Речь Дж. Ф. Кеннеди в Американском университете

(июнь 1963 г.)

В июне 1963 г. Президент США Дж.Ф. Кеннеди произнес в Американском университете (Вашингтон) речь.

В том же месяце США и СССР подписали соглашение об установлении «горячей линии» – линии прямой связи между Москвой и Вашингтоном в целях предотвращения случайного возникновения войны. 5 августа 1963 г. США, СССР и Великобритания подписали договор «О запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космосе и под водой». Это был первый с начала «холодной войны» международный документ, ограничивающий дальнейшее усовершенствование ядерного оружия. В октябре 1963 г. Президент США Дж.Ф. Кеннеди одобрил продажу Советскому государству зерна на сумму в 250 млн долларов, что помогло советскому руководству справиться с последствиями серьезного неурожая.

...Я избрал этот момент и это место для того, чтобы обсудить тему, по поводу которой очень уж часто проявляется невежество и очень уж редко преследуется цель добиться правды, хотя эта тема является наиболее важной в мире – мир во всем мире.

Какой мир я имею в виду? Какого мира мы стараемся добиться? Не Пакс Американа , навязанного миру американским оружием. Не мира могилы и не безопасности раба. Я говорю о подлинном мире, который делает жизнь на Земле достойной того, чтобы ее прожить, о том мире, который позволяет людям и государствам развиваться, надеяться и строить лучшую жизнь для своих детей, не о мире исключительно для американцев, а о мире для всех мужчин и женщин, не просто о мире в наше время, а о мире на все времена.

Я говорю о мире потому, что у войны появилось новое лицо. Тотальная война не имеет никакого смысла в век, когда великие державы могут содержать крупные и относительно неуязвимые ядерные силы и отказываться от капитуляции без применения этих сил. Она не имеет никакого смысла в век, когда одна единица ядерного оружия содержит в себе взрывную мощь, чуть ли не в десять раз превосходящую ту мощь, которая была применена всеми военно-воздушными силами союзников во Второй мировой войне. Она не имеет никакого смысла в век, когда смертоносные яды, которые образуются во время обмена ядерными ударами, могут быть доставлены ветром, водой, через почву и семена в самые дальние уголки планеты и поразить еще не родившиеся поколения.

Сегодня ежегодные затраты миллиардов долларов на оружие, приобретаемое для того, чтобы обеспечить уверенность, что мы никогда не будем им пользоваться, крайне необходимы для сохранения мира. Но приобретение таких лежащих втуне запасов оружия, которое пригодно лишь для разрушения, но не для созидания, не является единственным и тем более наиболее эффективным средством обеспечения мира. Поэтому я говорю о мире как о необходимой рациональной цели рационально мыслящего человека. Я отдаю себе отчет в том, что достижение мира потрясает воображение в меньшей степени, чем стремление к войне, и часто к словам человека, добивающегося мира, люди абсолютно не прислушиваются. Но перед нами не стоит более важной задачи.

Некоторые утверждают, что бесполезно говорить о мире во всем мире, о мировом праве или о мировом разоружении и что это не принесет пользы, пока лидеры Советского Союза не займут более разумную позицию, Я надеюсь, что они это сделают. Я считаю, что мы можем им помочь сделать это. Но я также считаю, что мы – и как индивиды, и как нация – должны пересмотреть нашу Собственную позицию, так как наша позиция столь же важна, как и их позиция. И каждый выпускник этого университета, каждый мыслящий гражданин, обеспокоенный опасностью войны и желающий добиться мира, должен заглянуть себе в душу и проверить свое собственное отношение к возможностям достижения мира, к Советскому Союзу, к ходу «холодной войны» и к свободе и миру в нашей собственной стране.

Первое. Давайте разберемся с нашим отношением к самому миру. Слишком многие из нас считают, что он невозможен. Слишком многие считают, что он нереален. Но это опасное, пораженческое убеждение, из него следует, что война неизбежна, человечество обречено, что мы находимся во власти неподконтрольных нам сил.

Нам не следует соглашаться с этой точкой зрения. Наши проблемы созданы человеком, следовательно, они могут быть решены человеком. А человек может добиться всего, чего захочет. Ничто в судьбе человека не является для него недоступным. Человеческий разум и дух часто решали проблемы, казавшиеся неразрешимыми, и мы убеждены, что они в состоянии вновь это сделать.

