Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА. Терапевт откликается на потребности пациента

ОБРЕТЕНИЕ ОТОЖДЕСТВЛЕННОСТИ

299

Терапевт откликается на потребности пациента. Он успокаивает тревожного, ободряет испуганного и под­держивает ослабленного. Можно сказать, что в своей под­держивающей- позиции он функционирует как мать. Одна­ко, у него нет тех личностных чувств к пациенту, кото­рые мать испытывает к своему ребенку. Его отклик паци­енту реалистичен. Он может ободрить испуганного, пото­му что страх не имеет почвы в реальной жизни. Если бы она существовала, такая поддержка не удалась бы. Мать, с другой стороны, несет бремя реальности на своих плечах и щадит своего ребенка, а кроме того, не подрывает веры ребенка в Санта Клауса, в людскую доброту, в награду за честность, в то время как цель терапевта состоит в том, чтобы убрать иллюзии, которые сложились у пациента. Реальность требует, чтобы никто не обращался с личнос­тью как с ребенком. Терапевт может откликнуться ребен­ку, который находится внутри пациента, если помнит, что он имеет дело со взрослым человеком.

Устранить глубоко лежащее смущение шизоида — это проблема, требующая от терапевта навыка, знаний и объективности. Эти качества, как правило, приписыва­ются идеальному отцу, который мудр, силен и справед­лив. Традиционный аналитик обычно понимал, как сыг­рать эту роль. Как идеальный отец, терапевт является представителем внешней реальности, то есть реальности внешнего мира. Благодаря этой способности, он должен интерпретировать мир для пациента так, как это делает реальный отец для своих детей. С другой стороны, иде­альная мать является представительницей внутренней ре­альности, реальности тела и его чувств. Терапевт, будь то мужчина или женщина, должен быть близок и к тому, и к другому, если он хочет помочь пациенту разрешить его конфликты. Он должен знать, когда поддержать и когда покритиковать.

Терапевт представляет реальность как противопо­ложность эмоциональному заболеванию, которое отрица­ет или искажает эту реальность. Но для разных людей реальность выглядит по-разному. Доказательством этого

утверждения служит огромное количество книг по психо­логии, каждая из которых описывает реальность в раз­ных терминах. То, что делает терапевт, является реально­стью его собственного существования, которое настолько широка, чтобы понять смущение и тревогу пациента и не разделять ее. Та ободряющая помощь, которую получает пациент, заключена в высказывании правды, правды соб­ственной личной жизни терапевта, правды борьбы паци­ента и правды тела.

В книге «Любовь и оргазм» я определил правду тела, как «сознавание экспрессии, позы и состояния тела».⁶⁷ Пациент не знает этой правды, потому что не сознает своей напряженности и ограничений. Он видит себя в терминах образа эго. А вот терапевт видит пациен­та как другое человеческое существо, которое сидит на­против него. Он может наблюдать его экспрессию, ощу­щать его позицию и состояние его тела. Терапевт нахо­дится в уникальной позиции для того, чтобы помочь па­циенту понять эту правду, но только если знает правду собственного тела.

На уровне телесной экспрессии терапевт делает для пациента столько же (своим физическим присутстви­ем, жестами, качеством движений), сколько пациент — для терапевта. На этом уровне не существует барьера молча­ния, за которым терапевт может укрыться. Если он игно­рирует правду своего собственного тела, он будет неохот­но смотреть в лицо правде тела пациента.

«Контрперенесение» означает роль, которую те­рапевт может бессознательно играть и которую, как он предполагает, играет пациент. Это означает, что у тера­певта возникла иллюзия, которую пациент разбить не может. Она отражает его вовлеченность в собственный эго образ и отрицание собственной правды тела. В той степени, в которой существует контрперенесение, оно будет препятствовать продвижению пациента.

