Замечания к программе германской рабочей партии

[...] Свободное государство — что это такое?

Сделать государство «свободным» — это отнюдь не является целью рабочих, избавившихся от ограниченного верноподданнического обра­за мыслей. В Германской империи «государство» почти столь же «сво­бодно», как в России. Свобода состоит в том, чтобы превратить госу­дарство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный; да и в наше время большая или меньшая свобода государственных форм определяется тем, в какой мере они ограничи­вают «свободу государства».

Германская рабочая партия — по крайней мере, если она принимает эту программу, — обнаруживает, как неглубоко прониклась она соци­алистическими идеями; вместо того чтобы рассматривать существую­щее общество (а это сохраняет силу и для всякого будущего общества) как «основу» существующего государства (или будущее общество как основу будущего государства), она, напротив, рассматривает госу­дарство как некую самостоятельную сущность, обладающую своими собственными «духовными, нравственными, свободными основами».

Да к тому же еще грубое злоупотребление в программе словами: «современное государство» и «современное общество», а также и еще более грубое непонимание того государства, которому она предъявляет свои требования!

«Современное общество» есть капиталистическое общество, кото­рое существует во всех цивилизованных странах, более или менее сво­бодное от примести средневековья, более или менее видоизмененное особенностями исторического развития каждой страны, более или менее развитое. Напротив того, «современное государство» меняется с каждой государственной границей. В прусско-германской империи оно совершенно иное, чем в Швейцарии, в Англии совершенно иное, чем в Соединенных Штатах. «Современное государство» есть, следо­вательно, фикция.

642 Раздел V. ЛИЧНОСТЬ И ПОЛИТИКА

Однако, несмотря на пестрое разнообразие их форм, различные го­сударства различных цивилизованных стран имеют между собой то общее, что они стоят на почве современного буржуазного общества, более или менее капиталистически развитого. У них есть поэтому не­которые общие существенные признаки. В этом смысле можно гово­рить о «современной государственности» в противоположность тому будущему, когда отомрет теперешний ее корень, буржуазное общество.

Возникает вопрос: какому превращению подвергнется государст­венность в коммунистическом обществе? Другими словами: какие об­щественные функции останутся тогда, аналогичные теперешним госу­дарственным функциям? На этот вопрос можно ответить только науч­но; и сколько бы тысяч раз ни сочетать слово «народ» со словом «го­сударство», это ни капельки не подвинет его разрешения.

Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому перио­ду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата.

Но программа не занимается ни этой последней, ни будущей госу­дарственностью коммунистического общества.

Ее политические требования не содержат ничего, кроме всем из­вестных демократических перепевов: всеобщее избирательное право, прямое законодательство, народное право, народное ополчение и про­чее. Это простой отголосок буржуазной Народной партии, лиги мира и свободы. Все это сплошь требования, которые, поскольку они не пере­ходят в фантастические представления, уже осуществлены. Только государство, их осуществившее, находится не в пределах Германской империи, а в Швейцарии, Соединенных Штатах и так далее. Подобного рода «государство будущего» есть современное государство, хотя и существующее вне «рамок» Германской империи.

Забыли, однако, об одном. Так как германская рабочая партия оп­ределенно заявляет, что она действует в пределах «современного наци­онального государства», стало быть, своего государства, прусско-германской империи, — да иначе и требования ее были бы в большей части бессмысленны, так как требуют ведь только того, чего не имеют, — то она не должна была бы забывать самого главного, а имен­но, что все эти прекрасные вещицы покоятся на признании так назы­ваемого народного суверенитета и поэтому уместны только в демокра­тической республике.

Глава 14. СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕОЛОГИИ 643

Раз уж не хватило мужества требовать демократической республи­ки, как это делали французские рабочие программы при Луи-Филиппе и Луи-Наполеоне, — и разумно, ибо обстоятельства предписывают ос­торожность, — то незачем было прибегать и к этой уловке, которая не является ни «честной», ни достойной, — требовать вещей, которые имеют смысл лишь в демократической республике, от такого государ­ства, которое представляет собой не что иное, как обшитый парламент­скими формами, смешанный с феодальными придатками и в то же время уже находящийся под влиянием буржуазии, бюрократически сколоченный, полицейски охраняемый военный деспотизм, и сверх того еще торжественно заверять такое государство, что воображают до­биться от него чего-либо подобного «законными средствами»!

Даже вульгарная демократия, которая в демократической республи­ке видит осуществление царства божия на земле и совсем не подозре­вает, что именно в этой последней государственной форме буржуазного общества классовая борьба и должна быть окончательно решена ору­жием, — даже она стоит все же неизмеримо выше такого сорта демо­кратизма, который держится в пределах полицейски дозволенного и ло­гически недопустимого. [...]

Печатается по: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 26—30.

Ф. ЭНГЕЛЬС

Анти-Дюринг