И литературной судьбе Евгения Замятина

Евгений Иванович Замятин (20. 01 (01. 02) 1884 – город Лебедянь Тамбовской губернии – 1937, Париж) – прозаик, драматург, эссеист, литературный критик. Родился в семье священника. Окончил кораблестроительный факультет Петербургского политехнического института. До революции работал одновременно инженером и преподавателем корабельной архитектуры. В 16-17 годах жил в Англии. При его участии в Англии были построены ледоколы для российского флота. После революции занимался активной общественной и литературной деятельностью: создавал литературные произведения, писал критические литературные статьи, редактировал несколько журналов, участвовал в работе нескольких издательств («Мысль», «Алконост») и другое. В 1921 году вокруг Замятина была образована литературная группа «Серапионовы братья». В нее вошли Лев Лунц, Владимир Познер, Константин Федин, Вениамин Каверин, Всеволод Иванов, Николай Тихонов, Михаил Зощенко и другие талантливые писатели. Члены этой группы считали Замятина своим литературным наставником. После публикации за границей романа «Мы» на Замятина началась травля. В театрах запрещаются постановки его пьес, из библиотек изымаются написанные им книги. Писателя обвиняют в сотрудничестве с белоэмигрантской прессой, в очернении своим романом советского строя. В 1931 году Замятин написал письмо Сталину, в котором просил, чтобы ему дали возможность печатать свои произведения или разрешили выезд за границу. По редкому стечению обстоятельств, во многом благодаря хлопотам Горького, Замятину удалось эмигрировать. С 1932 года он до конца жизни прожил во Франции. В эмиграции Замятин написал немного. Смерть писателя в эмигрантской прессе прошла почти незамеченной. Замятин был похоронен в парижском предместье.

Литературное наследие Замятина невелико. Он автор двух романов – «Мы» и незаконченного «Бич Божий», повестей – «Уездная», «На куличках», «Островитяне», ряда рассказов, сатирических сказок, пьес («Огни святого Доминика», «Блоха» и другие), литературно-критических статей («Я боюсь», «Рай», «О синтетизме», «О литературе, революции, энтропии и современности» и другие). Замятину принадлежит также сборник «Лица», в который вошли воспоминания разных лет о Горьком, Блоке, Сологубе, Кустодиеве, Андрееве и других деятелях русской культуры.

Роман-антиутопия Е. Замятина «Мы»

История публикации.

I. Написан в 20 году в голодном неотапливаемом Петрограде. По цензурным соображениям в советской России издан не был. Современники восприняли роман как пародию на советское общество. Впервые роман был опубликован в Нью-Йорке в 1924 году на английском языке. Затем – в Праге в 1929, что послужило началом широкой кампании против Замятина, его отлучения от литературы.

Основными объектами замятинской критики в романе являются:

1. пролеткультовская утопическая программа глобального преобразования мира, путем тотальной технизации общества, рационализации человеческой жизни. Замятин создал художественную пародию, в первую очередь, на утопические проекты Гастева. Отсюда становится понятным, почему современниками автора его роман был расценен как злободневный политический памфлет.

2. «Мы» – не только политический памфлет. Это также произведение-предупреждение, произведение-пророчество. Замятин создает одновременно образ тоталитарного государства и образ машинизированной, урбанистической цивилизации. Автор, назвав свой роман «двойным предупреждением», показал в нем, что современному человечеству грозят две главные опасности – неограниченная власть государства и власть машин.

Таким образом, роман Замятина содержит злободневный для времени его создания политический смысл и в тоже время выступает как произведение, посвященное вечным глобальным проблемам – судьбе человеческих и духовных ценностей.

Образ Единого Государства. Основные фабульные перипетии романа.