Я не имею в виду концепцию абсолютного, беспредельного, глобального мира и доброй воли, о которой мечтают некоторые фантазеры и фанатики. Я не отрицаю значения надежды и мечты, но мы лишь вызываем разочарование и недоверие, делая это нашей единственной и немедленной целью.

Давайте сосредоточимся на более практическом, более достижимом мире, основанном не на внезапной революции в человеческой природе, а на постепенной эволюции человеческих институтов, на серии конкретных действий и эффективных соглашений, которые отвечают всеобщим интересам. Не существует одного-единственного ключа к этому миру, какой-то сложной или волшебной формулы, которая могла бы быть использована одной или двумя державами. Подлинный мир должен быть результатом труда большого числа государств, итогом множества разных действий. Он должен быть не статичным, а динамичным, изменяющимся в соответствии с требованиями каждого нового поколения. Ведь мир это процесс, путь решения проблем.

В таком мире останутся споры и конфликтующие интересы, как это происходит в семьях и государствах. Мир во всем мире, как и мир в обществе, не требует, чтобы каждый человек любил своего соседа, – он лишь требует, чтобы они жили вместе в обстановке взаимной терпимости, решая свои разногласия справедливым и мирным путем. И история учит нас, что вражда между государствами, как и между отдельными людьми, не длится вечно. Какими бы ни представлялись нам объекты наших предпочтений и неприязни, течение времени и ход событий будут часто вносить удивительные изменения в отношения между государствами и соседями.

Так что давайте упорно продолжать наши усилия. Мир не должен быть недостижимым, а война не должна быть неизбежной. Более четко определив нашу цель, сделав ее более выполнимой и менее отдаленной, мы можем помочь всем людям увидеть ее и с надеждой решительно взяться за ее достижение.

Второе. Давайте пересмотрим наше отношение к Советскому Союзу. Бессмысленно считать, что его лидеры могут действительно верить в то, что пишут их пропагандисты. Если прочитать недавно опубликованный авторитетный советский текст, касающийся военной стратегии, то на его страницах можно найти невероятные и абсолютно беспочвенные заявления, подобные утверждению, что «американские империалистические круги готовятся развязать различные виды войны... что существует реальная опасность превентивной войны, которая развязывается американскими империалистами против Советского Союза... (и что) политические цели американских империалистов заключаются в том, чтобы экономически и политически поработить европейские и другие капиталистические страны... (и) добиться мирового господства... с помощью агрессивных войн».

Поистине, как писали уже давно: «Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним» . И тем не менее печально читать эти советские заявления и осознавать масштабы пропасти, лежащей между нами. Но это и предупреждение – предупреждение американскому народу, чтобы он не попал в туже западню, что и советский, чтобы он не видел лишь искаженный образ другой стороны, не считал конфликты неизбежными, договоренности – невозможными, а переговоры – всего лишь обменом угрозами.

Ни одно правительство, ни одна общественная система не являются столь зловещими, чтобы считать народ лишенным достоинств. Мы, американцы, считаем коммунизм глубоко отвратительным как систему, отрицающую личную свободу и самоуважение. Но мы можем по-прежнему уважать русский народ за его многочисленные достижения в науке и космосе, в экономическом и индустриальном развитии, в культуре, а также за его отважные подвиги.

Среди многих сходных черт, которыми обладают народы наших двух стран, нет более ярко выраженной, чем наше обоюдное отвращение к войне. Практически исключением в отношениях между крупными мировыми державами является тот факт, что мы никогда не воевали друг с другом. И никакое другое государство в истории войн не несло таких потерь, какие понес Советский Союз в ходе Второй мировой войны. Было потеряно по меньшей мере 20 миллионов жизней. Были сожжены или разграблены бесчисленные миллионы домов и ферм. В пустыню была превращена треть национальной территории, включая почти две трети промышленной базы – ущерб, соизмеримый с разрушением территории нашей страны к востоку от Чикаго.

