ГЕНЕЗИС ОБЩЕСТВЕННОГО ОТНОШЕНИЯ

Прежде всего об исходных предпосылках анализа зрелого общественного отношения. Одна из предпосылок исследования социального явления, в том числе и генезиса общественного от­ношения, заключается в том, что исходной точкой анализа пола­гается уже ставшее, зрелое явление. Отсюда процесс познания продвигается к незрелым (промежуточным) формам, через ко-

⁷² Сабо И. Основы теории права. М., 1974, с. 23.

⁷³ Рудаков Б. Ф. Методологический анализ материальности, произ­водственных отношений.—В кн.: Некоторые методологические проблемы исторического материализма, с. 107.

⁷⁴ Moкpoнocoв Г.В. Диалектика содержания и формы общест­венных отношений.—В кн.: Общественные отношения и сознание, с. 5—6.

⁷⁵ Л енин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 427.

⁷⁶ Гольдентрихт С. С. Общественное бытие, социально-историче­ская практика и сознание. — В кн.; Общественное сознание и общественная практика, с. 25.

⁷⁷ Воронович Б.Д., Плетников Ю. К. Категория «деятель­ность» в историческом материализме. М., 1975, с. 18—19.

торые происходило развитие исследуемого предмета. После вы­яснения зародышевых и промежуточных элементов явления поз­нание вновь возвращается к осмысливанию реально существу­ющего зрелого явления, но уже на основе познанных особенно­стей его становления. Все это означает, что последовательность познавательного процесса может не совпадать с последователь­ностью становления и развития изучаемого явления.⁷⁸

Обращаясь к генезису общественного отношения, важно учи­тывать, что зрелые общественные отношения исторически появ­ляются только в обществе, уже имеющем определенный мир материальной и духовной культуры, т.е. в определенной обще­ственной среде, которая и является питательной основой таких отношений.

Общественные отношения — это одна из важнейших форм осуществления человеческого опыта, поэтому в обществе, осо­бенно современном, материальное производство, правовая, по­литическая, моральная и даже собственно духовная деятель­ность осуществляются в реальности только посредством тех или иных форм общения людей, и прежде всего через систему общественных отношений.

Каковы же признаки общественного отношения?

На определенном этапе общественного развития необходи­мым условием существования общественного отношения стано­вится признание субъектами таких отношений друг друга в ка­честве независимых и равных.⁷⁹ Определенная, независимость сторон в общественном отношении не исключает того, что каж­дая из сторон в таком отношении может добиться осуществле­ния преследуемых интересов только через посредство другой стороны отношения. «Уже самый факт, что это есть отношение, означает, что в нем есть две стороны, которые относятся друг к другу».⁸⁰ Далее, только отнесясь к человеку Павлу, как к се­бе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе, как к человеку.⁸¹ Поэтому для общественного отношения харак­терен и такой признак, как наличие в нем двух уровней соотносимости: внешнего — отношения каждой из сторон к противо­положной, и внутреннего — отношения каждой из сторон социального отношения к самой себе. Последнее, однако, оказы­вается всегда опосредованным внешним отношением. В'свете отмеченного представляется лишенной какой бы то ни было основы встречающееся еще и сегодня в юридической литерату­ре мнение, будто общественное отношение, с точки зрения субъ­ектного состава, якобы, может состоять только из одной стороны

⁷⁸ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 38—46.

⁷⁹ См. там же, с. 191.

⁸⁰ Там же, т. 13, с. .497-498.

⁸¹ См. там же, т. 23, с. 62 (сноска).

или, как говорят в юридической теории, может быть односубъектным или даже вообще не предполагать конкретных, субъек­тов (так называемые абсолютные и общерегулятивные право­вые отношения).

