Типология политического лидерства

 

Многообразие теоретико‑концептуальных подходов к исследованию политического лидерства, пестрота интерпретаций этого феномена породила у исследователей настоятельную потребность упорядочить, систематизировать полученные знания. В этой связи и были предложены некоторые варианты типологии политического лидерства, созданные в рамках тех или иных концепций.

Мы акцентируем свое внимание на тех ее вариантах, которые так или иначе характеризуют личность политического лидера.

Так, К. Ясперс [73] , анализируя действия современных политических лидеров, выделяет: 1) лидеров‑«выразителей ситуации или минутного веления многих, с изменением которых они исчезают»; 2) лидеров‑демагогов; 3) лидеров силового плана, обладающих фактической властью.

Ю. Дженнингс [74] делит лидеров на «суперменов», «героев» и «принцев». «Суперменом» он называет великого человека, который ломает старые порядки, создает новые ценности, «героем» – лидера, посвятившего себя значительным и благородным целям. А «принц» – лидер, деятельность которого мотивируется главным образом стремлением господствовать над другими людьми, любыми путями добиваться власти.

Р. Такер [75] выделяет лидера‑консерватора, лидера‑реформиста, лидера‑революционера, исходя из отношения лидера к базовому мифу. Под базовым мифом он понимает «сущностное ядро верований» той культурной модели, которая господствует в обществе. Базовый миф для него – это общество в его интеллектуальной концентрации. Лидер‑консерватор привержен «базовым мифам и идеальным моделям культуры в качестве основы жизни политического сообщества». Иными словами, он ничего не хочет менять. Лидер‑реформист возмущен противоречиями между тем, что признает мировое сообщество, и принципами, которые предаются забвению. Он считает, «что базовый миф должен стать реальностью в существующем обществе». Лидер‑революционер считает, что существующий базовый миф должен быть отброшен, и хочет видеть общество, основанное на совершенно других принципах. Консерватор и реформист, по Такеру, гораздо ближе друг к другу, чем к революционеру. Причина этого заключается в том, что первые два ориентируются на существующий базовый миф, а третий хочет установления абсолютно нового мифа. Причем революционные лидеры, стремясь разрушить влияние провозглашаемых обществом принципов на умы людей, для получения поддержки придерживаются экстремистской тактики, включая насилие. Реформист же стремится к тактике постепенных мирных изменений. Р. Такер справедливо отмечает, что реформист сам по себе консервативен. Отдавая на практике предпочтение идеальным культурным моделям, реформаторы стремятся осуществить перемены в тех областях, в которых реально живут и работают люди или часть людей. По мере успеха реформистского руководства и вызванного им движения могут возникнуть условия для консолидации социального строя, стабильность которого будет поставлена под угрозу, если не удается сократить разрыв между идеалами и повседневной реальностью. Именно в силу этой причины Такер и считает, что революционер более враждебно относится к реформисту, чем к консерватору. В ряде случаев так оно и бывает.

По мнению Р. Даля [76] , следует выделять: 1) «скрытых интеграторов», каковыми являются экономически влиятельные лица; 2) «большую коалицию коалиций»; 3) «коалицию клановых вождей»; 4) «независимых суверенов» со своими сферами влияния; 5) «конкурирующих суверенов», различающихся по характеру взаимоотношений между политиками.

И. Рашке [77] , анализируя современные социально‑политические движения, выделяет лидера‑специалиста, оказывающего наибольшее влияние при формировании цели политического поведения движения; лидера‑мобилизатора и лидера‑стратега.

Е. Вятр [78] выделяет четыре дихтомии чистых типов лидеров:

• по степени верности идеологии собственного движения – лидер‑идеолог и лидер‑прагматик;

• по отношению к собственным соратникам – харизматик и представитель;

• по отношению к противникам – лидер‑соглашатель и лидер‑фанатик;

• по способу оценки действительности – открытый лидер и лидер‑догматик.