Сегодня, в случае начала по той или иной причине новой тотальной войны, обе наши страны станут главными целями. Звучит иронией, но это абсолютно точный факт, что двум самым могущественным державам грозит самая серьезная опасность разрушения. Все, что мы построили, все, ради чего мы работали, будет уничтожено в первые 24 часа. И даже в условиях «холодной войны», приносящей тяготы и угрозы столь большому числу стран, включая самых близких союзников нашего государства, на долю наших двух стран выпадают самые серьезные тяготы. Это происходит потому, что обе наши страны расходуют на вооружения огромные суммы денег, которые с большей пользой могли бы быть потрачены на борьбу с невежеством, бедностью и болезнями. Наши страны оказались в порочном и опасном круге, где подозрительность одной стороны вызывает подозрительность другой, а новое оружие вызывает необходимость создания контроружия.

Короче говоря, и Соединенные Штаты и их союзники, и Советский Союз и его союзники взаимно глубоко заинтересованы в справедливом и подлинном мире и прекращении гонки вооружений. Соглашения в этой области соответствуют как интересам Советского Союза, так и нашим интересам. И даже на самые враждебно настроенные государства можно рассчитывать, что они согласятся и будут соблюдать те договорные обязательства, и лишь те договорные обязательства, которые учитывают их собственные интересы. Так что давайте не будем закрывать глаза на наше несходство, но давайте обратим внимание на наши общие интересы и на средства, с помощью которых это несходство может быть устранено. И если мы окажемся сейчас не в состоянии покончить с нашими разногласиями, мы можем, по крайней мере, содействовать тому, чтобы наши разногласия не угрожали миру. Поскольку в конечном счете самым главным является то, что мы все живем на этой маленькой планете. Мы все дышим одним и тем же воздухом. Мы все заботимся о будущем наших детей. И мы все смертны.

Третье. Давайте пересмотрим наше отношение к «холодной войне», помня, что мы не стремимся к тому, чтобы набрать очки в споре. Мы не занимаемся здесь установлением степени вины каждого или предъявлением друг другу обвинения. Мы должны иметь дело с реально существующим миром, а не с тем, каким он мог бы быть, если бы история последних восемнадцати лет была иной.

Поэтому мы должны продолжить наши поиски мира в надежде на то, что конструктивные изменения внутри коммунистического блока смогут приблизить те решения проблем, которые пока кажутся нам за пределами наших возможностей. Мы должны вести наши дела таким образом, чтобы соглашение о подлинном мире стало соответствовать интересам коммунистов. Прежде всего, защищая свои собственные жизненно важные интересы, ядерные державы должны предотвращать такие конфронтации, которые ставят противника перед выбором между унизительным отступлением и ядерной войной. Выбирать подобный путь в ядерный век было бы лишь свидетельством банкротства нашей политики или же проявлением коллективного инстинкта смерти всего мира. Во имя достижения этих целей американское оружие является непровоцирующим, тщательно контролируемым, рассчитанным на сдерживание и способным на выборочное применение. Наши вооруженные силы настроены на мир и обучены проявлять сдержанность. Наши дипломаты проинструктированы избегать излишних раздражающих действий и сугубо риторической враждебности.

Дело в том, что мы можем стремиться к ослаблению напряженности, не ослабляя нашей бдительности. И нам не надо прибегать к угрозам для доказательства нашей решительности. Нам не надо глушить иностранные радиопередачи из боязни, что наша вера окажется подорванной. Мы не хотим навязать нашу систему людям, которые этого не хотят, но мы готовы и можем вступить в мирное соревнование с любым народом на Земле.

А тем временем мы хотим укрепить Организацию Объединенных Наций, помочь в решении ее финансовых проблем, превратить ее в орудие мира и сделать ее подлинной системой мировой безопасности – системой, способной разрешать споры на правовой основе, обеспечивать безопасность больших и малых народов и создавать условия, при которых оружие сможет быть окончательно уничтожено.

В то же самое время мы хотим сохранить мир в некоммунистическом мире, в котором многие государства, являющиеся нашими друзьями, расходятся в позициях по проблемам, которые ослабляют западное единство, провоцируют коммунистическую интервенцию или угрожают вылиться в войну. Наши усилия в Западной Новой Гвинее, в Конго, на Среднем Востоке и на индийском субконтиненте отличались настойчивостью и терпением, несмотря на критику с обеих сторон. Мы также попытались послужить примером для других стран, стремясь уладить небольшие, но серьезные разногласия между нашими ближайшими соседями – Мексикой и Канадой.