Далее, для общественного отношения, как правило, харак­терна неоднократная повторяемость в более или менее посто­янном качестве. Оно как бы «прочнеет», образуя стабильную форму социального взаимодействия, пригодную относительно длительное время для самых различных индивидов. Такое от­ношение в известном смысле оказывается «безразличным» к ин­дивидуальным особенностям своих конкретных субъектов. Пред­посылки стабильности общественных отношений различны. Одна из них заключается в том, что каждая сторона, вступая в подоб­ные отношения, рассчитывает, что на определенные ее поступ­ки вторая сторона ответит ожидаемыми действиями. Глубин­ная основа этого лежит в цикличности производства, предпола­гающей равные и свободные стороны обмена результатами деятельности. К. Маркс по этому поводу писал, что если «экономическая форма, обмен, полагает всестороннее равенство субъектов, то содержание, субстанция, как индивидуальная, так и вещественная, которая побуждает к обмену, полагает свобо­ду. Таким образом ... обмен меновыми стоимостями представляет собой производительный, реальный базис всякого равенства и всякой свободы ... будучи развиты в юридических, политических, социальных отношениях, они представляют, собой все тот же базис, но в некоторой другой степени».⁸² Немаловажную роль при этом играют нормативные регуляторы поведения людей, основное назначение которых—описать, закрепить и гарантировать варианты допускаемого и обязанного в обществе поведения. Общественное отношение находит отражение в норме-регуляторе, предписывающем участникам отношения модель поведения, которой они могут или должны следовать, и содер­жащем меру .общественного или государственного воздействия как за точное следование предписываемому варианту поведе­ния (меры поощрения), так и за его нарушение (санкции).⁸³ Последнее бросает свет на тот факт, что общественное отноше­ние, складываясь, непременно проходит общественное (классо­вое) сознание, формулирующее норму, которая его закрепляет.

Деятельность, точнее, обмен деятельностью в рамках обще­ственного отношения, оказывается фиксированным и обеспечи­вается общественной силой, ядром которой в классовом обще­стве выступает государственное принуждение.

Содержание зрелого общественного отношения характери­зует общезначимая деятельность, ее участники—субъекты ор-

⁸² Там же, т. 46, ч. I, с. 191.

⁸³ Общая теория государства и права / Под ред. В. С. Петрова, Л. С. Явича, т. 2, Л., 1974, с. 328.

ганизованного социального целого, поэтому личные силы его непосредственных участников выступают в форме обществен­ной силы.

Приведенные признаки общественного отношения, характери­зуя его основные свойства, вместе с тем наталкивают на воп­рос, который невозможно обойти молчанием: если обществен­ное отношение — это реальное взаимодействие людей, выража­ющееся всегда вовне, в действиях и поступках людей (и в этом смысле оно всегда объективно),то у него, как и у всякого ре­ального явления, должны быть промежуточные стадии станов­ления (незрелые формы, через которые oho развивается).

Действительно, возьмем, например, современные социальные отношения: отношение мастера и рабочего в производственном процессе, депутата и избирателей на депутатском приеме, ре­жиссера и актеров при постановке спектакля, отношения, воз­никающие в ходе заседания различных советов, и пр. Между этими же субъектами возможны и иные, причем самые различ­ные отношения за пределами их производственной или. общест­венной деятельности: тогда, когда они встречаются как знако­мые, обсуждают интересующие их жизненные вопросы, обме­ниваются опытом, знаниями и пр. Очевидно, первые отношения содержат все признаки зрелого общественного отношения, в то время как вторые, обладая некоторыми (главным образом при­знаками, характеризующими основное качество социального отношения), не содержат целого ряда характеристик, возводя­щих отношение в ранг зрелого общественного отношения. Вто­рой вид отношений — будем называть их не общественными, а «фактическими» — лишен стабильности в том смысле, что они могут отражать неповторимость, оригинальность того или иного взаимодействия, не исключая взаимодействия случайного, нетипического. «Фактические» отношения не предусматриваются официальными и государством охраняемыми нормами, хотя они и могут отвечать как таким нормам, так и нормам, не установ­ленным государством или обществом официально. Деятель­ность, осуществляемая в рамках «фактических» отношений, не является непосредственно общезначимой н не обеспечивается поэтому общественной силой. Это обстоятельство, конечно, не исключает моментов общезначимости взаимодействия в рамках «фактических» отношений, но в целом взаимодействие в этих отношениях таковым не является, поскольку поведение, в них осуществляемое, не представлено в качестве всеобщего мас­штаба (не закреплено официально действующей нормой, нахо­дящейся под защитой общества или государства).