Действие происходит в далеком будущем, в фантастическом Едином Государстве, которое возглавляет Благодетель. Государство сосредоточено в городе, изолированном от остального мира Зеленой Стеной – диким лесом, выходить за который жителям запрещено. Повествование строится в форме дневника, который ведет главный герой – инженер-физик Д-503. Он рассказывает об истории возникновения Единого государства, об особенностях его политики, культуры, образе жизни граждан. Из записей Д-503 читатель узнает, что в результате Великой Двухсотлетней войны между городом и деревней человечество решило проблему голода, создав нефтяную пищу. При этом выжило 0,2 населения земного шара. Эти люди и стали гражданами Единого государства. После победы над голодом в Едином Государстве была одержана победа еще над одним владыкой-тираном мира – Любовью. Был провозглашен сексуальный закон, в соответствии с которым каждый из граждан имел право на любого другого гражданина как на сексуальный продукт.

Жизнь граждан Единого Государства предельно рационализирована. Все они живут по строгим законам Великой Часовой Скрижали. Они в одно время встают, ложатся спать, работают, принимают пищу и занимаются приятно-полезным делом. В Едином Государстве доведен до абсурда принцип равенства. Все жители одинаково одеты. Они не имеют собственных имен. Имена им заменяют номера. Жители Единого Государства лишены прав личную жизнь, на создание семьи. Их интересы всецело подчинены интересам Единого Государства, в котором считается, что «Мы» - от бога, а «Я» от дьявола. Граждане живут в многоэтажных домах, комнаты которых имеют прозрачные стены и напоминают клетки-камеры. За каждым жителем-нумером установлен контроль, осуществляемый Хранителями, т. е. тайной полицией. Таким образом, человек в Едином Государстве всецело обезличен, низведен до уровня социальной функции, винтика в огромном государственном механизме.

Фабульно из 10 миллионов нумеров, населяющих Единое Государство, выделены шестеро персонажей: герой-повествователь Д-5о3, его искусительница, член тайной революционной организации I-330, две влюбленные в него женины – О-90 (молодая и пожилая), приятель Д-503 государственный поэт Р-13 и двойной агент, то ли Хранитель, то ли борец с Единым Государством. Основу романной фабулы составляет история перерождения Д-503 под влиянием его встреч с I330. Образ I-330 дан крупным планом. Это неординарная женщина, идеалом которой является свобода. В результате общения с I-330, Д-503 обнаруживает в себе душу, ощущает себя личностью, отпавшей от тотального «мы». Однако впоследствии Д-503 хирургическим путем удаляют душу, и он снова становится прежним нумером, довольствующимся унифицированной жизнью. После операции Д-503 теряет свои бунтарские настроения, привязанность к I-330. Он, не колеблясь, идет в Бюро Хранителей и доносит на членов революционной организации, готовящих восстание.

Проблема человеческой свободы в романе. Замятин в своем романе попытался разрешить следующие дилеммы: во-первых, совместимы ли счастье и свобода?; во-вторых, возможно ли счастье без свободы? Государство будущего представлено как организованный, искусственный рай, в котором сытость и покой предлагаются в обмен на свободу. Нумера убеждены, что «счастье – в несвободе». Свобода – величайшее зло, дьявольское измышление, сделавшее людей несчастными. Поэтому малейшее проявление свободного волеизъявления в Едином Государстве сурово карается.

Изобразив коллективный несвободный рай, Замятин показал невозможность достижения всеобщего счастья искусственным путем. Нумера несчастны, ибо лишены индивидуальности, свободы, составляющих духовные ценности человеческой жизни. В разработке проблемы человеческой свободы, писатель развил идеи «Легенды о Великом Инквизиторе» Достоевского. Великий Инквизитор – прототип образа Благодетеля, выступающего в романе одновременно и палачом и верховным божеством, которому поклоняются, доходя до мистического экстаза, нумера. Благодетель – воплощение мертвой догмы, энтропии.

Поэтика романа.

В создании романа Замятин ориентировался на традицию, положенную в литературе Г. Уэллсом. Замятин высоко оценивал художественное новаторство Уэллса, создавшего, по его мнению, новую, оригинальную разновидность литературной фантастики. Английский писатель взорвал утопическую традицию в создании сюжета, насытил свои произведения такими фантастическими образами, которые не были свойственны классической утопии.

