Развитие логических форм научного мышления и организация науки в средневековых университетах. Западная и восточная средневековая наука.

Средневековье знало семь свободных искусств — триумвиум: грамматика, диалектика, риторика; квадриум: арифметика, геометрия, астрономия, музыка. Каждый ученый был обязан владеть всеми этими науками-искусствами. В XII—XIII вв. были известны тексты арабоязычных ученых, посвященные естественнонаучным изысканиям, широко употреблялись арабские цифры. Но в науке господствовал схоластический метод с его необходимым компонентом — цитированием авторитетов, что лишало первостепенной значимости задачу по исследованию естества, фюзис, Природы.

Когда проводят компаративистский (сравнительный) анализ средневековой науки с наукой Нового времени, то основное отличие видят в изменении роли индукции и дедукции. Средневековая наука, следуя линии Аристотеля, придерживалась дедукции и оперировала путем заключений из общих принципов к отдельным фактам, тогда как новая наука (после 1600 г.) начинает с наблюдаемых отдельных фактов и приходит к общим принципам с помощью метода индукции. Дедукцию истолковывают иногда и как процесс нисхождения, который начинается от чего-то наиболее общего, фундаментального и первичного и растекается на все остальное. В такой интерпретации весьма узнаваемо сходство дедукции и эманации, предполагающей истечение из лона порождающего характеристик, особенностей и сущностей более простого порядка.

В рамках же официальной доктрины средневековья главенствуют вера и истины откровения. Разум теряет роль главного арбитра в вопросах истины, ликвидируется самостоятельность природы, Бог, благодаря своему всемогуществу, может действовать и вопреки естественному порядку.

Теологическая ориентация средневековья очень хорошо прослеживается в текстуальном анализе идей великих мыслителей того времени. Так, в высказывании Тертуллиана (ок. 160 — после 220) отмечается: «...напрасны потуги философов, причем именно тех, которые направляют неразумную любознательность на предметы природы прежде, чем на ее Творца и Повелителя...». Ведь «философы только стремятся к истине, особенно недоступной в этом веке, христиане же владеют ею. Ибо с самого начала философы уклонились от источника мудрости, т.е. страха Божьего».

Истина оказывалась в полном ведении Божества, так что «христиане должны остерегаться тех, кто философствует сообразно стихиям мира сего, а не сообразно Богу, которым сотворен сам мир», — подчеркивал Августин. Средневековье пестрило многообразными аргументами и подходами, опровергавшими возможность истинного познания природы вне божественного откровения. Считалось, что знание, перерастающее в науку, — это разумное познание, позволяющее нам пользоваться вещами. Науку необходимо подчинять мудрости, доступной лишь божественному разуму. Говоря о философах, Августин пишет: «Они твердили: «истина, истина» и много твердили мне о ней, но ее нигде у них не было. Они ложно учили не только о Тебе, который есть воистину Истина, но и об элементах мира, созданного тобой...».

В особом, преимущественном положении находилась логика, ибо, как справедливо полагал Боэций, «всякий, кто возьмется за исследование природы вещей, не усвоив прежде науки рассуждения, не минует ошибок... Таким образом, размышления о логике заставляют прийти к выводу, что этой столь замечательной науке нужно посвятить все силы ума, чтобы укрепиться в умении правильно рассуждать: только после этого сможем мы перейти к достоверному познанию самих вещей». Он понимал логику как рациональную философию, которая служит средством и орудием и с помощью которой получают знание о природе вещей.

Логику как науку о доказательстве в рассуждениях ценил очень высоко Пьер Абеляр, утверждавший, что наука логики имеет большое значение для всякого рода вопросов и что первым ключом мудрости является частое вопрошание.

Пожалуй, в окончательном виде кредо средневековья было сформулировано пером Фомы Аквинского: «...необходимо, чтобы философские дисциплины, которые получают свое знание от разума, были дополнены наукой, священной и основанной на откровении. Священное учение есть такая наука, которая зиждется на основоположениях, выясненных иной, высшей наукой; последняя есть то знание, которым обладает Бог, а также те, кто удостоен блаженства... Эта наука — теология, к другим наукам она прибегает как к подчиненным ей служанкам».

Таким образом, в средневековье оформился специфический и решающий критерий истинности, а именно ссылка на авторитет, которым в контексте средневековой культуры был Бог.