Я полагаю, что эмоциональное заболевание воз­никает, когда образ вытесняет реальность, когда проек­ция и отождествленность не позволяют индивидууму прид-

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ти к самому себе. Этому нет места в терапевтической си­туации. Гарантией правды является способность пациента выразить негативные чувства к терапевту, а терапевта -мужество выслушать их. Терапевт вовсе не совершенное человеческое существо. Человеческому состоянию не при­суще совершенство. Но терапевт должен быть реальным человеком, который имеет мужество взглянуть в лицо от­чаянию шизоида, устоять и справиться с «дьяволом» па­циента и его униженностью, чтобы тот мог получить ре­зультаты своих усилий. Если терапевт обладает этими ка­чествами, его пациенты будут подражать ему, не иденти­фицируясь с ним, и тогда их опыт терапевтических отно­шений позволит им обрести свою собственную отожде-ствленность.

И ТЕЛО

ОКОЛДОВАННОСТЬ

Эмоциональное заболевание во многих отношени­ях напоминает околдованность. Мы часто говорим чело­веку с эмоциональными отклонениями, что он сам не свой, а он довольно часто отмечает: «Я не знаю, что на меня нашло». Говоря это, мы подразумеваем, что человек находится во власти каких-то чуждых сил, которые ока­зывают на него влияние помимо его собственной воли.

В примитивном обществе отсутствие самооблада­ния считалось признаком того, что человек находится во власти дьявола. Примитивные люди верили, что все нарушения их самочувствия, включая тревожность, про­исходят по причине колдовства или колдунов. Они чув­ствовали себя хорошо, когда ощущали гармонию своего тела и его целостность. Примитивный человек не мог вообразить, что нарушение может возникнуть по каким-то неестественным причинам.

Такой же взгляд на болезнь, как на результат чуж­дого злобного влияния, можно встретить у детей. Когда мой сын был маленьким, он неизменно спрашивал о бо­лезни: «Когда она уйдет?». Мне приходилось слышать, как другие дети выражаются так: «Мама, сделай так. что­бы это ушло». Детское отношение к болезни не очень отличается от той позиции, которую занимал по отноше­нию к ней примитивный человек, чувствующий, что его заколдовали. Общее во всех трех случаях (эмоционально неблагополучного человека, «заколдованного» примитив­ного человека и больного ребенка) проглядывает в тен­денции обращаться к превосходящей их фигуре, кото-

302

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ЭГО И ТЕЛО

303

рая, по их мнению, владеет некоей силой, позволяющей справиться со злобным влиянием. В этом отношении пси­хиатр, лечащий врач и мать выполняют одну и ту же функцию.

Если отсутствие самообладания приравнять к кол­довству, то каждого человека, эго которого оторвано от тела, можно считать заколдованным. Ему не удается отли­чить иллюзию от реальности, образ от тела, слово от дела и поэтому может совершать самодеструктивные действия, которые непонятны рациональному уму. Нацистскую ката­строфу можно объяснить, как «околдованность» жителей Германии Гитлером. Здесь встает вопрос: что делает лю­дей уязвимыми для демагогических рассуждений?

Перед тем, как дать ответ на этот вопрос, давай­те вспомним классический пример колдовства, который приводит Р.Дж.В.Баррелл в журнале Medical World News. ' Он пишет: «Я видел старуху, которая заколдовала мужчи­ну. «Ты умрешь до заката». — сказала она, и мужчина умер.» Баррелл объясняет, что «мужчина полагал, что дол­жен умереть, и умер. Вскрытие не обнаружило причины смерти».⁶⁸

Мужчина был чуток к пророчеству старухи, пото­му что верил в ее оккультную силу. Она говорила так, будто могла контролировать силы жизни и смерти, а не­доразвитое эго мужчины было неспособно отличить ре­альность от утверждения старухи. Ужас, который она в нем вызывала, расщепил единство его личности, разру­шил его отождествленность и сделал его восприимчивым к колдовству и проклятью. Примитивные люди верили в сверхъестественное, поскольку не обладали знаниями, ко­торые позволили бы объяснить действие естественных сил природы. Беспомощность мужчины в нашем приме­ре породила ужас, и, пребывая в этом ужасе, он стал уязвимым.

