ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ОПТИМИЗМ ПРИЧИТАНИЙ

Плачи и причитания во время похорон распространены у многих народов. Изумительными памятниками народной духовной культуры представляются русские плачи.

Похоронные причитания возникли, несомненно, в древнейшие эпохи существования человечества. Как свидетельствуют многие плачи, смерть первобытному человеку не представлялась прекращением жизни, он воспринимал ее как перемену формы существования. После смерти человек переходит в иной мир, но на земле он остается жить в потомках: детях, внуках, правнуках. В этом его бессмертие. Мысль о смерти в народном сознании всегда сопрягалась с идеей вечности - природы, человеческой души, воспитания.

Во всех плачах тема воспитания звучит, и прямо (остаются дети - предмет заботы родных и близких), и косвенно (ушедший из жизни был очень хорошим человеком, надо быть на него похожим; хранить память о нем - значит, следовать его примеру, советам, заветам). Народ в плачах призывал, не забывая мертвых, постоянно помнить о живых - о детях, о будущем. Заключительные слова чувашской «Благодарственной песни» напоминают: «Пригласили на поминки, пьяных слез не лей, укачивай сирот и пой им колыбельную».

Рассмотрим несколько русских плачей.

В «Плаче вдовы по муже» муж именуется красным солнышком, покинувшем жену «со стадушком оно да со детиною». Основной предмет забот, внимания и горя не человек, ушедший из жизни, а оставшиеся в сиротах дети. Дела мужа, главным образом, оцениваются с точки зрения выполнения им при жизни функций отца-наставника, отца-воспитателя. Дети будут спрашивать об отце в поле во время пахоты, на лугах во время сенокоса, на озере во время рыбной ловли. Всюду нужен отец: он учит труду, он защитник и опора, он воспитывает в сыновьях храбрость и мужество, его доброе имя укрепляет доброе мнение о детях в народе.

Не храбры да сыновья растут без отнии,

Не красны да слывут дочери у матушки.

Мать, оставшись одна, более всего беспокоится о судьбе своих детей:

Да как ростить-то сиротных малых детушек?

В «Плаче по сыне» матери «жаль тошнешенько сердечного дитятка», и она плачет не только о том, что «о сыру землю рожденье укрывается», «во глубок погреб рожденье опущается», но и о том, что «за горы конь воспитание отлетает». Здесь воспитание - нечто духовное, которое вместе с душой, отрываясь от рожденья, от телесного, поднимается к небесам.

В плачах - призыв к живым: будьте такими, каким был тот, о ком льются слезы. Плач интересен как итог жизни, как некролог удивительной поэтической силы, и умерший выступает перед живыми как пример, как идеал. Плача о своем ребенке, мать подводит итог своей воспитательной деятельности, рассказывает о своей заботе, горько повествует о своей жизни, отданной на воспитание ребенка. В «Плаче по приемыше» мать причитает о питомце, она «взрастила его с малых летушек, чтоб не жить одинокой без детушек». О «названном сынке» причитающая мать говорит как о родном сыне, как о своей сердечной боли, о лучшем, что имелось в мире: дивовались все соседи уму-разуму, его ретивому сердечушку, его головушке поклонной, воле-волюшке покорной. Приемная мать в уста больного ребенка вкладывает слова, подводящие итог ее деятельности по воспитанию:

Благодарствуй, матушка крестовая,

Ты меня, желанная, вскормила,

Уму-разуму меня ты научила.

На руках ведь меня ты носила,

Николи мне словом грубым не губила:

С малых летушек меня ласкала,

Матушку родную ты мне заменяла.

В плаче рассказывается и о воспитании, и о его результате: мать ласкова - сын ласков, она не губила грубым словом - и он таков и т.п. В последних словах плача приемная мать говорит приемышу:

Мой крестовый сын, мой дите родной!

В этих словах - дополнительное подтверждение того, что родных делает не только и не столько физическое родство - рождение, сколько духовное - воспитание.

Во всех плачах труд - в центре внимания. Мать в «Плаче по сыне» спрашивает:

Кто со мной пойдет что летом на работушку,

Кто раздиет вековешную заботушку?..

В «Плаче по жене» сказано, что жена «на работушку проворна», в «Вопле дочери об отце» есть строки: «Полянушки у нас да не за-пашутце», приемыш «летом помогал...работушкой», даже о малолетнем сыне говорится как о посылочке, помочушке. А мать и отец, их человеческие качества оцениваются по отношению к детям. О жене муж говорит: «К детворе ты была жалостлива». Внимание к детям, забота о них детализируются: детей снаряжает, умывает, вспоит-вскормит, приголубит:

Детвора твоя идет да вся умывана,

Чисто платьице на них надевано!..

Главное в плачах и причитаниях - забота о живых, о подрастающем поколении, в них - призыв приложить усилия к тому, чтобы заменить трудом, общими заботами, воспитанием тех, кто ушел из жизни. Смерть отца или матери страшна не сама по себе, а страшна последствиями для живых, для детей и их воспитания. О матери говорится:

Одно красно пеке солнышко,

Едино живет желаньицо.

Ой, не дай да Боже, Господи,

Земли-матушки - без пахаря,

Расти девушке без матушки.

Мать трехлетнего сына уже говорит о сменушке-надеюшке, оценивает смотреньице и воспитаньице. В плачах уже на лексическом уровне много места уделено воспитанию. В них много слов, связанных с воспитанием, характеризующих его сущность; педагогические традиции народа освещаются очень обстоятельно, рассказывается подробно о делах, действиях, мыслях, связанных с воспитанием детей. Мать беспокоится, например, хватит ли у нее ума-разума детей «повыкрутить, повырастать да в добры людишки повыпустить». Мать «с того света» благословляет детей, прося даровать «радости им в жизни даровитые». Действия мачехи в причитаниях представлены как антивоспитание: злая мачеха будет «на детушек покрикивать», «утрышком раненько будет на них позыкивать», выспаться не даст им, будет посылать «на работушку их суровую», словом ласковым не будет называть, «грубо-нагрубо детвору» будет «порывать», «не расчешет она русых им головушек, не областит младых их сердечушек», «и немываны они сидят, нечесаны, с утра раннего не кормлены, не поены, она песенок им петь не давае». Мачеха делает противоположное тому, что делала мать, и народ ведет речь не об отсутствии воспитания, а именно о действиях, враждебных воспитанию. Показательна здесь деталь о песне, сказанная мимоходом: радостная жизнь, счастливое детство немыслимо вне песни, без песни.

Женщины - создатели самой нежной, самой прекрасной поэзии и красоты, и лучшая поэзия, ими созданная, - поэзия воспитания. Явления жизни и смерти оценивают они, прежде всего, с точки зрения счастья детей, интересов подрастающего поколения. Не составляют исключения и причитания. Именно во внимании к детям, к их будущему и состоит их педагогический оптимизм как творений народного ума.