Средневековая наука имеет характерные особенности. Прежде всего оно выступает как правила, в форме комментария. Второй особенностью средневековой науки является тенденция к систематизации и классификации. Именно средневековье с его склонностью к классификации наложило свою печать и на те произведения античной науки и философии, которые были признаны каноническими в средние века. Компиляторство, столь чуждое и неприемлемое для науки Нового времени, составляет как раз весьма характерную черту средневековой науки, связанную с общей мировоззренческой и культурной атмосферой этой эпохи". Появляется феноменальный принцип двойственности истины, он указывает на две принципиально разные картины мира: теолога и натурфилософа. Первая связывает истину с божественным откровением, вторая — с естественным разумом, базируется на опыте и пользуется индукцией.

Тогдашняя наука сосредоточивалась в двух почти не связанных друг с другом организациях. Одной из них были университеты и некоторые школы, существовавшие уже не один век. Другой можно считать опытно-экспериментальное исследование природы, которое сосредоточилось в мастерских живописцев, скульпторов, архитекторов. Практика создания предметов искусства толкала их на путь экспериментирования. Иногда эта практика требовала соединения логики мастерства с математикой.

Параллельно с изменением состава учебной литературы меняется и система обучения.

Благодаря общему оживлению образования и постепенному овладению греко-арабской наукой и философией выдвигается все больше таких учителей, у которых есть чему учиться, все больше молодых людей снимаются с места и отправляются в прославленные школы учиться у прославленных учителей. Города, которым принадлежат такие школы, заинтересованы в их росте, церковь покровительствует им. Школы больше не ограничиваются местными, а часто даже и национальными рамками, в них идут отовсюду, и контингент их учеников все увеличивается. Школы перерастают, себя, и на их основе возникает образовательное учреждение нового типа — университет.

Само слово universitas не употреблялось в средние века для названия соответствующих учреждений. Название университетов — studium, что означает учебное заведение с универсальной программой, для наиболее знаменитых — studium generale. Но термин universitas, обозначающий корпорацию преподавателей и студентов, потому и стал в конце концов именем этого типа учебных заведений, что в нем схвачена наиболее характерная их черта, сохраняющаяся и до наших дней.

От любого необразованного человека выпускник университета отличается, конечно, образованием. Но ведь его можно получить и помимо университета. Чем же отличается выпускник университета (а в настоящее время это относится и к любому специальному учебному заведению) от просто образованного в той же области человека, может быть, даже более образованного? Ответ прост: наличием у первого степени, диплома, означающих признание его знаний некоторой группой образованных в этой же области людей, которое эквивалентно общественной санкции на определенный род занятий. Профессионализации в этом смысле не было до возникновения средневековых университетов, строго регламентированных объединений людей по поводу получения и передачи образования, которые аналогичны цехам средневековых ремесленников.

До этого образование не было связано такими регламентами, но при этом надо помнить, что его свобода была ограничена тем, что практически вся система образования оставалась частью церковной организации. Покровительство церкви сфере образования диктовалось более всего задачами религиозного просвещения, которое невозможно без известного уровня образованности духовенства, но не только этим. Растущее влияние католической церкви, усложнение ее организации, сложная система ее отношений со светскими властями требовали все большего числа образованных людей, обладающих и более широким общим образованием, и, кроме того, специальными навыками, необходимыми в церковной и общественной практике.

Со временем все большая часть школьной программы выходит за рамки чисто религиозного образования. Преподавание школьных предметов, значительно усложнившихся на исходе XII в., требовало специально подготовленных учителей, оно уже не могло осуществляться только силами служителей соборов или монахов монастырей, при которых находились школы. Становление первых университетов в Европе было связано с решением двойной задачи: во-первых, обеспечить относительную автономию сферы образования, что предполагало вывод ее из-под непосредственного руководства со стороны церкви; во-вторых, обеспечить достаточно высокий профессиональный уровень преподавания.