Г. Предвечный [79] выделяет неформальные внутригрупповые типы лидеров: лидер‑«мнения», лидер‑«арбитр» и лидер‑«утешитель». Кроме того, по мнению ученого, следует помнить, что лидер ведет себя так, как он понимает свои лидерские функции. В этом плане выделяются лидер‑«рутинер», желающий сохранить статус и структуру своей роли; лидер‑«новатор», стремящийся к их изменению; и лидер‑«предтеча», который формирует образ роли для наступающих условий, но сам в этой роли не выступает, так как время его еще не пришло.

Одна из «классических» типологий политического лидерства восходит к учению М. Вебера о способах легитимации власти. Он различал [80] :

1) традиционное лидерство, основанное на вере в святость традиций (геронтократия и патриархализм, где влияние вождя значительно и власть переходит по наследству);

2) рационально‑легальное лидерство, основанное на вере в законность существующего порядка и его «разумность», бюрократическое лидерство, агент определенной государственной функции;

3) харизматическое лидерство, основанное на вере в сверхестественные способности вождя, агент определенной государственной функции.

Однако Вебер считал, что он оперирует с «идеальными типами» лидерства, которые практически невозможно встретить в чистом виде в исторической действительности.

Среди названных типов наибольший интерес вызывает «харизматический» тип, который, по мнению ряда ученых, претендует на то, чтобы быть эвристическим не только для понимания феномена политического лидерства, но и всей динамики социального процесса [81] . Понятие «харизма» Вебер заимствовал у Р. Зома, исследователя ранних христианских общин. Для Зома харизма – мистический дар религиозного пророка античности, для Вебера – сверхестественные свойства личности, позволяющие ей подчинить себе массу. Он полагал, и не без оснований, что харизмой должен обладать любой революционный вождь. Большинство политологов признают, что харизматическое лидерство особенно характерно для тоталитарного режима. Однако это не исключает проявлений харизмы и в демократических обществах, свидетельством чему является феномен генерала де Голля. Харизма дает ее носителю величайшую возможность проводить в жизнь собственную политику, собственные решения, принятые единолично или в узком кругу, игнорируя политические и социальные институты, которые так или иначе могут ограничить его власть. В этих условиях для политологов чрезвычайно важно знать личностные характеристики политического лидера и учитывать их влияние на характер его деятельности по обеспечению военной безопасности.

Более чем актуальным это представляется для России, которую А. И. Пригожин [82] относит к «лидерскому типу общества». Это означает неразвитость социального порядка, компенсируемую лидерством (монарха, диктатора, харизматика). Поэтому лидерское общество чрезвычайно зависимо от личных особенностей главы страны. По мнению ученого, лидерский характер российского общества будет преодолен с переходом к гражданскому обществу. Пока же, поскольку процветание экономики и демократии возможно только на основе высвобождения индивида из общины, решение многих проблем страны будет заторможено этой особенностью. Интересной представляется и предлагаемая А. Пригожиным типология политического лидерства (единственная в своем роде), за основу которой принят способ получения лидирующих позиций в российском обществе. По его мнению, история российского (и советского) государства знает следующие типы политического лидерства:

• наследование, т. е. принятие власти по родству через смену поколений или другими близкими родственниками монарха;

• самозванство, т. е. захват власти насильно, нелегитимно, без принятия обществом, без выбора;

• уступающий тип лидерства М. Горбачева, связанный с тем, что спасение системы стало возможным через ее преобразование под напором новых мировых и национальныхых реалий;

• инверсионный тип лидерства, который проявляется в признании лидера не столько в соответствии с его собственными идеями и заслугами, сколько благодаря его преследованиям предыдущей властью;

• конструктивный тип лидерства, т. е. сформировавшийся и признанный легальным на основе своей позитивной программы. Любопытную и легко запоминающуюся типологию политических лидеров предлагает М. Дж. Херманн [83] . Она выделяет четыре собирательных образа (imidges) лидеров: знаменосца (или великого человека), служителя, торговца и пожарного. В основу предложенной классификации положены четыре характеристики лидерства: характер самого лидера; свойства его конституентов (приверженцев, избирателей и – шире – всех политических субъектов, взаимодействующих с данным лидером); взаимосвязь между лидером и его конституентами; контекст или конкретная ситуация, в которой осуществляется лидерство. Лидеров‑знаменосцев отличает собственное видение действительности.