В зрелом общественном отношении личные силы его непо­средственных участников выступают как общественная сила. Поэтому индивидуальные интересы его субъектов, выступая в форме общественной силы, оказываются вплетенными в обще­ственную систему интересов. «Фактические» отношения таким

признаком непосредственно не обладают. Разумеется, и в таких отношениях их участники в большинстве случаев, выступа­ют как члены общества. Но чем реальней человек становится существом социальным (общественным), тем больше у него оснований проявлять себя как индивидуальность. Индивидуаль­ные качества личности складываются главным образом в про­цессе осуществления общественного, когда последнее пережи­вается человеком как свое, индивидуальное и приобретает в си­лу этого личностную окраску. Но «общественное» и «личное» при социализме—вопреки мнению буржуазной пропаганды, ис­ходящей из нивелировки личности социалистическим государством и обществом—хотя и тесно связаны в своей глубинной осно­ве, все-таки не тождественные явления, и каждое из них удер­живает относительно самостоятельную специфику.

«Фактические» отношения можно было бы определить как форму взаимодействия людей, которая лишена непосредствен-' ной общезначимости, отличается неповторимостью. Форма та­ких отношений нормативным регулятором не регламентируется и непосредственно общественной силой не обеспечивается.⁸⁴

Пытаясь проникнуть в самые зачаточные слои общественного отношения, мы сталкиваемся со следами еще более глубинных явлений, которые несводимы к рассмотренным признакам «фактического» отношения. Эти зачаточные явления при определенных условиях модифицируются в фактические и общественные. отношения.

Проникновение в глубинные слои общественного отношения до уровня его генетической предпосылки, которой является общественная связь, возможно только с помощью теоретической абстракции. Воспринимаемая таким путем общественная связь есть отражение существовавшей ранее связи. Полученное зна­ние, как правило, фиксирует поэтому не «чистую» связь непо­средственно, а более зрелую ее форму, в которую она разви­лась—общественную связь.

Многие ученые в последнее время различают понятия связи и отношения вообще, общественного отношения и общественной связи в частности.⁸⁵ Даже авторы, которые подходят к этому вопросу весьма осторожно, признают, что всякая связь пред­полагает отношение, но не всякое отношение только связь. В частности, В. П. Тугаринов считает, что отношение, в отличие

⁸⁴ Предложенное понимание фактических отношений не совпадает с распространенным в юридической литературе термином «фактические отно­шения», под которым обычно понимаются неправовые, в том числе и зре­лые общественные отношения.

⁸⁵ См., напр.: Тугарннов В. П. О соотношении категорий материа­листической диалектики. Л., 1956, с. 42; У е м о в А. И. Вещи, свойства, отношения. М., 1963 , с. 23; В ы р е л к и н В. П. Общественные отношения как категория марксистской социологии Автореф. канд. дис., с. 64; С в я -д е р с к и й В. И., Зобов Р. А. Отношение как категория материалисти­ческой диалектики, с. 89 и др.

от связи, может не связывать явления, а разделять. Отноше­ния различия и противоречия, конечно, предполагают связь, но их существо не в общности, характерной для связи, а в раз­дельности. Отношение—более многогранное явление. Наконец, понятие отношения связано с понятием относительного, которое отсутствует в понятии связи.⁸⁶

В юридической литературе различают понятия правовых связей и отношений. Г. В. Мальцев, В. Д. Сорокин, Л. С. Явич. Относительно позиции Л. С. Явича это можно утверждать вполне определенно.⁸⁷

Вместе с тем в литературе, в том числе и юридической. связь и отношение чаще всего, отождествляются.⁸⁸ Между тем, когда говорят, что связь есть отношение, то имеют в виду, что отношение основывается на связи, включает связь, но это вовсе не означает тождественности связи и отношения. На уровне от­ношения появляется нечто дополнительное, позволяющее гово­рить именно об отношении, а не только о связи.

Трудность в проведении разграничения между общественным отношением и общественной связью заключается в том, что понятия «связь» и «отношение» анализируются главным образом в логике и социологии. На формирование знания об этих явлениях накладывается специфика структуры знания назван­ных наук, особенности терминологии и пр. Использование дан­ных понятий в юридической литературе, помимо учета специфи­ки предмета юридического знания, предполагает определенную корректировку этих понятий, которая бы учитывала и специ­фику юридических категорий.