Она была решена с возникновением корпораций преподавателей (магистров или докторов), облеченных правом испытывать всякого претендента на вступление в корпорацию и присуждать ему право на самостоятельное преподавание (степень магистра или доктора). Оценка профессиональной пригодности была полностью в руках корпорации, в этом отношении университеты были совершенно автономны. Получение некоторым объединением преподавателей этого главного права и знаменовало учреждение университета. Правда, окончательное разрешение, предоставляющее место преподавателя в данном учебном заведении, оставалось за городским епископом или представителем церкви, курирующим университет (в Парижском университете, например, это канцлер собора Нотр-Дам). Тем самым церковь могла осуществлять общий контроль над преподаванием, в том числе идеологический.

В то же время церковь выступала как гарант прав университета. Самостоятельность корпорации в присуждении степеней, а потому и в определении учебных программ узаконивалась обычно посредством привилегии, дарованной университету от церковных властей (Римской курии). Покровительство церкви сказывалось и в регулировании отношений университета со светскими властями: оно поддерживало его самостоятельность в отношении к ним.

Автономия университетов отчетливо проявляется в их самоуправлении. Университет имеет право самостоятельно вырабатывать свои уставы; члены его не подлежат обычному гражданскому суду, университет обладает правом судить своих членов; они также освобождены от налогов и податей. Эти привилегии даруются им светской властью: королем, владетельным князем, городскими властями. Право на самоуправление, податные и судебные привилегии – это те права, неукоснительного соблюдения которых университеты требуют от местных властей. В случае нарушения этих прав университет может протестовать, и если status quo не будет восстановлен, университет самораспускается: и преподаватели, и студенты покидают город, переходя в какой-либо другой, готовый их принять. Миграция университета может дать начало дочернему университету; так, в результате миграции Болонского университета образовался Падуанский (1222), в результате миграции Оксфордского университета – Кэмбриджский (1209). По прошествии некоторого времени удалившийся в изгнание университет обычно возвращался на прежнее место.

Возможность миграции университета была сильным, оружием в его борьбе за самостоятельность: ведь местные власти университетских городов, да и сами горожане, в общем, были заинтересованы в пребывании в городе университета. А возможность миграции обеспечивалась принципом организации средневековых университетов. Ведь universitas — это свободное объединение людей, собравшихся ради приобретения знаний; люди и есть эта корпорация, самое тело этой организации, потому что никакого другого материального обеспечения общности нет: у университетов не было ни специальных зданий, ни библиотек, ни наделов, ни персонала. Поэтому они были мало связаны местом и могли переменить его в случае нужды.

Старейшие университеты в Европе существовали еще до конца XII в. Таковы традиционные, возникшие на основе прежних школ, университеты в Болонье, Париже, Оксфорде и Орлеане. Эти университеты устанавливаются самопроизвольно. Немного позднее появляется новая тенденция: университеты основываются различными государями, иногда по ходатайству церкви, как, например, университеты в Неаполе (1224), в Тулузе (1229), в Саламанке (около 1220). В XIV в. появляются университеты в Германии: Пражский (1349), Венский (1365), Гейдельбергский (1385) и др. В XV в. число германских университетов значительно возрастает.

Внутренние уставы университетов обычно регламентируют всю университетскую жизнь — как учебный процесс, так и экономические и правовые отношения внутри университетского сообщества. В регулировании правовых отношений северные университеты, типа Парижского и Оксфордского, отличались от итальянских, типа Болонского. В северных корпорация объединяла и преподавателей, и студентов, причем и иноземцы и местные жители, поскольку они были членами университета, не подлежали юрисдикции местных властей, но лишь юрисдикции самих университетов. В Болонье преподаватели, преимущественно граждане города, предпочли остаться под защитой его законов, тогда как студенты (а это в большинстве студенты юридического факультета, ведь Болонский университет формировался на основе школы правоведения, и юридический факультет был самым большим и господствующим в нем) образовали собственно universitas, точнее, две многочисленные корпорации, объединенные по принципу землячеств: итальянцы (кроме жителей Болоньи) и северяне. Именно эти студенческие университеты были самоуправляемыми, а их отношения с городом и с гильдией магистров регулировались целой системой правил. За гильдией магистров оставалась строго академическая область: программы, экзамены и присуждение степеней, – а все, связанное с учебным процессом, а также экономические отношения строились на договорной основе. Студенческие университеты в своей внутренней жизни – в финансовых, юридических и дисциплинарных вопросах – управлялись, как, впрочем, и северные университеты, выборными ректорами.