У них есть мечта, ради осуществления которой они нередко пытаются изменить политическую систему. Образ служителя усваивает тот политик, который стремится выступать в роли выразителя интересов своих приверженцев. Именно их желания выражает лидер и действует от их имени. Для лидера‑торговца важна способность убеждать. Благодаря ей конституенты «покупают» его планы или идеи, вовлекаются в их осуществление. Лидеры‑пожарные занимаются «тушением пожаров», т. е. реагируют на те проблемы, которые окружающая среда предъявляет их конституентам. Подобные лидеры откликаются на порожденные ситуацией события и проблемы. Насущные требования момента определяют их действия.

На практике лидеры используют все четыре образа лидерства в различном порядке и сочетании. Лидеры приводят свои интересы в соответствие с интересами своих конституентов посредством развития таких взаимоотношений с ними, когда учитывается контекст каждого конкретного момента. Более эффективно действующие лидеры создают коалиции, которые поддерживают их позицию в обмен на выполнение части наиболее насущных требований конституентов.

По мнению ученого, проявления лидерства окажутся более сложными, если обратиться к исследованию деятельности национальных политических лидеров в сфере внешней политики, поскольку они вынуждены играть роль посредников между своими конституентами и руководителями других наций и международных организаций. Не все лидеры способны правильно вести международную политическую игру. Это требует умения вжиться, вчувствоваться в положение людей иных культур, идеологий и религий. Надо подходить к существующим разногласиям с позиции обоюдной выгоды. Необходимы признание и принятие взаимозависимости наций как в экономической, так и в военной сфере, вера в достижение консенсуса и терпеливость. Каждая из этих характеристик упрощает установление связи и усиливает вероятность понимания политиком побудительных мотивов других лидеров и их конституентов. Профессор М. Дж. Херманн подчеркивает, что «если лидеры намерены создать международную связь, они должны рассматривать себя как участников игры на четырех уровнях. Им следует не только выявить нужды и желания своих собственных избирателей, но и приноровиться к нуждам и ожиданиям других лидеров и их приверженцев, а также учесть воздействие данной связи на отношения с другими важными для них странами. Развитие связи вовлекает лидеров в игру на четырех уровнях, где происходящее на каждом уровне воздействует на результат» [84] .

Наиболее часто как в зарубежной (Р. Липпит, Р. Улетт и др.), так и в отечественной литературе (Г. Ашин, Б. Парыгин и др.) выделяются «авторитарный» и «демократический» стили лидерства и соответствующие им типы лидеров. Для авторитарного стиля, как правило, характерно стремление лидера к монопольной власти, возможности единолично формулировать цели и способы их достижения; связи между членами группы сведены до минимума и проходят через него и под его контролем. Такой лидер пытается повысить активность подчиненных административными методами, его главное орудие – железная требовательность, угроза наказания, чувство страха. Всех авторитарных лидеров роднит властность, стремление сосредоточить в своих руках все рычаги влияния на подчиненных. Демократический стиль лидерства, по мнению большинства психологов и политологов, является предпочтительным. Демократическое лидерство не унижает подчиненных, а, напротив, побуждает в них чувство собственного достоинства, индуцирует активность, позволяет достичь наивысшей производительности труда. Подобные лидеры с уважением относятся к членам группы, объективны в общении с ними, инициируют участие каждого в деятельности группы, делегируют ответственность, распределяя ее среди всех членов группы и создавая атмосферу сотрудничества. Информация не монополизируется лидером, она максимально открыта, доступна для последователей.

В свою очередь, по нашему мнению, авторитарный или демократический стили лидерства главы государства могут осуществляться лишь в условиях соответствующего политического режима. Возможен также вариант, когда стиль лидерства конкретного главы государства влияет на формирование соответствующего политического режима, чаще всего тоталитарного или авторитарного. Нередко их называют просто в персонифицированной форме, по имени главы государства: режим Хусейна, гитлеровский режим и т. п.