Анализ общественной связи можно, очевидно, проводить как в историко-генетическом, так и в системно-функциональном аспектах. Применительно к общественной связи такое разграни­чение уровней анализа, конечно, условно, в особенности приме­нительно ко второму аспекту анализа.

Однако упомянутое разграничение двух аспектов анализа. проводить необходимо, ибо только таким путем можно выявить некоторые, любопытные метаморфозы связи, ее. места в станов­лении общественного отношения в историко-генетическом' пла­не и в плане ее роли в возникновении и функционировании об­щественного отношения в современном обществе. Остановимся вначале на некоторых основных моментах первого, историко-генетического аспекта данной проблемы.

Вообще, понятие связи человека с окружающей его действи­

⁸⁶ Т у г а р и и о в В. П. О соотношении категорий материалистической диалектики, с. 42.

⁸⁷ Мальце в Г. В. Социалистическое право и свобода личности, с. 91;

Сорокин В. Д. Метод правового регулирования. М., 1976, с. 74 и сл.;

Я в и ч Л. С. Общая теория права, с. 210; и др.

⁸⁸ Назаров Б. Л. Социалистическое право в социальных связях. М., 1976, с. 42 и сл. .

тельностью может рассматриваться по меньшей мере в трех аспектах или направлениях. Во-первых, человек как продукт материальной природы подчиняется ее физическим закономер­ностям. Например, обладая определенным весом, он связан в своих действиях, законом тяготения. Во-вторых, речь может идти о связях человека как продукта органической природы. Здесь несомненна зависимость человека от особенностей жизни его организма в соответствующей среде. Подчинением чело­века законам физического и органического-мира носит объективный характер. Эти связи стабильны, однако современные достижения в области космоса, медицины, биологии органиче­ской химии свидетельствуют и о том, что рамки таких связей могут быть все же подвижными. Третий вид связей вытекает из факта совместного существования, совместной жизнедеятельно­сти людей не только в условиях естественной природы, но так­же и в условиях «очеловеченной» среды, создаваемой самими людьми. Здесь налицо зависимость человека от общественного бытия, определяющим фактором которого является способ производства и воспроизводства материальной, жизни. Связи эти условно можно назвать искусственными, в отличие от естественных. Искусственные связи начинают приобретать очертания общественных, социальных только тогда, когда удовлетворение целого ряда потребностей отдельным индивидом становится практически невозможным без других индивидов. Более того, генезис и утверждение общественных связей является свиде­тельством того факта, что необходимость в другом индивиде становится объективной потребностью. Причем такой потребно­стью, через которую для данного индивида задаются и осозна­ются большинство его собственных потребностей.

В известном смысле природные и органические связи можно рассматривать в качестве предпосылок возникновения искус­ственных связей. Однако сказанное не означает, что эти пред­посылки находят в общественных связях непосредственное от­ражение.

Известно, что на начальных этапах развития человеческого общества отношения человека к самому себе через отношение к себе подобному нет. Отсутствуют в строгом смысле и собст­венно общественные, социальные связи. Это время господства «чистых» естественно-природных связей. Они в далеком прошлом еще не приводили к возникновению на их основе каких-то новых форм взаимодействия, поскольку жестко определяли действия первобытного индивида и одновременно обусловливали ограниченное число решений для него. Поэтому имело место отождествление себя с явлениями окружающего природного и органического мира. В результате первобытный индивидуум полагал себя неотъемлемым элементом, частью животного мира и окружающих его вещей, которые также наделялись им ему свойственной жизнью. Отсюда, скорее всего, убежденность древних