В северных университетах в целях самоуправления и ведения судебных дел вся корпорация преподавателей и студентов делилась на своеобразные землячества, так называемые «нации», которые выбирали управляющих делами, имели свои кассы. Вообще-то нации, как специфические организации, были необходимы и имели реальные функции только во французских и итальянских университетах. В Парижском университете студенты делились на четыре нации: французскую, норманнскую, пикардийскую и германскую; сами нации, в свою очередь, делились на «провинции».

Для ведения учебного дела университет делился на факультеты: теологический, юридический, медицинский и факультет искусств. Во главе университета стоял выборный ректор. Каждый факультет имел выборного декана (в Парижском университете — ректора, причем ректор факультета искусств был одновременно ректором всего университета). Бывало так, что ректором избирался какой-нибудь студент знатного происхождения, в этом случае на его долю приходились почести и расходы, связанные с этой должностью, дела же вел фактически какой-либо более старый член университета. Функции факультета заключались в организации лекций, устройстве диспутов, испытаний и присуждении ученых степеней.

Лекции и диспуты (обсуждения) были главными способами обучения. Лекции (буквально – чтения) состояли в чтении преподавателем (магистром) предписанных авторов и пояснении текстов соответствующими комментариями; скажем, на факультете искусств большую часть читаемого материала составляли произведения Аристотеля; на факультете теологии нормой было чтение Священного Писания и «Сентенций» Петра Ломбардского. Конспекты комментариев к предписанным сочинениям, составленные магистрами, были одной из наиболее распространенных форм средневековых трактатов.

Магистр на лекциях часто не читал сам весь комментируемый текст, поручая чтение кому-либо из студентов, а останавливался лишь на обсуждении избранных разделов. Комментарии становились все более отрывочными и в конце концов сводились просто к ряду «вопросов». Такие «Вопросы» – второй тип распространенных средневековых сочинений. Этот тип трактатов со временем становился все более предпочтительным, причем обсуждение имело тенденцию концентрироваться на одном вопросе, одной избранной теме.

Важное место в практике обучения занимали регулярные учебные диспуты, посвященные разбору некоторого вопроса. Руководил таким диспутом магистр, который и выбирал тезис, но защищать его аргументами обычно должен был младший учитель – возражения при этом мог выдвигать любой слушатель, окончательное же заключение было за магистром. Магистр мог затем сам рассмотреть тот же вопрос, выдвигая контраргументы и опровергая их; такая лекция, записанная им, носила название quaestio disputata (обсуждаемый вопрос). Можно было провести и несколько диспутов по избранной теме, чтобы осветить разные ее стороны.

Кроме текущих учебных диспутов проводились также диспуты иного рода, испытательные. Например, in-ceptio – диспут, который дает претендент на степень доктора; resumptio – диспут, который дает магистр, переходящий из одного университета в другой. Кстати, такой диспут не всегда был условием принятия в университет нового магистра: Оксфордский университет строго соблюдал это правило, а Кэмбридж, например, мог принять преподавателя из Оксфорда и без соответствующего диспута.

Публичность испытаний кандидата на степень магистра или доктора служила необходимым дополнением к правилу, что решение об инкорпорации претендента в сообщество магистров принимается собранием магистров, и была, в известном смысле, противовесом возможной предвзятости и несправедливости этого решения.

Рассмотрим теперь ход обучения и присуждения степеней. Довольно типичной ученой карьерой для университетской публики средневековья была карьера парижского магистра. Мальчик предварительно проходил курс какой-либо школы (монастырской, городской), где он обучался латинскому языку, чтению, письму, счету и пению. Лет в пятнадцать он отправлялся в университет. Будучи принятым в члены университетской корпорации, начинающий студент по крайней мере два года слушал лекции, из которых наиболее важными были лекции по аристотелевской логике и физике, после чего проходил испытания на степень бакалавра. После этого он еще минимум два года слушал лекции по метафизике, психологии, этике и политике (по книгам Аристотеля), изучал математику и космологию, участвовал в преподавании как помощник магистра, а затем проходил испытания на степень магистра искусств. Получивший степень обычно преподавал по меньшей мере два года на факультете, но параллельно с этим он мог начать слушать курс какого-либо из высших факультетов. В Парижском университете по статуту 1215 г. для преподавания свободных искусств необходимо было иметь возраст не менее 21 года и шесть лет обучения в университете, для преподавания теологии — возраст не менее 34 лет и восемь лет обучения.

