выяснили, что слова и словосочетания «сука еб*нная», «бл*дь», «пошла на х*й» являются обсценными, то они являются и неприличными.

Слова «тварь», «кобыла» и словосочетание «заткни свой рот» не являются обсценными, не несут непристойных смыслов, потому не являются неприличными.

Если слово «проститутка» было употреблено не в информативном значении (другими словами, если говорящий не имел в виду, что адресат занимается проституцией), то оно содержит непристойный смысл и является неприличным.

Представим выводы по решению экспертных задач, поставленных в рамках данной экспертной ситуации:

1. Если слова и словосочетания «с*ка», «пошла на х*й», «тварь», «кобыла» и выражение «заткни свой рот» были адресованы Х-у, то они содержат отрицательную оценку личности Х-а. Данные слова и выражения входят в состав речевого акта оскорбления, поэтому являются оскорбительными.

2. Более вероятно, что слова «бл*дь» и «проститутка» также являлись составной частью речевого акта оскорбления и не употреблялись информативно в исследуемой речевой ситуации.

3. Слова словосочетания «с*ка *банная», «бл*дь», «пошла на х*й» являются обсценными и потому являются неприличными.

4. Если слово «проститутка» было употреблено не в информативном значении (другими словами, если говорящий не имел в виду, что адресат занимается проституцией), то оно содержит непристойный смысл и является неприличным.