в способности каждой вещи стать любой другой вещью, своего рода оборотничество.⁸⁹ Это не могло не выливаться в стремле­ние отождествлять себя с природой, слить себя с ней и именно в этом первобытный человек мог поначалу видеть свое высшее назначение. В древности верили в повсюдность какого-то почи­таемого центра, поэтому никого не привлекала проблема дейст­вительной причины и следствия различных событий и действий людей, предполагалось, что в каждой вещи «разлито», присут­ствует почитаемое и почти всегда фантастическое начало.⁹⁰ Со временем такое положение постепенно меняется. В самой основе превращения так называемых искусствен­ных связей в подлинно социальные (общественные) лежит скла­дывающийся способ материального производства, который уже не сводится к пассивному отношению людей к природе (просто­му собирательству готовых продуктов природы). Появляются новые формы практического отношения к орудиям и средствам производства, отрабатываются формы официального закрепле­ния такого отношения (различные формы собственности). Между людьми и природой появляется «посредник»—способ производства, который окрашивает в тот или иной цвет основные отношения людей. Развивающийся способ производства вы­зывает и новую структуру (способ, связи) между различного ро­да деятельностями, посредством которых осуществляется само производство и распределение его результатов. Такие базисные связи в значительной мере объективно диктуют притязания лю­дей на данную, исторически обусловленную деятельность. За­крепление последней со временем становится общественно необходимым. Причем посредством такого закрепления связей между людьми постепенно удовлетворяются потребности разви­вающегося производства в инициативном, в известном смысле свободном (от жесткого подчинения слепым силам природы) работнике. Практическое (материальное) создание предметного мира, писал К. Маркс, переработка неорганической природы являются самоутверждением человека как сознательного родо­вого существа, т. е. такого существа, которое, начинает отно­ситься к роду как к- своей собственной сущности или к самому себе как к родовому существу.⁹¹ «Поэтому именно в переработ­ке предметного мира человек впервые действительно утвержда­ет себя как родовое существо. Это производство есть его деятельная родовая жизнь. Благодаря этому производству приро­да оказывается его произведением и его действительностью. Предмет труда есть поэтому опредмечивание родовой жизни человека: человек удваивает себя уже не только интеллектуаль-

⁸⁹ История античной диалектики. М., 1972, с. 8.

⁹⁰ Л о с е в А. Ф. Античная философия истории. М., 1977, с. 33. ⁹¹ См.; Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 93.

но, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире».⁹²

Все это постепенно приводит к тому, что человек все боль­ше начинает освобождаться от слепой и жесткой зависимости от сил природы, что находит выражение во все меньшем, его же­лании безоговорочно слить, отождествить себя с явлениями фи­зической и органической природы. Человек вначале очень робко обращает свое лицо, свой ум, свои практические способности на себе подобных, на общество, пытается понять свое реальное место в нем, начинает думать о совершенствовании примитив­ных социальных форм жизнедеятельности.

Если иметь в виду развитие социальных форм жизнедеятель­ности, то заслуживает внимания, в частности, следующее. На начальных этапах, вероятно, самыми серьезными катаклизмами, обусловившими возникновение новых форм жизнедеятельности, явилось обособление отдельных родов и распадение их на семьи, в особенности на моногамные семьи, Появление родов привело к возникновению между ними новых общественных связей, предопределявших появление неизвестных ранее отно­шений. Но еще более серьезные изменения были обусловлены появлением и упрочением моногамной семьи. Будучи одним из следствий сложившихся к тому времени материальных условий, моногамная семья (в таких ее основных формах, как патриархальная и соседская), возникнув, сама начинает способствовать зарождению новых форм осуществления материальных потреб­ностей.

С семьей можно связывать официальное закрепление перво­бытностью настоятельных потребностей в новом типе связей продвинувшегося к тому времени материального производства. Ф. Энгельс показал, что переход прав и имущества (наследова­ние) в более или менее знакомом нам .виде стал возможным только в рамках моногамной семьи. Главную роль в такой семье начинает играть мужчина как основной производитель.⁹³ Утвердившаяся к тому времени формула определения проис­хождения ребенка по мужской (отцовской) линии (и наследо­вание) являлась, по сути дела, одной из первых искусственных связей, в отличие от связей ребенка по материнской линии.

Моногамная семья вызвала появление новых общественных связей. В частности, при осуществлении определенных прав и обязанностей, связанных с действием экзогамии, мужчина дол­жен был брать невесту уже из другого рода. Следствием этого явилось появление новых связей, в основе которых лежали не­известные ранее формы взаимодействия, например, отработка невесты, в течение которой жених жил и работал в роде невес­ты. Это — очень важный мутационный фактор, который, по-

⁹² Там же, с.94.