Выдержавший испытания на факультете искусств мог продолжить обучение также на юридическом или медицинском факультете. На этих факультетах, как и на факультете теологии, был свой порядок испытаний, свой образовательный и возрастной ценз, необходимый для получения степени доктора права или медицины.

Разумеется, не все студенты проходили этот путь, не все даже выдерживали испытание на степень бакалавра искусств. Учение было делом нелегким, так как преподавание велось на латыни, и овладение чужим языком было условием успешного обучения. Кроме того, расходы на обучение были очень велики, поэтому лишь представители богатых сословий могли взять их на себя. Однако это не значит, что обучение в средние века было доступно только богатым и знатным. Дело в том, что большую часть этих расходов брала на себя церковь; подавляющее большинство учащихся, а следовательно, и преподавателей, были клирики, так или иначе пристроенные к доходам церквей; очень часто это были монахи, которые учились на средства своих орденов. Впрочем, это обеспечение зачастую было весьма скудным, и если студент не имел никаких дотаций, например, подработки в качестве школьного учителя или частного репетитора, ему едва хватало на пропитание.

Таким образом, очевидно, что, с одной стороны, средневековый университет – это институт, если не церковный, то по крайней мере тесно связанный с церковью. Язык средневекового университета – это язык церкви, латынь; учением церкви во многом определен характер средневекового преподавания; члены университета – и преподаватели, и студенты – клирики; университеты, как и церковь, интернациональны. Наконец, самые свободы университета, главные его привилегии, полученные им от римской курии, действительны, поскольку университет находится в рамках церкви. Церковь курирует университеты и прямо, через канцлеров, и косвенно.

С другой стороны, в области образования мы наблюдаем картину, аналогичную той, которая была зафиксирована в хозяйственной сфере. Заботясь о повышении образованности в обществе, как о вспомогательном средстве его христианизации, католическая церковь способствовала организации системы образования, которая, будучи сама по себе религиозно нейтральной, рано или поздно должна была обнаружить свое стремление к автономии (ее самодовлеющее развитие противоречило церковным задачам, и уже в средневековье это было причиной многих конфликтов между университетами и церковными властями) и в конце концов обособиться от церкви.

На протяжении средних веков университеты претерпевают известную эволюцию. Они постепенно упрочивают свою материальную основу. Появляются специальные здания, библиотеки, другие формы имущества. Вместе с этим ограничивается академическая свобода университетов. В то же время университет из церковного института постепенно превращается в национальный. Многие университеты в городах Европы просто учреждаются местными властями или правителями и, естественно, находятся в сильной зависимости от них. Покровительство правителей университеты часто вынуждены покупать ценой своих свобод, и хотя наиболее старые, традиционные университеты, такие, как Парижский, Оксфордский, менее подвержены таким переменам, но и они эволюционируют в том же направлении.

Средневековая культура, в том числе и наука, базируются на религиозном мировоззрении. В Западной Европе это мировоззрение складывается на основе христианского вероучения, на Ближнем Востоке — ислама. Рассмотрим развитие средневековой науки на христианском Западе и мусульманском Востоке.

На Западе основные положения христианского мировоззрения принимают форму руководящих установок, которые определяют способ восприятия, осмысления и переработки мыслительного материала, то есть форму основных принципов теоретизирования и мировоззрения. Главенствующей идеей христианского мировоззрения является идея Бога. Если античное мировоззрение, по своей сущности, космоцентрично, то средневековое–теоцентрично.Реальностью, определяющей все сущее в мире, для христианства является не природа, космос, а сверхъестественное начало – Бог. Представление о реальном существовании сверхъестественного и возможность установления сним определенных отношений является одним из существенных моментов всех развитых религий, в том числе и христианства. Христианские мыслители придают сверхъестественному роль определяющего начала во всех происходящих в мире процессах, ставят в зависимость от него существование и природы, и человека, и общества.

Теоцентризм в сфере онтологии раскрывается через принципы креационизма и антропоцентризма.Согласно христианскому вероучению, Бог создал мир из «ничего», сотворил его актом своей воли, благодаря своему могуществу. Божественное всемогущество продолжает каждый миг поддерживать бытие мира. Поддерживание бытия мира есть постоянное творение его Богом вновь. Если бы творческая сила Бога прекратилась, мир тотчас же бы вернулся в небытие.