Говоря о других государствах, я хочу прояснить один вопрос. Мы связаны союзными обязательствами со многими государствами. Эти союзы существуют благодаря тому, что у нас много общих забот. К примеру, наше обязательство защищать Западную Европу и Западный Берлин остается нерушимым, поскольку наши жизненные интересы совпадают. Соединенные Штаты не вступят ни в какую сделку с Советским Союзом за счет других государств и народов не только потому, что они являются нашими партнерами, но и потому, что наши интересы сходятся.

Однако наши интересы сходятся не только в вопросе защиты границ свободы, но и в вопросе продолжения следования по пути к миру. Нашей надеждой и целью союзной политики является убедить Советский Союз и том, что и ему также следует позволить каждому государству самостоятельно выбрать свое будущее при условии, что этот выбор не станет препятствовать выбору других. Стремление коммунистов навязать свою политическую и экономическую систему другим странам является сегодня основной причиной напряженности в мире. Ибо не может быть никаких сомнений, что, если все государства воздержатся от вмешательства в самоопределение других, мир может быть обеспечен в гораздо большей мере.

Это потребует новых усилий в обеспечении общемирового права – это новый контекст для переговоров в мировом масштабе. Это потребует более широкого взаимопонимания между Советами и нами. А более широкое взаимопонимание потребует расширения контактов и общения. Первым шагом в этом направлении станет достижение договоренности о прямой связи между Москвой и Вашингтоном, чтобы избежать с той и другой стороны опасных задержек, непонимания и неверного толкования действий другой стороны, которые могут иметь место в период кризиса.

Мы также обсуждали в Женеве другие начальные меры по контролю за вооружениями, имеющие своей целью снизить накал гонки вооружений и уменьшить риск возникновения случайной войны. Нашей основной долгосрочной целью на переговорах в Женеве является, однако, всеобщее и полное разоружение, которое может быть достигнуто поэтапно, что позволит параллельно создавать новые институты мира, которые заменят вооружения. С 1920-х годов достижение разоружения было целью правительства нашей страны. Его упорно добивались три последние администрации США. И какими бы туманными ни казались сегодня перспективы, мы намерены продолжать эти усилия, с тем чтобы все страны, включая и нашу, получше разобрались в том, каковы возможности разоружения.

Одной из важнейших сфер этих переговоров, где виден уже конец пути и где тем не менее крайне необходимо пройти весь путь с самого начала, является заключение договора об объявлении вне закона испытаний ядерного оружия. Такой договор, столь близкий и вместе с тем столь далекий, остановит растущую по спирали гонку вооружений в одной из наиболее опасных областей. Он позволит ядерным державам более эффективно противостоять одной из величайших опасностей, грозящих человеку в 1963 году, – дальнейшему распространению ядерного оружия. Он увеличит нашу безопасность и сократит опасность возникновения войны. Несомненно, эта цель достаточно важна, чтобы потребовать наших целеустремленных усилий, чтобы мы не поддавались соблазну отказаться от этой попытки и соблазну отказаться от нашей настойчивости в достижении жизненно важных и ответственных гарантий. Поэтому я пользуюсь данной возможностью, чтобы объявить о двух важных решениях в этой связи.

Первое. Председатель Хрущев, премьер-министр Макмиллан и я договорились, что в скором времени в Москве начнутся переговоры на высоком уровне по вопросу о скорейшем заключении всеобъемлющего соглашения о запрещении испытаний ядерного оружия. Исторический опыт умеряет наши надежды, но наши надежды разделяет все человечество.

Второе. Для демонстрации нашей искренней и твердой убежденности в необходимости запрета испытаний настоящим я провозглашаю, что Соединенные Штаты не будут проводить ядерные испытания в атмосфере, пока другие государства также не будут этого делать. Мы не возобновим их первыми. Это заявление не заменяет официального договора, но я надеюсь, что оно поможет его заключить. Не является это заявление и заменой разоружения, но я надеюсь, что оно поможет нам его добиться.

И наконец, мои соотечественники-американцы, давайте разберемся с нашим отношением к миру и свободе у себя дома. Жизнь нашего собственного общества должна оправдывать и поддерживать наши усилия за пределами страны. Мы должны показывать всем, чему мы посвящаем нашу собственную жизнь, поскольку многие из вас, сегодняшних выпускников, получат уникальную возможность поступать должным образом, служа без вознаграждения в Корпусе мира за рубежом или в планируемом Национальном корпусе мира здесь, дома.