Для анализа особенностей функционирования политического лидерства важно понимать также различия между формальным и неформальным его типами. В понятии формального лидерства отражается институциализация руководящих функций, закрепленная в ее нормах и правилах и основывающаяся на положении в общественной иерархии, месте и ролевых структурах. Неформальное лидерство характеризует субъективную способность, готовность и умение выполнять роль лидера, а также признание за ним права на руководство со стороны членов группы (общества). Оно основывается на авторитете, приобретенном благодаря определенным личностным качествам.

Как нам представляется, неформальный компонент присущ любой управленческой должности. И определяется он степенью властных полномочий, властным статусом, которым наделен ее обладатель для того, чтобы удовлетворять потребности и интересы подчиненных, последователей, избирателей.

Таким образом, тип политического лидерства во многом определяет характер и содержание политической деятельности и поведение того или иного лидера, а также оказывает непосредственное влияние на выбор методов и средств при решении стоящих перед обществом задач.

Богатая политическая практика способствует появлению в современных государствах новых типов политического лидерства. Это особенно заметно в переходных обществах, где еще только формируются связи и отношения в сфере власти.

Основные понятия: политика, власть, государство, политическая система, политический режим, субъекты политики, политическое лидерство, политический лидер, политическая деятельность, политическое участие, политическая культура, политические интересы, политические институты, политическое решение.

 

Вопросы для самоконтроля

 

1. Почему проблему политического лидерства называют комплексной?

2. В чем особенность анализа лидерства как политического феномена?

3. Какой характер имело политическое лидерство в эпоху античности и Средневековья?

4. Каково современное понимание категории «политическое лидерство»?

5. Как основные этапы эволюции представлений о политическом лидерстве отражены в теоретических исследованиях древних мыслителей?

6. Каковы основные подходы современных ученых к изучению политического лидерства?

7. В чем состоит психологический подход к анализу политического лидерства?

8. Каковы особенности рассмотрения политического лидерства в контексте макросоциальных процессов в обществе?

9. Что является неотъемлемым условием эффективного изучения политического лидерства?

10. Назовите основные функции политического лидерства.

11. Что такое культ политических руководителей?

12. Каковы основные тенденции, характеризующие современное политическое лидерство?

13. С какой целью осуществляется типологизация политического лидерства?

14. Назовите основные варианты типологии политического лидерства.

 

Литература

 

Конституция Российской Федерации. М.: Известия, 1995. 61 с. Абашкина Е. Б ., Косолапова Ю. Н. О теориях лидерства в современной политической психологии // США: Экономика. Политика. Идеология. 1993. № 4. С. 13–21.

Блондель Ж. Политическое лидерство: путь к всеобъемлющему анализу / Пер. с англ. М., 1992. 135 с.

Гржейщак С. Е. Региональное политическое лидерство в современной России: институциональный аспект // Общественные науки и современность. 2000. № 1. С. 36–45.

Имидж лидера. Психологическое пособие для политиков. М.: Знание, 1994.

Оценка личностных качеств российских политических лидеров: проблемы измерения и интерпретации (Круглый стол) // Полис. 2001. № 1.С. 94‑116.

Теория политики: Учебное пособие / Под ред. Б. А. Исаева. СПб., 2008. Гл. 5.

Такер Р. Проблемы политического лидерства в советском обществе// Общественные науки. 1989. № 5. С. 51–65.

Такер Р. Политическая культура и лидерство в Советской России. От Ленина до Горбачева // США. Экономика. Политика. Идеология. 1990. № 2. С. 87–95.

Тихонова Н. Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 30–40.

Холодковский К. Г. Парламентские выборы 1999 года и партийное структурирование Российского общества //Полис. 2000. № 2. С. 42–53.

Херманн М. Дж. Стили лидерства в формировании внешней политики // Политические исследования. 1991. № 1. С. 91–98.

 

Глава 7 Теории государства [85]

 

Среди многочисленных теорий государства наибольшее распространение, по мнению Рональда Чилкота, получили плюралистическая капиталистическая, плюралистическая социалистическая, бюрократическая авторитарная, институциональная, корпоративистская, инструменталистская, структуралистская и феминистская. Он разделил их на теории основногои альтернативногонаправления (табл. 7.1).

Таблица 7.1. Современные теории государства

 

 








Дата добавления: 2016-04-06; просмотров: 1620;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.018 сек.