В отличие от античных богов, которые были родственны природе и нередко отождествлялись с нею, христианский Бог стоит над природой, по ту сторону ее, и поэтому является трансцендентным Богом. Таким образом, в христианском мировоззрении активное творческое начало как бы изымается из природы, из космоса и передается запредельной силе — Богу. Бог трактуется как абсолютное творческое начало. Ему приписываются все атрибуты, которыми древнегреческие философы наделяли бытие: он вечен, неизменен, самотождествен, ни от чего другого не зависит и является источником всего сущего.

Антропоцентризм — в контексте религиозного мировоззрения — это совокупность взглядов, утверждающих исключительную роль человека среди творений Бога. Согласно христианскому учению, Бог сотворил человека не вместе со всеми существами, а отдельно, для него был выделен специальный день творения. Христианские философы подчеркивают особое положение человека вмире. Если все другие материальные системы — лишь просто творения, то человек — венец творения. Он является центром Вселенной и конечной целью творения. Более того, он существо, господствующее на Земле.

Высокий статус человеческого бытия определяется библейской формулой «человек – образ и подобие Бога». Какие же именно свойства Бога составляют сущность человеческой природы? Ясно, что человеку нельзя приписать ни всемогущество, ни бесконечность, ни безначальность. Христианское богословие дает ответ на этот вопрос однозначно: божественные качества человека – это разум и воля. Именно разум и свободная воля делают человека представителем Бога в этом мире, продолжателем божественных деяний.

Картина мира средневекового человека базировалась на Библии, прежде всего, на книге Бытия. Однако в Библии отсутствовало завершенное представление о картине Вселенной, требовали решения многие вопросы: как Бог из ничего создал бесформенную материю, а из нее Вселенную, как устроена Вселенная, что в ней есть еще кроме Бога и т. д.

Для ответа на эти вопросы потребовалось привлечение многих поколений античной философии и науки. В частности в средневековое мировоззрение вписалось представление Вселенной Птолемея, учение Платона и Аристотеля, логический аппарат античной культуры и т. д. Научно-исследовательский поиск в средневековой культуре имел незначительные импульсы. Основное внимание университетского сообщества того времени было посвящено богословским спорам о соотношении трех ипостасей божественной Троицы, о возможности доказательства бытия Бога и т. п. Эти споры принимали форму философских проблем о природе универсалий, о реальности общего, о соотношении общего и единичного. Часто такие споры носили казуистический характер.

Слабый импульс научно-исследовательской жизни, оттеснение подлинно научных проблем богословской казуистикой обусловили формалистский характерсредневековой учености. Громадное значение в практике научной жизни Средневековья и, в частности, в практике высших школ (университетов) приобрел публичный диспут как форма установления и доказательства истины и соответственно как форма установления и опровержения заблуждения. Необходимость согласовать доказываемое положение с догматами церковного учения и с мнением авторитетов церкви, с одной стороны, крайне ограничивала поле возможного, не предвзятого и свободного исследования вопроса, с другой стороны, способствовала развитию формально-логической способности, искусства формального сопоставления тезисов, посылок и выводов и формального же мастерства умозаключения и доказательства. Такой подход способствовал развитию логический исследований, совершенствования логического инструментария познания.

Естественные науки находились в средневековой Европе в зачаточном состоянии. Цеховой строй, в рамках которого существовало ремесленное производство, не способствовал техническому прогрессу. Феодалы же предпочитали получать доходы за счет эксплуатации подневольной крестьянской массы. Тем не менее, медленно в течение веков накапливались многочисленные технические изобретения, занесенные с Востока. Ветряные мельницы, шелководство, механические часы, магнитная игла, хлопчатая бумага и т. д. – таковы важнейшие из этих изобретений.

Некоторая систематизация и обобщение накопленного наукой эмпирического материала начинается лишь в конце XIII в. под влиянием сдвига в развитии городов, ремесел, торговли и мореходства. Застрельщиком в опытной науке в Западной Европе выступала Англия. В Англии в университетском центре Оксфорд сформировалась мощная школа философов и ученых, в которой происходило формирование идеалов опытного и математизированного знания. Наиболее яркими представителями этой школы были Роджэр Бэкон, Дуне Скотт и Ульямм Оккам.