Но где бы мы ни были, мы все должны в нашей повседневной жизни оправдывать своими делами вековечную веру в то, что мир и свобода идут рука об руку. Сегодня в слишком большом числе наших городов мир ненадежен потому, что свобода несовершенна.

Обеспечение и сохранение этой свободы для всех наших граждан с использованием всех доступных им средств является обязанностью исполнительной ветви государственной власти на всех ее уровнях – местном, национальном и на уровне штатов. Это является обязанностью законодательной ветви власти на всех уровнях, и если эта власть не соответствует сегодня требованиям времени, следует привести ее в соответствие с ними. И обязанностью всех граждан во всех частях нашей страны является проявление уважения к правам всех других граждан и уважения к законам государства.

Все это имеет отношение к миру во всем мире. «Когда Господу угодны пути человека, – учит нас Библия, – он и врагов его примиряет с ним» . А разве не мир в конечном счете составляет основу прав человека – права жить без страха погибнуть, права дышать воздухом, которым одарила нас природа, права будущих поколений на здоровую жизнь.

По мере того как мы продолжаем охранять наши национальные интересы, давайте также охранять интересы человечества. Ликвидация войн и вооружений вполне определенно соответствует и тому и другому. Ни один договор, каким бы полезным он ни был для всех, как бы тщательно он ни был сформулирован, не может гарантировать абсолютной безопасности от обмана и уклонения от выполнения обязательств. Но он может, при условии достаточно эффективного контроля за его выполнением и приемлемого для подписавших его государств соответствия их интересам, обеспечить гораздо большую безопасность и намного меньший риск гибели, чем ничем не сдерживаемая, неконтролируемая, непредсказуемая гонка вооружений.

Весь мир знает, что Соединенные Штаты никогда не начнут войны. Мы не хотим войны. Мы не ожидаем войны. На долю нынешнего поколения американцев выпало много испытаний – слишком много – войной и угнетением. Но мы будем готовы к ней, если ее захотят другие. Мы будем готовы попытаться остановить ее. Но мы также выполним нашу роль в строительстве мира во всем мире, в котором слабым ничто не будет угрожать, а сильные будут справедливыми. Мы не беспомощны перед лицом этой задачи и верим в ее осуществимость. Убежденные и бесстрашные, мы будем продолжать работать не ради осуществления стратегии уничтожения, а ради стратегии мира.

Речь Дж. Ф. Кеннеди «Я – берлинец»

(Западный Берлин, 26 июня 1963 г.)

Эта речь была произнесена Президентом США Дж. Ф. Кеннеди 26 июня 1963 г. в здании мэрии Западного Берлина Rathaus Schöneberg во время его поездки по пяти странам Западной Европы. Завершающие слова этой речи стали всемирно известны.

«Я – берлинец» (нем. Ich bin ein Berliner) – ставшая культовой заключительная фраза из исторической речи Президента США Дж. Ф. Кеннеди 26 июня 1963 г. перед Шёнебергской ратушей в тогдашнем Западном Берлине. Дж.Ф. Кеннеди выразил свою солидарность и поддержку западным берлинцам после возведения Берлинской стены.

Я горжусь возможностью прибыть в этот город в качестве гостя вашего глубокоуважаемого мэра, который символизирует во всем мире борющийся дух Западного Берлина. Я горжусь возможностью посетить Федеративную Республику и вашего глубокоуважаемого канцлера, который посвятил столько лет Германии мира, демократии и прогресса. Я рад прибыть сюда в сопровождении моего соотечественника, генерала Клея, который находился в этом городе в острые моменты кризиса и будет здесь опять, если когда-нибудь возникнет в этом необходимость.

Две тысячи лет назад высшей гордостью было «civis Romanus sum» (лат. «Я гражданин Рима»). Сегодня, в мире свободы высшей гордостью является «Ich bin ein Berliner» (нем. «Я берлинец»).

Я благодарю переводчика за перевод моего немецкого!

В мире есть много людей, которые или действительно не понимают, или говорят, что не понимают существенную разницу между миром свободы и миром коммунизма. Пусть они приедут в Берлин.