Ребенок, который стал шизоидом, находится в той же позиции, что и этот мужчина. Ненавидящая мать по­добна той старухе-колдунье, которая наложила на мужчину проклятье. Поскольку мать обладает силой сохранить жизнь

ребенка или умертвить его, он оказывается в беспомощ­ном положении и переживает ужас, когда его отвергают. Его недоразвитое эго неспособно справиться с позицией, отрицающей право на телесное удовольствие и обрекаю­щей его на смерть при жизни.

Колдовство, о котором говорит Баррелл, параллель­но процессу гипноза. Можно сказать, что старуха загипно­тизировала мужчину. При гипнозе субъект сдает свое эго гипнотизеру, который, затем, дает команды его телу. Хоро­шо известно, что существуют люди, которые не поддаются гипнозу и внушению. Я видел и людей, которые входили в транс только заслышв голос гипнотизера, который всего лишь рассказывал о своей технике. С другой стороны, ин­дивидуум с сильным эго сопротивляется гипнотическому внушению. Степень внушаемости прямо пропорциональна слабости эго. Если у детей и примитивных людей эта сла­бость связана с отсутствием развитого эго, то у цивилизо­ванного человека во взрослом состоянии она вызвана дис­социацией эго и тела. Оторванное эго, как и недоразви­тое, не может объективно оценить реальность.

Общеизвестно, что образованность является отве­том на иррациональное в человеческом существе. Это вер­но в определенных пределах. Примитивный человек, кото­рый не обладает знаниями о процессе жизни и смерти, становится уязвимым для колдовства и проклятий. Ребе­нок, не способный понять комплекс сил, которые действу­ют в его неблагополучной семье, становится шизоидом. Его эмоциональное продвижение зависит от этого понимания, которое происходит по ходу аналитической терапии. Опыт показывает, что образование и знания здесь помогают мало. Многие просвещенные немцы попали под влияние слов Гитлера. Интеллектуальные фантазии можно встретить с обеих сторон каждого случая и пользоваться одинаковыми словами для того, чтобы объяснить свою позицию. Мой тезис состоит в том, что в основе эго лежат два фундамен­та; если один из них окажется непрочным, то оно стано­вится уязвимым для колдовства. Вот эти два фундамента:

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ЭГО И ТЕЛО

305

отождествленностъ эго с телом (чувствами) и отождеств-ленность эго с умом (знаниями).

Без знаний эго не может проверить реальность. Тогда оно попадает в зависимость от магии, которая влия­ет на естественный ход процесса. Если же отсутствует твер­дая укорененность в теле, эго не чувствует реальности. Его знание превращается в абстракции, которые бессильны повлиять на позицию или поведение. Контакт с телом по­зволяет эго понимать внутреннюю реальность; знание дает ему возможность воспринимать внешний мир. Эти две ре­альности часто конфликтуют. Если они не могут гармони­зироваться, индивидуум пугается. Когда между ними возни­кает антагонизм, это влечет за собой шизоидное состоя­ние. Поскольку две реальности подчиняются разным зако­нам, наше понимание жизни часто бывает запутанным.

------------ общность против причинности

Реальность, если взглянуть на нее изнутри, с точки зрения тела, представляет собой континуум, в котором эго, тело и природа связаны между собой, как подобные процес­сы. Мысли и чувства человека вместе с феноменом природы образуют некое единство, в котором события, происходящие в одной сфере, оказывают влияние на другие сферы. Этот взгляд на реальность характерен для примитивного человека и ребенка. Именно так они подходят к жизни. Отношения между тремя сферами переживания можно изобразить следу­ющим образом.

