Варлам Тихонович Шаламова

В. Т. Шаламов – человек трагической судьбы. 20 лет он провел в сталинских лагерях и тюрьмах, а в конце жизни как венец всех предшествующих мытарств испытал почти полное одиночество; тяжело больной провел последние годы в доме престарелых, а совсем незадолго до смерти был насильственно переведен в психбольницу, где и скончался 17 января 1982 года

О периоде детства и юности В. Шаламов поведал в автобиографической повести «Четвертая Вологда», написанной в самом конце 60-х годов. Эта книга имеет большое значение для осмысления нравственной и творческой позиции писателя, многих

Трагическим испытанием для семьи Шаламовых (отец – православный священник) стала октябрьская революция 1917 года. Как сыну священника, то есть представителю чуждого новому строю социального слоя, Шаламову с немалым трудом удалось пробить себе путь к культуре, к высшему образованию.

В 1926 году Шаламов становится студентом факультета советского права Московского государственного университета. Он ведет активную общественную жизнь, участвует в митингах, демонстрациях, философских и литературных диспутах, поэтических вечерах. Однако 19 февраля 1929 года Шаламова арестовывают и заключают в Бутырскую тюрьму. Причина ареста – распространения запрещенного в сталинскую эпоху письма Ленина, известного под названием «Письмо к съезду». Это письмо, в котором Ленин дал краткие характеристики своим соратникам по партии. Характеристика Сталина была нелицеприятной, поэтому в период его правления письмо было объявлено фальшивкой. Свое первое тюремное заключение, а затем трехлетний срок в Вишерском лагере Шаламов воспринял как неизбежное и необходимое испытание, данное ему для пробы нравственных и физических сил, для проверки себя как личности. Тюрьма и лагерь как форма самопознания – эта тема проходит через многие очерки и рассказы «антиромана» «Вишера», а позже и через «Колымские рассказы».

В 1932 году закончился срок пребывания Шаламова в Вишерских лагерях. Он возвращается в Москву, занимается активной литературной деятельностью. В 1937 году Шаламова арестовывают вновь. На этот раз приговор – пять лет колымских лагерей. Потом эти пять превратятся в пятнадцать, поскольку в 1943 году Шаламову добавят еще десять – за антисоветскую агитацию. Трагический опыт пребывания на Колыме В. Шаламовым запечатлел в «Колымских рассказах», создаваемых им с 1954 по 1973 год. Автор разделил их на шесть книг:

1. Колымские рассказы.

2. Левый берег.

3. Артист лопаты.

4. Очерки преступного мира.

5. Воскрешение лиственницы.

6. Перчатка или КР – 2.

Отличительной особенностью цикла своих рассказов писатель считал их композиционную целостность. В эссе «О прозе» он писал: «В этом сборнике можно заменить или переставить только некоторые рассказы, а главные, опорные должны стоять на своих местах. Все кто читал «Колымские рассказы», отмечает большое сильнейшее впечатление. Это говорят все читатели. Объясняется это неслучайностью отбора, тщательным вниманием к композиции». В России «Колымские рассказы» долго не издавались, и как единое произведение со строгой композицией, определенной последовательностью циклов и рассказов начали печататься только с конца 80-х годов.

Как никто другой, В. Шаламов сумел рассказать обо всех ужасах обесчеловеченной гулаговской реальности, сумел средствами художественного языка убедить читателя в истинности выстраданной в этой реальности идеи о том что: «Лагерь – отрицательный опыт, отрицательная школа, растление для всех – для начальников и заключенных, конвоиров и зрителей, прохожих и читателей беллетристики…». «Ни один человек не становится ни лучше, ни хуже после лагеря», – таков главный и окончательный вывод автора «Колымских рассказов». Лагерь как воплощение абсолютного зла, как образ растления, физического и нравственного. Эти идеи, по-видимому, являются ключевыми в новеллах Шаламова.