Роман «Мы» - первая в мире негативная утопия. Утопия и антиутопия – разновидности одной художественной структуры. Вот основные их признаки классической утопии:

1) Воплощение идеального состояния общества;

2) противопоставление моделируемого будущего реальному настоящему;

3) описание будущего, статичность сюжета;

4) целостное воссоздание вымышленной социальной системы.

Антиутопия как трансформация положительной утопии в негативную сохраняет из этих четырех признаков лишь один – целостный, глобальный характер изображения искусственно сконструированного человеческого общества.

Черты антиутопического хронотопа романа «Мы»:

1) В противоположность утопиям, изображавшим с точки зрения их авторов идеальное общество, роман Замятина содержит пародию на утопический идеал искусственного рая.

2) Если в утопии противопоставлены идеал и реальность, то роман «Мы» - это проекция в будущее пессимистических представлений о современном социальном процессе.

3) Если в сюжете утопии преобладает описательный элемент, то сюжет антиутопии динамичен.

Объектом негативного изображения в романе «Мы» является технократический тоталитарный город-государство. В этом городе нет живой природы. Улицы и площади образуют геометрические линии, из которых возникает «квадратная гармония». Замятин обращается к геометрической символике, показывая абсурдность предельной рационализации жизни нумеров. Роман пронизывает математическая терминология. Ее постоянно употребляет Д-503. Посредством математических формул он выражает представления нумеров о счастье. Согласно формуле, приводимой в рассуждениях Д-503, «Блаженство и зависть – это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем». Символико-смысловую нагрузку несет образ Зеленой стены, разделяющей два мира – искусственный технократический и природный. Замятин противопоставляет эти миры. В природном мире есть свобода, лесные люди обладают чувствами, душой, то есть тем, чего лишены нумера. Идеал Замятина – гармоничный человек, в личности которого должны органично переплестись естественное, природное начало и рациональное, идущее от цивилизации.

Пародия на народно-легендарный идеал утопического будущего в антиутопии А. Платонова «Чевенгур»

В жанровом отношении роману Замятина близок роман А. Платонова «Чевенгур» (1927-1929). Однако, если Замятин создал интеллигентскую, технократическую версию утопического будущего, то Платонов воспроизвел ее низовой, народный вариант, «Чевенгур» – сложное многоплановое произведение. С одной стороны, в нем явственно различим бедняцкий миф о земном рае как о месте всеобщего благоденствия, царстве сытой жизни, с другой – писатель подверг критике ультрареволюционные идеи 20-х годов. «Чевенгур» совмещает в себе жанровые особенности не только антиутопии, но и романа-воспитания и романа-путешествия. Произведение делится на две части, первая из которых посвящена изображению становления личности главного героя Саши Дванова и его странствия в поисках «социализма среди масс». Собственно антиутопической является вторая часть романа. В ней изображается «город Солнца», куда приходит Саша. Название этого города – «Чевенгур». Здесь группа большевиков истребила буржуев, то есть тех, кто, по их мнению, был недостоин жить при коммунизме. В Чевенгуре был осуществлен коммунизм, По мнению чевенгурцев, наступило новое время, время блаженного бытия в мире без эксплуатации. Здесь никто не трудится, так как труд считается «пережитком жадности». Он – источник эксплуатации, потому что способствует происхождению имущества, а имущество – угнетению. Единственным трудящимся в городе является Солнце, объявленное всемирным пролетарием. Чевенгурцы живут чувством одного лишь товарищества, единственной профессией здесь является душа (заметим, что в романе Замятина душа подлежит истреблению). Платонов пародирует новозаветные мотивы, а также утопические представления народа о райской жизни на земле. Крах Чевенгура, Наступает в результате враждебного нападения. Однако гибель города была очевидна и до нападения. Символическим предвестником гибели чевенгурской коммуны стала смерть мальчика, сына нищенки. Если мальчик умер при коммунизме, делает вывод герой, значит, никакого коммунизма в Чевенгуре не было. Большинство исследователей истолковывают Чевенгур как символ конца традиционному русскому правдоискательству. Отсюда и следующее разъяснение слова «Чевенгур»: «Чева – лапоть, обносок, гур – могила, гробница.