⁹³ См. там же, т. 21, с. 58 и сл.

видимому, лег в основу будущего проникновения в замкнутую общность инородцев и сдвигов в характере и структуре связей первобытной коллективности. К числу новых связей можно от­нести и юридическую фикцию усыновления, значительно «замутнившую» строго оберегаемую на первых порах «чистоту» общ­ности, основанную на кровном родстве и происхождении от общего предка. Такие связи стали выходить за рамки отдель­ного рода, племени. Тем самым локальный характер прежней жизни уступал место своей противоположности. И это происхо­дило, несмотря на то, что в то время «идея, что известное число лиц должны сообща пользоваться политическими правами на том только основании, что им .приходится жить на одной тер­ритории, показалась бы до крайности странною и чудовищною людям первобытной древности, ибо в древнем мире, где корен­ные граждане всегда считали себя соединенными узами крови, смотрели на равноправие (с пришельцами) не иначе, как на узурпацию».⁹⁴ Однако развитие общественных связей внесло настолько серьезные коррективы в подобные правила, .что ста­ло возможным, в частности, такое положение, когда «фикция усыновления так удачно подражала действительному родству, что ни закон, ни общественное мнение не делают ни малейше­го различия между действительной и искусственной связью».⁹⁵

В русле рассматриваемого аспекта находится и формирова­ние такой совместной жизнедеятельности, когда наиболее важ­ные проблемы обсуждаются и решаются коллективно. В зависи­мости от многих факторов, в том числе и от значимости для коллектива решаемой проблемы, человечество постепенно отра­батывало оптимальное сочетание элементов общественной струк­туры и способа их связи, которое могло бы обеспечить наибо­лее благоприятное решение. :

Наряду с такими процессами, предполагавшими- в той или иной мере закрепление определенных прав и обязанностей за всеми или большинством общности (тем самым и закрепление общественных связей) постепенно складываются образцы взаи­модействия по решению общественных проблем в рамках ло­кальной группы, касты и пр. Отмеченное приводит к тому, что появляются, предпосылки для закрепления в существующих со­циальных формах процесса освобождения человека от естест­венно-природных пут и его прогрессивного развития. Как уже отмечалось, в самой глубинной основе этого лежит способ мате­риального производства. Однако отражение требований разви­вающегося производства в различных социальных связях было неоднозначным и противоречивым. Один из первых этапов само­сознания человеком самого себя в качестве относительно самостоятельного был связан с образованием моногамной семьи.

⁹⁴ Мэн Г. С. Древнее право. СПб., 1873, с. 103. ⁹⁵ Там же, с. 106.

Следующим этапом или этапом, развивающимся наряду с названным и способствовавшим в определенной мере становле­нию личности, было утверждение новых социальных образований, в основе которых лежат уже не кровнородственные связи, а структура сформированных самим обществом связей и отношений. Речь идет, например, о древнегреческом полисе и появлении первых политических идей гражданства, демократии, республиканизма.⁹⁶ «Очевидно, гражданин полиса не испытывал того, что мы называем теперь отчуждением, он не стремился противопоставить себя общине в целом и не ощущал ее проти­востоящей себе. Он не мыслил категориями „я" и ,,они", его взаимоотношения с общиной укладывались в более широкое и объединительное местоимение „мы". Конечно, все это—лишь норма, идеал. На самом деле могли быть и, вероятно, не столь уж редко бывали случаи отклонения от нормы. Реальная, пов­седневная действительность полиса далеко не всегда соответст­вовала ощущению тесной связи и сопричастности. Но об этом речь пойдет ниже, в данном случае мы имеем в виду именно ощущение, отнюдь не реальность».⁹⁷

Реальность же диктовала закрепление в социальных формах процессов, связанных с уже имеющимся имущественным нера­венством в предклассовом обществе. Например, гражданином полиса мог считаться только тот, кто являлся его коренным жи­телем, это обстоятельство автоматически делало его собственником земли. В этом же плане могут интерпретироваться и личные (родственные) связи внутри наиболее могущественных в экономическом отношении семей, обеспечивавшие реальное, участие в управлении общностью, а в последствии и государ­ством. В связи с отмеченным будет уместным привести высказыва­ние К. Маркса: «Чем больше мы углубляемся в историю, тем в большей степени индивидуум, а следовательно и производящий индивидуум, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому: сначала еще совершенно естествен­ным образом он связан с семьей и семьей, развившейся в род; позднее—с общиной в различных ее формах, возникшей из столкновения и слияния родов».⁹⁸