Р. Бэкон резко и язвительно критикует бесплодность отвлеченного, далекого от жизни схоластического метода. Схоластическому методу логических словопрений Р. Бэкон противопоставляет опыт.«Выше всех умозрительных знаний и искусств, – писал Бэкон, – стоит умение производить опыты, и эта наука есть царица науки». Приоритет Бэкон предоставляет физико-математическим наукам.

В ряду физических наук первое место Бэкон отводит «перспективе» т.е. оптике. Оптика занимает первое место потому, что посредством зрения мы узнаем различия предметов, а на этих различиях основаны все наши знания о природе. Вслед за оптикой идут: астрономия, изучающая природные силы звезд; наука о тяжести, изучающая элементы, так как в них главную роль играет отличие тяжелого от легкого; алхимия, изучающая неодушевленные теллургические образования и всевозможные элементарные сочетания их; земледелие, занимающееся органическими образованиями, т. е. растениями и животными; медицина, занимающаяся человеком — его организацией, здоровьем и болезнями. Завершаются физические науки экспериментальной наукой, показывающей практические следствия, вытекающие из различных наук. К ней относятся астрология и магия. Р. Бэкон сам активно занимался алхимией и астрологией и приобрел репутацию волшебника и мага.

Занятие алхимией,поиск «философского камня» – одно из направлений развития средневековой науки.Алхимия – это специфическая область исследований по получению золота и серебра из неблагородных металлов. С точки зрения средневекового мировоззрения, человек как «образ и подобие Бога» есть творец с маленькой буквы. Ему даровано право вмешиваться в течение природных процессов. Средством такого воздействия на природу выступало «химическое искусство», которое выросло в целую систему алхимической практики, понятную только «посвященным» и тщательно скрываемую от всех других людей. Алхимиками были разработаны технологии получения внешне похожих на золото и серебро сплавов и окраска меди в золотой или серебряный цвет.

Алхимию позднее рассматривали как лженауку. Однако алхимики внесли определенный вклад в развитие науки. Этот вклад, прежде всего, состоит в обосновании базовой для химии идеи о возможности превращения веществ. Кроме того, в практическом плане ими были разработаны технологии получения веществ, приборный инструментарий (например, химическая посуда), получены новые вещества.

Значительное место в научных исследованиях Средневековья занимала астрология.Основополагающая идея астрологии состоит в том, что пространственно-временная организация явлений и объектов анизотропна и каждый момент времени уникален в своих глубинных проявлениях. Следовательно, согласно астрологии, изучая особенности моментов времени, можно определить тенденцию дальнейшего развития тех или иных явлений и объектов. На этом основаны анализ и предсказания по карте рождений уникальных свойств и особенностей развития любого интересующего нас образования, структуры. Кроме того, весь мир подчиняется единым ритмам, единым циклам, имеющим свои индивидуальные проявления в различных системах. Циклы движения планет, развития биологических объектов подвергаются действию одних и тех же природных сил и законов.

Планеты и звезды, согласно астрологии, — буквы универсального алфавита. Они используются как наиболее наглядная модель мира, помогающая понять глобальные процессы, и главное, проекцию влияния этих процессов на Землю. На базе астрологии была развита целая система предсказаний, в том числе и предсказаний личной судьбы (гороскогшая астрология).

На развитие средневековой науки в Западной Европе существенное влияние оказала средневековая наука и культура мусульманского Востока. В VIII-IX вв., в то время как культурное развитие Западной Европы находилось еще на крайне низком уровне, на Востоке, в границах огромного Арабского Халифата, превышающего прежнюю Римскую империю, расцветала мощная и своеобразная арабская культура. Арабская культура была созданием многих народов. Как и арабское государство, ее творцами были и арабы, и иранцы, и берберы (мавры), и тюрки, и египтяне. Объединяющими моментами были арабский язык и ислам. Таким образом, термин «арабская» является условным. Это, скорее, языковая, чем национальная категория. С другой стороны, арабская культура своеобразно синтезировала и развивала культуру Древнего Востока и Античного мира (в особенности эпоха эллинизма).