Есть такие, которые говорят, что коммунизм – это волна из будущего. Пусть они приедут в Берлин.

Есть такие, которые говорят, что мы можем работать с коммунистами в Европе и везде. Пусть они приедут в Берлин.

Находятся даже такие, их мало, кто говорит, что коммунизм – это зло, но он дает нам возможность экономического прогресса. Lasst sie nach Berlin kommen. Пусть они приедут в Берлин.

У свободы есть много трудностей и демократия несовершенна, но мы никогда не стали бы возводить стену, чтобы удерживать наших людей и не давать им возможности уйти от нас. Я хочу сказать от имени моих соотечественников, которые живут очень далеко, за много километров от вас, на другой стороне Атлантического океана, что мы испытываем величайшую гордость в том, что мы можем разделять с вами, даже на расстоянии, историю последних 18 лет. Я не знаю ни одного посёлка или города, который был бы блокирован на протяжении 18 лет и всё ещё жил бы с такой жизненной силой, надеждой и настойчивостью, как живет город Западный Берлин. При том, что эта стена является наиболее очевидной и зримой демонстрацией неудач коммунистической системы, весь мир видит, что мы не рады тому, что это происходит. Как сказал ваш мэр, это не только преступление против истории, но и преступление против человечности: разделение семей, мужей и жен, братьев и сестер, разделение людей, которые хотели бы быть вместе.

Что верно для этого города, то верно и для Германии – действительный, вечный мир в Европе не может быть никогда гарантирован, пока одной из четырёх частей Германии отказано в элементарном праве свободного человека. И это право – право свободного выбора. Живя 18 лет в мире и честности, это поколение немцев заработало право быть свободными, включая право объединять свои семьи и нацию в вечном мире и с доброй волей ко всем людям. Вы живёте на защищённом островке свободы, но ваша жизнь есть часть общей жизни. Поэтому, поскольку я заканчиваю, позвольте мне попросить вас поднять ваши глаза за пределы опасностей сегодняшнего дня к надеждам дня завтрашнего, за пределы свободы только города Берлина или вашей страны Германии к свободе везде, за пределы этой стены ко дню, когда настанет справедливый мир, за пределы ваши и наши – ко всему человечеству.

Свобода неделима, и когда один человек в рабстве – все несвободны. Когда все будут свободны, мы сможем увидеть тот день, когда этот город объединится. И этот город, и эта страна, и великий континент Европа объединятся на мирной и полной надежд Земле. Когда этот день придёт – а это так и будет – народ Западного Берлина будет иметь основания для гордости: вы были на переднем крае почти 2 десятилетия.

Все свободные люди, где бы они ни жили – сейчас граждане Берлина, и поэтому, как свободный человек, я горжусь словами «Ich bin ein Berliner» (нем. «Я берлинец»).

Интервенция США в Доминиканскую Республику (1965 г.)

Операция «Power Pack» – операция вооружённых сил США по вторжению в Доминиканскую Республику (28 апреля 1965 г.), предпринятая для свержения пришедшего к власти в результате гражданской войны левого правительства Франсиско Кааманьо.

24 апреля 1965 г. в Доминиканской Республике вспыхнуло военное восстание во главе с полковником Франсиско Кааманьо. Восставшие объявили о восстановлении конституции 1963 г. и потребовали возвращения к власти бывшего президента Хуана Боша, свергнутого в результате военного переворота в 1963 г. На следующий день восставшие заняли Санто-Доминго и свергли правительство триумвирата во главе с Кабралем. Временным президентом страны провозглашён Франсиско Кааманьо. Главой Временного правительства стал Хосе Рафаэль Молина Уренья – председатель палаты депутатов до государственного переворота 1963 г. На стороне свергнутого триумвирата выступили часть Армии и ВВС. Командующий ВМС занял позицию нейтралитета. На севере было создана новая военная хунта во главе с бригадным генералом Вессина-и-Вессина, двинувшая на столицу танки и авиацию. Началась гражданская война, продолжавшаяся до 31 августа 1965 г.

В ответ на происходившие в Доминиканской Республике события, 28 апреля 1965 г. была осуществлена высадка частей Морской пехоты США начинается высадка в городах Бараона и Айна. Президент США Л. Джонсон объявил, что направил морских пехотинцев в Доминиканскую республику для «защиты граждан США».