Тем не менее названные социальные формы в целом можно рассматривать в качестве обеспечивающих в определённой мере процесс генезиса и развития социальных прав человека и про­грессивное совершенствование в нем личностных начал. Однако, по-видимому, как только этот процесс дал о себе знать дос­таточно отчетливо, возникает социально-политическая форма — государство. Она придает названному процессу направление,

⁹⁶ Утченко С. Л. Политические учения Древнего Рима. М., 1977, с. 36—37.

⁹⁷ Там же, с. 36—37.

⁹⁸ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 710.

которое отвечает интересам прежде всего наиболее могущест­венной в экономическом отношении части общества. «Ирония истории оказалась таковой, что генезис прав человека, а вместе с тем и общих норм, определяющих защищенную социальными институтами меру его свободы (возможности), самодеятельно­сти,.слился с возникновением юридической формы, использовав­шейся для закрепления господства меньшинства над бесправ­ными миллионами людей, попавшими в рабство или крепостную зависимость».⁹⁹ И дело, по существу, не меняется от того, что государство, в особенности молодое рабовладельческое госу­дарство, предприняло меры, направленные на разрушение обы­чаев, оберегаемых семьями. Наиболее ощутимые удары госу­дарство нанесло по экономической основе семьи. Например, в Риме действовало правило, согласно которому имущество, при­обретенное во время военных походов, считалось собственно­стью воина и не поступало во власть главы семьи. Затем в та­кой же режим попадало имущество, полученное .в качестве воз­награждения за государственную службу. Изменились отноше­ния и в политической области, когда сыновья получили право самостоятельного участия в выборах представительных органов власти, хотя в семейном кругу они были зависимы от отца. Не следствием ли этого противоречия был пресловутый «красный канат», на котором афинских граждан вели в народное собра­ние и который позже был заменен более гибким инструментом— материальным вознаграждением за участие в государственных делах?

Развитие рабовладельческого, а затем феодального строя было связано поступательным движением общественных связей и их все более основательным перерастанием в общественные отношения. Однако лишь с утверждением капиталистического способа производства буржуазное государство оказывается той формой политической организации, которая охватывает все общество и где появляются более или менее зрелые обществен­ные отношения, но не в том смысле, что такие отношения пре­доставляют субъектам фактически равные и максимальные возможности для гармонического развития, а в том, что отно­шения буржуазного общества обогащаются рядом новых приз­наков, вплотную подводящих такие отношения к социализму. Но за политическим и юридическим фасадом буржуазного об­щества, который порой выглядит весьма благопристойно, скры­ваются постройки общества эксплуататорского. И это сказыва­ется, особенно в период развитого капитализма, в самом про­цессе перехода общественных связей в буржуазные обществен­ные отношения. Дело в том, что в самом базисе, достигшего зе­нита буржуазного общества, социальные связи начинают скла­дываться таким образом, что оказывается возможным использо-

⁹⁹ Я в и ч Л. С. Общая теория права, с. 122.

вать их структуру в направлении развития социалистических (производственных) отношений. Капитализм гигантски разви­вает производительные силы, делает характер производства об­щественным. Однако — и в этом проявляется самостоятельность надстройки цивилизованного общества, — закрепляя юридиче­ски капиталистический базис, буржуазное государство направ­ляет процесс развития общественных связей не в сторону кол­лективистских отношений, а в направлении, обеспечивающем господство частнособственнических отношений, т. е. в сторону таких общественных отношений (вторичных, третичных и т. д.), которые максимально отвечают интересам господствующего меньшинства. К. Маркс в «Капитале» вскрыл самые глубинные пружины такой корректировки.