Такой взгляд на реальность обеспечивает прими­тивного человека и ребенка тотальным кругозором. По­скольку то, что происходит в природе, оказывает направ­ленное влияние на тело, примитивные люди рассматри­вают предзнаменования и предсказания как директивы для своих действий. И наоборот, примитивный человек уверен, что он может влиять на природу с помощью те­лесной активности. Танец дождя говорит о вере в то, что дождь можно вызвать, сексуальная активность обес­печит плодородие полей... Внутренняя реальность, пони­мание ее искажений дает примитивному человеку и ре­бенку непосредственное ощущение отождествленности, основанное на чувствовании тела. Примитивный человек чувствует, что он принадлежит своей семье, своему пле­мени и природе, и здоровый ребенок обладает тем же чувством принадлежности. Поскольку континуум состав­ляет неразрывное целое, всякое нарушение равновесия между различными сферами переживания приписывает­ся злобной внешней силе.

Приобретение знания трансформирует это при­митивное видение реальности. Цивилизованный человек отбрасывает идею сверхестественного; он преодолевает благоговение, с которым примитивный человек смотрел на неведомое, на таинственные процессы, происходящие в теле и в природе, он заменяет веру в дух верой в разум и резон. Благодаря отождествленности с умом, эго провозглашает свое превосходство над телом. «Я мыслю, значит существую» — заменяет примитивное ощущение отождествленности, основанное на «Я чувствую, значит я есть». В конце концов, человек стал эгоистичным, на­целенным и беспристрастным, он утратил чувство един­ства с природой.

Знания дали человеку взгляд на природу и вне­шнюю реальность, в которой одно событие связано с дру­гим доказуемыми причинами. При таком взгляде на реаль­ность три области существования формируют «отделенно-сти», которые взаимодействуют согласно причинным от-

306

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ЭГО И ТЕЛО

ношениям. Рисунок 23 изображает этот объективный, на­учный взгляд на реальность.

Рисунок 23. Эго Тело

В континууме примитивного состояния нет усло­вий для неожиданного. Когда происходит что-то неожи­данное, оно понимается как проявление сверхестествен-ного, то есть чего-то такого, что находится за пределами человеческого понимания и контроля. Прерывистость же, позволяет допустить неожиданное переживание, которое преобразовывается в знание путем повторных наблюде­ний объективного эго. Знание, в противоположность ма­гии, зависимая сила. Оно обеспечивает способность дей­ствовать и контролировать природные явления. Благода­ря эго человек становится центральным действующим лицом в драме жизни, творцом истории. Цивилизованная культура является динамическим процессом, отмеченным все более возрастающим знанием и все более расширяю­щейся отдаленностью областей переживания.

Два взгляда на реальность можно описать как об­щность и причинность. Общий взгляд связывает одну об­ласть с другой, создавая всеобъемлющий континуум. При-

чинность отбрасывает универсальность и объясняет отно­шения в терминах доказуемых действий. Каждый из этих взглядов имеет свои преимущества и недостатки. Прими­тивный человек (и ребенок) обладает спонтанным чув­ством влечения и сильной отождествленностью с телом, функционирующим по принципу удовольствия. Однако он относительно беззащитен перед превратностями природы и поэтому больше открыт болезням и бедствиям. Совре­менный человек достиг относительно высокой степени внешней безопасности, но это произошло за счет чувства гармонии и единства с телом и природой.

Различие между примитивным и цивилизованным образом мыслей и поведением не абсолютно. Некоторое знание причин и следствий взаимодействий присутствует и в примитивных культурах. Определенная степень ощу­щения взаимоотношений детско-примитивного уровня кон­тинуума и единства существует у нормального современ­ного человека. Здоровый человек отождествлен со своим телом и чувствует, что тесно связан с природой. В то же время на уровне эго он сознает действие причинно-след­ственных связей. Его рациональное функционирование преобладает над ощущением целостности, которое он пе­реживал ребенком, и эго не отрицает этой целостности. Человек вырастает из ребенка; он не отрицает его. Эго формируется из двух источников: субъективного мира внут­ренней реальности и объективного мира внешней реаль­ности. Человек стоит на двух ногах, каждая из которых помещается на одном из аспектов реальности.