29 апреля 1965 г. войска США заняли прибрежные районы столицы, а также все побережье от города Бараона до города Санто-Доминго. Повстанческие силы оказывали упорное сопротивление интервентам, но при посредничестве папского нунция было заключено перемирия между воюющими сторонами. К 1 мая 1965 г. численность войск США достигла 12 тыс. человек.

2 мая 1965 г. Советское правительство потребовало немедленного созыва Совета Безопасности ООН, однако, Президент США Л. Джонсон заявил, что американские войска предотвратили приход коммунистов к власти в Доминиканской республике.

4 мая 1965 г. Франсиско Кааманьо был провозглашен главой Временного правительства на юге.

5 мая 1965 г. при давлении США и ОАГ было заключено перемирие между восставшими и военной хунтой.

15 мая 1965 г. войска хунты атаковали силы повстанцев в северной части столицы, нарушив перемирие. Войска США пытались удержать международную зону безопасности, но были обвинены в пособничестве обеими сторонами.

19 мая 1965 г. было заключено новое перемирие между воюющими сторонами.

3 июля 1965 г. на заседании ООН делегация СССР огласила Заявление Советского правительства о событиях в Доминиканской республике, в котором действия США были квалифицированы как открытая военная интервенция против суверенного государства.

31 августа 1965 г. представители конституционалистов, военной хунты и посреднической комиссии ОАГ подписали «Доминиканский акт примирения» и дополняющий его «Институционный акт». Временным президентом страны стал Эктор Федерико Гарсия Годой Касерас.

1 июня 1966 г. прошлит выборы президента в условиях оккупации страны войсками США.

28 июля 1966 г. начинается вывод войск ОАГ, а в сентябре 1966 г. начинается вывод войск США, однако, в Доминиканской Республике осталось 250 военных советников, 500 сотрудников посольства США и около 5 тыс. агентов ЦРУ.

«Доктрина Джонсона»

«Доктрина Джонсона» (англ. Johnson Doctrine) – высказанное в 1965 г. Президентом США Л. Джонсоном обоснование ввода американских войск в Доминиканскую Республику.

Доктрина означала, что США фактически присваивали себе право, попирая суверенитет, совершать вооружённое вмешательство во внутренние дела государств Западного полушария (а впоследствии – и любых стран Азиатско-Тихоокеанского региона) для защиты интересов своих граждан. Доктрина была направлена на недопущение прихода к власти коммунистических или социалистических партии, даже если приход их к власти совершался демократическим путём и при поддержке большинства населения суверенной страны.

Мы не намерены сидеть здесь сложа руки в кресле-качалке и позволять коммунистам учреждать какое-либо правительство в Западном полушарии… Если они собираются подвергать опасности американские жизни, то там, куда направляются американские граждане, вместе с ними идет этот флаг, чтобы защитить их.

Война во Вьетнаме (1964-1973 гг.)

Война во Вьетнаме – один из крупнейших военных конфликтов эпохи «хололдной войны», оставивший заметный след в культуре и занимающий существенное место в новейшей истории Вьетнама, а также США и СССР, сыгравших в нём немаловажную роль.

Первоначально, война началась как гражданская в Южном Вьетнаме (Республика Вьетнам), но затем в нее был втянут Северный Вьетнам (Демократическая Республика Вьетнам), а также США, СССР, КНР и еще целый ряд государств, выступавших на стороне дружественного им южновьетнамского режима (Таиланд, Филиппины, Тайвань, Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия). По мере развития событий война оказалась переплетена с шедшими параллельно гражданскими войнами в Лаосе и Камбодже. Все боевые действия в Юго-Восточной Азии, проходившие с конца 1950-х годов и до 1975 г., известны как Вторая Индокитайская война.

В 1954 г. Вьетнам был временно разделён на две части Женевскими соглашениями, завершившими колониальную войну Франции в Индокитае. Предполагалось, что в следующие два года будут проведены свободные выборы, после которых обе части воссоединятся. Однако по ряду причин проведение выборов было сорвано. С 1957 г. в Южном Вьетнаме партизаны из Наицонального фронта освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ) вели вооружённую борьбу против проамериканского правительства Нго Динь Зьема. В 1959 г. руководство Северного Вьетнама приняло решение оказать военную помощь повстанцам в Южном Вьетнаме.