Таким образом, если попытаться обобщить отмеченное, то можно считать, что основные этапы (стадии) становления об­щественных отношений могут быть сведены к следующим:

1. Первоначальной (исходной) стадией становления обществен­ных отношений являются общественные связи. Движение обще­ственных связей, их раавитие в сторону общественных отноше­ний шло по линии все более строгой их организации, прежде всего в плане приведения таких связей в соответствие с мате­риальным способом производства. Со временем процесс;упоря­дочения общественных связей становится все более сложным и многогранным, поскольку их организация отражает и тот факт, что структура общества начинает выступать не только следст­вием материальной деятельности людей в условиях природной и биологической среды, но и результатом деятельности людей в условиях «очеловеченной» природы, культурной среде. Другими словами, материальный способ производства — это уже «пос­редник» между человеком и культурным миром, окружающим людей; 2. Общественные связи превращаются в «фактические» отношения. Развитие общественных связей ,в общественные от­ношения—если говорить в историческом плане—не происхо­дило непосредственно и автоматически. Общественные связи порождали множество отношений, которые не являлись в стро­гом смысле еще общественными. Такие отношения выполняли, будучи определенной формой взаимодействия людей, самые различные функции, их социальная значимость не может рас­сматриваться однопланово. Эти отношения, выступавшие проме­жуточным звеном (стадией) между общественными связями и общественными отношениями, есть отношения фактические.

Следовательно, процесс реального становления обществен­ных отношений есть процесс движения от социального характе­ра связей между субъектами к фактическим, единичным от­ношениям, а от них — к общественным. Можно в этом аспекте обратить внимание на ряд высказываний К. Маркса, в которых проводится мысль о том, что тот или иной строй общества су­ществует вначале как фактически сложившиеся нндивидуаль-

ные отношения; постепенно, с развитием классовых отношений, они приобретают общественное значение, и только затем, значи­тельно позднее, такие отношения получают цивилизованное вы­ражение и закрепление в общих нормах.¹⁰⁰

К. Маркс и Ф. Энгельс показали, что в наиболее ранние и примитивные эпохи индивидуальные, фактические отношения собственности, защищающиеся варварским способом и высту­павшие в самом грубом виде, и являлись непосредственно пра­вом владеющего, пользующегося имуществом. Только с разви­тием гражданского общества, т. е. с развитием личных интере­сов до степени классовых интересов, правовые отношения изме­нились и получили цивилизованное выражение. Они стали рас­сматриваться уже не как индивидуальные отношения, а как все­общие. Вместе с тем, благодаря разделению труда, охрана сталкивающихся между собой интересов отдельных индивидов перешла в руки немногих, и тем самым исчез и варварский спо­соб осуществления права. Ясно, что превращение индивидуаль­ных правоотношений во всеобщие означает трансформацию права конкретной личности .в общую норму, а самих «факти­ческих» отношений — в общественные.¹⁰¹

Если говорить о системно-функциональном аспекте рассмат­риваемой проблемы, то процесс становления общественных от­ношений в современном обществе отличает прежде всего сле­дующее. Возникновение общественных отношений, их «созрева­ние» сегодня происходит значительно быстрее, нежели в дале­ком прошлом. Можно говорить и об определенных модифика­циях в стадиях становления общественных отношений. В прош­лом стадии возникновения отношений могли более или менее последовательно сменять друг друга в течении довольно дли­тельного исторического периода. Сейчас эти процессы происхо­дят быстрее, значительно чаще оказывается возможным и об­ратный порядок становления отношений — общественные отно­шения влекут новые общественные связи, которые укладывают­ся в качестве предпосылки возникновения новых отношений и т. д. В значительной мере процесс становления общественных отношений укорачивается и в смысле появления возможности возникновения общественных отношений из общественных свя­зей непосредственно, минуя стадию фактических отношений. Наконец, современное общество оказывается в состоянии обес­печить несравненно более прочные гарантии индивидам в нап­равлении обеспечения возможности для самостоятельной дея­тельности в рамках общественных связей, вне форм зрелых об­щественных отношений, т. е. в подобных случаях определенные-формы деятельности индивидов обеспечиваются в рамках обще­ственных связей без последующего непременного развития.

¹⁰⁰ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 336—337. ¹⁰¹ Я в и ч Л. С. Общая теория права, с. 25—26.

Глава вторая