Однако, такой человек представляет собой исклю­чение из правила. Шизоидная проблема так широко рас­пространена, что если мы хотим понять это отклонение, необходима более критическая оценка роли эго. Надо понять конфликт, который возник между эго и телом, между знанием и чувством, если приходится излечивать разлом, который отнимает у человека его отождествлен-ность и разрушает удовольствие, которое он может полу­чать от жизни.

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ЭГО И ТЕЛО

309

Обычно не признается, что эго создает разрыв непрерывности, который затем пытается соединить мос­том слов и знаний. Оно порождает категории типа «Я» и «другие», человек как субъект воздействует на природу как на объект. В этом развитии тело тоже становится объек­том эго и принижается до роли инструмента, которым пользуется воля. Эго становится объектом поклонения, правителем, а не советником, чье дело функционировать так, чтобы увязать внутреннюю и внешнюю реальность. Мужчины, организации и даже нации принимают образ в ущерб базисному функционированию.

Действия эго заключаются в проверке реальнос­ти. Однако эго извращает эту функцию, если начинает диктовать природе реальности, вместо того, чтобы тща­тельно проверять ее. Это происходит, когда эго отрицает свою подчиненность телу и утверждает свое превосход­ство. Представьте себе героя, который после освобожде­ния людей от одной формы тирании, сам становится дик­татором. Эго изначально функционирует для того, чтобы защитить личность от колдовства и проклятья. Теперь оно очаровывает личность словами и образами.

Когда эго доминирует, индивидуум становится пси­хопатом, у которого отсутствуют чувства, который видит себя только в терминах образа и полностью подчинен борьбе за силу. Это крайний экстремум нормальной тен­денции эго, которое должно развить адекватный образ себя, отрицать иррациональное во имя логики и устано­вить контроль за подвижностью тела. У нормального че­ловека функции эго сбалансированы силой тела и его чувств. Аналитики говорят о системе взаимодействия и о равновесии эго и ид. Ид противопоставлено образу эго реальностью тела, а борьба эго за силу — борьбе ид за удовольствие тела. В нашей культуре этот баланс нарушен, поскольку ценность знания стоит выше чувств, сила це­нится больше удовольствия, а ум — больше тела.

Пока эго доминирует, человек не может достичь океанических или трансперсональных переживаний, кото­рые придают жизни смысл. Поскольку эго признает толь-

ко определенные резоны и причины, оно не может при­нять тех сил, которые находятся вне его понимания. Та­ким образом, пока эго не преклонится перед высшей си­лой (как при молитве, например), человек не может по­лучить опыт истинного религиозного переживания. Пока эго не сдаст свои позиции телу, человек не может пере­жить оргазм. И только когда эго «отречется от престола» перед мистерией природы, человеку удастся получить ми­стическое переживание. В каждом случае растворение эго возвращает человека к состоянию целостности и контину­ума, в котором возможны двигательные переживания.

Влюбленность — самый лучший пример силы оча­рования в нерациональном мире тела. В любви эго сдает свою гегемонию над телом, и сердце человека свободно, оно каким-то волшебным образом откликается сердцу дру­гого человека. Любовники переживают единение не толь­ко друг с другом, но и со всей жизнью. Какое рациональ­ное объяснение можно дать этому уникальному опыту? Тем, кто любит, оно. право же, не нужно.

Нередко люди не принимают того, что знание может обуздывать спонтанность и чувство. Есть история про сороконожку, которую разбил паралич, когда она по­пыталась поразмыслить о том, с какой же ноги она начи­нает идти. Когда человек пытается подумать о том, как ему действовать, само действие замирает и становится не­уклюжим. Очень воспитанный, то есть «завоспитанный» ребенок ведет себя как автомат и теряет гармоничность и естественность манер. Есть две важные сферы, в кото­рых знание наносит такой урон. В сексе партнер, кото­рый разыгрывает представление на основе своих знаний, разрушает смысл самого действия. Даже если его знания совершенно точны, они превращают акт любви в механи­ческие жесты и движения. В этом состоит опасность все­возможных учебников по половому взаимодействию. Дру­гая сфера — «взращивание» (не воспитание, а участие в жизни) детей. Мать, которая пытается растить ребенка на основе того, что она знает о детской психологии, не­сомненно, идет по ложному пути. Она будет видеть по-

310

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ЭГО И ТЕЛО

требности ребенка ошибочно, в соответствии со своими предвзятыми мыслями о них. Ей не удастся откликнуться на телесную экспрессию ребенка, которую можно понять только с помощью собственных чувств. Она запутается, если ее чувства конфликтуют с ее же наставлениями.