Вмешательство США в события в Индокитае началось еще в 1950-е годы. К 1964 г. США оказывали возрастающую поддержку южновьетнамскому правительству, предоставляя оружие и военных советников для ведения боевых действий против партизан НФОЮВ, однако ещё не принимали непосредственного участия в войне. Участие в военных действиях оформилось в 1964 г., после так называемого «Тонкинского инцидента».

В марте 1965 г. для охраны стратегически важного аэродрома Дананг в Южный Вьетнам были направлены два батальона Корпуса морской пехоты США. С этого момента США превратились в участника гражданской войны во Вьетнаме, придав ей новый характер. К концу 1965 г. в Южном Вьетнаме находилось около 185 тыс. американских военнослужащих. В последующие три года контингент был значительно увеличен, достигнув на пике войны 540 тыс. человек.

Первое крупное сражение с участием вооруженных сил США состоялось в августе 1965 г. (Операция «Starlite»). Ещё несколько сражений произошли осенью, наиболее значительным из них стала битва в долине Йа-Дранг в ноябре 1965 г., в которой с обеих сторон участвовали силы, эквивалентные дивизии.

С 1965 г. вооруженные силы США проводили крупномасштабные наступательные операции в Южном Вьетнаме, направленные на обнаружение и уничтожение крупных подразделений и частей Национального фронта освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ) и подразделений армии ДРВ. Эта стратегия «найти и уничтожить» (Seek and Destroy) была разработана главнокомандующим американскими силами в этот период генералом Уильямом Уэстморлендом, который рассматривал войну в традиционном стиле – как боевые действия между крупными силами.

Переломным моментом войны, после которого общественное мнение в США утратило веру в возможность победы во Вьетнаме принято считать Тетское наступление (также известно как наступление Тет или Новогоднее наступление) – первое широкомасштабное наступление коммунистических сил во время войны во Вьетнаме в 1968 г.

С 1968 г. начинается процесс деэскалации вооруженного конфликта. В ноябре 1968 г. на президентских выборах в США победил Р. Никсон, выступавший под лозунгом завершения войны «почётным миром». В 1969 г. новая администрация США начала политику «вьетнамизации», направленную на передачу ответственности за контроль над территориями войскам Южного Вьетнама – фактически, задачей этой политики было изыскивание возможностей для вывода войск США из зоны конфликта. Это был конец доктрины «найти и уничтожить». В июле 1969 г. начался планомерный вывод войск США из Вьетнама, продлившийся более трёх лет.

Война формально закончилась в 1973 г. подписанием Парижских мирных соглашений (27 января 1973 г.), после которых американские войска были выведены из Вьетнама. Выполняя подписанное соглашение, 29 марта 1973 г. США завершили вывод своих войск из Вьетнама. Однако северовьетнамская армия в нарушение данных соглашений продолжила ведение боевых действий с целью свергнуть южновьетнамский режим. В марте – апреле 1975 г. в результате широкомасштабного наступления эта цель была достигнута. Новое правительство было полностью подконтрольно северовьетнамской администрации, и в 1976 г. было объявлено об объединении Южного и Северного Вьетнама в единую Социалистическую Республику Вьетнам (СРВ).

Одним из следствий участия США в войне во Вьетнаме является возникновение «вьетнамского синдрома» (Vietnam Syndrome). Сущность «вьетнамского синдрома» заключается в отказе американцев выступать в поддержку участия США в военных кампаниях, которые носят длительный характер, не имеют четких военных и политических целей, сопровождаются значительными потерями среди американских военнослужащих. Отдельные проявления «вьетнамского синдрома» наблюдаются на уровне массового сознания американцев. Конкретным выражением «вьетнамского синдрома» стали антиинтервенционистские настроения, когда возросшее стремление американского народа к неучастию своей страны в военных действиях за рубежом нередко стало сопровождаться требованием исключить войну из арсенала средств национальной политики правительства как метода решения внешнеполитических кризисов. Установка на то, чтобы избегать ситуаций, чреватых «вторым Вьетнамом», оформилась в виде лозунга «Больше никаких Вьетнамов!».