В начале IX в. при халифе Аль-Мамуне его столица Багдад превращается в крупный научный центр с рядом школ и библиотек, с сотней книжных лавок, со своими научными обществами.. Ряд халифов покровительствовал росту и распространению научных знаний, сохранилось множество характерных в этом отношении изречений, приписываемых халифам: «Величайшее украшение человека – знание», «Чернила ученого столь же достойны уважения, как кровь мученика». Одним из условий мира с Византией было обязательство последней передать арабам по одному экземпляру всех наиболее выдающихся греческих книг. В Багдаде образовалась деятельная группа переводчиков и переписчиков, издававшая на арабском языке произведения Платона и неоплатоников, Аристотеля и его комментаторов, врачей Гиппократа и Галена, классические работы по математике и астрономии Евклида, Архимеда и Птолемея. В X в. после захвата арабами Пиренейского полуострова создается второй центр науки и образованности в Кордове.

Средневековая арабская наука значительно превосходила тогдашнюю западноевропейскую науку. Внимание к опытному знанию и естественнонаучным дисциплинамрезко отличает арабских мыслителей от их европейских современников.

Если обратиться к отдельным наукам, развитию которых способствовали арабы, то на одно из первых мест следует поставить географию. И это объясняется тем, что Арабский Халифат занимал огромные территории, а арабские мореходы контролировали торговый путь от Гибралтара до Китая.

Арабский писатель Ибн-Фодлен в X в. описал путешествие в «землю руссов», Аль-Бируни – в Индию. Ибн-Батута в XIV в. дал отчет о своем путешествии по ряду стран Африки и Азии, в том числе и по Китаю. Арабы не довольствовались чисто эмпирическим знанием отдельных частей земного шара; в 827 г. ими было произведено новое градусное измерение с целью определения размеров земли. Было найдено, что окружность земли равняется 20405 арабским милям (44064 километра). Сириец Абуль-феда (1273–1331) доказывал, что если два человека совершают путешествие вокруг земли, один в восточном, другой в западном направлении, и затем снова сойдутся в исходной точке, то первый отстанет от календаря на один день, а другой опередит его на тот же промежуток времени. Аналогичное наблюдение сделано на корабле во время кругосветного путешествия Магеллана только в 1522 г.

В тесной связи с географией находится астрономия. И в этой области арабы дали много. Основной труд древности, творение Птолемея, сохранился благодаря арабам и известен под арабским названием «Альмагесты». В Багдаде при Аль-Мамуне была основана астрономическая обсерватория. Астроном Аль-Ватани в 879 г. исправил астрономические вычисления Гиппарха; Аль-Зуфи в X в. изготовил звездный каталог, где не только дано положение звезд, но и указана их величина.

Общеизвестны заслуги арабов в математике. Они ввели арабские цифры в арифметику; в геометрии ими был дан перевод Евклида. Иранский ученый Насир-эд-дин-Туси в XIII в. занимался постулатом Евклида о параллельных линиях; арабы упростили сложные тригонометрические вычисления греков.

Арабские физики XII в. дали определение удельного веса около 60 тел; определения эти отличаются большой точностью. В оптике Аль-Газен (966–1038 гг.) сформулировал законы отражения и преломления света, занимался анатомией глаза, физиологией зрения, теорией смешения цветов.

Особенно велики успехи арабов в области химии. Арабские алхимики придерживались теории превращения элементов, которая в фантастической форме предвосхищала позднейшие научные открытия. Особенно отличались арабы в приготовлении различных благовонных веществ – мазей, элексиров, сиропов. Алхимик Гебер (Джафар) изготовлял серную и азотную кислоты и их соли. Арабы умели также обрабатывать нефть алкоголем и знали растворы ртути.

Арабы ввели в европейский обиход ряд важных технических новинок: магнитную иглу, порох, водяные и механические часы, хлопчатую, а затем и льняную бумагу.

В медицине арабы также добились значительных достижений. Многие арабские философы славились и как медики (Авиценна). Наблюдения и описания болезней, сделанные арабскими врачами, отличаются большой точностью. Они описали корь, оспу, рахит. Обогатили арабы также фармакологию. Некоторые успехи мы наблюдаем и в гуманитарных науках. Арабская историография отличается большим богатством. Ибн-Халдун, историк и философ XIV в, по широте взглядов, несомненно, значительно превосходил как классических, так и средневековых историков. В области филологии и грамматики заслуги арабов общепризнанны.