В «Колымских рассказах» воссоздан страшный, иррациональный мир Колымы, мир вне всякой логики, вне правды, вне лжи, где царит смерть для тел и совершается полный нравственный распад личности, где человек, лишенный возможности нормального отправления … физиологических потребностей через постоянное чувство страха и унижения, превращается в раба и животное. В рассказах Шаламова проводятся параллели между Колымой и Освенцимом, и порой автор считает колымские лагеря более жестокими, чем тот же Освенцим. «Конечно, на Колыме не было душегубок, – пишет он в рассказе «Уроки любви», – здесь предпочитали вымораживать, доводить – результат был самый утешительный». Колыма предстает как специальный лагерь уничтожения, в котором сопротивление человека власти становится бесполезным, ибо человек даже физически не в состоянии выразить свой протест. Опыт лагерей разрушает привычные представления о человеке, о его физических и нравственных возможностях, которые, как это показывает Шаламов, далеко не безграничны и что в лагере неизвестно наступление этого предела, когда человек перестает быть человеком, и высшие требования для него уже ничего не значат. Таков «доходяга» то есть заключенный, достигший предельной степени истощения, находящийся на краю гибели, нравственно почти невменяемый. Он живет лишь самыми элементарными животными инстинктами, сознание его мутно, воля атрофирована. «Доходягой» стать в лагере – привычное дело. По свидетельству Шаламова, работа на прииске, в забое в течение нескольких недель, – и самый здоровый человек превращается в доходягу. Писатель жестко увязывает распад души с физической природой человека, уязвимого для голода, жажды, болезней, физических издевательств. Натуралистичность описания в «Колымских рассказах» как раз и подчеркивает эту непреодолимую зависимость духа от страданий, на которые обречен заключенный.

Таким образом, под понятием «растление» Шаламов, в первую очередь, имеет в виду обесценивание, обессмысливание человеческой жизни, циничное попрание физической и нравственной природы человека, ее распад, гибель. Другое значение этого понятия связано с такой формой проявления силы, как власть. По мысли Писателя, «власть – это растление, спущенный с цепи зверь, скрытый в душе человека, ищущий жадного удовлетворения своей извечной человеческой сути». То, что в миру могло быть не очень заметно, то в лагере – в силу безнаказанности верить имущих – проявляется особенно резко. Унижения, издевательства, избиения, насилие – это, так сказать, общее место лагерной действительности, многократно описанное Шаламовым.

Однако Колыма, и это еще одна из ее ужасающих страниц, была лагерем рецидива, не только политического, но и уголовного («Рива-роччи»). Хозяевами лагерной жизни, пользующимися всевозможными привилегиями у начальства, становились блатари, уголовники, преступники. И это не случайно, поскольку уголовники и были привлечены высшей властью к устранению и уничтожению всех сидевших по 58 статье, к управлению ими. «Государство, – пишет Шаламов в рассказе «Рива-роччи», – просило друзей народа помочь физически уничтожить врагов народа, в первую очередь «Иван Ивановичей» (это кличка интеллигенции на блатном языке). Опора власти на блатарей вполне объяснима, и те и другие ненавидят интеллигенцию, ведь каждая лишняя грамотная личность есть для них не только нечто чужеродное, но и опасное.

В «Колымских рассказах Шаламов сумел раскрыть психологию блатаря. Обычаи и нравы уголовников В. Шаламов описал в цикле «Очерки преступного мира». Он считал, что без отчетливого понимания сущности преступного мира нельзя понять лагеря. Отношение самого Шаламова к преступному миру непримиримо-яростное. «Очерки преступного мира» заканчиваются следующим утверждением:

Карфаген должен быть разрушен!

Блатной мир должен быть уничтожен!

Литература

1. Шкловский Е. Варлам Шаламов. – М., 1991.

2. Тимофеев Л. Поэтика лагерной прозы // Октябрь 1992. № 3.

3. Сиротинская И. О Варламе Шаламове: Восп. // Лит. обозрение. 1990. № 6.

4. Михайлик Е. Другой берег. «Последний бой майора Пугачева»: Проблема контекста // Новое лит. обозрение. 1997. № 28.