Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА. Кошмар Билла стал первым прорывом чувств

I

ПСИХОЛОГИЯ БЕЗРАССУДСТВА

121

Кошмар Билла стал первым прорывом чувств. Он понял, что странная фигура в его сновидении — отец, и что ребенком он преклонялся перед ним. По мере того, как он подрастал, это преклонение скрывала позиция над­менности, означавшая, что «ничего не происходит», что он ни наказан, ни отброшен. Однако, глубоко лежащее бессознательное чувство обреченности перенеслось на ситуацию работы. Психология безрассудства требовала бросить вызов авторитетам, чтобы посмотреть, нанесут ли они ответный удар. В то же самое время, он очень боялся потерять работу. Билл отдавал свою жизнь, выра­батывая технику выживания на краю пропасти.

Психология безрассудства порождается конфлик­тными позициями: либо внешней покорностью, за кото­рой скрыто внутреннее неповиновение, либо внешним бунтом, прикрывающим внутреннюю пассивность. Покор ность или подчинение означает, что человек занимает позицию «аутсайдера», что он принадлежит к меньшин­ству, что он несовершеннолетний, что его лишили или отвергли. Это влечет за собой отказ от права на лично­стную завершенность и удовлетворение, другими слова­ми, отказ от права на удовольствие и наслаждение. Внут­реннее неповиновение требует, чтобы безрассудный че­ловек бросал вызов окружающим его обстоятельствам. Не­покорность вызывает провоцирующее поведение, приво­дящее к состоянию обреченности, которого он боится. Выживание требует, чтобы провокация не превышала оп­ределенного лимита, — тогда остается возможность ус­кользнуть от обреченности.

Билл был «бирюком». Внешнее его предъявле­ние — бунт. Он бросал вызов во всех ситуациях, но это не приносило успеха, потому что его внутренняя пассив­ность все сводила на нет. До тех пор, пока Билл прини­мал одиночество как неизбежность своего существования, он вынужден был отказываться от стремления к удоволь­ствию и тратить всю свою энергию на то, чтобы усилить способность находиться в одиночестве.

Через некоторое время после ночного кошмара Билл рассказал о другом сновидении. Он находился в ком­нате, где был еще один человек. Оба они были обнаже­ны. Билл и второй человек, который, как казалось Биллу, тоже был он сам, свесившись за окно, смотрели на улицу. Затем Билл подошел ко второму персонажу своего снови­дения сзади и ввел свой пенис в его анальное отверстие. Он сказал: «Я ничего не чувствовал. Я лишь удивился, на что это может быть похоже».

Когда я предположил, что другие люди являются для Билла предметами его страстного стремления к кон­такту, что он испытывает потребность дать им что-то, мой пациент разразился мучительными рыданиями. Этот человек подавлял пассивную сторону своей личности, ко­торая содержала чувства, потому что в ней заключалось гомосексуальное подчинение. Страх провала тоже был свя­зан со страхом гомосексуального подчинения. Чувствам необходимо было прорваться, чтобы Биллу удалось пре­одолеть свои затруднения, поскольку неспособность функ­ционировать на службе вызывалась страхом подчиниться нанимателю.

Алкоголизм, наркотическая зависимость, правона­рушения и распутство тоже представляют собой самодест­руктивное поведение, показывающее, насколько человек нашей культуры изолирован, каким отделенным и обездо­ленным существом он себя чувствует. Реальна его депрес­сия или воображаема, не имеет значения, но, когда чело­век действительно переживает безнадежность, защитная стратегия сходит на нет, если опасность миновала. Шизо­ид же, живет в постоянном чрезвычайном положении. Специфическая судьба, которой он боится, детерминиру­ется его поведением, поскольку оно одновременно броса­ет вызов и пытается приучить себя к тому, что за этим последует. Когда человек действует, форсируя руку судь­бы, он может затем сказать: «Смотри, я в полном поряд­ке. Ты ненавидела меня. Ты отвергала меня. Ты разруша­ла меня». Так он объясняет свою изолированность, ник-