Необходимо отметить, что и недостаток знания вещь опасная, но любые знания недостаточны, когда име­ешь дело с жизнью или личностными взаимоотношения­ми. Если мы хотим сохранить человечность, знание эго необходимо переплести с мудростью тела. Я скорее пред­почту необразованную женщину, которая растит ребенка, согласуясь с чувствами, чем образованную, которая растит его без чувств. С точки зрения поведения, чувства важ­нее, чем знания. Но наша образовательная система пред­почитает знания и отрицает чувство. А.С.Нейл, автор Summerhill, написал очаровательную книгу под названием " «Сердце, а не голову — школе»⁶⁹. К сожалению, сердце почти не участвует в обучении; это — тело ребенка и от­части потребность ребенка в телесном удовольствии, ко­торому необходимо уделять больше внимания в наших школах.

Я вовсе не склонен нападать на эго или отрицать ценность знаний. Мне бы хотелось сказать о том, что эго, оторванное от тела, становится слабым, а знание без чувства — пустым и бессмысленным. Эти принципы необ­ходимо применять в образовании и терапии, если нам действительно надо решать проблему шизоидов. Образо­вание, эффективно готовящее ребенка к жизни, должно совмещать эмоциональное и ментальное развитие. Оно должно работать с телом так же, как и с умом, с чув­ством так же, как и со знанием. В курсе обучения должно найтись место как для понимания реальности как конти­нуума, так и для каузального взгляда на нее. Школа долж­на понять, что спонтанность и удовольствие очень важны для продуктивной и творческой жизни ее воспитанников.

------------ КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ

Причинность отвечает за такие эмоции, как вина и стыд, которые составляют сердцевину эмоционального отклонения. Вина подразумевает знание о том, что пло­хо, и сознавание того, какое влияние действия человека оказывают на окружающих. Это порождает дополнитель­ный оттенок обвинения, которое выстраивается на заклю­чении о том, что человек может выбирать между правдой и неправдой, между тем, что правильно, и тем, что лож­но. Доктрина свободы воли, как известно, возникает из уверенности в силе эго, которая может диктовать, как себя следует вести. Я не собираюсь сейчас обсуждать вопрос о том. существует ли свобода воли. При лечении эмоцио­нальных заболеваний очень важно справиться с чувством вины, а это можно сделать, только если пациент видит, что он действует единственно возможным для себя обра­зом, который необходим ему в данных жизненных обсто­ятельствах. Его деструктивные действия объясняются сла­бостью эго и присутствием демонических сил, которые он не может контролировать. Когда пациент возвращает себе тело и обретает отождествленность. эго занимает по­зицию, из которой может эффективно контролировать его действия.

Здоровое эго действует, сообразуясь не только с абстрактными принципами правды и лжи. Изнутри им руководят чувства тела, а снаружи — обстоятельства ок­ружающего мира. Оно пытается согласовать одну реаль­ность с другой, но поскольку здоровое эго не стремится ко всемогуществу, оно принимает возможность конфлик­та и неудачи.

Вина разрушает интегрированность взаимоотноше­ний и искажает поведение человека. Нормальные отноше­ния поддерживаются удовольствием и удовлетворением, которое они вызывают. Когда в них вмешивается чувство вины, удовольствие и удовлетворение исчезают. Человек, который отыгрывает вину, обижает того, по отношению к кому он ее чувствует, в то время как его партнер оби­жает его. Эти обиды часто вытесняются, медленно пере-

312